15 лет назад
Город Вальядолид, который был конечным пунктом ее рейса из Нью-Йорка, встретил девушку пасмурной погодой и температурой +16, что показывалась на табло в холле аэропорта. Везя за собой довольно маленький чемодан на колесиках, еще юная Эвина Рейес сильно сжимала свободную руку в кулак, стараясь не разрыдаться прямо на глазах у окружающей ее толпы. А причины для этого были. Во-первых, буквально пару дней назад она похоронила родителей. Хотя, как сказать похоронила… Скорее, просто простилась с ними. Ужасная авиакатастрофа унесла жизни и отца, и матери, и оставила ее совершенно одну с единственной близкой родственницей в виде бабушки Эмилии, доживающей свой век в деревушке Кудильеро на севере Испании, куда и держала сейчас путь Эвина. Во-вторых, позавчера она узнала о том, что беременна. Первым порывом она чуть было не записалась на аборт, но в ужасе отбросила трубку, когда ей с другого конца приветливым голосом сказали «Вы позвонили в «Центр здоровья». Чем могу помочь?». Обдумав ситуацию и ничего не сказав отцу ребенка, подумав, что ему такие проблемы уж точно не нужны, она сбежала, оставив ему лишь прощальное письмо, где просила не искать ее и обещала позаботиться о его отпрыске. Правда, в последнее она и сама не особо верила, ведь сама по сути была еще ребёнком, но в тот день жестокая реальность будто огрела ее по голове, заставив принять ее и свыкнуться с тем, что теперь ничего хорошего в жизни ожидать не стоит. — В Кудильеро? — задумчиво проведя руками по волосам, переспросил ее таксист, когда она назвала пункт назначения. — Путь неблизкий, стоить будет дорого. — Называйте любую цену, я заплачу, — незамедлительно уверила мужчину Эвина, шмыгнув носом, и, подождав, пока ее водитель, назвавшийся Игнасио, откроет ей багажник, запихнула туда свой чемодан, а затем прошла к двери заднего сиденья и уселась на свое место. Почти всю дорогу девушка задумчиво смотрела в окно и выводила непонятные узоры на своем животе. Она боялась реакции бабушки, которую, правда, предупредила, что приедет, но не сказала насколько и по какому поводу. Оставалось надеяться, что женщина была понимающей. Хотя, в любом случае, вариантов у Эвины больше не было. — Muchas gracias, — забирая свой чемодан, уже расплатившись, поблагодарила таксиста девушка. Тот же, кивнув головой на ее слова, быстренько вернулся за руль и поспешил уехать. Видимо, хотел вернуться домой до заката. Эвина, тоже хотевшая быстрей оказаться «дома», взялась за ручку чемодана и отправилась в сторону ее будущего пристанища. Город был таким же, каким она его помнила еще с детства, когда приезжала сюда погостить. Все те же беленькие домики с разноцветными оконными рамами и неизменными коричневыми кирпичными крышами, все те же улыбающиеся лица и снующие туда-сюда дети, будто она уезжала отсюда буквально на несколько дней, а не отсутствовала тут долгих десять лет. Что ж, что-то ведь должно оставаться неизменным, да? — Добро пожаловать домой, малышка, — обнимая ее, сказала ей бабушка и погладила по спине. Эвина почувствовала в уголках глаз выступившие слезы и позволила себе весь вечер прорыдать на бабушкиной груди, рассказывая, что произошло. Эмилия ничего не говорила, лишь прижимала к себе внучку, гладила ее по голове и тихо качала головой, осознавая, сколько проблем опустилось на хрупкие плечи Эвины, которая к этому оказалась совершенно не готова.Наше время
