Не доверяй ему

В просторной кухне, обустроенной в дорогом интерьере, за полупрозрачным, стеклянным столом сидел молчаливый Дэхён, и радостная Цзыюй, заботливо кормящая любимого питомца кормом, специально выписанным ветеринаром. Со стороны казалось, что в комнате витает неловкость, но то было обманчивое предположение. Ким младший в душе был рад перекусывать домашним сандвичем, незаметно поглядывая на улыбающуюся сестру. Она с такой любовью относилась к животным, что было невозможно оставаться равнодушным к её искренним проявлениям заботы .       — Чичи нравится корм, — Цзы на время перестала поглаживать мордочку любимца, с улыбкой посмотрев на жующего брата, что поймав её нежный взгляд, чуть не подавился едой, всё же вовремя проглотив кусок сыра, и неловко прокашлявшись.       — Вижу, — тон равнодушный, но его обладатель действительно рад за питомца, пошедшего на поправку. Ведь Тэ грустно, когда Чичи болеет, а Дэ не хочет, чтобы брат грустил. Да, Дэхён рад лишь из-за брата. Радость Цзыюй вообще ни при чём. Всё именно так. — Ты не пойдёшь на семейный ужин? Улыбка Цзыюй поникла от заданного вопроса. Ну почему он всё время напоминает ей о том, что так старательно хочется забыть?       — Пойду, — девушка нахмурилась, вновь вернув внимание питомцу, поглаживая того по белоснежной шёрстке, — выбора-то нет.       — Выбор есть всегда, — Дэхён прожевал последний кусок сандвича, попутно вставая из-за стола, — только нужно определиться, хватит ли у тебя духу выбрать то, что может вызвать негодование у окружающих. Цзыюй тоскливо подняла взгляд на стоящего напротив младшего Кима, печально приподнимая уголки полных губ.       — Дэхён, ты ведь тоже считаешь меня слабохарактерной? Парень задумчиво молчал, но его многозначительный взгляд говорил сам за себя. Да, он считал её слабой, хотя бы за бездействие, и нежелание давать отпор Тэхёну. А её особенное отношение к нему порой сильно раздражало, однако, причину младший так и не смог выявить, остановившись на маловероятной догадке, мол, привык, что все больше симпатизируют ему, нежели бунтарю Тэ. Просто слабое (пошатнувшее уязвимое эго) негодование.       — Оно и неудивительно, — Цзы грустно усмехнулась, отведя расстроенный взгляд от равнодушного братца, — ты со мной заговорил и то спустя месяц, когда я, по глупости, слегка дотронулась до твоего плеча, желая задать вопрос, на что ты лишь резко дёрнувшись, буркнул мне презрительное: «не прикасайся ко мне», — Дэ молчаливо наблюдал, как сестра, поднявшись с места, переместила резвого Чичи со стола на паркет. — Лучше бы ты ненавидел меня так же открыто, как Тэхён, — еле слышно призналась темноволосая, не отрывая грустного взгляда от приластившего к ногам щенка, помогающего сдерживать неприятные эмоции, так и норовящие вырваться наружу слезами обиды. Но если бы она, хотя бы мгновение подняла голову, то непременно бы заметила, как сменились эмоции у обычно равнодушного брата, удивлённого внезапной откровенности сестры. Однако, их разговору было не суждено мирно продолжиться из-за неожиданного появления в помещении жутко недовольного Тэхёна, что ворвавшись к ним, заметив склонившую голову Цзыюй, и странно смотрящего на неё Дэхёна, взбесился сильнее пущего.       — Пошли! — резко подорвавшись к Цзы, тот грубо схватил ту за локоть, настойчиво волоча за собой.       — Куда? — девушка растерянно уставилась тому в спину, проходя мимо удивленного Дэ, молча наблюдавшего за родственниками под беспокойный лай Чичи, подбежавшего к ним. — Да стой, Тэхён! — попытка вырвать руку не увенчалась успехом. Хватка была болезненно сильной, а Ким, даже не думая слушать её просьбу, лишь властно тащил за собой сестру прямиком на их этаж. В свою комнату. Силой втолкнув возмущающуюся Цзыюй в спальню, близнец разозлено хлопнул дверью, тут же поворачиваясь к сестре, что нахмуренно потирала покрасневшую кожу на запястье, стоя в шаге от него.       — Бешеный, — злобно процедила девушка, смело глядя тому в лицо. — Ты хоть осознаёшь, что твоя грубость может повредить людям? — в ответ тишина, которую нарушает только их умеренное дыхание.       — Не сближайся с Дэхёном, — требовательно, жестко и холодно. Предупреждение озвучено уверенно, когда как на самом деле хотелось лишь спросить: «какого чёрта ты приехала с моим врагом, и на хрена беззаботно улыбаешься моему брату?».       — Ч-что? — Цзы ушам своим не верила. "Не сближайся с Дэхёном"? Что, прости?       — Я не позволю тебе причинять ему боль, — ложь, которую так привык выдавать за правду хладнокровный Тэхён, что порой сам путался где истина, а где придуманный им же вымысел. Однако, девичье сердце находилось в неведении, неприятно ёкнув от его фразы. Больно. Как же больно от его едких слов.       — А мучить меня себе с легкостью позволяешь, — хотелось звучать не так жалко, но голос предательски дрогнул, а нижняя губа задрожала, выдавая расстроенную девушку. Хоть бы раз суметь не так сильно реагировать на чужие подколы, бьющие прямо в чувствительное сердце, но нет. Даже зная о его жестокости, надежда однажды услышать от любимого тёплые слова в свой адрес обволакивали разум.       — Я тебя предупредил, — уверенно, но её печальный взгляд не оставлял в покое, мучая изнутри. Ему оно не надо. Плевать на чужие чувства. Плевать на её чувства. Цзыюй молчит с минуту, устало прислонившись спиной к холодной стене, и печально смотрит на близнеца, стоящего слишком близко, что подними руку, и можно прикоснуться к его серебряным волосам, пахнущим (её любимыми) цитрусовыми фруктами. Хотя, а можно ли? Нет. Конечно же нет, наивная. И вместо желаемого, та лишь обреченно задаёт: — Тэхён, что ты на самом деле ко мне испытываешь? А он испытывающее смотрит в тёпло-карие глаза, что служат ему манящим омутом. Только споткнись, и всё - ты утонул. Но он твёрдо стоит на своих двоих. Падать не собирается. И не хочет.       — Хочешь поговорить об этом прямо сейчас? — он ехидно ухмыляется, ненавязчиво цепляя одинокую прядь тёмных волос, небрежно покручивая на указательном пальце, играясь. — Разве я не наглядно дал понять, когда выгнал тебя из машины, и привёл домой другую девушку, что лишь похоть имя нашим отношениям? Она молчит. Сказать нечего, ведь боль в груди мешает здраво соображать, концентрируя внимание на испытуемом. Взгляд похолодел, когда больше хотелось, чтобы обледенел наивный орган, отвечающий за несчастные чувства к ужасному человеку, мучающему её на протяжении трёх выматывающих лет.       — У тебя появилась девушка? — нет, не то! Ей вовсе не это важно! Зачем? Ну зачем спрашивать об очевидном, ведь она никогда не играла для него важную роль. Он сам постоянно показывает на деле какóго о ней мнения. Близнец издевательски ухмыльнулся, заправив ту самую прядь за девичье ухо.       — А что, догги расстроена, что братик не будет больше ей уделять должного внимания? — голос полон язвительного сарказма, а взгляд издевательский. — Не грусти, малышка, я о своей красивой кукле не забуду, — а после насмешливое: — Пока что. Нет. Так не пойдёт. Она должна вернуть ему хоть малую часть испытуемой боли.       — Я встречаюсь с Минхо, поэтому впредь держись от меня подальше, Тэхён, — голос не дрогнул от произнесённой лжи, в отличии от его губ, с которой мгновенно ушла самодовольная усмешка.       — Повтори, — от холодного взгляда бросало в дрожь, но Цзыюй держалась, не подавая виду. Раз решилась его помучить, то стоит идти до конца.       — Ты меня отлично расслышал, братик, — довольная ухмылка на нежных губах, а взгляд горящий, ведь бесить Тэхёна приносит одно удовольствие, тем более, когда ты пытаешься ему отомстить за все те слова, сказанные назло. Но особой сдержанностью Ким не отличался, поэтому резко придавив руками за плечи ойкнувшую Цзы к стене, опасливо приблизил лицо к возмущенной сестре, еле сдерживая ярость.       — Хватит играться с моими нервами, Цзыюй! Я знаю тебя как облупленную, — их яростные взгляды способны уничтожить, но не это поставленная цель. Отнюдь. — Заставить меня ревновать не выйдет, а вот вывести из себя и разозлить очень даже, — злостно шипит угрозы в притягательные губы, настойчиво игнорируя сильное желание впиться в них, послав подальше очередные, глупые разборки. — И от подобного моего состояния пострадаешь лишь ты, дура, — голос притих, когда в глазах напротив сверкнула недоумение. «Нет, это не забота, глупая. Даже не надейся. Её я к тебе проявить не смогу... наверно никогда», — Поэтому, советую не провоцировать меня, сестрёнка. Цзыюй смотрит. Снова молчит. Размышляет. Он слишком близко, отчего мысли беспорядочно путаются, возвращая внимание лишь к его пронзительным глазам небесного цвета, скользя взглядом вниз, к аккуратному носу, с милой родинкой на кончике, благодаря которой первые две недели, пока не разобравшись в разности характера близнецов, Цзы различала братьев по ним. У Дэхёна родинка находилась над губой, чуть ниже, где располагалась родимое пятно старшего близнеца. Она смогла их разглядеть лишь благодаря огромной картине с их фотографией в гостиной, одиноко висевшей на стене. Только крупное фото двух братьев украшало голую стену. И когда Цзыюй овладевало любопытство, вперемешку с тоской, та вставала напротив неё, и долго любовалась, неторопливо изучая. На ней девятилетние братья искреннее улыбались, вгоняя новоявленную сестру в недоумение. Правда, их взгляды всё равно отличались. У одного он был заметно печальный, хоть на губах играла счастливая улыбка, а у второго, в глубоких омутах плескалось озорство, гипнотизируя Цзы, пробуждая в ней непонятные желания. Однако, те близнецы, с которыми она с некоторых пор делила общую жилплощадь - так не улыбались. Ходили вечно хмурые, недовольные. Грубили в ответ, и откровенно показывали недовольство присутствием чужих людей в родном доме. Поэтому их счастливые лица показались Цзы столь непривычными, но до трепета приятными, что девушка невольно тянулась к новоявленным братьям, желая подружиться. Но, кто же знал, что наивная Цзыюй не корыстным желанием добьётся от нахального близнеца совсем другую отдачу, сильно отличающуюся от предполагаемого.       — Плевать, — которая уже по счёту попытка оттолкнуть его от себя? Она давно сбилась со счёту, а хрупкие кисти рук ловко перехвачены, и с силой вжимаются по обе стороны от головы усталой Цзыюй.       — Осмелела, значит? — издевательски спрашивает, крепче зажимая нежные запястья, и теснее прижимаясь, специально причиняя боль, дабы показать, что не стоит с ним играть, ведь... Опасно.       — У меня появился тот, кто станет на защиту, — кожа покрывается мурашками от его близости, щёки пылают, губы подрагивают, и лишь голос на удивление уверенный, как и взгляд, прикованный к нему.       — Да? — не верит, хоть и злится от наглой лжи. Лжи ему. — А чего ты тогда сейчас дрожишь в моих тисках? Где он, твой защитничек-то, м?       — Отпусти, — руки дёргаются, попытки бессмысленны, а он бесится от её упрямости. Ну сколько можно повторять кому она принадлежит? Почему эта глупая девчонка никак не поймёт, что не стоит его провоцировать?       — Хватит повторять каждый раз это долбаную просьбу! — кричит, не обращая внимание на её прикушенную губу, в попытке не заныть от боли в грубо охваченных запястьях. — Знаешь ведь, не отпущу, пока не захочу!       — Я устала, Тэхён, — тихо, опустошенно. Смотрит в глаза, надеясь на понимание, но видит лишь разочарованную пустоту. Злит. Как же злит его поверхностное отношение! — Меня тошнит от твоей мании величия и вседозволенности, — чистая правда, приправленная горьким осознанием. — Вот скажи, как ты мог вытащить меня из машины ради какой-то незнакомой девчонки? Я же твоя сестра!       — Сестра?! — ярость. — Какая к чёрту сестра?! — возмущение. — Ты забыла, чем мы с тобой занимаемся, пока все спят? — злобная усмешка. — Разве брат с сестрой творят такое?!       — Всё по твоей вине! — очередной рывок, но он не отпускает. Не желает. Пока сам не решит когда можно, не пустит, всё сжимая чужие кисти. — Я хотела бы нормальных братьев, обращающихся со мной подобающе, но ты всё испортил!       — Много чего хотела, дворняжка! Думала, так просто вскружите с мамашей нашему легкомысленному папаше мозги, войдёте в нашу семью, и мы примем вас с распростёртыми объятиями? А не жирно ли?       — Какой же ты гнилой, — чистая ненависть в глазах, что он ясно видит, но игнорирует. — С каждым днём я ненавижу тебя всё сильнее, — так сложно сдержать слёзы обиды, но годы его издевательств научили как сохранять равнодушие от грязных оскорблений.       — Я, может, и поверил бы в твою ненависть, догги, не знай о настоящих чувствах, — и не поспоришь, но...       — Не обольщайся, Тэхён, — окончательно доведена. — Убить чувства хоть и сложно, но если захотеть, от них и следа не останется. Он не верит. Совсем. Она любит его. Он видит. Читает её словно раскрытую книгу. Всё не правда. Она не посмеет его забыть. Никогда. Хочется сказать кое-что, но дверь в комнату неожиданно отворяется, пропуская внутрь мрачного Дэхёна.       — Тэ, родители вернулись, — он обращается прямо к брату, игнорируя присутствие сестры, что смущённо пытается вырваться из его хватки, хоть и безуспешно. — Просили передать вам подготовиться. Через полчаса выезжаем из дома.       — Заколебали, — раздражённо бурчит Ким брату, после же злобно сжимая длинные пальцы, в упор глядя на Цзыюй, что отчаянно сжимает губы от боли, яростно глядя на него. — Ладно, мы поняли. Можешь идти, Дэ. Дэхён, решив избежать очередных сцен разборок между проблемными родственниками, молча кивнув близнецу, выходит из комнаты, предварительно закрыв за собой дверь, чтобы их крики не доносились до его спальни.       — Не думай, что мы завершили разговоров, — ухмыляясь, предупреждает Ким хмурую сестру, наконец-то разжимая пальцы, позволяя ей высвободиться от цепкой хватки. Та озлобленно смотрит на него, потирая ноющие запястья.       — Мы его никогда не завершим, Тэхён, — живо обойдя довольного брата, девушка стремительно покидает чужую спальню, жалея, что вообще переступила его порог, хоть и не добровольно. Впрочем, как обычно.

