Судьба аристократа

Я тебя не отдам никаким ветрам, Никаким другим женщинам. Я тебя не отдам никаким словам, Никаким фото в Instagram. Я тебя не отдам никаким мечтам, Никаким далёким берегам. Если хочешь знать, если слышишь там — Я тебя не отдам, я тебя не отдам! Запах скошенной травы, неба горизонт. Сколько реальной красоты и пройденных дорог. И, нам некуда спешить, пусть время тикает. Боже, как я тебя люблю, как дикая.

***

— Нам нужно поговорить, — сдержанно проговорил Драко, когда они с Грацией остались одни. Теверелл изумленно посмотрела на него, услышав столь непривычные стальные нотки в его голосе. Однако она и понятия не имела, сколько усилий прилагал юноша, чтобы оставаться таким. — Давай поговорим… — осторожно протянула она, внутренне приготовившись к урагану. — Что у тебя было с Вальтером? — без обиняков спросил он, буквально прожигая девушку взглядом. По его напряженной позе и по бесстрастному выражению лица Теверелл поняла, что отпираться бесполезно. Драко переходил на столь официальный тон лишь тогда, когда разговор был ему неприятен. — Ты о… — сглотнув, начала она неуверенно. — Я знаю, что вы, по крайней мере, целовались! — не выдержав, перебил ее юноша. В глазах его полыхнул огонь, но он тут же вернул себе хладнокровный вид. — Это правда? — Драко… — Правда или нет?! — в исступлении прорычал юноша. — Да, правда, но, Драко… — попыталась было девушка, однако слизеринец, казалось, больше ее не слушал. Тяжело дыша, он медленно отошел к окну квартиры, которую Теверелл сняла сразу после победы, и безучастным взглядом уставился на улицу. Затем, резко развернувшись, юноша с утробным рыком ударил кулаком по стене. Длинная челка упала ему на лоб, скрывая его лицо от девушки. Грация вздрогнула, когда он, на миг подняв голову, одарил ее полным боли и обиды взглядом. — Хорошо… — хрипло проговорил юноша, тщетно пытаясь вернуть маску безразличия. — Драко, я… — Молчи! — рявкнул слизеринец, отшатнувшись. В следующее мгновение раздался хлопок трансгрессии, и квартира опустела. Грация в отчаянии обхватила голову руками и упала в мягкое кресло. — Дура! — в сердцах выкрикнула она. Она ощущала себя последней тварью, все еще чувствуя на себе этот обиженный, преданный взгляд, полный боли и разочарования.       Несколько дней спустя Грация узнала, что Драко решил добровольцем вернуться в Хогвартс. По официальной версии он сделал это для того, чтобы покинуть дом, в котором творились столь ужасные вещи, но девушка чувствовала, что это из-за нее. Сама она не могла поехать туда: не отпускали вопросы опеки над Ричардом. После того, как Элизабет и Джона отправили в Азкабан, Теверелл стала единственной кандидатурой на опекуна, чему была несказанно рада. Только вот жить в Мортеме она больше не могла: не давали тяжелые воспоминания военного времени и чувство стыда за содеянные злодеяния.       В отличие от Грации, Джинни с удовольствием отправилась в Хогвартс. Оставаясь в «Норе», она бы просто сошла сума из-за той траурной атмосферы, что царила там после смерти Чарли. Джинни любила брата всем сердцем, и любое упоминание о нем доводило ее до слез, однако гриффиндорка понимала, что жизнь продолжается, а потому решила отвлечься на человека, давно уже завладевшего ее мыслями и чувствами, а именно — на Драко Малфоя.       В первые же минуты в замке Уизли отыскала его взглядом. Бледный, осунувшийся и абсолютно ушедший в себя юноша отрешенно осматривал Большой Зал, в котором больше не было столов факультетов. Все приехавшие ученики сидели за одним длинным столом. Башни Гриффиндора и Когтеврана были практически полностью разрушены, поэтому спали студенты в единственном более-менее уцелевшем помещении — в подземельях. Лучшего расклада девушка и представить себе не могла, ведь все, что от нее требовалось — быть рядом в нужный момент и вовремя подключить природное обаяние, коим она никогда не была обделена.       