Благословленный смертью

Мрачный дом полностью соответствовал тем чувствам, что Гарри сейчас испытывал. Слишком многое произошло за последнее время. Малфой со своим ритуалом, больница, взрыв и эта девочка, что никак не хотела выходить из его головы. Ему уже стало казаться, что во время ритуала он слышал именно её голос. Гарри не понимал почему, но чувствовал, что она важна для него. Рон заметил, что друг слегка не в себе, и сам пошел к шкафам, где достал бокалы и разлил по ним огневиски. Если уж Гарри так задумался, то значит, произошло действительно что-то очень странное. — Держи, — Рон протянул другу стакан, наполненный виски. — И начинай уже рассказывать, а то я вижу, как это гложет тебя изнутри, и если ты с кем-то не поговоришь об этом, то снова не сможешь уснуть. — Ты абсолютно прав, дружище, — Поттер одним глотком осушил свой бокал и снова придвинул его другу. Парень словно предвидел это и не убирал бутылку далеко, поэтому ему оставалось лишь протянуть руку, чтобы снова наполнить бокал Поттера — В этот раз, Рон, все было ещё страннее, чем обычно. — У нас с тобой разное представление об обычном. Так что давай поподробнее. — Всё началось с одной девочки. Я видел её пару раз, и с ней точно что-то не так. Она… ну не знаю… — Поттер не мог подобрать нужные слова. — Она словно не такая, как мы. — Может она магл, — Рон сел на одно из кресел возле потухшего камина. — Она кто угодно, но точно не магла. И я в этом уверен. — Тогда давай по порядку, а то я не совсем тебя понимаю. Начни с того, где ты её встретил в первый раз. — Первый раз я её увидел в Мунго, когда пришёл в себя после задания в Малфой-Меноре. Сначала мне снился кошмар, а когда я проснулся, то она была в моей палате. Девочка лет восьми, светлые волосы, чёрные тени под глазами, босая и в больничной ночнушке. Она говорила странные вещи и вела себя так, словно знает меня лучше, чем я сам. — Может она просто одна из больных Мунго? А удивляться тому, что она тебя знает, глупо. Кто из нас не знает мальчика, который выжил и победил Волан-де-Морта? — Рон, поверь, я тоже так думал, ровно до того момента, как спросил про неё у целителя Сметвика. Он мне сказал, что девочки с таким описанием к ним не поступали. И никому не известно, откуда она взялась ночью в моей палате, единственно верным объяснением было то, что она мне просто приснилась, и я в это практически поверил. — А сам ты что думаешь? — Я не знаю. Я продолжал бы думать, что это всего лишь сон, если бы не встретил её сегодня на Косой Аллее. Она сидела на той лавочке, где ты меня нашёл, совсем одна. Я собирался выйти из-за того дома и схватить Розье, но она меня остановила, и в тот момент прогремел взрыв. — Чувак, это действительно странно. — А то я не знаю! Но то, что она мне говорила, было ещё страннее всего этого. Она говорила о времени моей смерти и о том, что оно ещё не пришло. Что мне ещё рано умирать. — Гарри, надеюсь, ты понимаешь, что мы живём в мире, полном магии и прочих сил? В мифах и сказаниях волшебников огромное количество разных духов, хранителей и прочих невозможных существ. Возможно, что ты приглянулся кому-то из них. Хоть мы и перестали их видеть, но есть те, кто помнит старые времена, и тогда это было не так редко. И это не плохо. У многих великих волшебников были свои покровители. Братья Перевел, например, про них до сих пор ходят слухи о том, что их укрывала сама Смерть. Да тот же Мерлин! Ему благоволила Магия. А вот тебя словно Фортуна поцеловала при рождении: удача и везение всегда на твоей стороне. Это могла быть она. У Фортуны много имен и ликов, но в твоём случае могла быть Балли. Эта её ипостась приносит удачу