***
Нико Робин была неуловима. Она, словно лиса, запутывала свои шаги, ведя преследователей по неверному следу. Почти восемь лет никто не мог поймать ее, девчонку, совсем ребенка, последнего демона Охары. Но рано или поздно удача должна была отвернуться от нее. И та, чертовка, преподала девочке урок, который она не скоро забудет. Крокодайл трет виски. Он не спит уже вторую ночь подряд, с тех пор, как он и его команда наконец выследили Нико Робин. Сейчас девочка находилась под присмотром Дэтты, главного врача на корабле, и так и не пришла в себя. Дэтта позаботилась о ее физических ранах, но, по ее словам, душевные будут намного хуже. И попросила его не тревожить девочку хотя бы несколько дней после того, как та очнется. — Крокодайл, она не увидит в тебе спасителя, а лишь еще одного человека, что пытается использовать ее. И не рычи на меня, это факт. Не важно в каких целях, пусть даже тебе нужны только знания в ее голове. Нико Робин будет видеть в тебе врага. Так что дай мне с ней поработать самостоятельно. Ее психика будет нестабильна, а мне бы не хотелось, чтобы ты усугубил это, — Дэтта улыбалась мягко, накручивая прядь вьющихся блондинистых волос на палец, но в ее голосе звучала сталь. Эта женщина плавала с Крокодайлом почти с самого начала его становления пиратом и знала его слишком хорошо. Поэтому не удивительно, что она не хотела подпускать его к девчонке заранее. Дэтта хотела завоевать ее доверие, ведь знала, что для Крокодайла ничего не значили подобные сантименты. Он привык все решать сразу, четко и без компромиссов. — Ты знаешь, как я ненавижу ждать. — Знаю, но пока я не разрешу, ты к ней не подойдешь. Кто здесь врач в конце концов? — она нахмурилась и надула губы, состроив самое ненавистное для Крокодайла лицо. У него даже задергался глаз. — Как же ты бесишь. — Я тебя тоже люблю, капитан, но на данный момент от тебя будет больше вреда, чем пользы. И он ушел, заперевшись в своей каюте. И злился, злился, злился. Эти два дня все-таки вымотали его, как бы он не хотел этого признавать. Его команда проделала много работы, чтобы поймать Нико Робин. Они должны были схватить ее первыми, он должен был это сделать. Но опоздал всего лишь на гребаный день. Крокодайл надеялся, что девчонка очнется хотя бы вменяемой. Она была важна для его дальнейших планов, крайне важна…***
Робин не хотела открывать глаза. Она ощущала бинты на теле, запах лекарств и спирта. А еще Робин не хотела вспоминать, но образы проступали в сознании один за другим. Она облажалась, знала же, что ее попытка заслужить милость тех бандитов вряд ли закончится хорошо, но все равно решилась. Тогда ей нужно было убежище, хотя бы подобие убежища — Морской Дозор выслеживал ее слишком часто за последний месяц, а значит она должна была затаиться. Но она не справилась. По щекам заструились слезы, но Робин все еще боялась открыть глаза. Что, если стоит ей это сделать, все опять повторится? Грязные воняющие выпивкой и потом тела, руки грубые с обгрызенными ногтями, ухмылки сальные и боль-боль-боль, раздирающая все внутренности и скручивающая спазмом до тошноты. Неужели это правда произошло с ней? Может, это все-таки сон? Кошмар? — Тише, милая, — мягкий женский голос раздался совсем рядом. Робин вскинулась вся и в момент применила свою силу: две руки цветами распустились на плечах женщины и сжались на ее горле, если та сделает хотя бы шаг — Робин сломает ей шею, а потом позвоночник, чтобы наверняка. Но женщина не двигалась, а только успокаивающе улыбалась, держа раскрытые руки ладонями вверх, показывая, что безоружна. — Я не фруктовик, так что, если захочешь, ты сможешь легко убить меня. Как видишь, твою силу я не ограничила, я не хочу причинять тебе боль или заковывать в кайросеки. Я доктор, мы можем с тобой просто поговорить, как думаешь? — ее голос все еще звучал добродушно, но осторожно, словно она разговаривала с дикими животным, готовым вот-вот напасть. Однако были в