Благословленный смертью

      Бзынь! Красивая чайная чашка из старинного китайского сервиза, привезенного в Англию еще самой леди Вальпургой из Индии, разбилась вдребезги от столкновения с дубовым паркетом. Черный чай растекся пятном, а в воздухе еще отчетливее запахло бергамотом. – Кричер! – хрипло крикнул Гарри.       И появившийся из неоткуда старый домовик тут же принялся убирать осколки и вытирать пролитую жидкость, бубня себе под нос о «глупом хозяине Гарри». И, на удивление, в кой-то веки Поттер был с ним согласен. Выглядел главный аврор и правда ужасно. Глубокие тени под глазами, впавшие щеки, потресканные обескровленные губы и мертвенная бледность делали его похожим на вампира из старых магловских фильмов. Он не мог нормально спать, есть, да жить в конце концов! Когда он последний раз заходил к Андромеде, та не дала ему увидится с Тедди, хотя обычно она была рада отдохнуть от неугомонного ребенка. А все потому, что, по ее словам, внешний вид Героя пугает мальчика. И сколько бы Гарри ни возмущался по этому поводу, где-то глубоко внутри понимал, что ничего кроме ужаса и жалости вызвать не может. Да Воландеморт и тот был симпатичнее его! Как минимум живее…       Сам же Поттер сейчас был до смешного рассеян и невнимателен и то, что его до сих пор не уволили или, как минимум, не отправили в принудительный отпуск, можно было считать чудом (ну, или просто данью тому, что он победил Того-кого-нельзя-называть, тут уж как кому больше нравится). К тому же, у главного аврора тряслись руки, как у больного паркинсонизмом, а в голове появились седые пряди. Это было ужасно. Но что самое ужасное, Гарри впервые в своей жизни не видел иного выхода, кроме как свести счеты с жизнью. Ритуалов для воскрешения из мертвых разной степени отвратительности и сложности оказалось поистине множество. И это только считая те, что Гарри смог откопать в библиотеках Блэков и Поттеров. Но все они как один сводились к тому, что для них были необходимы так называемые якоря, сделанные магом еще при жизни. И вот в этом была вся загвоздка. Вырастить тело проблемы не составляло (по ходу дела Гарри нашел кучу текстов по выращиванию гомункулов, которых, как оказалось, можно использовать не только как сосуд для души при ее воскрешении). А вот насчет призыва души сказать так же не представлялось возможным. Душу должно было что-то притягивать в этот мир. По-хорошему, это должен быть крестраж, но мог сойти и живой портрет. В этом и была проблема. У Снейпа не было портрета. Почему-то нелюдимый маг не зачаровал кусок полотна по традиции Хогвартса, когда стал его директором. Крестражей у него так же не было, по крайней мере, насколько знал Поттер. Да и всех остальных возможных видов якорей Северус за собой не оставил.       Гарри перерыл все, что только мог перерыть и даже невзначай за бутылочкой скотча расспросил одного из невыразимцев о воскрешениях из мертвых. И все впустую! Все источники как один трубили во всю: без якоря ничего не удастся.       За собственными раздумьями и под монотонный бубнеж Критчера Гарри и не заметил, как его веки уже который месяц налитые свинцом медленно слиплись и Поттер погрузился в беспокойный сон прямо за столом.       За голубоватой поверхностью стекла зеркала стоят ОНИ. Лили и Джеймс Поттер. Улыбающиеся и молодые. Такие, какими они были на колдографиях. Воронье гнездо на голове Джеймса придавало ему некого ребячества, а небольшие морщинки от улыбки в уголках глаз Лили наполняли женщину чем-то мудрым и домашним. Гарри долго вглядывался в зеркальную гладь, словно смотрел в зеркало Еиналеж впервые, пока какой-то туман не стал клубиться за прозрачным стеклом перед амальгамой. Гарри с интересом смотрел на сизые завихрения. Они заполнили всю поверхность зеркала изнутри, не давая ничего разглядеть. Все, что видел Поттер, так это свое полупрозрачное отражение. Неожиданно, словно каким-то заклинанием, туман разлетелся клочьями в стороны, явив Герою мертвенно бледное лицо школьного профессора зельеварения. Мутные, словно у тухлой рыбы глаза, запекшаеся на губах и подбородке кровь, разодранная в фарш шея. Все это в сочетании с местами прохудившейся и обветшавшей мантией, гнилостными трупными язвами на теле, истекающими зловонной жидкостью, и копошащимися у его ног опарышами давало жуткий эффект. Страх сковал Поттеру нутро. – Почему ты бросил меня? – прохрипел мертвец, и по подбородку потекло что-то водянистое и мутное.       