воинам во время сражений. К тебе это очень подходит, ты всегда выходишь из схватки победителем, ну или с наименьшим уроном для себя и своей команды. Это ли не благословление Фортуны? — Ты действительно так думаешь? — Я, конечно, не уверен в этом, но может тебе следует у неё спросить, если она снова появится. Духи, конечно, редко предстают перед нами в своём истинном облике, но ты-то у нас не такой как все и никогда не был, так что если кому-то и повезёт поговорить со своим покровителем, так это тебе. А пока, допивай свой виски и ложись спать. Меня уже Гермиона заждалась, и она не обрадуется, если я явлюсь домой за полночь, да ещё и со свежим перегаром. Поттер согласился с другом. Открыв для него камин, Гарри допил свой бокал и ушёл спать. Рон — старый друг и знает его дом не хуже, чем свой, так что провожать Уизли не было смысла. Услышав, что в гостиной вспыхнул камин, Гарри завалился на кровать и сразу провалился в глубокий сон. Но глухой стук в дверь в тишине спящего дома прозвучал, словно гром в тихую летнюю ночь. Гарри поднялся с постели и спустился вниз. Старый паркет тихо поскрипывал под ногами, домовик упорно не отзывался, старые напольные часы почему-то не шли — в доме стояла гробовая тишина. Даже портрет тетушки молчал, что было вдвойне удивительно. И в груди героя магической Британии начало расти беспокойство. Гарри, сглотнув ставшую неожиданно вязкой слюну, с палочкой наголо пошел открывать дверь. На пороге его дома стояла сухонькая, сгорбленная в три погибели старуха. Ее старые изношенные одежды висели на ней лохмотьями, грязные засаленные волосы седыми прядями падали на ее лицо, а скрюченные пальцы с распухшими суставами судорожно сжимали клюку. Справившись с оцепенением от удивления, Гарри тихо поинтересовался: — Извините, мэм, вы заблудились? Старуха подняла на него тяжелый взгляд ввалившихся глаз, от которого мужчине стало как-то не по себе, и хрипло протянула: — Если это Гриммо двенадцать, а Вы — Гарри Джеймс Поттер, то нет. — Все верно, — удивленно промолвил Гарри. — Это Гриммо двенадцать, а я Поттер. Старуха лучезарно улыбнулась, от чего ее не слишком приятное лицо преобразилось. — Я хотела бы Вас отблагодарить, — сказала старуха, протягивая Гарри руку с зажатым в ней каким-то предметом. — Вы вернули мне человека, которого я очень ждала. — Не стоит, правда, — проговорил Гарри, от чего улыбка на лице старухи медленно угасла, в ее темных глазах отразилась грусть, и они тоскливо заблестели. — Я боюсь, что Вы отдаете мне последнее, — быстро исправился Поттер. — От того оно и так ценно, а Вы отказываетесь от моего дара, — прошептала старуха. — Я… — протянул Гарри, думая, как бы помягче отказаться от подарка и не обидеть женщину, но, взглянув в полные глаза слез, сглотнул и протянул ей руку. Старуха аж просияла и, переложив какой-то круглый, похожий на очень крупную монету, предмет в руку Гарри, сказала: — Да носи же его с честью. В этот момент в ладонь Гарри словно впились иглы и, шикнув, он выронил монету на крыльцо. На его руке отпечатался черный рисунок: вписанный в равносторонний треугольник круг, разделенный диаметром на две половины. Поттер изумился и хотел уже требовать объяснений, но когда он поднял взгляд от руки, старухи уже не было. Гарри окинул взглядом девственно-белый снежный покров двора и только сейчас он подумал о том, что никто без его личного разрешения не способен увидеть дверь его дома. Ошарашенный мужчина, словно во сне, спустился на одну ступеньку и поднял из снега монету. В этот момент где-то вдалеке подворотен раздавался собачий лай, а по дому прошелся противный визг Вальпургии и занудное ворчание домовика.