нем и властные нотки, которые не укрылись от чуткого слуха Робин. Она слишком хорошо узнала людей за все время скитаний, слишком, поэтому сжала руки на шее женщины крепче. В глазах все еще стояли слезы, Робин зло сморгнула их и тяжело выдохнула. — Кто вы такая? И где я? — Мое имя Дэтта, и я врач на этом корабле, — женщина выдавала информацию по крупицам, она была осмотрительной и умной. Робин поморщилась от внезапно нахлынувшей боли внизу живота и подавила желание испуганно обхватить себя за плечи. Умные женщины — не к добру, с ними справиться сложнее, чем с умными мужчинами. В свои шестнадцать Робин понимала это особенно хорошо. — Зачем я вам? — голос опустился до шепота. Она боялась позорно разрыдаться, но слезы бы не спасли ее. Они уже давно не действовали. Когда она была маленькой девочкой — иногда они срабатывали, но не теперь. — Лично мне ты не нужна, но о твоих умениях знает мой капитан, а они, похоже, могут пригодиться ему однажды, — женщина снова улыбнулась ей. Ее улыбка была типичной улыбкой с которой смотрят доктора на своих пациентов. Немного… совсем немного это успокаивало. — Ладно… ладно-ладно-ладно, — Робин убрала вторую пару рук с шеи женщины и сразу обмякла, ссутулила плечи и опустила голову, отчего волосы упали на ее лицо. Доктор медленно подошла к ней и опустилась на стул рядом, а потом осторожно прикоснулась к спине, поглаживая. Робин вздрогнула, сжалась в комок, а потом все же заплакала. Она давилась всхлипами и солеными слезами, которые не останавливаясь катились по щекам. Комкала в руках одеяло и чувствовала, как эмоции, которые она так долго сдерживала в себе, выплескивались бурным и отчаянным потоком. Робин пыталась сжимать зубы, впиваться ногтями в мякоть ладони, но ничего не помогало. Она не могла остановить это, никак не могла. А теплая, нет, даже горячая ладонь женщины — Дэтты — все также поглаживала ее по спине, совершенно не помогая все это прекратить. Даже наоборот… Робин не запомнила, как долго она плакала, но, когда сил не осталось и сознание начало медленно уплывать, она почувствовала — и это был не сон — как ее накрыли одеялом, а потом убрали мокрые волосы с лица и нежно погладили по голове, прошептав: — Спи, милая, я обязательно постараюсь помочь тебе.***
Дэтта запирает дверь в лазарет и выходит на палубу, вдыхая прохладу морского бриза. Рассвет медленно окрашивает все нежным розово-золотым оттенком. Она трогает шею и хмурится, понимая, что после рук Нико Робин останутся синяки: небольшие сине-фиолетовые отметины будут долго докучать ей. Но это ничего, мелочи. Главное, что первый шаг к этой девочке она сделала правильно. Возможно, дальше будет легче. Сильный поток ветра растрепал длинные светлые волосы, Дэтта встряхнула ими, а потом завязала в небрежный хвост, заправив выбившиеся вьющиеся пряди за уши. Она вспомнила полный отчаяния и злого испуга взгляд карих глаз, а потом надрывный плач, задевающий что-то глубоко внутри. То, что ей казалось давно зачерствело и умерло. Но эта девочка разбудила в Дэтте старые, почти забытые воспоминания, и желание не просто втереться в доверие, а помочь выжить в этом новом для нее аду появилось, вспыхнуло в груди неожиданно и до болезненного остро. Дэтта шлепнула себя по щекам, чтобы взбодриться, но из-за бессонной ночи без чашки хорошего кофе сделать это казалось невозможным. — Сначала завтрак, потом все остальное. — Кто сказал завтрак? — на палубу выскочил растрепанный чумазый мальчишка, недавно ставший одним из юнг, когда его отец присоединился к команде в качестве нового кока. — Эдди, — Дэтта тепло улыбнулась ему, а мальчишка оскалился щербатой усмешкой в ответ. — Попроси у отца две чашки кофе для меня и капитана. И на завтрак… что-то на его вкус, но не слишком сытное, только для меня. — Хорошо, доктор, хорошо, а кому отнести кофе сэру капитану? — Называй его или Сэр Крокодайл или просто капитан, — Дэтта фыркнула и потрепала мальчишку по вихрастой голове. — А