В ужасе Гарри шагнул назад, оступился и полетел вниз так, словно у него из-под ног резко выдернули пол.       Проснулся Герой Британии в холодном поту и безумием в глазах. Как только реальность более или менее прояснилась, Поттер завыл. Завыл отчаянно и громко, словно он волк, с которого живьем сдирают шкуру. Привыкший к таким пробуждениям лорда, Кричер в этот раз не явился проверить состояние молодого хозяина: и так было ясно, что оно плохое. Он и так сделал все, что мог: перенес уснувшего в столовой хозяина в спальню, а то по пробуждении молодой господин явно бы навернулся со стула и ушибся.       Выл оборотнем Мальчик-который-выжил долго, пока легкие не стало разрывать от боли. После он просто бездумно таращился в стену. В его голове отчаянно метались мысли, и Гарри еле успевал выхватывать нужные. Спустя пару минут Поттер сжал руки в кулаки и резко поднялся с постели и, еле устояв от головокружения на ногах, скидывая кучу древних фолиантов на пол, он добрался до похороненного под бумагами ножа для писем. Острый и тонкий, его нельзя было использовать практически ни для чего, кроме как по прямому назначению. Но как раз для того, что задумал Гарри, этот нож подходил идеально. В свете луны, пробивающемся через щель между шторами, лезвие бритвенно переливалось. Оно так и манило, шептало о том, что способно облегчить все страдания молодого героя. Стоит только сделать один глубокий разрез и со всем будет покончено. Гарри поднес лезвие к запястью и уже даже надавил на него, из-за чего на его бледной коже выступила небольшая алая капелька, как его окликнул насмешливый голос: – Далеко собрался, герой?       В мгновение Поттер выпустил нож, выхватил палочку и, обернувшись, направил ее на звук. Прямо на его кровати сидела высокая статная женщина лет тридцати в длинном черном платье с высоким воротником отделанным крупным кружевом, как и манжеты рукавов и подол. Ее светлые волосы были убраны в высокую прическу, а изящные пальцы, скрытие перчатками, удерживали в руках ручку длинного зонта-трости. - Кто вы и что вы здесь делаете? - сглотнув вязкую слюну, спросил Гарри. - Ты сам позвал меня, - начала женщина, плавно поднимаясь с кровати и направляясь к Гарри совершенно не обращая внимания на направленную на нее палочку. - Сам решил броситься в мои объятия, а я решила не игнорировать твое желание. - Что за черт?! - Гарри трясло от какого-то иррационального страха, из-за чего он не мог даже кинуть ступефаем в женщину, не говоря уже о чем-то более радикальном.       Под взглядом ее темных глаз Гарри чувствовал себя кроликом, которого вот-вот проглотит удав. - Я не черт, - улыбаясь слегка желтоватой, словно она злоупотребляла кофе или табаком, улыбкой ответила гостья. - Я Хель, Морана или Анубис; Азраил или Аид. У меня сотни имён, некоторые из которых канули в Лету вместе с целыми народами, но это не меняет основного: я богиня смерти.       В этот момент ее зрачки в одно мгновение стали огромными, что заволокли весь глаз, сделав их беспроглядно черными, без радужки и белков. Гарри же обдало таким холодом, что он не удержал палочку и она, со стуком упав, покатилась по деревянному полу куда-то вне досягаемости мужчины. - Оу, аккуратнее, - издевательски улыбаясь, произнесла незнакомка, подойдя вплотную к Гарри, что тот мог отчётливо слышать, что дышит его ночной везитер только для того, чтобы говорить. И от осознания этого Гарри стало дурно. - Этого не может быть. - Может, просто не часто, - произнесла она, проводя своим длинным синеватым ногтем по лицу Гарри. - Чего ты хочешь? - Правильный вопрос не чего я хочу, а чего хочешь ты. Ведь это ты поставил пол-Англии на уши, перечитал самые темные трактаты, которые только видели свет. Не просто же это все так. Чего же ты хочешь, Гарри Джеймс Поттер?       