Сферы Равновесия

Свет крепости бил по болящим после бессонной ночи глазам, но Тарани была рада этому: не приходилось объяснять подругам, почему глаза покраснели и слезятся. Команда W.I.T.C.H., Стражницы Кондракара, героини Меридиана, во главе с лидером зевали, сетуя на ранний подъем, на что несколько неодобрительно косилась Орубе, стоящая спиной к массивным дверям. У Тарани же сна не было ни в одном глазу. — Совет в обсуждении, — терпеливо пояснила воительница, скрещивая руки на груди. — То есть нас вызвали и хотят держать под дверью? — раздраженно переспросила Ирма. — Отлично, просто… — Если совет сказал ждать, значит ты спокойно подождешь. — Если Совет поднимает нас в полшестого утра, значит я имею право быть неспокойной! Воительница Базилиады раздраженно фыркнула, зрачки янтарных глаз сузились. — Ты… — И с каких это пор, — с усталым раздражением обратилась к Орубе Вилл, — у Кондракара появились от нас секреты? Нет, секреты были всегда, и в огромном количестве, но никогда не демонстрировались так откровенно. Не занимай голову Тарани мысли о произошедшем этой ночью, она бы тоже вспылила, но единственное, на что у нее хватало сил — стоять прямо и не пытаться сорваться на тщетные поиски. — Волнуешься из-за выставки? — спросила вдруг Корнелия, заставив огненную стражницу вздрогнуть. — Д-да… — Она же открывается сегодня? — уточнила подруга и на судорожный кивок тепло улыбнулась: — Я обязательно приду. Если надо, лично Кортни за волосы оттаскаю… От панической атаки Тарани спасли распахнувшиеся двери зала заседаний. Усилием воли она загнала свои земные проблемы подальше и шагнула внутрь вслед за Орубе. Старейшины выглядели, прямо сказать, не очень: на верхних рядах не утихали приглушённые споры, на лицах сидящих поблизости лежала тень тревоги. Казалось, даже в самом зале потемнело словно в предгрозовой час, хотя, конечно, объективно это было невозможно. — Мы возвращаем вам способность создавать астральные копии, — лишь только стражницы заняли свои места, провозгласил Оракул. Девочки охнули: причём больше радостно, чем тревожно. Тарани же с беспокойством изучала лица Оракула и Ян Лин: словно постаревшие лет на десять, они мрачно переглянулись. Конечно, это можно было бы списать на то, что отношения с прошлыми астральными каплями у стражниц дошли до фактически рабских, и существует опасение, что урока из этого они могли и не вынести… Но тогда какая причина побудила Совет вернуть им эту опасную силу? — Мы не предадим ваше доверие, — проговорила Вилл, с уважением кивнув Совету. — Но… — И ещё, — перебивая, добавил Оракул. — С недавних пор часть ваших сил и сил крепости уходит на поддержание Завесы. — Завеса? — внезапно севшим голосом переспросила Корнелия. — Что… что с Элион? Стражницы тревожно переглянулись. Ни у кого не было слов: даже с лица Хай Лин исчезла жизнерадостная улыбка. На несколько мгновений зал погрузился в абсолютную тишину. — Дела Меридиана благополучны как никогда, — наконец вздохнула Ян Лин — и стражницы выдохнули. — Завесой была отгорожена… Земля. — Земля?! Но почему? Когда подобное случилось с Меридианом, на то были серьезнейшие причины. Для того, чтобы оградить мир завесой, от него должна исходить огромная опасность для других измерений, так что такого должно было произойти на Земле — мире, населённом преимущественно людьми, магией не обладающими? — Это не имеет значения для вас, стражницы, — нахмурился Оракул. — Ваша задача… — Простите, Оракул, — Вилл выступила вперед, сжимая кулаки. — Но мы с Земли, и происходящее в этом измерении — наше дело! Позвольте нам… — Не позволяю, — повысил голос Оракул, и в зале словно стало ещё темнее. — Вмешательства не требуется, сил Совета хватит на урегулирование конфликта. Ваша задача — служить источниками сил Завесы, не терять бдительности и ждать следующих распоряжений Совета. — Но… — Разговор окончен. Воздух между раздраженной Вилл и Оракулом словно наэлектризовался, она уже набирала в грудь воздух для возражений — но свет вдруг померк и в следующее мгновение стражниц поглотил портал. Пол ухнул вниз — и вот они уже стоят в дворовом закутке у дома Хай Лин. Вилл мгновенно вспылила. — Чёрт побери! — Да как так… — Как в старые-добрые времена! — Я не понимаю, почему нельзя ска… Ирма, Вилл и Корнелия поносили Кондракар, но на Тарани снова нахлынула апатия: какой толк в разгадывании загадок Кондракара если её жизнь может завершиться этим же вечером, когда она со стыда провалится свозь землю. Надо… надо снова прочесать тот переулок, и может тогда... — Обсудим это позже, — первой прервала начатую ею же перепалку Вилл, устало махнув рукой. — Кондракар останется Кондракаром… А мама меня казнит, если не обнаружит с утра в постели. — Аналогично, — устало кивнула Корнелия. — Обсудим это… в другой раз? — Завтра как раз не будет этих школьных отработок, — фыркнула Ирма. — Соберёмся у меня и… — Хорошая идея, — кивнула Вилл и, когда все уже собрались было расходиться, добавила: — Постарайтесь не пользоваться копиями без серьезной необходимости. — Главное сама не забудь об этом, — хихикнула Ирма. Девочки рассмеялись. Тарани, вяло соврав на вопросы о своём грустном виде, поплелась домой. На душе тоскливо гулял сквозняк и хотелось плакать: вечером ей так или иначе придётся признаться Корнелии в том, что никакая она не ответственная и рассудительная, а самая настоящая дура и растеряха!