кофе я отнесу ему сама. Давай, беги, — она подтолкнула Эдди по направлению к камбузу и тот послушно помчался к отцу. Дэтта снова фыркнула ему вслед. Ей нравился этот мальчишка, пусть даже Крокодайл ругался на детей на борту. Но пока юнга приносил хоть какую-то пользу, Крокодайл его не трогал. Все в его команде знали простое правило: хочешь остаться — работай, если ты в чем-то достаточно хорош — капитан позволит тебе стать еще одним накама. Главное не лезть не в свое дело, пытаясь разгадать множество загадок, что представлял собой Сэр Крокодайл, потому что подобное каралось сразу и навсегда — смертью. А у ее капитана действительно были секреты. Дэтта знала многие, но точно не все. Как бы близки они ни были — Крокодайл никогда никому не доверял, ожидая предательства даже от самых приближенных к нему подчиненных. И это было правильно, Дэтта уважала эти его принципы, которые иногда смахивали на паранойю. Она сама переняла их со временем, научившись подпускать нужных людей достаточно близко, чтобы правильно их использовать, но никогда не позволяла им проникнуть в сердце. Привязанность — самая большая помеха для пирата, Крокодайл сказал ей это, когда посвятил в некоторые свои тайны, подпустив к себе на пару шагов ближе, чем многих других. Это был приказ, и Дэтта следовала ему безоговорочно многие годы. Но теперь она чувствовала, что может дать слабину по отношению к Нико Робин. Кстати о ней, Дэтта снова непроизвольно коснулась шеи, нужно будет не забыть принести девочке что-то поесть, как только та очнется снова. Она наверняка будет голодна, и даже если нет, Дэтта заставит свою пациентку поесть. На сытый желудок с ней разговаривать наверняка будет легче. Мысленно сделав себе заметку, Дэтта расправила плечи и потянулась, хрустнув спиной, а потом направилась к носу корабля, где по утрам всегда можно было найти Даз Бонза. Нужно было проверить его руку и, если потребуется, перевязать ее заново. Половицы слегка поскрипывали под ногами, корабль был довольно старый, но все такой же надежный. Дэтта любила этот корабль, и море любила, хотя никогда не хотела плавать под пиратским флагом. Но так сложилась судьба. Впрочем, не у нее одной в этой команде. Даз Бонз стоял к ней спиной и всматривался вдаль. Ей не нужно было видеть его лицо, чтобы понять, о чем думал этот мужчина. Его расслабленная поза говорила сама за себя. — Хэй, котик, вновь встречаешь рассвет? Ты такой романтичный, — Дэтта усмехнулась, заметив, как вся безмятежность ушла из его тела: спина стала прямой, а руки сжались в кулаки. Когда он обернулся — между его нахмуренных бровей появилась морщинка. Даз Бонз нравился Дэтте. На самом деле она во многих могла найти что-то хорошее, а в некоторых даже больше, чем те пытались показать или наоборот скрыть. Даз Бонз — один из таких, скрытных. Он был неплохим, спокойным и молчаливым, уверенным в собственной силе. Многих он пугал своей жуткой аурой, внешним видом и жестким лицом с грубыми крупными чертами. По такому сразу ясно — убийца. Правда на пирата за три года работы на Крокодайла он похож так и не стал. Слишком долго был наемником или, как называют подобное простой люд — охотником за головами, — это его суть, которая въелась слишком глубоко. Но Дэтте несмотря на все это он был симпатичен. Если узнать его получше, то окажется, что рядом с ним даже может быть комфортно. Правда до тех пор, пока случайно или намеренно не вывести его из себя. Что Дэтта и сделала секундой ранее. Ей нравилось давать ему какие-то ласковые прозвища — подобное всегда сбивало его с толку. И это казалось женщине забавным и даже чуточку милым. — Что ты хотела? — Всего лишь взглянуть на твой порез. — Там не на что даже смотреть. Тебе было мало перевязать меня? — хмуро спросил он. Признавать даже малейшие свои слабости или недомогания он чертовски ненавидел. И это тоже нравилось Дэтте, хотя временами и затрудняло ее работу. — Чешется? — она подвигала бровями, когда