Эмилия снова пугается гудка автомобиля, который остановился возле нее, но успокаивается, замечая за рулем свою маму. Эвина выглядела так, словно родилась в этом городе и никогда не уезжала из него, будто и вовсе не имела испанских корней. Она обжилась в Нью-Йорке буквально за несколько дней и превратилась в обычного жителя мегаполиса со стандартным набором: машина, квартира, работа, семья. И Эми не понимала, почему у ее мамы она была на последнем месте. По крайней мере, так думала она, а для обширной детской фантазии это стало настоящей проблемой. А что еще ей оставалось думать, если Эвина никак не отреагировала на ее просьбу остаться в родной Испании и практически силком увезла оттуда. Эмилия небрежно поправляет лямки рюкзака, наполненного различными книжками и тетрадями, и открывает дверцу машины, чтобы сесть на заднее сиденье. Женщина выглядит уставшей и подтверждает это, как-то слишком вымученно улыбнувшись в зеркало заднего вида. Их автомобиль сразу же выезжает на главную дорогу и останавливается перед ровным строем других машин, вставших на светофоре. Эми мысленно ставит еще один минус в графе «переезд в Нью-Йорк». Казалось, в этот день все было настроено против ее попыток хоть как-то полюбить новый город. Погода, несмотря на плюсовую температуру, была просто ужасной: все утро накрапывал мелкий дождик, прохладный ветер поддувал под одежду, а небо так и вовсе затянуло сплошным серым туманом. Машины еще долгое время простояли в пробке, из-за чего Рейес только и оставалось, что смотреть в окно. Вот молодая девушка, одетая явно не по погоде, старательно обходила небольшие лужицы, чтобы не забрызгать светлое платье, а мужчина, закрываясь дипломатом от дождя, пытался поймать такси вот уже семь минут. И не то, чтобы Эми считала, но все-таки. Чуть в стороне от него, женщина, одетая в деловой костюм, нетерпеливо постукивала накладными ногтями по папке с документами и постоянно поглядывала на часы. Рядом с ней стоял мужчина, по виду телохранитель, и держал над ее осветленной головой черный зонт такого размера, что и он бы поместился, но ему не позволяла субординация, наверное. В данный же момент молодой паренек, ловко объезжающий прохожих на велосипеде, резко тормозит на пешеходном переходе, чем пугает стоящую там полную женщину с маленьким сыном. Уставшая от просмотра очень интересного «кино» за окном, Эмилия грустно вздыхает, чем наконец-то привлекает внимание матери. — Когда мы вернемся домой? — она ничего не получает в ответ. Эвина только крепче сжимает руль и возвращает все свое внимание на дорогу. Они уже сто раз это обсуждали, но младшая Рейес довольно упрямая — это она унаследовала от своей бабушки. — Милая, мы уже говорили об этом. У нас нет возможности вернуться, и ты сама знаешь почему, — и да, ее действительно не было. В Испании Эмилия уже привыкла просыпаться не от будильника, а от громких голосов соседей, которые часто посещали их дом по утру. Сеньора Санчес была частым гостем. Это была преклонных лет женщина с явно выраженной внешностью, поблёкшей с годами. В ее черных волосах уже давно проблескивала седина, кожа, золотистый загар которой потемнел, потеряла не только свою притягательность, но и подтянутость, а на лице появились неглубокие морщины. Причиной их появления была ее чересчур развитая мимика при разговоре с людьми. Женщина перепробовала достаточно средств, которые обещали вернуть ей былую привлекательность, но все это было безуспешно. Пожалуй, это была главная причина ее постоянного похода в гости к семье Рейес. — Buenos días, querida. ¡Todos ustedes son buenos todos los días! (Доброе утро, моя дорогая.