Гарри же, узнав, что подруга практически разорвала отношения с Малфоем, не на шутку встревожился. Нет, конечно, в глубине души он был ужасно этому рад! Однако юноша, обладая природной проницательностью, ясно понимал, что Грация без памяти влюблена в слизеринца. За Драко же прекрасно говорили один лишь его взгляд и тон, резко теплеющие при одном упоминании Теверелл. Поттер представлял, насколько паршиво сейчас могло быть подруге, поэтому постоянно старался быть рядом и морально поддерживать. Однако же девушка неплохо справлялась и сама, и отчасти это была заслуга Ричарда. Она просто запретила себе показывать слабость ради брата, а любые попытки заговорить о Малфое решительно пресекала на корню. Лишь однажды Гарри видел ее слезы по этому поводу. Это был как раз тот день, когда они и разошлись. Поттер появился у нее на пороге несколько минут спустя и с удивлением заметил припухшие покрасневшие глаза Теверелл, однако больше она ничем не выказывала своих переживаний, и это пугало юношу больше всего…       Поздним вечером подружка Джинни, Лайла Уиллкинс, с мечтательными вздохами по секрету рассказала ей о том, что Драко Малфой отправился на Астрономическую башню. Это место всегда притягивало Уизли, поэтому она, недолго думая, решительно направилась туда. Упустить такой шанс было бы настоящим преступлением!        Драко, прислонившись к каменной стене, сидел прямо на полу, отрешенно глядя на закат. Полупустая бутылка Огневиски стояла неподалеку. Расправив плечи, Джинни подошла к нему и, тряхнув рыжими волосами, опустилась рядом. — Чего тебе, Уизли? — грубо поинтересовался Драко, мгновенно возвращая себе маску спокойствия. Однако глаза, до краев наполненные пустотой, говорили сами за себя, как бы он ни храбрился. — Гуляла, не поверишь! — фыркнула девушка. — Вот и шла бы отсюда! — закатил глаза юноша, отпивая горячительного напитка. — Это общественное место! — Джинни пожала плечами. Драко мельком глянул на нее. Вся эта ситуация напомнила ему еще одну… Правда тогда это он помешал уединению Грации… Передернув плечами, отгоняя образ девушки, он раздраженно проговорил: — Конечно. И ты не придумала ничего лучше, чем пригулять сюда? — он насмешливо хмыкнул. Драко давно уже видел эту девчонку насквозь. — Захотелось! — отозвалась она, протягивая руку к бутылке. — Позволишь? — поинтересовалась гриффиндорка и, не став ждать разрешения, сделала немаленький глоток, мгновенно закашлявшись. — Жалкое зрелище, — прокомментировал Малфой, рассмеявшись. — Не позорилась бы! — Иди ты! — обиженно просопела Джинни, утирая рот рукавом. — Ты думаешь, я не знаю, зачем ты пришла? — осведомился Малфой, краем глаза наблюдая за Уизли. — И зачем же? — немного нервно спросила она. — Из-за меня, — просто ответил Драко. — Чушь! — рассмеялась девушка. — Убавь самооценку, Малфой! — Тогда скажи, что не любишь меня! — резко развернувшись к девушке и глядя той в ярко-карие глаза, смотрящие на него с испугом, проговорил юноша. — Скажи… — шепотом повторил он, нависая над ней. — Иди к черту! — запаниковав, отозвалась та, попытавшись вырваться, однако Малфой поставил руки по обеим сторонам от нее, блокируя эти попытки. — Скажешь, отпущу, — пообещал он, обдавая Джинни жарким дыханием. — Я… Я не… — пропищала она. — Я жду, — усмехнулся юноша. — Я не могу… — опуская глаза, прошептала девушка. — Я… Я люблю тебя! — в отчаянии воскликнула она. — Я знаю, — самодовольно хмыкнув, отозвался Драко, мгновенно отступая от гриффиндорки. — Сочувствую, — хрипло рассмеялся он. — Тебе теперь жить с… Этим, — и, сверкнув напоследок глазами, юноша ушел, оставив Джинни наедине с собой.       Мысли бешено носились в голове девушки, дыхание все никак не хотело восстанавливаться. Она поднесла ледяные руки к пылающим щекам и мечтательно прикрыла глаза, вспоминая взгляд его пасмурно-серых глаз…       В то же самое время Грация, склонившись над очередной книгой, текста которой абсолютно не замечала, с головой ушла в свои мысли. Она ведь не сдалась так просто. Девушка пыталась поговорить со слизеринцем, объясниться с ним, однако же он не захотел ее слушать. В конце концов гордость, всегда имевшаяся у нее в избытке, взяла верх над чувствами, и Теверелл, сжав в кулак разрывающееся сердце, отпустила ситуацию, надеясь, что со временем Драко, самолюбию и гордости которого также не было предела, успокоится. Конечно, она поступила неправильно, и не пыталась себя оправдать, но ведь… Ведь