***

Роскошный итальянский ресторан в центре Сеула, принадлежащий хорошему знакомому отца близнецов, сегодня принимал мало гостей по личной просьбе Юнхёна. Он зарезервировал столик на пятерых в тихом углу, опасаясь вновь завершить ужин скандальной выходкой проблемного выродка. А затыкать рты вездесущим журналюгам круглой суммой - надоело. И дабы меньше зевак наблюдало за их постоянной, семейной ссорой, тот заранее попросил друга на один вечер сократить численность посетителей, и владелец понимающе согласился. В семье не без уродов. И многие люди из высшего общество понимали друг друга без лишних слов. Ведь дети из обеспеченных семей обладали одной ужасной особенностью - публично позорить своих "идеальных" родителей.       — Дети, давайте поздравим вашу маму с окончанием недели показов моды! — глава семейства, подняв бокал с вином, улыбнулся своей супруге, что в ответ улыбнулась ему, старательно скрывая внутреннее беспокойство. От тоста отца Тэхён насмешливо хмыкнул, большим глотком отпив из бокала крепкое вино, когда как Дэхён послушно поднял свой, наполненный не газированной водой, и поочерёдно чокнулся с членами семьи. Правда, безо всякого энтузиазма и с равнодушным выражением на хмуром лице, однако, никого не волновало его состояние. Главное, не рыпается как старший близнец, и на этом спасибо, как говорится.       — Дэхён, сын, я тут поговорил со своим заместителем, и решил, что со следующей недели тебе стоит посетить наш офис, где расположен главный филиал компании, и постепенно вникнуть в суть работы в компании, как будущему преемнику-, — воодушевлённо начал Юнхён, обращаясь к молчаливому сыну, однако, так и не смог договорить до конца предложение, как тот его бестактно прервал безразличным тоном.       — Я не собираюсь продолжать твоё дело, отец, — младший Ким даже не удостоился взглянуть на отца, пофигистично ковыряясь вилкой в остывшей ризотто.       — Дэхён, я же-       — Отец, наследником должен стать Тэхён, — тот всё же решил посмотреть на родителя под тревожные взгляды мачехи и её дочери. — Почему ты так упрямо игнорируешь его? — после заданного вопроса Дэ услышал издевательский смешок сбоку от себя. Да, Тэхён пожалуй единственный за этим столом, что настолько заколебался от семейных посиделок, что готов даже обойтись без колких комментариев, лишь бы поскорее свалить домой.       — Во-первых, на Тэхёна у меня другие планы, а во-вторых, с чего ты взял, что смеешь указывать отцу? Я кажется слишком забаловал вас, щенков, — Юнхён злобно сжал вилку в руке, сердито глядя на младшего, который, по его мнению, в последнее время брал плохой пример от старшего брата, хамя родителю. Тэхён же презрительно хмыкнул от слов отца, откладывая на стол полупустой бокал, что не осталось без его внимания.       — Перестань проявлять подобную реакцию на мою речь, Тэхён, — мужчина осуждающе смотрел на сына, что многозначительно закатив глаза, наклонился чуть вперёд, чтобы лучше видеть рассерженного папочку, недовольного кажись лишь одним его существованием в чертовом мире.       — А то что? — парень ехидно оскалился. — Выгонишь из дома, как и нашу маму? При упоминании бывшей жены, мужчина заметно напрягся, ещё крепче сжимая столовый прибор в руке, и с яростью глядя на дерзкого сына.       — И не соизволишь ли ты поделиться своими грандиозными планами на меня? — издевательски продолжил младший Ким, притворно выдавая из себя подобие беззаботной улыбки.       — От тебя проку мало, — холодно изъяснил Юнхён, решивший взять себя в руки, дабы не реагировать на гнусную провокацию хитрого сына. — Разгильдяй, умеющий лишь тратить мои деньги, да ночующий с девушками лёгкого поведения черти знает где. И хоть как-то получить выгоду от бесполезной затраты на тебя, сынок, я решил воспользоваться шансом, и положить конец вражде с конкурирующей компанией с твоей помощью.       — То есть? — Ким недоверчиво сузил глаза.       — То есть, твой брак, сынок, будет по расчёту, — мужчина получал невероятное наслаждение от растерянного вида непослушного сына. С его отвратительным поведением, хотелось всё время ставить того на место и затыкать. — Сделаешь отцу хорошее одолжение за все те годы затраты на твоё никчемное существование, и согласишься на брак с младшей дочерью директора компании Мёндон. Ошеломленный Тэхён молча смотрел на довольного отца, что после подобного заявления, как ни в чём не бывало спокойно продолжил трапезу, время от времени поглядывая на удивленную жену напротив. От нелицеприятного диалога между отцом и сыном, за столом повисла напрягающая тишина, которую спустя пару минут всё же нарушила Цзыюй неуверенным голосом.       — Простите, я отойду на минуту, — взглянув на напряжённую мать, та получила от её слабый кивок, и невольно посмотрев на притихшего Тэхёна, та вдруг вздрогнула от испуга, когда тот резко вскочил с места, задев тарелку и уронив со стола приборы. Не обратив внимание на звуки разбитой посуды, тот стремительно направился к выходу под безразличие кушающего отца, расстроенный вздох брата и обеспокоенный вид у мачехи, что переведя взгляд от удивленной дочери, осуждающе посмотрела на невозмутимого супруга.