заметила, как Бонз потер рану под повязкой на правой руке. — Нет. — Врешь, — почти ласково проговорила она. — Зайди ко мне после завтрака, пожалуйста, я дам тебе мазь, поможет. И заживет быстрее. Его лицо все еще было хмурым, он неопределенно передернул плечами, но Дэтта знала, что он придет к ней. Когда она говорила «пожалуйста» — Бонз просто не мог отказать ей. Он уже хотел уйти, но Дэтта коснулась его смуглого предплечья и спросила, подмигнув: — Может составишь мне компанию за завтраком где-то через полчаса? Мне сперва нужно поговорить с Крокодайлом. — Нико Робин очнулась? — в его голосе Дэтта услышала редкие для него нотки интереса. Но ведь это он перебил всех тех уродов, что надругались над девочкой, пусть и по приказу Крокодайла, так что его заинтересованность она могла понять. — Да. Я расскажу тебе все за завтраком, так что приходи. Даз Бонз неохотно, но все же кивнул, соглашаясь, и Дэтта по-доброму улыбнулась ему.***
В дверь стучат три раза. Ногой. Крокодайл знает это, потому что подобное позволяла себе только одна женщина на его корабле и лишь в случаях, когда ее руки были заняты кофе. Поэтому он прощает ее, хотя перед этим каждый раз все же мечтает свернуть ей шею. Он открывает дверь и вдыхает терпкий аромат кофе и сладкий — духов Дэтты. Женщина протягивает ему чашку с напитком и, закрыв за собой дверь, направляется к широкому дивану, садится ровно посередине и откидывает голову на мягкую спинку. — Хорошо… — выдыхает она расслабленно. — Новости? — грубо спрашивает Крокодайл. Сейчас он не настроен играть в игры этой женщины и вести с ней долгие светские беседы. Он так и не уснул, голова раскалывалась, а все тело ныло, как будто к дождю. Хотя скорее всего дождь таки будет. Из-за силы дьявольского фрукта он научился улавливать малейшие изменения в погоде даже на Гранд Лайн. Всегда нужно быть настороже, не показывая свои слабости никому. О них и так знало порядком раздражающих личностей. Крокодайл отпил кофе. Тот был вкусным, действительно вкусным. Новый кок пока что не разочаровывал. — Есть новости, но ты присядь, выглядишь ужасно, снова не спал? — Женщина, — рыкнул Крокодайл, но на нее подобный тон никогда не действовал. — Ты же знаешь, что от меня мало что можно скрыть, — Дэтта усмехнулась и тоже сделала глоток напитка, оставляя на белой кайме чашки отпечаток помады. — Особенно то, что касается физического состояния. Если хочешь, я могу дать тебе снотворное. Ты же все равно не собираешься сегодня показываться из своей каюты на свет божий? У Крокодайла дернулся глаз, он окинул сердитым взглядом своего доктора и заметил красные отметины на ее шее. Он подошел ближе и грубо заставил Дэтту вновь откинуть голову. Он сжал ее подбородок, разглядывая внимательнее алые полосы и пятна на белой коже. — Кто? — Нико Робин очнулась, — Дэтта шумно сглотнула, но не отстранилась. В ее синих глазах мелькнула грусть, но почти сразу же исчезла, сменяясь привычным веселым выражением. Наигранным или нет Крокодайл понять не смог. — И решила задушить тебя? Ты должна была надеть на нее кайросеки. С ее силой она бы убила тебя, если бы захотела. Не заставляй меня разочаровываться в тебе, Дэтта, — он отпустил ее и сделал шаг назад. — Надеть на нее кайросеки чтобы вызвать у девочки недавние флешбэки? В ее взгляде вспыхнула ярость, настоящая и неприкрытая. Она так редко показывала эту эмоцию Крокодайлу, что мужчина вопросительно приподнял бровь. — Вот почему я сказала, чтобы ты не подходил к ней. Твои способы вести дела не для этой ситуации. Нико Робин напугана. Нет, она в ужасе. Ты ведь даже представить себе не можешь, что с ней сделали. А я могу, — ее голос опустился почти до шепота на последней фразе. Ярость утихла, осталась только усталость. Крокодайл понял это, когда ее плечи поникли. Дэтта сделала еще один большой глоток кофе и прикрыла глаза ладонью на мгновение. — Хватит поддаваться воспоминаниям, — строго сказал Крокодайл и Дэтта