No me mientas

Любила ли Эвина свою работу? Определенно да. Разумеется, она не испытывала удовольствие от нахождения в душном офисе в течение всего дня, но это помогало ей отвлечься от мыслей, не позволявших порой спокойно спать ночью. И да, беспокоило ее будущее единственной дочери. У Эмилии никак не получалось управиться со своими способностями, из-за чего ее маленькая семья была вновь подвержена опасности. Сколько времени людям понадобится, чтобы раскрыть истинную сущность сначала дочери, а потом и матери? Возможно, кто-то посчитает переезд в Нью-Йорк опрометчивым поступком, ведь в этом мегаполисе риск разоблачения значительно увеличивается. Вовсе нет. Чем огромней город, тем безразличней люди. Они снуют туда-сюда, работают днями напролет, чтобы обеспечить хорошую жизнь для своей семьи, и озабочены только личным благополучием. Их появления не заметили; никому не было дела до их существования. — Рейес, переделать! — никому, кроме ее начальника, словарный запас которого по отношению к ней ограничивался словами «Кофе», «Переделать» и «Быстрее». Мужчина смеряет ее строгим взглядом и незамедлительно отправляет ее утренний отчет в мусорное ведро. Эвина почти уверена, что он не прочитал даже половины. Какое хамство! А ведь этот напыщенный индюк даже близко не стоял к руководству компании. Так, всего лишь менеджер среднего звена. Рейес не брезгует достать из пустой мусорной корзины злополучную папку, ведь бухгалтер не поленится вычесть из ее зарплаты недостачу бумаги из-за повторной печати. — Кофе! — напоследок бросает мужчина и скрывается за дверью своего кабинета. Кажется, он позабыл, что пять минут назад женщина принесла ему напиток, и оставила чашку на его столе, хотя это даже не входило в ее обязанности. — Ох, Эвина! — и почему сегодня все вдруг неожиданно решили обратить на нее такое пристальное внимание?! Рейес натянуто улыбается сияющей коллеге, неизбежно приближающейся к ней. — К тебе там… пришли? — женщина не знает, что удивляет ее больше: вопросительная интонация или глупое хихиканье после. Что же заставило язвительную девушку отлучиться от стойки информации и дойти до ее «кабинета», чтобы лично сообщить ей о посетителе? — Не хочешь прогуляться вместе после работы? — так, а вот это уже вдвойне странно. Особа, нелестно отзывающаяся о старых кадрах в компании и вечерами ноющая о боли в ногах после высоких каблуков, позвала ее на прогулку? Да почему она так ведет себя сегодня? — Рад тебя видеть, дорогая, — слышит женщина до боли в сердце знакомый голос и поворачивается на него. Так вот по какой причине ее коллега так неожиданно решила подружиться. Старк. Одно его имя вызывало целую бурю внутри. Сейчас же, когда он стоит перед ней, Эвина чувствует сожаление, огромное чувство вины и отголоски прежней симпатии. Совсем не изменился, если не считать прошедшие годы. — Тебе удобно в очках? — со смешком спрашивает Рейес. Ничего странного, разве что очки были солнцезащитными, а на улице с самого утра не было и малейшего намека на солнце. К тому же, сейчас они находились в помещении. — Не хотел, чтобы меня узнали, — стоит ли сказать ему, что в этом он с треском провалился? — А ты совсем не изменилась. Нам нужно поговорить. Эвина кивает, уловив суть его каламбура, и направляется к выходу из здания. Вот так всегда. Стоило приятному приветствию закончиться, как он сразу же переходит к сути дела. Энтони, кажется, тоже не изменил своим принципам, а значит, разговор будет тяжелым. В воздухе витает напряжение после того, как Старк попросил своего водителя покинуть салон автомобиля на