***

      — И что ты забыл в моей комнате? Спустя час ужасного ужина в накалённой атмосфере, без привычного присутствия хамского Тэхёна, вставляющего колкие замечания через слово, Цзыюй меньше всего хотела по приходу домой, застать его в своей комнате. Тот молча сидел боком на её заправленной постели, в темноте, что освещала лишь настольная лампа с прикроватной тумбы. Низко опустив голову, Тэхён прятал лицо, отчего было не ясно, какие он сейчас испытывает эмоции. Хотя, Цзыюй догадывалась, что после нелицеприятного разговора с отцом в ресторане, Ким находился не в лучшем настроении, но наверняка знать что он испытывает, было сложновато.       — Слушай, Тэхён, я чертовски устала. Мне хочется поскорее заснуть и-       — Ты ведь соврала, да?       — О чём ты? Подняв голову, Ким не спеша повернулся к ней, отчего Цзы нервно сглотнула. Выглядел Тэхён угрожающее мрачно, пугая всем видом. Нет, его определенно сейчас не стоит бесить. Ради собственного же блага.       — Может уйдёшь к себе? — некая мольба в голосе не подействовала, когда он встал с места, медленно надвигаясь к ней, отчего Цзыюй пришлось отшагнуть назад. И от каждого его шага к ней, та делала обратный, в итоге вновь припечатываясь спиной на холодную поверхность стены.       — Отвечай на мой вопрос сразу. Не пытайся улизнуть. Не поможет.       — Нет, — тихо, — я не соврала. Тэхён медленно поднял руку, осторожно ладонью проводя по нежной щеке затаившей дыхание Цзыюй. Его внезапно нежное прикосновение противоречили его личности. В их странных отношениях отсутствовало само понятие этого слова, не говоря уже о его возможном наличии.       — Не зли меня, Цзыюй, — угрожающе тихо, почти шёпотом, вызывая у девушки мурашки по коже. — Когда я злюсь на тебя, мне становится трудно сдержать дикое желание причинить тебе невыносимую боль, чтобы ты надолго запомнила это чувство.       — Тэхён, уйди. Пожалуйста. От её очередной просьбы на лице старшего близнеца полное равнодушие, отчего становится действительно до ужаса страшно. И когда он проводит другой рукой вдоль её талии, грубо сжимая, Цзы уже хнычет от страха.       — Не надо, пожалуйста.       — Заткнись, — через стиснутые от злобы зубы. — Я сейчас хорошенько тебе напомню, кому ты принадлежишь, догги.       — Нет- Протест остаётся недосказанным, как только настойчивые губы Кима больно ударяются об её, властно затыкая. Он ужасно зол и растерян. По многим причинам, и из-за многих личностей. Цзыюй. Дэхён. Отец. Каждый из них сегодня внёс свою долю в его ужасное настроение. Но больше всего, пожалуй, его взбесила непослушная игрушка. Его кукла окончательно перестала брать в расчёт его указания, поступая по своему. А её непозволительная близость с Дэхёном неимоверно раздражала. И ещё этот ублюдок Минхо. Да как она посмела назвать его своим парнем? Похоже Тэхён действительно потерял над ней полный контроль. Нет. Он не может позволить такому случиться. Его догги должна находиться в его полной власти. Как тогда. Три года назад.

