Мы не ангелы, Баки

— Хочешь спросить — спроси.       Локи лежал головой на подушке, вытянув ноги и подложив руку под голову. Баки устроился поперёк кровати, головой на его животе. Правой ладонью он накрыл руку Локи, лежащую на его груди, и периодически бросал на Локи короткие взгляды. — Не спросить, а… Короче, я хочу в Асгард, — Баки улыбнулся, снова глядя Локи в глаза.       Локи ухмыльнулся. Он смотрел в большие серые глаза почти минуту, прежде чем аккуратно встать.       На этот раз утёса и устрашающей воды не было: был лес. Светлый. Большое расстояние между деревьями создавало ощущение простора, лёгкости. Кроны — не зелёные — золотисто-изумрудные, с листьями необычной формы — Баки никогда в жизни не видел ничего подобного. И стволы, будто подсвеченные золотом изнутри, не были похожи на земные. Удивительные звуки, доносившиеся со всех сторон, незнакомые для барабанных перепонок, напоминали древнюю музыку, загадочную и тихую. — Это птицы? — шёпотом спросил Баки.       Локи кивнул. — Вытяни руку.       Баки вытянул левую руку. На предплечье приземлилась маленькая птичка, тёмно-серая, почти чёрная, с золотистым хохолком и длинным золотистым хвостиком. Она подпрыгнула, соскальзывая с металла, и Баки поднёс к ней правую руку. Птичка ловко перепрыгнула на неё, царапнув Баки тонкими коготками. Баки улыбнулся, завороженно наблюдая за крохотным существом, создающим волшебную музыку.       Они медленно шли по лесу. Баки оглядывался, восторженно улыбаясь. Где-то шумела вода: ручей или река, быстрая, наверняка прозрачная и чистая. Они вышли к городу, ослепляющему своим блеском. Проходя мимо статуи, Баки улыбнулся, бросив на Локи взгляд. Тот едва заметно облизнул губы. — Что это? — спросил Баки, мотнув головой в сторону широкой, будто подвешенной в воздухе дороги, заканчивающейся огромной золотой сферой. — Бифрёст. С его помощью можно перемещаться между мирами.       Баки удивлённо вскинул брови. — То есть, чтобы попасть ко мне, ты используешь этот… Бифрёст? — Нет, — Локи усмехнулся. — Я использую его для… скажем так, более менее официальных визитов. А чтобы попасть к сво… к тебе, я использую тайные проходы. — Потому что нельзя? — Баки посмотрел на Локи. — А я кого-то спрашиваю? — Локи улыбнулся, глядя в серые глаза.       Баки усмехнулся. — Похоже на историю века из девятнадцатого. Ну, знаешь, аристократ и чёрт пойми кто… — Чёрт пойми кто? — Локи засмеялся. — Только они все обычно помирали в одиночестве. — Тебе это не грозит.       Баки приподнял уголки губ, сдерживая широкую улыбку. Он снова перевёл взгляд на играющий яркими переливами мост. — Бифрёст, значит. — Бифрёст.

