Мы не ангелы, Баки

— Ты понимаешь… Понимаешь вообще, о ком мы говорим сейчас? — Да, Тони, получше, чем ты. — Я не доверяю ему… — Я понимаю. И у тебя есть повод… — Ещё бы! — Но поверь, не стоит. Я готов поклясться, что он стал другим.       Предмет разговора Тора и Тони сидел в гостиной, на диване, и не слушал их. Те двое переговаривались уже почти пятнадцать минут, и всё это время он неотрывно смотрел в серые глаза сидящего напротив.       Серые глаза не уступали, сверлили внимательно, почти не мигая. Меж сдвинутых бровей залегла складка, хмурые морщинки покрыли лоб, сжатые челюсти чётко вырисовывали ямочку на подбородке. В глазах всё ярче, всё чётче отражалось раздражение.       Голубые же глаза казались бесстрастными. Как и бледное, аристократически красивое лицо. — У тебя новая рука? — спокойно поинтересовался Локи.       Баки едва заметно сузил глаза. — Больше двух лет, — прошипел он.       Локи скрестил руки на груди. — Ну, продолжай, — всё так же спокойно произнёс он. — "Больше двух лет я был в заморозке". — Я не видел тебя больше двух лет. — Ты слушаешь меня? Почему же ты меня не видел?       Зубы Баки шумно клацнули. — Потому что ты не появлялся. — Потому что ты был в заморозке. — А до этого? — Что — до этого? — Не строй из себя идиота! — закричал Баки. — Не смей на меня орать из-за своей же глупости! — Моей глупости?! — Баки сел на самый край дивана, чуть наклонившись вперёд. — Моей?! Тебя не было почти полгода, Локи! Полгода! — А тебе не приходило в голову… — Ах да, важные государственные дела, верно? — с ядовитой усмешкой спросил Баки. — Не. Перебивай. Меня, — Локи сжал губы и молча смотрел на Баки несколько секунд. — Я был в другом мире, Баки. Я пробыл там две недели. На Земле прошло почти полгода.       Баки замер на середине вдоха. Лёгкие будто провалились в тёмную пропасть. Глаза расширились, взгляд потерялся. Он встал и не спеша зашёл за спинку дивана, сжав её руками. Под бионикой диван звучно скрипнул. Баки тяжело дышал, чуть распахнув губы. — Боже… И я… — Я вернулся в Бухарест. А ты уже успел сменить место жительства, — Локи усмехнулся, — на криокамеру.       Баки перевёл взгляд на Локи. Тот даже не изменил позы. — А ты… что, путеводитель по Ваканде потерял? — Баки снова повысил голос. — А ты спящая красавица, чтоб тебя поцелуем будить?!       Баки закрыл глаза правой рукой и медленно провёл ладонью по лицу. — Ты… Ты… — слова терялись в рваном дыхании. — Я? Это всё, что ты хочешь сказать? Виноват я? — Локи встал и приблизился к Баки, положив руку на диван в паре сантиметров от его руки. — Ты мог бы сделать хоть что-нибудь!!! — Как ты вообще смеешь орать на меня?! Ты?! Пока ты спокойно спал, не было ни единого дня, когда бы я не скучал, не думал бы о те… — Локи резко оборвал фразу.       Баки приподнял брови. Он снова увидел в голубых глазах ту искру. И она не гасла. Губы Локи дрожали. Он сжал кисть, лежащую на спинке дивана. — Наконец-то, — тихо произнёс Баки. — Наконец-то ты повернулся ко мне лицом.       Он положил ладонь на руку Локи. Локи поднял взгляд. Ясный, немного испуганный, глубокий. Бесконечно глубокий. Баки развернул корпус и медленно, бережно обнял Локи за плечи. Локи обвил вокруг него руки, прижимая ближе. Баки слышал тихое, частое дыхание Локи. — Прости меня, — выдохнул Баки.       Он немного отстранился, чтобы прижаться губами к губам — к губам, которые снились ему всё это чёртово время, пока он не мог дотронуться до них. Мягко и не спеша, будто впервые, они целовали друг друга. Баки положил ладонь на шею Локи, ощущая бешено бьющуюся сонную артерию. — Ты прости, — прошептал Локи, медленно вдыхая — вдыхая Баки, заполняя им лёгкие, до самой последней клеточки. — Прости меня. Я больше не оставлю тебя, Баки, обещаю. Я никогда тебя не оставлю.