время разговора. С ухода мужчины прошло уже не меньше минуты, но никто из них так и не нарушил молчания. Энтони не знал, с чего ему начать. По дороге в ее офис он столько всего хотел спросить у нее, однако сейчас при взгляде на женщину он будто бы получил ответы на все свои вопросы. Эвина совсем не изменилась. Теперь Тони мог наблюдать силу ее «особенности». За столько лет ее лицо не претерпело никаких изменений, даже маленькой морщинки было не найти. — У меня были причины. Я не собираюсь оправдываться, — наконец, собравшись с силами, Рейес нарушает гробовую тишину. Это совсем не те слова, которые ожидал услышать Тони. Разве она не должна раскаиваться в содеянном? Старк пытается разглядеть хоть толику вины или сожаления в ее глазах, однако женщина не сдает своих позиций и стойко выдерживает его долгий взгляд. Создается такое впечатление, будто бы те чувства, вспыхнувшие между ними в прошлом, совсем ничего не значат для нее теперь. Энтони не знал, как сложно Эвине было сдерживать себя сейчас и сохранять невозмутимость. Он был ее ночным кошмаром. Слишком часто женщина видела ужасные сны о том, как Тони разыскивает ее и отбирает самое дорогое — ее дочь. Возможно, мужчина стал бы лучшим родителем для Эмилии, чем она сама, но сейчас это уже не важно. Пора раскрыть истинный мотив переезда в Нью-Йорк. — Защити ее, Тони, — просит она, пытаясь скрыть явное отчаяние в голосе. Эми еще ребенок, к тому же чересчур импульсивна, поэтому у ее матери не хватит сил, чтобы уберечь ее от опасности, куда бы они не убегали. — Конечно, — кивает он. — И дай мне знать, когда будешь готова рассказать мне все от начала до конца. Я хочу знать эту историю, Эвина, — обстановка между ними разряжается окончательно, когда телефон Старка вдруг оживает, и Пятница напоминает ему про скорый рейс. Но это ведь его личный самолет, так какого черта его, в общем-то, единственного пассажира, не могут подождать? — Мне нужно ехать. Надеюсь, ты не будешь препятствовать моему общению с Эмилией, когда я вернусь? — Нет, Тони, — женщина открывает дверцу машины, но не спешит покидать салон. Почему у нее такое ощущение, будто бы они никогда больше не увидятся? Водитель, получив немое разрешение, занимает свое место и заводит двигатель. Они действительно опаздывают. — Расскажи ей правду вместо меня, — женщине с большим трудом удается сказать это. Станет ли родная дочь ненавидеть ее из-за этого решения? Вряд ли. Вот только сокрытие правды считалось уже более весомым аргументом, и этот факт может значительно повлиять на их отношения. — Почему ты так легко сдаешься? — спрашивает Энтони через окно, которое он открыл сразу же после того, как Эвина покинула автомобиль. — Ты ее отец.

***

Рейес вспоминает вчерашний разговор с Тони, пока готовит завтрак. Конечно, она боится. Боится того, какая реакция будет у дочери на то, что ее мать держала в секрете личность ее отца столько времени. Еще вчера она была уверена, что их жизнь не изменится от раскрытия этой маленькой тайны. Однако сейчас ее уверенность таяла на глазах. — Мам, я сегодня сама, — слышит женщина крик из коридора и спешит выйти с кухни. — Мне надо… встретиться кое с кем. Поэтому и иду пораньше. — Да-да, конечно, — лишь успевает ответить Эвина, как входная дверь захлопывается за школьницей, стремительно покинувшей квартиру. Ни вчера вечером, ни сегодня утром девочка и словом не обмолвилась о Старке, да и разговаривает с матерью как обычно. Не сказал? Пожелал пока сохранить все в тайне? Что ж, так даже лучше. У нее будет время, чтобы морально подготовиться к этому моменту.