***

      Баки не спал. Снова мучила бессонница. Невнятно гудела голова. Чтобы не разбудить острую боль, Баки старался не шевелиться. В окно заглядывала Луна, округлая, яркая, разливающаяся мягким, серебристым светом.       Локи прошёл в комнату бесшумно. Он присел на кровать. Повернув к нему голову, Баки улыбнулся. Свет Луны обволакивал бледное лицо, делая его как-то особенно, загадочно красивым. Длинный нос бросал тень на щеку, тонкие губы едва заметно изогнулись в улыбке. Локи наклонился и коснулся губами губ Баки. Скинув одеяло, Баки обхватил Локи настоящей рукой, наклоняя ниже, ближе. Бионикой он уже расстёгивал пуговицы чёрной рубашки. Положив ладонь на небритую щеку, Локи второй рукой провёл по металлу предплечья. Баки стянул с него рубашку, скользя ладонью вдоль поясницы. Локи оторвался от его губ. — Ты хотел, чтобы я повернулся к тебе лицом? — тихо спросил он.       Баки осторожно кивнул, устремив взгляд в голубые глаза, поблёскивающие в нежном свете. Запустив руку в карман, Локи достал оттуда тёмную широкую ленту; Баки облизнул губы, прикусив нижнюю изнутри. Приподнял голову, позволяя Локи крепко затянуть ленту на затылке, закрывая ему глаза.       Баки много слышал о том, что, утрачивая какой-то орган чувств, человек начинает искуснее пользоваться другими: слепой приобретает острый слух, глухой лучше видит. Обостряется осязание. Баки несколько раз моргнул, привыкая к полной темноте.       Локи поцеловал его губы сомкнутыми губами, коснулся губами груди, языком обводя сосок, слегка зажав его зубами. Баки вздрогнул. Осязание действительно обостряется. Причём, очень быстро. Локи медленно скользил поцелуями по груди Баки, спускаясь к животу и снова поднимаясь обратно. Баки услышал, как расстёгивается молния. Он хотел приподнять ноги, чтобы высвободить из-под Локи бёдра, но этого не пришлось делать.       Баки закусил губу, понемногу осознавая, что чувствует. Чувствует себя внутри Локи. Чувствует, как Локи сжимается вокруг него. Баки нашёл рукой бедро Локи, медленно проводя по нему мягкой ладонью. Очень хотелось видеть. Видеть, как Локи движется — не спеша, вверх-вниз. Видеть, как растрепались его чересчур послушные волосы. Видеть его лицо.       Собственное дыхание казалось Баки слишком громким. Он ощутил, как изящная ладонь ложится на металлическое плечо. Слегка сжал бедро Локи, резко и глубоко вдохнув, и почувствовал горячее дыхание прямо у своего уха. Локи провёл по нему языком, прикусив мочку. Повернув голову, Баки прижался куда-то губами — к подбородку, кажется. Локи накрыл его губы своими. Он снова поднялся, ускоряясь. Баки тихо застонал. Он скользнул рукой выше, вдоль рельефных косых мышц, вверх по прессу, слепо изучая совершенство. Провёл пальцем по родинке под грудью, слева. Локи шумно выдохнул. Баки прижал ладонь к его рёбрам, снова застонав — громче. Горячие волны расходились от точки соединения тел, заполняя каждую клеточку. Баки почувствовал что-то вязкое и тёплое на своём животе.       Локи наклонился, прижимаясь губами к губам, целуя щеку. — Расскажи, что ты чувствуешь, — выдохнул он Баки на ухо и тут же прижал к его губам большой палец. — Одно слово. Расскажи, что ты чувствуешь, одним словом.       В голове мгновенно пронёсся десяток слов, фраз и предложений. Баки задержал дыхание и, медленно выдохнув, прошептал: — Тебя.       Локи перестал дышать — всего на секунду, но Баки успел это почувствовать. Он осторожно перевернул Локи на спину, вырывая из него едва слышный стон. Провёл рукой по его плечу, предплечью, ища кисть. Локи сжал его руку в ответ. Баки наклонился. Он коснулся губами груди, продвигаясь ниже. Локи крепче сжимал его ладонь.       Когда Баки нашёл губами то, что искал, Локи зашипел — тихо, с явным наслаждением. Баки издал приглушённый стон, ощущая, как его рот теряет невинность. Виски под повязкой покрылись горячим потом. Локи провёл ладонью по его лбу, убирая мешающие пряди. Он запустил руку в волосы, мягко нажимая, направляя, задавая ритм. Баки с наслаждением слушал учащающееся дыхание — Локи переставал контролировать вдохи и выдохи, шипение и стоны. Он вцепился пальцами в ладонь Баки и застонал громче. Медленно сглотнув, Баки поднял голову. Локи положил ладонь на его щеку, нетерпеливо притягивая к себе, чтобы поцеловать. Вкус его губ, его дыхания, его спермы, его запах, мягкость его кожи и волос заставляли каждый рецептор, каждую клеточку тела превратиться в одно сплошное ощущение, в маленький огонёк — в пожар во всём теле.       Баки оторвался от губ Локи и опустил голову на его грудь. Локи обвил вокруг него руки, осторожно развязал ленту. Не в силах даже слезть с Локи, Баки закрыл глаза.