это Вальтер начал первым! Это он поцеловал ее! Или же она все-таки пыталась оправдаться? Оправдаться перед собой за необдуманный порыв, приведший к таким последствиям…       Внезапный приступ удушливого кашля заставил девушку вынырнуть из раздумий. Оторвав руку ото рта, она с ужасом увидела на ней капельки крови… Застонав в бессильной злобе, Теверелл устало прикрыла глаза. Она знала, что этим все и закончится. Знала, когда варила для себя то зелье, помогающее ей держать эмоции под идеально отточенным контролем даже в самые трудные моменты. Да, девушка спасовала, решив облегчить себе жизнь, но на тот момент она была лишь избалованной своенравной девчонкой, которая ужасно боялась сломаться и показать кому-то свою слабость, а главное, на эмоциях очень легко было выдать ту информацию, которую ни одному Пожирателю знать не следовало, поэтому гриффиндорка день за днем медленно убивала себя, принимая это зелье и сохраняя тем самым самые сокровенные тайны друзей, сражающихся против самого Волдеморта. Надеясь в глубине души на то, что Северус Снейп поможет ей, когда придет время. Он один мог изготовить нужное противоядие, однако судьба распорядилась иначе…       Теверелл с грустью посмотрела на колдографию смеющегося Ричарда. Решительно покачав головой, она заперла столь тяжелые мысли в самый дальний угол души. Гриффиндорка просто не могла позволить себе сломаться сейчас, когда на нее свалилась такая ответственность!       Несколько дней Джинни старалась не показываться на глаза Малфою. Она просто не знала, как с ним себя вести после того, что он услышал на Астрономической башне! Девушка краснела каждый раз, когда юноша проходил мимо, и поспешно отводила глаза. Однако волей судьбы именно их решили поставить на уборку в библиотеке, которой досталось больше всего. Сюда залетело взрывающее заклятие, и вид у комнаты был подобающий. В полном молчании ребята принялись разбирать завалы книг. Джинни отчаянно отводила взгляд от слизеринца, а он просто не замечал ее, погруженный в свои мысли. Внезапно девушка, зазевавшись, случайно толкнула покосившийся книжный шкаф, и доски с грохотом посыпались на нее. Взвизгнув, гриффиндорка прикрыла голову руками, пытаясь укрыться от опасности, однако Малфой успел среагировать вовремя. Выхватив палочку, он на лету остановил падающие деревяшки. Тяжело дыша, слизеринец подошел к перепуганной насмерть девочке. — Жива? — поинтересовался он. — Д-да, — испуганно отозвалась Джинни. — Прекрасно, — фыркнув, прокомментировал Малфой, отворачиваясь. — Подожди! — воскликнула Джинни, подбегая к нему. — Спасибо… — прошептала она. — Обращайся, — закатив глаза, ответил Драко. Внезапно Джинни, приподнявшись на носочки, прильнула к его губам. Поначалу Малфой хотел оттолкнуть ее и послать куда подальше, но потом вдруг подумал о том, что ничего такого он не делает. Грации, значит, можно, а ему, наследнику рода Малфоев, нельзя? Чушь! Резко обхватив девушку руками, он грубо прижал ее к одному из уцелевших шкафов, спускаясь ниже. Затем, удовлетворив уязвленное чувство справедливости, юноша резко отстранился, смерив Уизли оценивающим взглядом. Каждая клеточка его тела так и вопила, что это не то, что ему нужно. Презрительно фыркнув, Малфой вальяжной походкой покинул библиотеку…       Внезапно тишину замка прорезал встревоженный голос МакГонагалл: — Всем студентам срочно вернуться в подземелья! Всем преподавателям немедленно пройти в Башню Когтеврана! Оглядевшись, Драко понял, что находится как раз неподалеку. Нерешительно замерев на месте, он огляделся. По его мнению, ничего необычного в этом месте не было… — А вот и ты, щенок! — хрипло проговорил Рудольфус Лестрейндж, вырастая прямо перед юношей. Лицо мужчины было перекошено ненавистью и безумством. В следующее мгновение зеленая вспышка встретилась с красной, выпущенной кем-то. Раздался оглушительный хлопок, и Драко без чувств свалился на каменный пол замка…       Грация, заперевшись в своей комнате, в отчаянии искала какое-нибудь противоядие против той отравы, что она делала для себя. К ее ужасу, ни в одной книге не было даже отдаленно похожего рецепта. Обессиленно обхватив голову руками, девушка