Ты все хорошеешь с каждым днем!) — она обхватывает руки Эвиты и любуется ее чистым лицом, выискивая недостатки. Но, как и всегда, не находит их. — Señora, está exagerando. Soy demasiado joven! (Сеньора, вы преувеличиваете. Я просто еще слишком молода!) — отвечает она женщине, осторожно высвобождая свои запястья из цепкого захвата. Вероятно, сеньора подумала, что сможет помолодеть, если подержится за нее. — ¡Tienes que decirme cómo salvaste tu juventud, querida! (Ты обязана рассказать мне, как ты сохранила свою молодость, моя дорогая!) — cеньора Санчес заливается оглушительным смехом и поворачивается в сторону выхода на общую улицу. Эвина уже было выдыхает с облегчением, но смуглая рука женщины хватается за закрывающуюся калитку, останавливая ее. Еще раз бросив недовольный взгляд на молодую женщину, их соседка что-то бухтит себе под нос, и, наконец, покидает небольшой сад. Что именно она сказала, Рейес узнает через несколько секунд, когда Сеньора Санчес встречает свою старую подругу и начинает высказывать ей все свое негодование. — Dios mío, niuna sola arruga! Ella debe ser una bruja! (Боже мой, ни одной морщины! Должно быть она ведьма!) — Эвина понимает, что пришло то время, когда ее особенность стала проблемной. В Испании люди отличаются суеверием. Она не удивится косым взглядам некогда дружелюбных соседей, когда Санчес растреплет всему кварталу о ней. Этот дом — все, что осталось от ее любимой бабушки. И она меньше всего хотела его потерять, но совсем скоро люди начнут задавать вопросы, и переезд будет тяжелым и подозрительным. Рейес внимательно смотрит на свое отражение в зеркальной вставке в дубовой двери. Она выглядит точно так же, как и пятнадцать лет назад. Ни один изъян за все эти года так и не смог испортить ее кожу, зрение по-прежнему не подводило ее, не говоря уже об усиленном слухе. Ее дар медленно превращался в проклятье. И Эвина не была к этому готова. Женщина закрывает за собой дверь, когда заходит в дом, и переводит взгляд в сторону шума на открытой, солнечной кухне. Поначалу она думает, что яркий свет от солнца ослепил ее, и все, что она сейчас видит, лишь плод ее фантазии. Рейес цепляется за ближайший предмет, коей оказывается вешалка для одежды, дабы не потерять равновесия. То, что она сейчас видела, ни коим образом не было связано с разыгравшимся воображением. Ей приходится постараться, чтобы ее лицо вновь приобрело невозмутимое выражение. — Милая, ты уже встала, — констатирует она сей факт, рассматривая темнокожую молодую девушку с пышной копной волос, большим носом и полными губами, скрывавшими белозубую улыбку. Любая другая мать, возможно, подняла бы панику и начала в ужасе кричать, а затем вызвала полицию, которой бы заявила, что в ее дом пробралась какая-то незнакомка и похитила ее дочь. — Мам, ты выглядишь так, словно увидела призрака, — у Эвины пропадают сомнения и она хвалит себя за настойчивость, которая позволила ей не впустить в дом надоедливую соседку. На старости лет ее слабое сердце подобного зрелища бы не выдержало. Сама же девушка ставит бокал с кофе на столешницу и, наконец, смотрит на себя в зеркало. Отражение поначалу удивляет ее, из-за чего она начинает взглядом искать темнокожую девушку у них в доме. Осознание приходит не сразу и, и она закусывает губу, чтобы не выругаться в испанской манере. Эми рассматривает свои темные руки так, будто бы видит их впервые, хотя подобные случаи случались уже много раз. Ей приходится закрыть глаза, чтобы сфокусироваться на своем истинном облике. Старшая Рейес уже много раз наблюдала за этим процессом. Волосы перестают быть спутанной копной и опускаются на хрупкие плечи мягкими вьющимися локонами. Кожа светлеет постепенно, останавливаясь на светлом оттенке с легким золотистым загаром. Нос значительно уменьшается в размерах, а на переносице появляются бледные веснушки. Глаза лишь меняют свою форму, но цвет остается прежним глубоким темно-коричневым. Округлые формы и излишняя припухлость тают. — Empaca tus cosas, cariño. ¡Nos vamos! (Собирай вещи, милая. Мы уезжаем!) — на испанском эта просьба звучит довольно грубо. Сразу становится ясно, что мама не потерпит отказа. Так и происходит, ведь Эвина поднимается на второй этаж по винтовой лестнице, полностью игнорируя удивленный возглас дочери. — Que? No, mamá! (Что? Нет, мама!) — естественно