кивнула, выдохнув. — Прости, капитан. Как ты знаешь, для меня это больная тема. Но именно поэтому я найду подход к Нико Робин, — она вновь встретилась взглядом с Крокодайлом и уголки ее губ дернулись в грустной полуулыбке. — Первый контакт все же прошел удачно. — И это ты называешь удачно? Синяков будет достаточно. — Ну и что? Иногда нужно чем-то жертвовать, чтобы получить большее. Я ожидала чего-то подобного. К тому же мне не привыкать, — ехидная усмешка скользнула на ее лицо так привычно, словно не она только что дала волю ненужным для пиратов эмоциям, проявила слабость. Крокодайл усмехнулся ей в ответ. Чертовка. — Сколько тебе нужно времени? — Нам еще пять дней плыть до штаб-квартиры в Литопсе, думаю, этого хватит. — Ни дня больше. — Ладно, — кивнула Дэтта и поднялась с дивана. — Ты допил свой кофе? Я унесу чашки. Крокодайл сделал три глотка полуостывшего напитка и протянул ей пустую чашку. Он открыл перед ней дверь и, перед тем как закрыть ту на ключ, произнес: — Пусть меня не тревожат до вечера. — Ладно, спи, в дождь спится всегда хорошо. А вечером я зайду проверю. Крокодайл цыкнул, а Дэтта тихо засмеялась. Подразнивать всех вокруг ей всегда нравилось, он это заметил давно, но попыток пресечь это на корню так ни разу и не предпринял. К тому же эта женщина никогда не переходила черту, так что подобные вольности наедине он спускался ей с рук. — Убирайся уже, Дэтта. — Слушаюсь и повинуюсь.***
Черные тучи затянули чистое голубое небо за минуту, хлынув холодным дождем. Дэтта никогда не была чувствительна к погоде в отличие от своего капитана. И дождь она любила. Подставив лицо крупным каплям, она зажмурила глаза. Белых халат, а после и одежда под ним промокли почти мгновенно, отчего мурашки покрыли тело, но она не двигалась, позволяя воде смыть с себя груз неприятных эмоций и усталости. Немного, но дождь помогал ей всегда. Кто-то потянул ее за запястье, отчего Дэтта чуть не выронила чашку. Она открыла глаза и увидела Бонза, что смотрел на нее со странным нечитаемым выражением лица. — Если наш доктор простынет, капитан разозлится. — О, это забота? Как трогательно. Даз Бонз покачал головой и потянул ее за собой к камбузу. Его белая футболка тоже промокла и прилипла к широким плечам. — Идем. В камбуз привычно набилось достаточно народу, дождь согнал всех в тепло и к еде, аромат которой дразнил обоняние. В животе предательски заурчало. — Мариус, — обратилась Дэтта к коку. — Есть чем угодить голодной и промокшей женщине с недосыпом? Мариус был приземистым мужчиной с густыми усами и насмешливыми серыми глазами. И, как Дэтта знала, он хорошо орудовал ножами не только на кухне. — Конечно, как и всегда, — он протянул ей тарелку с яичницей, какими-то необычными, но аппетитно выглядящими маленькими колбасками и тостами. Бонзу он дал почти тоже самое, только порция оказалась больше раза в два, если не в три. Дэтта приветливо здоровалась со всеми, буднично спрашивая о здоровье, когда они с Бонзом шли в дальний угол к свободному круглому столику. Ели молча, впрочем, как и всегда, когда Дэтте удавалось перехватить этого мужчину и заставить с ней перекусить. — Что с Нико Робин? — первым спросил Бонз, когда тарелки опустели. — Очнулась, испугалась, попыталась защитить себя чуть не убив меня. Хорошая реакция. — Хорошая? — Да, значит, она еще волнуется о себе и хочет жить. Это самое главное. Бонз промолчал и нахмурился, его ладони, лежавшие на коленях, сжались в кулаки. — Я убил каждого. — Да, я знаю, думаю, осознание того факта, что все ее мучители мертвы ей немного поможет. — Немного? — А что ты хотел, котик? — Дэтта тоже нахмурилась. Ей не нравилось, когда мужчинам казалось, что убийство — решение всех проблем. Только не в этом случае. — Не называй меня так. — Тогда не задавай глупых вопросов, — она откинулась на спинку стула и привычным движением накрутила локон на палец. — Она придет в себя. Со временем. Я помогу ей в этом. — Точно? Дэтта медленно выдохнула и взглянула ему прямо в глаза. — Девочка тебя волнует, не так ли? Я вижу это, так что можешь не отрицать. К тому же я знаю о твоем принципе не трогать детей. Что-то хорошее есть даже у такого, как ты, правда? — она мягко улыбнулась. Дэтта и раньше догадывалась о том, что Даз Бонз симпатизировал детишкам, пусть и в своей личной манере, но получить подтверждение оказалось приятно. — Так ты справишься? — повторил свой вопрос Бонз, посмотрев куда-то в сторону. — Да, я справлюсь. Потому что теперь Нико Робин волнует и меня.***