***

      Баки сонно замычал, почувствовав на щеке лёгкую щекотку. Локи тихо засмеялся. — Отстань, — бросил Баки, отмахиваясь от ленты.       Локи провёл ею по носу Баки, продолжая посмеиваться. — Убери ты её от меня, — Баки улыбнулся, мотнув головой. — Она тебе не понравилась? — В том-то и дело, что с точностью до наоборот. Чересчур наоборот.       Локи аккуратно провёл лентой по глазам Баки, задевая опущенные ресницы. Тот вжался лицом в его грудь, спасаясь от мягких касаний. Локи подвинулся ближе. Он завёл руку за спину Баки, дотрагиваясь лентой до лопаток. Баки обнял его. — Ты же говорил, что не спишь голым? — усмехнулся Баки, скользя рукой вниз. — Мне одеться? — Да нет, не надо.       Баки провёл ладонью по бедру Локи, слегка притягивая его к себе. Тот накрыл ногой ногу Баки, лёгким движением приподнял его колено. Баки улыбнулся. Локи гладил тёмные спутанные волосы, пытаясь расчесать их раскрытой ладонью — непослушные пряди поддавались с трудом. Собрав волосы в ладони, Локи затянул их в хвост лентой. Прижался губами к виску Баки. — Универсальное приспособление, эта твоя ленточка, — Баки коснулся губами груди Локи. — Твои космы не спасёт даже она. — От чего их спасать? — спросил Баки, коротко усмехнувшись. — Они похожи на воронье гнездо. — Кар-кар.       Локи засмеялся.

***

— Баки Барнс вышел из дома, вот это новость. — Кофе закончился, — Баки с улыбкой потряс банкой. — А чай есть? — Нет.       Локи подошёл к полке с чаем и взял в руки упаковку. — Фу, — бросил Баки.       Локи закатил глаза, поставил чай обратно и взял другой. Баки кивнул. — Купим тортик? Или печеньки? К чаю, — Локи улыбнулся. — Что ты делаешь в магазине? — Баки тщетно пытался скрыть довольную улыбку. — К тебе пришёл, вообще-то. — Ну и ждал бы дома. — Заткнись и купи мне печенье.       Баки засмеялся и пошёл к полке с печеньем. Локи стучал низкими каблуками по скользкому полу, следуя за ним. Он спрятал руки в карманы пальто и с улыбкой прислонился к краю полки. Рассматривая упаковки печенья, Баки бросал на него короткие взгляды. Он оглянулся — убедившись, что поблизости никого нет, подошёл к Локи и слегка коснулся его губ своими. Локи улыбнулся шире. — Празднуешь День Благодарения? — Мы в Румынии, — Баки недоумённо сдвинул брови. — Ты американец.       Баки взглянул в голубые глаза и пошёл дальше. Локи шёл рядом. — Я не праздновал День Благодарения с… с тридцать… — Баки нахмурился, пытаясь вспомнить. — С тридцать восьмого, — подсказал Локи.       Баки бросил на него взгляд. Они подошли к кассе. — С тридцать восьмого, да. Это семейный… — он обратился к продавцу: — Спасибо. Семейный праздник, Локи. Мне не с кем его праздновать. Погоди… Сегодня вторник? — Да, вторник, — Локи кивнул. — День Благодарения послезавтра.       Они вышли под холодный ноябрьский дождь. Крупные серые капли густо покрывали город, опускаясь на асфальт и бетон с гулким, мокрым звуком. Баки натянул капюшон. — Тебе-то что до Дня Благодарения?       Локи спрятал руки в карманы пальто и не спеша ступал прямо по лужам. В блестящих чёрных туфлях. — Слышал, что есть такой праздник. — И решил с головой окунуться в мидгардскую культуру? — Просто спросил. — Ты — просто спросил? Очень смешно, Локи, очень.       