Эми бросается следом за женщиной. В спешке вбегая на второй этаж дома, она пытается ухватить свою мать за руку, но вместо этого чуть не впечатывается в закрытую дверь. Рейес опускается на мягкий матрац, не замечая брошенного на него пульта от телевизора, и случайно включает последний. Видимо, судьба любит играться с ней, потому что как иначе можно объяснить меткое попадание на новости Америки. Телеведущая выражает сочувствие семьям, понесшим потери в этой страшной битве, а затем продолжает свой специальный рассказ о Мстителях. О тех самых людях, которые поставили на кон свои жизни, чтобы защитить Нью-Йорк от вторжения инопланетных существ. Закончив краткое представление, она просит своего коллегу показать то, каким город стал сейчас. И Эвина видит воистину ужасную картину. Повсюду полная разруха: многие здания рассыпались на кирпичи, некоторых людей до сих пор освобождают команды спасателей, молодежь рисует граффити Мстителей на остатке от стен, и все, кто еще способен хоть как-то двигаться, идут к монументу, где тысячи людей оплакивают своих погибших родственников и друзей. Многие, кому довелось пережить этот день в эпицентре событий, дают интервью репортерам, разлетевшимся по всему городу в поисках наилучшей информации. Неизменно все благодарят этих героев, но находятся и те, кто осуждает их действия. На экране показывают редкие кадры, на которых видны лица Мстителей. И Эвина замирает, когда видит лицо мужчины, принесшего в ее жизнь не только любовь и разлуку, но и ее единственную дочь. Ту, что он по праву может назвать и своей. Он будто бы совсем не изменился, только повзрослел. Но годы ему были к лицу, этого нельзя было не признать. Отчего-то на мгновенье у Эвины становится неспокойно на душе. Волнение за него пугают женщину, ведь спустя столько лет он должен был стать ей безразличен. Внезапно ее охватывает интерес. Прочитал ли он ее послание? Знает ли, что у него есть ребенок? Искал ли он ее? Столько вопросов, на которые она получит ответ только если соберет оставшуюся у нее смелость и встретится с ним лицом к лицу. Отогнав от себя нежные мысли об этом человеке и воспоминания, трогавшие за живое, Рейес отвлекается на мысли о переезде. Куда? Ответ приходит практически сразу. В самое неспокойное сейчас, но при этом безопасное место для них — Нью-Йорк. А в этот же момент Эми аккуратно закрывает дверь в свою комнату, хотя хочется хлопнуть ей так, что дерево бы затрещало. В один момент привычная ей жизнь рушится. Ее мама никогда прежде так не поступала: всегда прислушивалась к мнению дочери и принимала его, если считала это взрослым и взвешенным решением. Если возникали какие-то проблемы, то они решали их поздно вечером, удобно расположившись на диванчиках террасы с чашкой горячего чая. Сейчас же дочь душила несправедливость. Да, она привыкла быть особенной и в детстве ей это даже нравилось. Но с возрастом из-за ее способностей у них с матерью стали часто возникать разногласия, приводившие к ссорам. — Мы приехали. Вот и твоя новая школа, — ее выводит из раздумий голос мамы. Девушка так глубоко погрузилась в свои воспоминания о прошлой жизни, что полностью отключилась от реальности. Оказалось, пробка давно рассосалась, а их машина только что остановилась возле невысокого здания, к дверям которого стекалась толпа сонных учеников. Несколько минут ей понадобилось на осмысление того, что она здесь делает. Школа. Верно. — Постарайся держать свои способности под контролем, — делает ей последние напутствия Эвина и машина, из которой пару секунд вышла Эмилия, срывается с места. Сама же Рейес разворачивается к зданию лицом и делает глубокий вздох, понимая, что ожидать от первого учебного дня можно все что угодно. И как бы девушке хотелось, что бы это все оказалось просто сном.