Шелест книжных страниц, стук дождя по стеклу иллюминатора и аромат куриного бульона. Робин открыла глаза и повернула голову вправо, к источникам звуков и запахов. Женщина — Дэтта — сидела за столом и что-то сосредоточенно читала, иногда делая пометки в потрепанном блокноте. Она переоделась, только халат свой медицинский оставила, пусть он и казался немного влажным. Робин разглядывала ее, отмечая прямую, слишком прямую осанку и морщинки вокруг глаз, один из признаков того, что человек часто улыбается. Ей скорее всего немного за тридцать. Дэтта не была красивой, Робин видела много красивых женщин, поэтому, ей казалось, что она могла об этом судить. Но чувствовалось в ней что-то успокаивающе-притягательное, светлое, даже доброе. Что эта женщина могла забыть на пиратском корабле (она надеялась, что это все же был именно пиратский корабль, а не один из кораблей Морского Дозора)? Такие как она должны работать в больницах и возиться с детишками и стариками, а не плавать в море под черным флагом с черепом и костями. — Проснулась, милая? — Дэтта оторвалась от книги, встретившись взглядом с настороженными карими глазами. — Хочешь есть? В животе Робин как по команде предательски громко заурчало. Она не помнила, когда ела в последний раз. Она смутилась, и была рада, что на ее смуглой коже румянец почти незаметен. — Наш кок приготовил тебе куриный бульон, он вкусный, так что поешь, пожалуйста, — Дэтта отложила книгу и подошла ближе к кушетке, держа в руках миску с едой. — Он не отравлен, не бойся. Робин вздрогнула при упоминании отравы. Да, точно, они, те бандиты, что-то добавили в ее еду, иначе бы она могла сопротивляться, иначе она бы убежала… Руки задрожали, Робин закусила губу и вдохнула. Она не могла позволить себе снова расклеиться. Только не сейчас, когда она еще не знает, где и с кем точно оказалась, пока не составила план побега. После, когда снова окажется на свободе, она как побитая собака залижет свои раны в одиночестве, как она делала всегда, с самого детства. — Почему вы добры ко мне? Я ведь пыталась вас убить, — голос оказался хриплым и до отвращения тонким, как у ребенка. А Робин давно уже не была ребенком. — Потому что ты моя пациентка, милая. А попытки убийства и удушения для меня привычны, — она фыркнула и незаметно для самой Робин вручила ей в руки миску с бульоном, еще теплым. — И пока они не заканчиваются летально — все можно исправить. — Вы странная, — Робин потупила взгляд в миску и вдохнула, в животе заурчало с удвоенной силой. Дэтта засмеялась и вернулась к столу, сев в кресло. — Все мы по-своему странные, разве нет? Кушай, кушай, ты сможешь задать мне любые вопросы, как только твой живот перестанет так жалобно стонать. Робин снова смутилась и принялась за еду. От куриного бульона по телу заструилось приятное тепло, и она позволила себе немного, самую капельку, расслабиться. К тому же рядом с этой женщиной не чувствовалась опасность, а Робин всегда была чутка к подобному. Для нее каждый человек — враг. Все могут предать, особенно когда узнают, кто она на самом деле. Но эта женщина знала, точно знала, кто перед ней, и все же улыбалась ей по-доброму и даже накормила вкусной едой. Все не просто так, твердил внутренний голос, Дэтта ведь говорила, что делает это ради своего капитана, а значит Робин не должна тешить себя иллюзиями, пусть и мимолетными. Она обязательно убежит, справится, как