Гарри стоял как парализованный, не зная что и говорить, глядя в не по добро улыбающееся лицо собеседника. - Я хочу покоя, - начал Гарри. - Просто покоя? Мирного существования за завесой этого бренного мира? - Нет. Я не хочу умирать. - Тогда покой - это не то, чего ты хочешь. - Я хочу жить, дышать спокойно, - уже в полный голос говорил Гарри. - Тогда почему, когда я пришла, ты был готов перерезать себе вены? - Я устал, я не вижу выхода! - воскликнул Гарри, сам не ожидая от себя такой откровенности с тем, на кого всего несколько минут назад направлял палочку с готовностью убить. Возможно, сама богиня так влияла на него, заставляя быть откровенным в разговоре с ней. - Разве? Мне же казалось, что выход ты видишь. - Нет! - взвыл Поттер. - Нигде ничего нет! - Повторяю вопрос, Гарри, чего ты хочешь? - в голосе незнакомки послышалась сталь, которой Гарри не мог сопротивляться: - Я хочу воскресить Снейпа! *** Поттер сидел на кровати замотанный словно бабочка в одеяло и со смесью страха и любопытства поглядывая на Смерть, расположившуюся на краю стола напротив него. - Я расскажу тебе одну сказку, Гарри. Тебе детстве рассказывали сказки? - начала она и, не дождавшись ответа, продолжила: - Однажды богу смерти стало скучно. И решил он наведаться в мир людей. И шел он по обычной городской улице. Солнце палило нещадно, раскаляя землю и камни. И вот, на ступеньках храма, построенного в честь этого самого бога, он увидел мальчика. Он был босой, одет в лохмотья, худой и весь какой-то болезненный. И он держал в руках что-то белое. Поддавшись сиюминутному порыву, бог подошёл к нему и увидел, что тот держит в руках голубя. Птица была мертва, ее клюв открыт, как и стеклянные, с застывшие взором, глаза. Неожиданно мертвая птица дернулась, зашевелилась и взмыла в небо. Анубис был так поражен, что решил одарить мальчика, преподнеся ему книгу, в которой он описать много того, что человеческому некроманту знать не дано. Одаренный по-королевски мальчик вырос, стал великим. А после его смерти бог решил, что ему стоит и впредь выбирать себе кого-то из смертных, передавая ему свои знания. С тех пор, переодически он спускается на землю искать избранного и не успокаивается, пока не находит. - Зачем вы мне это рассказали? - Потому что на этот раз избранный ты, - произнесла богиня, протягивая Гарри толстую большого формата в обложке из человеческой кожи книгу.       Может ещё с год назад Поттера бы передёрнуло бы от отвращения, и он ни за что бы не притронулся к ней, но сейчас его руки сами тянулись к ссохшейся потемневшей обложке, углы которой были украшены зубами, лаская каждую царапину, каждый выступ. Оня была очень тяжёлой, старой, но на удивление совершенно не пыльной. Решив не откладывать дело в долгий ящик, Поттер попытался открыть книгу. Однако, попытка ни к чему не привела: ее страницы словно были склеены. И лишь попытавшись ещё раз с силой отвернуть обложку, Гарри обратил внимание на то, что на ней был такой же символ, как и на руке Гарри. Возможно, когда-то он был оттенен позолотой, но сейчас от краски не осталось и следа, только не слишком глубокое углубление в коже. Недолго думая, Гарри приложил руку с ожогом к обложке и книга сама открылась. Именно на той странице, где был описан ритуал воскрешения из мертвых. ***       Весь вечер и полночи Гарри изучал ритуал. Он был сложен и не давал права на ошибку. У него была только одна попытка. Это должно было сработать. Переполняемый решимостью, Гарри впервые за последние месяцы без страха лег спать. Ночью ему снова снился Снейп, но на этот раз как-то расплывчато, к тому же, на удивление, вместо обвинений он кричал ему, чтобы Поттер чего-то не делал. А вот чего именно, Гарри так и не смог вспомнить, когда проснулся.