Баки остановился около большой лужи, протянувшейся от одного края узкой дороги до другого. Локи бросил взгляд на Баки, ухмыльнулся и щёлкнул пальцами. Лужа исчезла. — Ты ещё дождь выключи, — усмехнулся Баки. — Дождь меня устраивает. Правда, гром и молнии не очень люблю. — Почему? — Баки почувствовал какую-то идиотскую потребность в этом вопросе.       И не зря: Локи молча отвёл взгляд, усмехнувшись девятиэтажной бетонной коробке. — Поставишь чайник? — попросил Баки, когда они вошли в квартиру.       Локи провёл ладонью по влажным волосам и чуть тряхнул головой, посыпая пол холодными каплями. Баки стянул промокшую куртку и прошёл на кухню. Сняв длинное чёрное пальто и тёмно-зелёный шарф, Локи пошёл за ним. Зашумел старомодный металлический чайник. Локи сел за стол. Поёживаясь от добирающихся до поясницы дождевых капель, Баки поставил кофе, чай и печенье на стол. — У тебя есть шахматы? — спросил Локи, глядя, как по мутноватому стеклу бегут дорожки воды. — Конечно. А ещё дартс и набор для гольфа, — шутливо ответил Баки.       Локи усмехнулся. Перед ним появилась шахматная доска с расставленными на ней фигурами. — Сыграем?       Баки неуверенно покосился на доску. — Дава-а-ай, — улыбнулся Локи.       Баки сжал губы, коротко взглянул на Локи и сел напротив. Локи протянул руку к фигурам. — Погоди… — попросил Баки. — Я… не хочу за чёрных…       Локи поднял на него взгляд. — Бак, шахматы — это самая обманчивая вещь во Вселенной. Мир состоит из мрачных полутонов, от прозрачно-серебристого, как твои волшебные глаза, до безнадёжно-серого, как тучи за окном. Не бывает ничего белого и не бывает ничего чёрного. — Бывает, — Баки улыбнулся, когда Локи вызывающе поднял правую бровь. — Твои зубы и твои волосы.       Локи беззвучно рассмеялся, обнажив белоснежные зубы. Он развернул доску чёрными фигурами к себе. — Я сыграю, — сказал Баки серьёзнее, — при условии.       Локи вопросительно наклонил голову. — Одна срубленная мной фигура — ты честно отвечаешь на один вопрос. Иначе убери эту деревяшку к чёртовой матери.       Локи кивнул, глядя Баки в глаза. Он приглашающим жестом указал на фигуры. Вздохнув, Баки передвинул белую пешку. — Так ты празднуешь или нет? — Я же сказал. — Потому что не с кем? — Локи поднял взгляд. — Потому что не с кем, — кивнул Баки.       Локи обхватил пальцами коня, но не спешил ходить. Баки взглянул в голубые глаза. — Хочешь, я приду? Послезавтра.       Баки нахмурился. — М? — Локи облизнул губы. — Праздничного ужина ты от меня не дождёшься, — усмехнулся Баки.       Локи улыбнулся и передвинул коня.       Засвистел чайник. Локи щёлкнул пальцами, не отрывая взгляд от доски, и толкнул ладью навстречу белому слону. Слон отправился на стол.       Дождь шумел, мерно стуча каплями по крышам и дорогам. Негромко тикали часы на стене. Баки сидел, касаясь сжатой в кулак кистью губ. Локи расслабленно расставил ноги и опирался спиной о стену.       Чёрная пешка покинула доску.       Баки поднял взгляд — Локи смотрел с ожиданием. Баки сглотнул и медленно вдохнул. — Ты Бог?       Локи кивнул. — Какого рода Бог? — Ты срубил одну фигуру.       Баки сжал губы. — Я играю честно, — Локи дёрнул плечом. — Ходи, — прошептал Баки.       Он убрал с лица несколько небрежно выпавших прядей. Локи не спеша передвинул слона. — Не понимаю твоей потребности в вопросах. Но это мило, знаешь. Вы, мидгардцы, так друг друга лечите: вскрыть и заглянуть — что же внутри. Это — то же самое. Только без наркоза.       