flashback

3 года назад. День семнадцатилетия Цзыюй.

Цзыйю рада. Нет. Даже больше. Она счастлива! Мама и отчим позволили провести её день рождение в пентхаусе. Причём дом находился под её полным распоряжением. Ей разрешили пригласить близких друзей и одноклассников на домашнюю вечеринку. Радости девушки не было предела, однако, было одно но, что мешало полностью насладиться своим заслуженным праздником. Старший близнец – Ким Тэхён. За месяц её семнадцатилетия, он украл её первый поцелуй. А на следующий же день, хладнокровно разбил вдребезги наивную мечту Цзы о нежных, романтичных отношениях с любимым человеком. Прекрасная именинница с подозрением поглядывала на притихшего Тэхёна, что одиноко сидя на софе, попивал крепкий коктейль, при этом в упор глядя на сестру. Слегка вздрогнув от внезапного прикосновения к своему оголенному плечу, девушка оторвалась от пристального поглядывания на подозрительного брата, с улыбкой приняв от друга бокал с напитком. Разговорившись с ним о всякой бессмысленной ерунде, Цзы полностью опустошила свой бокал, чувствуя, что перебрала сегодня с алкоголем, раз уже так клонило в сон. Хорошо, что она хоть продержалась ближе к концу вечеринки, когда многие гости ушли, и остались лишь самые близкие друзья. Опьяненная Цзыюй решила подняться к себе в комнату, и по-быстрому умывшись в ванной, привести себя в порядок, дабы потом вернуться к друзьям, и подобающе попрощаться с ними. Ведь уже поздно. Хоть родители и приедут лишь завтра утром, не стоит пошатывать их доверие, и как договорились ранее, повеселиться ровно до двенадцати часов вечера. Войдя в спальню, Цзы, закрыв за собой дверь, медленно подошла к кровати, устало присев на него. Стоит немного передохнуть, прежде чем умыться. Голова слегка кружилась. В ней было пусто и легко, да и настроение находилось на высоте. Довольно улыбнувшись мыслям об удавшейся вечеринке, девушка тихо захихикала, вспомнив, как Дэхён пытался отделаться от пьяного одноклассника. Но беззаботная улыбка тут же сошла с радостного лица, когда та уже вспомнила о Тэхёне, нагло зажимавшегося с одной из красоток их класса прямо у неё на виду. Цзыюй с грустью поникла. Как же её бесит нахальный Тэхён! Чёртов, одержимый бабник! И как только она могла в него влюбиться? Неужели настолько легкомысленная? Нет же. Он её первая любовь за все семнадцать лет... Цзы резко вздрогнула, когда внезапно почувствовала как чьи-то сильные руки настойчиво схватив её за голые плечи, властно потянули назад, заставляя улечься спиной на постель. Ахнув от неожиданности, Цзыюй растерянно заморгала, когда в темноте, лёжа на спине, увидела над собой лицо серьёзного брата, опасно нависающего сверху.       — Т-тэхён? Чего тебе надо?       — Ты. Цзыюй понятия не имела, почему с такой лёгкостью отдалась в полную власть столь жестокого манипулятора, отвечая ему искренней любовью, когда как с его стороны чувствовалась лишь голодное желание. Желание её притягательного тела, с которого Тэхён не мог оторваться весь вечер, пристально скользя по аппетитным формам в обтягивающем, чёрном платьице, с отрытым верхом. В уме Ким жадно проводил по нежным изгибам длинными пальцами, вызывая мурашки на её чувствительной коже. После того незапланированного им поцелуя, он всё размышлял, когда же окончательно сделает её своей, полностью подчинив себе. И отличный шанс появился лишь спустя месяц. А Ким младший привык пользоваться выпавшим шансом, даже не задумываясь о последствиях. А зачем ему переживать о них? Всё, что он захочет, в любом случае станет его. Безоговорочно.