справлялась всегда. Бульон закончился слишком быстро. Робин бы съела еще две порции, как минимум, но просить об этом не стала бы. Она отставила миску на столик рядом с кушеткой и снова настороженно взглянула на женщину. — Мы же на пиратском корабле? Кто ваш капитан? — Правильные вопросы, ты умная девочка, очень умная, — Дэтта кивнула сама себе, ее лицо посерьезнело. — Да, это пиратский корабль и его капитаном является Сэр Крокодайл. Знаешь о таком? Робин мысленно перебирала все листовки с наградами, который когда-либо видела и запомнила. Она уже слышала это имя, но вспомнить как выглядел этот Сэр Крокодайл не могла. — У него на лице шрам, — подсказала Дэтта, и Робин вспомнила, ее глаза расширились в удивлении. Сэр Крокодайл по рассказам был опасным и сильным пиратом. И у него была логия песка. Робин скрестила руки на груди и попыталась успокоиться, но сердце забилось с бешеной скоростью. Ей будет очень сложно выбраться, она поняла это слишком отчетливо. С такими врагами ей еще сталкиваться не приходилось. Но как он нашел ее и… зачем? И что стало с теми бандитами, которые ее… которые… Робин скрипнула зубами и позволила челке упасть на глаза. Она не будет вспоминать, не будет, не… — Они все убиты, — тихо сказала Дэтта. — Они больше не смогут причинить тебе вред. Никто из них. Робин изумленно моргнула. — Откуда вы…? — Это видно по твоему лицу и позе, милая. А я умею читать такие вещи, — ее голос звучал почему-то зло, и Робин вздрогнула. — Но здесь, обещаю, никто больше не тронет тебя так. — Разве это имеет значение? — тихо прошептала она. — Бандиты, пираты, дозорные… все одинаковые. Всем от меня что-то нужно. Я убегаю, меня ловят, я снова убегаю. И отсюда тоже рано или поздно сбегу, — Робин встретилась взглядом с синими, почему-то ставшими вмиг слишком понимающими глазами. — Да, я уверенна, что если ты захочешь, уж ты-то точно сбежишь. Робин опешила. Разве ей не должны были сейчас сказать, чтобы она даже не думала об этом? Что теперь она — пленница? — Крокодайл не тот человек, которому можно доверять, но одно я знаю точно, от Дозора и всякого сброда он защитить тебя сможет. Ему нужны твои знания, вот почему он охотился за тобой целых два года, — продолжила Дэтта. — Тебе ведь нужно укрытие, Нико Робин? Робин сглотнула и кивнула, внимательно слушая. Возможно, только возможно, она сможет использовать этих пиратов в своих целях. Если Сэру Крокодайлу нужны ее знания, значит, он не выдаст ее Дозору. Небольшой, но все же плюс. — Почему со мной говорите вы? — вдруг спросила она. — Если я нужна вашему капитану, тогда почему бы ему не поговорить со мной лично? — Потому что я ему запретила, — вся серьезность пропала из голоса женщины, и она ей подмигнула. — Ближайшие пять дней ты не увидишь Крокодайла, это я тебе гарантирую. — Что? Почему? — Потому что за эти пять дней я собираюсь с тобой подружиться, — Дэтта широко обезоруживающе улыбнулась. — А мой капитан подобному точно помешает. Робин напряглась. Зачем этой женщине — доктору, а по совместительству так или иначе ее врагу — это нужно? Что за глупости? — Вы шутите со мной? — Нет, — она покачала головой продолжая улыбаться. — Просто ты мне понравилась, и я бы хотела помочь тебе. — Я вам не верю. — Я знаю. Но я все равно попробую. А теперь, раз главные моменты мы обговорили, не хочешь ли поесть чего-то еще? И вот еще что, — Дэтта сделала паузу и внимательно оглядела Робин. — Тебе бы искупаться, как думаешь? Робин помолчала, собираясь с мыслями. Эта женщина все-таки была странной, очень странной, но, раз сейчас у нее нет выбора, она будет осторожно осматриваться и, пока ей это позволяют, пользоваться всем, чем сможет. Робин выживет и выберется, во чтобы то ни стало, она себе это обещает. — Да, да, я согласна. — Вот и отлично! Тогда расскажешь мне, какие твои любимые блюда? Почему-то эта просьба согрела ее почти также, как недавний куриный бульон. Робин неохотно кивнула и принялась вспоминать.