Баки сдвинул брови и поднял на Локи взгляд. Тот улыбался. — Ходи. — Без наркоза? — переспросил Баки. — Ходи.       Баки резким движением поставил ладью на место чёрного коня. — Какого рода Бог? — Бог озорства, — Локи оскалился. — Чего? Озорства? — А ты чего ожидал? Афину? Бальдра? Господа? Шиву? — Локи тихо засмеялся, качая головой.       Баки ухмыльнулся. — Ты тратишь драгоценные вопросы на какие-то глупости. — Ну и ладно. Твой ход. — Шах.       Баки срубил слона, угрожающего его королю. — Откуда ты взялся? Нет, стой! — воскликнул Баки, когда Локи уже открыл рот для ответа. — Не так… — Я понял, Баки. Да, я нашёл тебя не случайно. Так получилось, что я… знаком с Роджерсом. Мне стало интересно, что за загадочный Баки, так тесно с ним связанный, скрывается в тихой мирной Румынии от всех тягот внешнего мира. А когда я узнал… о тебе больше, то любопытство уже нельзя было унять.       Баки рассеяно кивнул. — Тебя беспокоят странные вещи, — произнёс Локи, убирая с доски белую ладью.       Ноздри Баки раздувались от тяжёлого дыхания. — Успокойся и не торопись, а то получишь мат на следующем ходе.       Баки потёр шею настоящей ладонью. Он сосредоточенно смотрел на доску, покусывая нижнюю губу.       Чёрная пешка отправилась на стол. — Это до сих пор лишь любопытство? — спешно спросил Баки, глотая окончания слов. — Нет, — спокойно ответил Локи.       Баки зажмурился и повернул голову вбок, понимая, что не добьётся продолжения ответа. — Шах и мат, — прошептал Локи.       Баки обречённо уложил белого короля на доску.

***

— Ты серьёзно? — со смехом спросил Баки.       Только что появившийся в дверях спальни Локи подмигнул и потряс букетом хризантем — рыжих, красноватых, золотистых. — Я уважаю чужие традиции.       Баки усмехнулся и сел на кровати. — Пицца — только что из Италии. Ещё горячая.       Локи поставил плоскую квадратную коробку на кровать. — Ммм… А цветы откуда? — Баки улыбнулся, глядя на яркие, огненные хризантемы. — Алжир. — Ты шутишь? — Нет, — Локи кивнул на появившуюся на тумбочке вазу. — Наполни её водой. — А сразу с водой её нельзя сотворить? — пробормотал Баки, вставая с кровати. — Нет, потому что я хочу, чтобы ты сходил и наполнил вазу водой.       Баки взял вазу. Босые ноги тихо ступали по маленькой квартирке в наполненную красновато-оранжевым отсветом заката кухню. Вода гулко зашумела в вечерней тишине. Капли выскакивали из вазы, как брызги крохотного фонтанчика, приземляясь на футболку, на руки. Баки выключил воду.       Локи сидел на кровати, сложив по-турецки ноги. Открытая коробка пиццы лежала рядом. Баки подошёл и протянул руку за цветами. — Ну, как? Мне удалось создать атмосферу праздника?       Баки прикрыл глаза. Тонкий, сладковатый запах хризантем смешивался с горячим, тягучим ароматом мягкого, хрустящего теста. Лучи солнца касались ресниц, проникая под опущенные веки лёгким, красноватым светом. Он почувствовал, как его правой руки касается тёплая ладонь. — Да, — с улыбкой выдохнул Баки.       Он сел на кровать. — Спасибо, — произнёс Баки, глядя в голубые глаза. — За что? — Ну, ты же сказал, что уважаешь традиции. Вот тебе ещё одна: в День Благодарения перед трапезой принято благодарить Бога.       