Благословленный смертью

      Подготовка к ритуалу забрала у героя кучу времени и нервов. И вот, когда последние заготовки были сделаны, и все условия ритуалы были соблюдены, наступила очередь магии смерти.       Гарри окинул взглядом подвал: огромный зал был освещен лишь светом факелов, что были прикреплены к стенам, от чего в помещении стоял полумрак. Сейчас Поттер собирался завершить то, к чему готовился последние пару месяцев. Поэтому, глубоко вдохнув и выдохнув, мужчина шагнул в центр комнаты.       Чертить пентаграмму на неровном полу было тяжело. Особенно, имея из инструментов лишь длинную доску, веревку и черенок от лопаты, переломанный пополам. Получившийся в результате рисунок не был идеальным: кое-где углы звезды выходили, или не доходили, до описанной вокруг нее окружности на пять-десять миллиметров. Но Поттер счел это неплохим результатом. В конечном итоге, лучше у него явно не получится.       Дальше шло зеркало. Огромное зеркало на ножках ему делали на заказ. В высоту семь футов*, в дубовой раме и с серебряной амальгамой. Такие сейчас даже волшебники не делали на поток. Все же зеркальная основа из ртути была дешевле, к тому же не мутнела со временем, чего не скажешь о серебре. Но для этого ритуала, состав зеркала играл принципиальную роль.       Поставив зеркало к западу от пентаграммы на девять футов, Гарри приступил к свечам. Их надо было поставить в углах звезды и в местах пересечения треугольников, из которых она состояла.       После этого, Поттер переставил котел. К нему, а точнее к его содержимому, Гарри относился с особым трепетом. Тело Снейпа. Мужчина до сих пор с содроганием вспоминал, как разрывал могилу своего учителя, как считал кости, чтобы все были на месте, как того требовал ритуал. Как заливал их дождевой водой, как держал скелет в родовом склепе Принцев, который перед этим взламывал, воспользовавшись всеми знаниями аврора. Это была самая тяжелая часть. Как минимум морально.       Теперь, все было готово. Сняв с себя всю одежду и одев белую новую сорочку, Гарри встал на колени в центре звезды. Ему было холодно, но мужчина терпел, понимая, что сейчас уж точно не время отступать, тем более из-за такой ерунды, как холод. Наколдовав темпус, Поттер отсчитывал последние минуты до полуночи и, как только часы подошли к полночи, мужчина заговорил:       — Appello ad tibi, frater meus. Excipe mei et affere ad mihi. Surge retro me et vide me!       Он повторял заклинание и повторял, каждый раз поднимая глаза на свечи, надеясь увидеть вместо желтоватых язычков пламени зеленые. Но ничего не происходило. Гарри все продолжал читать, его язык уже начал заплетаться, но он упрямо повторял эти фразы на латыни. И уже, когда аврор почти отчаялся, свечи вспыхнули цветом Авады, заставив губы Поттера изогнуться в кривоватой от напряжения улыбке.       Гарри дышал полной грудью, силясь перевести дыхание до того, как огонь свечей снова вернется к нормальному цвету и надо будет продолжить читать заклинания.       — Vide corpus suum et subie in suum! — произнес Гарри и глянул на зеркальную гладь. Предсказуемо, что с первого раза ничего не произошло. И Поттер начал повторять выученную наизусть фразу.       Гарри не знал, сколько прошло времени. Казалось, что целая вечность. Во рту было сухо, в голове гудело, язык еле ворочался. А сбиваться было нельзя. Гарри уже еле держал себя в сознании, когда услышал стеклянный звон: зеркало пошло паутинкой трещин. Северус услышал его зов и пришел!        Гарри еле поднялся на ноги и, покачиваясь, чуть ли не сбивая свечи, подошел к котлу. Взяв стоящий рядом с ним бутылек с молоком единорога, Поттер полностью вылил его в котел. После чего, мужчина трясущейся рукой поднял палочку над котлом и произнес последнее заклинание ритуала:       — Reverte ad mihi, frater meus. Respire!       Как только он произнес последнее слово, его спину обожгло огнем. От жуткой боли Гарри закричал и, не выдержав, упал, теряя сознание. Тонких бледных пальцев, что схватились за край котла, Поттер уже не видел. Тьма поглотила героя, унося в мир, в котором не было ни боли, ни сожалений, там была лишь смерть, уже в знакомом Гарри образе маленькой девочки из больницы.       — Вот видишь, — девочка улыбнулась. — все у тебя получилось, а ты боялся, что не сможешь. Я в тебе не сомневалась ни секунды.       — Снейп… — Поттер измученно выдохнул. — он вернулся?       — Живее всех живых, в растерянности, и не совсем понимает, что с ним произошло, но это, в отличие от безвременной кончины, поправимо.       — Где он, что делает? — Гарри до сих пор не верил в произошедшее. Неужели пришел конец его мук и душевных страданий? Снейп жив, и вина за его смерть больше не тянет героя камнем на дно.       — Ну, прямо сейчас рассматривает твоё изувеченное ритуалом тело, громко и некрасиво ругается, при этом решает, как же он теперь будет вытаскивать тебя с того света, и как будет проклинать тебя после того, как ты поправишься.       — Но я же не мертв? — герой уставился на смерть, она лишь махнула ручкой. — Или.- вот будет номер, Снейпа вернул, а сам ушёл во тьму.       — Не каких или, конечно жив, но не могу сказать, что здоров. Ритуал забрал у тебя много сил и выкачал практически весь твой магический резерв, но это все поправимо. Воскресший Снейп сварит пару десятков своих знаменитых зелей, и будешь ты здоров на радость всем, и, особенно ему.       — Ему какое дело до меня? Снейп при первой-то жизни терпеть меня не мог, и изводил меня по любому поводу и без.       — Гарри, — смерть прищурилась. — а ты и правду думаешь, что все-все знаешь о мотивах и поступках окружающих тебя людей? Все их секреты и тайные желания, все это открыто для тебя? Насколько я знаю Северуса, он никогда и ничего не делал просто так. — герой не знал, что же ему думать об этих словах. — и не смотри на меня таким взглядом, да, я следила не только за тобой, но и за окружающими тебя людьми. Именно Северус был самым ярким из всех. И для меня нет ничего удивительного в том, из всех погибших и покинувших тебя людей ты зациклился именно на нем. Ты сам хоть задумывался почему, узнав о том, что можешь воскресить мёртвого, ты вернул Северуса, а не Сириуса Блэка своего крестного, не свою мать, Лили, что умерла такой молодой, защищая тебя ценной собственной жизни? Почему ты не выбрал весельчака Уизли, оставившего в этом мире брата близнеца и горюющую семью? Ремус Люпин, Нимфадора, да хоть Дамблдор велий и светлый или многие другие? Из всех их ты выбрал Северуса.       — Я не понимаю, — смерть говорила, а перед глазами стояли лица тех, кого упомянула госпожа. Ни один из них не вызывал и десятой боли и сожаления, которых вызывали вспоминая о погибшем профессоре.       — А тебе и не следует этого понимать сейчас, всему придёт свое время. Вот приведёт тебя Северус в порядок, тогда и подумаешь о моих словах, а пока просто расслабься и позволь покою убаюкивать тебя на своих крыльях. Я укрою тебя на время лечения, очнешься здоровым, и тогда вы во всем разберётесь.       Смерть растворилась в воздухе и Поттера укрыла пелена тишины, сама же госпожа явилась в реальном мире, приглядывал за Северусом.