end flashback

***

Тэхён словно с цепи сорвался. Он редко нежничал с Цзыюй во время занятия любовью, но сейчас вёл себя грубее чем обычно. Безжалостно терзал опухшие губы, жадно смакуя их. Блуждал пальцами по рёбрам, царапая, и неудержимо покусывал девичью шею, нагло оставляя краснеющие следы, даже не беспокоясь, что ей придётся завтра тщательно их замазывать тонной тонального крема.       — Тэ, успокойся, — прерывисто дыша, Цзы хотела ладонями зафиксировать перед собой хмурое лицо Тэхёна, желая заглянуть тому в глаза, и привести в себя, но он раздражённо вцепился в девичьи запястья, грубо фиксируя по обе стороны от её головы, жёстко вжимая в подушку.       — Замолкни, — дыхание сбивчивое, а взгляд настолько злой, что девушка боялась его, не понимая, чего ожидать дальше от столь яростного парня.       — Мне больно, Тэ, — испуганным шёпотом, почти умоляюще.       — Терпи, — коротко и властно, а затем резкое проникновение, от чего девушка болезненно изогнулась, мучительно заглушая вырывающийся крик боли. Она поняла. Он так наказывал её. Из-за Минхо. Из-за её необдуманной лжи.       — Тэхён, успокойся, пожалуйста, — последняя попытка успокоить любимого, но он вдруг неожиданно отпускает её руки, и...       — Да замолкни ты уже! — больно бьёт по нежной щеке, отчего прекрасное лицо шокированно дёргается в сторону, застыв от постепенного осознания произошедшего, и жгучей боли на левой части лица. Ладони мгновенно накрывают лицо, дабы скрыть выступающие слёзы, что брызнули из карих глаз, увлажняя покрасневшую кожу. Тихие всхлипы, и его растерянность. Тэхён никогда прежде не поднимал руку на Цзыюй. Да, он часто грубо подёргивал её, толкал, но не бил. Ни разу.       — Эй, перестать рыдать, — голос притихший, неуверенный, а попытка отнять её руки с лица осторожные. Но она молчит, лишь тихо плача, заставляя его чувствовать себя растерянно, и зарождая раздражение. — Догги, да успокойся ты! — чаша терпения переполнилась за целый день, отчего он всё же грубо убрал девичьи руки с лица, однако тут же пожалев об содеянном.       — Убирайся из моей комнаты, — медленно процедила Цзы, с ненавистью глядя в растерянные глаза напротив. А он всё так же смотрит. Не может понять её взгляд. Такую Цзыюй он ещё не видел. Точнее, настолько он её прежде не доводил. Инстинктивно хочет прикоснуться к её покрасневшей щеке, что посмел жестоко ударить, но рука замирает на полпути, когда тихо слышит злобное:       — Выметайся, Тэхён. Сейчас же. Она зла. Безумно. Словно в кошмарном сне, что снились ему пару ужасных лет, после ухода матери, Ким поднимается с яростной девушки, и торопливо встав с кровати, быстро натягивает на полуголое тело домашние штаны. И прежде чем уйти прочь из чужой комнаты, на мгновение останавливается возле открытой двери, неуверенно оглядываясь через плечо на сводную сестру, а после же уходит, закрыв за собой дверь, за которой находится разбитая Цзыюй, что тут же падает лицом на подушку, глуша громкие рыдания от боли. Боли не физической, нет. А от его равнодушного взгляда, брошенного ей напоследок, прежде чем покинуть её, и положить начало жестокой войне между ними.