Локи со смехом покачал головой.       Взяв кусок тонкой пиццы, Баки опустился на подушку. Локи лёг, положив голову на его живот, и устроил коробку на своём. Баки рассеянно поглаживал длинные чёрные волосы, задумчиво уставившись в потолок. — Расскажи мне про День Благодарения, — тихо произнёс Локи, повернув голову, чтобы видеть лицо Баки. — Четвёрт… — Ой, плевать на четвёртый четверг ноября, на Мэйфлауэр, на пилигримов и индейцев. Расскажи, что День Благодарения значит для тебя.       Баки вдохнул. Он закусил губу, переведя взгляд в сторону, и растянул губы в задумчивой полуулыбке. — Родители и сестра. Тёплый, сладкий запах тыквы. Стиви, который притаскивал угощение. Пирог от миссис Роджерс, — Баки тепло усмехнулся. — Я передавал ей цветы. Не из Алжира, конечно, из дешёвой цветочной лавочки в Бруклине, но они были… — Прекрасны, — прошептал Локи. — Да, она так и говорила: "Они прекрасны, Джимми, спасибо тебе". И она была прекрасна, миссис Роджерс. Стив так её любил…       Баки прикрыл глаза. Отложив коробку с пиццей в сторону, Локи коснулся ладонью его щеки — Баки вжался в тёплую ладонь и поцеловал основание большого пальца. — А однажды я не смог найти ни одной оранжевой хризантемы, — с улыбкой прошептал Баки, — и мне пришлось купить белые и покрасить их красками. Стив одолжил. И ругался, когда я потерял его кисточку.       Локи тихо засмеялся. — Ты это всё знаешь, верно? — Да, — выдохнул Локи, приподнимая голову, чтобы дотянуться до губ Баки. — Каково это? — спросил Баки между лёгкими касаниями тонких губ. — Знать жизнь другого человека от рождения и до… до вот этого поцелуя?       Локи улыбнулся и поцеловал Баки снова. — И до этого? — спросил он. — Я серьёзно.       Локи взглянул в серые глаза. — Даже немного романтично. — Да ну тебя, — усмехнулся Баки, прижимая Локи ближе.       Баки об­вил ру­ки вок­руг его плеч. Ру­ки Локи, та­кие неж­ные и мяг­кие для их уди­витель­ной мо­щи, мед­ленно просколь­зну­ли под фут­болку, сжи­ма­ясь на рёб­рах. Баки под­нялся, поз­во­ляя Локи пе­реб­рать­ся ла­доня­ми к спи­не, высоко за­дирая фут­болку, и снять её. Баки нес­коль­ко раз ко­рот­ко кос­нулся губ Локи и, опус­тив взгляд, при­нял­ся рас­стё­гивать его ру­баш­ку. Стя­нул её не спе­ша, с нас­лажде­ни­ем гля­дя на то, как про­рисо­выва­ют­ся мыш­цы силь­ных рук с чёт­ки­ми, яр­ки­ми ве­нами. Баки дотронулся гу­бами до плеча, бледной шеи. За­пус­тил ру­ку в кар­ман брюк Локи и дос­тал от­ту­да чёр­ную лен­ту.       Локи улыбался. Он забрал ленту и закрыл Баки глаза, осторожно и крепко затягивая узел на затылке.       Потерявший способность видеть Баки снова откинулся на подушку. Он почувствовал, как Локи нависает над ним, не спеша наклоняется, задевая волосами лицо, и целует. Баки потянулся к его ширинке. Локи накрыл его руку своей и, не позволяя расстегнуть молнию, прижал металлическую кисть к губам. Баки издал долгий стон, когда Локи, очертив языком его пресс, прижался губами к низу живота, медленно стянул штаны. Длинные волосы щекотали бёдра. Баки аккуратно запустил в них пальцы настоящей руки, шумно выдохнув.       Почему-то он подумал, что сейчас не лучший момент для того, чтобы Локи кусался. Он не кусал, даже, кажется, старался быть нежным. Баки комкал рукой одеяло, вжимаясь затылком в подушку. Изо рта вырвался громкий стон. Всё ещё сжимая затылок Локи пальцами, Баки притянул его к себе. Локи коснулся губами его губ. Он отстранился.       