прикрыла глаза. — Грация! Грация, впусти! — молотя кулаками в дверь, завопил Ричард. Мгновенно принимая бесстрастный вид, девушка взмахом палочки отперла замок. В комнату ворвались возбужденный Ричард, а за ним по пятам и Гарри. — Грация, на Малфоя напал Рудольфус Лестрейндж! — на одном дыхании выпалил юноша. — Что с ним?! — испуганно воскликнула Теверелл, резко вскакивая. — Он в Мунго… Состояние очень тяжелое! Не говоря ни слова, гриффиндорка трансгрессировала в больницу. Все сомнения и страхи отошли на задний план, оставив место лишь для мыслей о Драко. «Это же я виновата!» — с горечью думала она, едва ли не бегом поднимаясь по лестницам.       В больничной палате царил полумрак. Мертвенно-бледный юноша лежал на кровати, практически сливаясь с белоснежным бельем. Грация тихо подошла к нему и опустилась на стул напротив. Она с жадностью вглядывалась в его лицо, будто бы боясь не успеть наглядеться.       Часы тянулись медленно, плавно перетекая один в другой. Теверелл, не шевелясь, сидела в темной палате, освещенной лишь небольшим светильником. Ближе к утру в комнату вошла заплаканная Джинни. Девушка осторожно опустилась по другую сторону кровати. — Как он? — тихо спросила она. — Все так же, — не отрывая нежного взгляда от его лица, отозвалась Грация. Воцарилась давящая тишина. Уизли неловко поглядывала на подругу, но та никак не реагировала. Казалось, что окружающий мир просто перестал существовать для нее, сжавшись до масштабов одной маленькой палаты. Внезапно лицо девушки озарилось проблеском надежды. Она заметила, что веки Драко слегка затрепетали. Несколько минут спустя он очнулся. — Драко… — хрипло прошептала Теверелл, придвигаясь ближе. Джинни сконфуженно покинула палату. Она понимала, что сейчас этим двоим не до нее. Сердце девушки сжалось в груди от обиды, однако она попыталась справиться с этим. Гарри, заметив разбитое состояние подруги, молча обнял ее, поглаживая по спине и позволяя вдоволь наплакаться в его пиджак. Он и сам сейчас чувствовал себя не лучше, собственными руками отдавая Грацию Малфою. Однако в глубине души юноша знал, что поступил правильно… — Грация, — сипло, однако все также равнодушно проговорил Малфой. — Прости… — выдохнула девушка, роняя голову на кровать и прижимаясь лбом к его прохладной руке. — Я такая ужасная… Драко поморщился. Ему не нравилось, когда девушка так отзывалась о себе. — Не говори так, — покачал он головой. — Ты самая лучшая… — Прощаешь? — удивленно глядя на него, спросила Грация. — Угу, — со вздохом отозвался юноша. Драко ни за что бы не признался, однако все эти дни он провел, вспоминая ее. Первая, самая жгучая обида прошла, оставляя на своем месте лишь рваную, кровоточащую рану и осознание того, что он ни за что и никому не уступит эту девушку. Девушку, с которой ему бы хотелось провести всю свою жизнь. Да, она сделала ему ужасно больно, только вот Малфой был не кисейной барышней, сдающейся после первого поражения и так легко отпускающего свое счастье. — Спасибо… — сдавленным голосом прошептала Грация. Она аккуратно откинула челку с его лба, ласково проведя рукой по щеке. Драко прикрыл глаза и блаженно улыбнулся. Наконец-то все было именно так, как он и хотел… — Грация… — протянул он вдруг. — Ты знаешь, что… Что Северус выжил? Теверелл удивленно смотрела на него, не до конца понимая смысл сказанных им слов. — Ты… Откуда ты знаешь?! — наконец выдохнула она. — Ну… Мы не хотели говорить тебе, чтобы не волновать зря… — смущенно начал Малфой. — Сразу же после того, как ты покинула Визжащую хижину, туда трансгрессировала Помфри. Она сказала, что состояние ужасно тяжелое и шансов практически нет, но попытаться стоит… Он вернулся в Хогвартс, чтобы предупредить о намерениях Лестрейнджа. — Он жив… — борясь с подкатившей дурнотой, шептала Грация. — Жив… Ее мир, разрушенный жестокими руками Волдеморта, постепенно восстанавливался. Брат оказался жив, а за ним и Снейп — человек, ставший ей отцом. Рядом находился любящий юноша, которого и сама гриффиндорка любила без памяти, а за стеной сидели верные и преданные друзья. Счастливо улыбнувшись, она обняла Драко, впервые прочувствовав всю прелесть жизни…