***

Питер ритмично постукивает кончиком карандаша по открытому учебнику и безучастно разглядывает пример, написанный на доске преподавателем по математике. Учитель переводит взгляд с одного непонимающего происходящего ученика на другого в надежде найти хоть одного, кто сможет не просто выйти и решить этот пример, а объяснить свои действия остальному стаду. Сегодня Паркер не мог помочь ему в этом, так как мысли его были далеки от этого урока и школы в целом. Вчерашний день, казалось, намертво отпечатался в памяти. Юноша всегда слепо верил своему наставнику, никогда не спорил с ним и прислушивался к его мнению. Тони Старк стал для него примером для подражания и заменой погибшего отца. Именно поэтому его слова так сильно ранили. «Ты моя дочь». Голос Энтони вторил это целую ночь в его голове, отчего Питер не смог сомкнуть глаз. Он был рад за Эмилию, которой удалось найти своего отца, но одновременно с этим был несчастлив, потому как потерял своего во второй раз. То, что отношения между ними изменятся, было неоспоримо. Если раньше Паркер был в третьем десятке в списке людей, важных для Тони Старка, то теперь явно опустился до четвертого. — Мистер Паркер! — юноша, наконец, вырывается из раздумий и обращает свой взгляд на учителя. Пример на доске так и оставался нерешенным, хотя его одноклассниками были предприняты хоть какие-то попытки. — Вы целый урок витаете в облаках. Возможно, вы уже решили пример и будете так любезны, что скажете нам ответ? — Единица, — ляпает юноша, поражаясь на самого себя. Он смотрел на пример не больше десяти секунд, но этого было достаточно, чтобы дать ответ. И, что немаловажно, правильный ответ. Их преподаватель наверняка бы душу Богу сейчас отдал, если бы не прозвенел звонок с урока. Ученики, воспользовавшись замешательством мужчины, поспешили покинуть кабинет, дабы остаться без домашнего задания. Некоторые из них даже не стали тратить время на складывание книг в рюкзаки и сумки, и вылетели из класса с ними в руках. Питер вышел в коридор последним, из-за чего столкнулся с причиной своих страданий один на один. — Пит! — первой мыслью было просто пройти мимо, избавив себя от разговора. Но разве мог так поступить дружелюбный сосед Человек-паук? Юноша останавливается, вот только расстояния не сокращает. Еще слишком рано, он не успел обдумать вчерашнюю ситуацию так быстро. Эмилия приближается к нему с радостной улыбкой, которая исчезает в тот момент, когда Паркер делает несколько шагов назад. Почему он… Девушка с явным непониманием смотрит на своего друга и предпринимает еще одну попытку подойти к нему. Только дистанция между ними остается прежней. — Питер? Юноша лишь качает головой, как бы говоря, что все в порядке. Просто он не готов, и как бы избито это не звучало, но ему нужно время. Он совсем запутался. Эмилия не просто была хорошим другом для него, и девушкой, которую он пообещал защищать. Она тревожила его сердце, отчего парень, уверяющий самого себя в любви к Лиз, был сбит с толку. Рядом с ней было спокойно; от искренней улыбки появлялось ощущение легкости и смущающего волнения. Питер не раз ловил себя на мыслях о Рейес. Как этой необычной девушке удается вызывать в нем такую бурю эмоций и неправильных чувств, от которых юноша искал спасения. — Извини, Эми. Дай мне немного времени, хорошо? — о, если бы Паркер в самом деле спрашивал бы ее об этом, то девушка давно крикнула бы «нет» и остановила его. Парень просто поставил ее в известность. И все, что ей оставалось, это наблюдать за его удаляющейся фигурой и корить себя. За что? Она не знала. Точно так же, как и то, почему Питер вдруг не захотел разговаривать с ней и за что был обижен. — Питер! — Рейес набирается смелости, чтобы попытаться удержать его, однако в этот раз юноша просто продолжает свой путь с опущенной головой. От ее отчаянного зова сердце было не на месте, поэтому Паркер принял единственное верное решение — он должен забыться. Ему срочно нужно было спрятать свое лицо за маской. Питер забирается в открытое окно, медленно проползает по потолку и бесшумно закрывает дверь, чтобы спокойно переодеться и не быть замеченным тетей. Однако стоит ему спуститься с потолка, снять маску и громко выдохнуть, как он слышит за спиной какой-то шорох. Стремительно обернувшись, Паркер видит сидящего на кровати Неда, застывшего с открытым ртом и моделью Звезды Смерти в руках. От шока тот расцепляет пальцы, и Звезда падает на пол, разлетаясь на кучу маленьких деталей и заставляя Питера нервно сглотнуть. — Ты Человек-паук… из ютуба, — голос его друга дрожит то ли от испуга, то ли от предвкушения. Паркер очень надеется, что он сможет как-то увильнуть от всего этого, списать все на какие-нибудь зрительные галлюцинации, поэтому начинает быстро бормотать: — Ошибаешься…ошибаешься! — от волнения юноша повторяется, и нажимает на паука в центре груди, от чего его костюм снова увеличивается до большого размера и спокойно спадает с его тела на пол. — Но я видел!.. Ты же висел на потолке! — Нед не теряет своей уверенности, и в этот момент Питер понимает, что тайне пришел конец под названием «кому нужна лишняя осторожность, человек-палюсь-перед-друзьями-паук». Чудесно, медаль ему на грудь за хранение важных секретов! Его друг справляется с ошалелостью и возвращает себе способность здраво мыслить. Наверное. — А костюм дашь примерить? — Нет! — тут же отвечает Питер, прикидывая в голове, как бы отреагировал Тони, если бы увидел свое творение на ком-то другом. Особенно в том случае, когда этот «кто-то» в три раза больше Паркера. Юноша бережно поднимает костюм и маску с пола и прячет на полке в шкафу — единственное место, куда его тетя никогда не полезет с уборкой. — Не думаю, что мистер Старк одобрит это. — Мистер Старк? Так он знает? — у Неда буквально загораются глаза. Да, кажется, эту фамилию произносить не стоило. — Этот костюм сделал именно он, — раскрывает он все карты, потому что утаивать что-то смысла уже не было. На самом деле, нужно было давно посвятить Неда в этот секрет. Однако Лидс, кажется, не держит на него зла. — Погоди, а что ты вообще делаешь в моей комнате? Нэд кивает на разбросанные по полу детальки лего, отвечая тем самым на вопрос Питера. Парень удивляется своей забывчивости, но списывает это на то, что у него выдалась парочка поистине трудных будней. Не каждый день узнаешь, что твоя подруга приходится дочерью твоему кумиру, который и так Питеру времени уделял недостаточно, по его мнению, так теперь и совсем забудет про него, посвящая всего себя налаживанию отношений с дочерью. И где же тут найти место для какого-то Человека-Паука, правильно? К тому же не стоит забывать про того мужчину с металлическими крыльями. — Эй-эй, — тянет его за руку Нед, прерывая размышления Паркера. — А яйца ты откладывать умеешь? — Что? Ну, нет! Лидс еще долгое время расспрашивал Питера, будто бы был репортером, который получил возможность взять интервью у звезды. Ему это конечно льстило, но смущало дико. И, тем не менее, юноша ответил неуверенным согласием на вопрос, является ли он мстителем. Ведь это правда, так? У него суперспособности и крутой костюм. Плюется ли он ядом? Может ли призвать армию пауков? Как далеко пуляет паутину? Платят ли Мстители налоги? Чем пахнет Халк? Ворчит ли Капитан Америка как старый дед? Все эти вопросы просто сыпались на него без разбора. — Только никому не говори об этом. Это большой секрет, ладно? — Нед кивает, не отвлекаясь от разглядывания костюма, который Питер по его просьбе достал из шкафа. В памяти парня всплывает модель его костюма на одном из экранов в лаборатории Старка. — Слушай, Нед. Сможешь взломать его? Лидс не колеблется, сразу же включает ноутбук Паркера. Даже если он считал это неправильным, то не смог удержаться. Уж больно любопытно было посмотреть на творение гения изнутри! — Здесь целая куча других подсистем! — на мониторе компьютера высвечивается целый список, однако все они были отключены. Кроме одной активированной, очевидно, по умолчанию.Нед прыскает со смеху. — Протокол «Ходунки». — Что? Отключи его! — тут же восклицает Питер.Что за глупости? Да, он ребенок. Но неужели Старк считает его несмышленым птенцом? Юноша прогнал мысли о недоверии Энтони по отношению к своему стажеру. Должно быть, он поступил так, чтобы обезопасить его, верно? — Не думаю, что это хорошая идея, Пит. Они ведь заблокированы не просто так… — Лидс уже было откладывает ноутбук в сторону, но Питер останавливает его, хватая за руку. — Брось. Мне не нужны ходунки. Достало, что Старк держит меня за ребенка! — Но ты и есть ребенок! — Который может остановить автобус голыми руками, — этот аргумент кажется очень убедительным. Нед почти поддался на уговоры Паркера, но здравый смысл все же не позволял ему пойти против установок создателя этого костюма. А что, если это незаконно? — Это мой шанс проявить себя. Я справлюсь, Нед, прошу, — складывает он руки в умоляющий жест. — Ты ведь мой лучший друг. — Не начинай — пальцы Лидса быстро скользят по клавиатуре, и Пит вдруг начинает сомневаться, а сможет ли он? Ответом ему служит мимолетное сияние сетки внутри костюма. И это все? — Я должен его испытать! — Паркер отключает костюм от ноутбука, спешит натянуть его на себя и уменьшить до своего размера. Надев маску, он в несколько шагов преодолевает расстояние до окна и открывает его. Неду остается лишь наблюдать, как его друг, не попрощавшись, выпрыгивает наружу. Что ж, видимо ему пора домой. Вот только на душе у него неспокойно. Какое-то странное предчувствие. — Это ни к чему хорошему не приведет.