Баки слы­шал, как час­то Ло­ки ды­шит, сни­мая с се­бя брю­ки, проскальзывая внутрь длинными пальцами — его магия, как же Баки обожал её. Он рез­ко выдох­нул сквозь сжа­тые зу­бы, ког­да Ло­ки во­шёл быс­тро и глу­боко; Баки сто­нал от лёгкой бо­ли и нас­лажде­ния. Локи низ­ко нак­ло­нил­ся над ним, пок­ры­вая го­рячим ды­хани­ем гу­бы. Ба­ки при­под­нялся, что­бы по­цело­вать его, но по­лучил в от­вет лишь ти­хую ус­мешку, укус в шею и па­ру осо­бен­но силь­ных тол­чков. Положив пра­вую ла­донь на спи­ну Ло­ки, Баки вжал паль­цы в ло­пат­ку. Ло­ки чуть кос­нулся гу­бами его губ, про­вёл язы­ком по ши­рокой ниж­ней. Он глу­хо зас­то­нал в уни­сон с Ба­ки.       Отс­тра­нив­шись, Ло­ки лёг ря­дом — Ба­ки слы­шал гром­кое и час­тое ды­хание. Повернувшись, он об­нял Ло­ки, при­жимая его к се­бе. Ло­ки раз­вя­зал лен­ту и дотронулся гу­бами до губ Ба­ки.       Локи уснул быстро. Баки долго лежал без сна, завороженно слушая тихое, спокойное дыхание. Он осторожно убрал волосы Локи с лица. Смотрел на опущенные ресницы, длинные и густые, на тонкую линию бледных губ, к которым невыносимо хотелось прижаться своими, на острые скулы; лёгкий свет Луны попадал на чуть торчащее ухо. Баки чувствовал какой-то по-детски наполняющий душу трепет. И что-то ещё. Незнакомое. Горячее и нежное. Сильное.       Не просыпаясь, Локи подвинулся ближе к Баки. Тот бережно обнял его, чувствуя подступающую сонливость.       Баки медленно вздохнул и открыл глаза, увидев, что Локи сидит на краю кровати спиной к нему. Приподнявшись на локтях, он тихо спросил: — Уходишь? — Да, мне пора идти, — произнёс Локи, не поворачиваясь.       Баки пододвинулся к краю кровати и коснулся губами его плеча. — Я скоро вернусь. — Ладно. — Я вернусь, Баки. Слышишь меня?       Локи повернулся. Баки нахмурился. Ему снова показалось… Но Локи улыбнулся. Он наклонил Баки, укладывая его на кровать, и поцеловал — нежно, медленно. Почему-то Баки вспомнил, как целовал его впервые.       А потом он просто исчез.       Исчез. И не появлялся.

***

      Он не появлялся две недели. Когда Баки провёл три ночи без сна, бесцельно бродя из одного угла квартирки в другой, заполняя мысли чем-то тяжёлым, неприятным, горьким, в нём начало подниматься мерзкое чувство. Оно давило. Давило изнутри — на мозг, давило на грудную клетку. Он звал — он готов был орать, истошно вопить, срывать к чёртовой матери глотку — лишь бы он пришёл снова.       А его не было.       Баки почти перестал спать. Вернулась страшная мигрень. Подушка промокала от грёбаных слёз, которые Баки был не в силах остановить. Он даже вернулся в бар — в вонючий, грязный, тесный бар, мечтая нажраться до потери памяти — но чёртов алкоголь был бессилен. Бессилен перед злостью и болью.       Он не возвращался.       Прошло почти полгода.       И взорвалась Вена. Ты хотя бы их помнишь? Я помню их всех.       И Баки принял решение.       Там, в Ваканде, глядя в сине-голубые глаза старого друга, в которых тот тщетно пытался скрыть беспокойство и страх, Баки думал — думал и о Локи тоже. Злость прошла, отчаяние отступило, оставляя место для более сильного чувства. Баки думал о нём с надеждой.