***

— ...и, насколько я поняла, вернуть просто так её сумку я не могу, — закончила Ури, безрадостно смотря на сэндвич перед собой. — Но почему? — Дольче непонимающе округлила глаза. — Она не призналась подруге в том, что потеряла фотоаппарат? — уточнила Мики, отрываясь от заполнения дневника подопечного. Они, приняв земную форму, втроем сидели за столом в полупустом простеньком кафе на нижнем этаже общежития. Завтрак давно закончился, и все живущие здесь студенты разошлись на учёбу. Дьяволов поблизости тоже не было. И хорошо: Ури не была уверена в том, что смогла бы сдержаться и не высказать Мефисто всё, что она о нём думала! — Что странно, меня даже не это волнует, — девушка украдкой бросила взгляд на дневник — лицо Тарани на нём всё ещё было заключено тёмную раму. — А то, что Тарани теперь вряд ли примет участие в выставке, она сдастся… Поверить не могу, что Мефисто, это недоразумение в наушниках, выиграет! А она… для неё ведь это так важно! — Она, может, ещё принесёт те старые фотографии! — Сомневаюсь! Нет, подопечная не справится сама, ей надо было помочь. Но Ури совершенно не представляла, с чего начать: слишком мало времени прошло, она не была к этому готова, совсем не была. — Мы могли бы тебе помочь, — предложила Дольче, но Мики, вдруг нахмурившись, резко захлопнула книгу и возразила: — А чем тут поможешь? Ури стоит разобраться во всём самой прежде чем сможем подключиться мы, — и, поняв, что слова получились слишком резкие, добавила: — Простите, девочки. У меня… тоже не всё гладко. — Что случилось? — встревоженно спросила Дольче, тронув подругу за плечо. Вздохнув, Мики продемонстрировала свой дневник. Имя Вилл Вандом было знакомо Ури: судя по той немногой информации из дневника, её подопечная и подопечная Мики были подругами. — Когда я пришла к Вилл сегодня утром, она уже ссорилась с матерью. Она где-то бродила ночью, вернулась под утро, но объясняться отказалась, поэтому её, понятное дело, оставили дома… но сколько она всего наговорила! Сульфус, которого к ней искушать поставили, даже близко не подошёл, а мне уже придется записать в дневник много чего неприятного. Мики выглядела действительно раздосадованно. — Мы можем помочь, если он появится! Но подруга в ответ лишь нахмурилась: — Как в школе? Знаете, девочки, я не считаю это честным. Подопечная наша, а не всех моих подруг и друзей противника! — Почему?! Они же тоже приходят толпой… — А с чего это началось? — Мики рассеянно отправила в рот последний кусок пиццы, оставляя им время подумать. — С того, что, кажется, на второй день практики мы вчетвером прилетели в комнату состязаний против одного демона. Одного! Не четверых! Честно признаться, Ури и не задумывалась об этом. В таком свете это действительно выглядело некрасиво, но всё было не так! ...наверное. — Мы же… Мы же хотели поддержать Раф! — Поддержать — это одно, а мы именно влезли в поединок! Не считаю это чем-то, чем стоит гордиться. Но я не хочу читать вам нотации, просто… Никто так и не услышал, что хотела сказать Мики: Дольче вдруг пихнула подруг и, вмиг растеряв веселье, указала в сторону окна: — Девочки… По спине Ури пробежали холодные мурашки. В отдалении от них, за столиком у окна, сидела Раф, меланхолично провожая взглядом прохожих. Длинные светлые волосы были собраны в хвост, открывая бледные щёки и печальный взгляд. Она не могла их не заметить… но и подходить не спешила. Как давно она здесь?.. Не раздумывая, Ури встала и несколькими шагами покрыла разделяющее их расстояние. Раф подняла на неё глаза и бледно, натянуто улыбнулась. И тут же опустила взгляд. Как будто не хотела её видеть! — Раф, почему ты не села с нами? Вопрос прозвучал слишком обвинительно, но подруга будто бы не расслышала интонацию. Как будто бы вообще ничего не услышала! — Раф, у тебя как дела? — звонко спросила Дольче. Девушка неопределённо пожала плечами. — С тобой… Всё хорошо? С ней явно было что-то не так. Раньше Ури просто бы села рядом и, обняв, выслушала бы, что гнетёт подругу, ведь как можно не помочь близкому ангелу? Но раньше — не сейчас. Что-то неуловимо изменилось за этот год, и сейчас, стоя посреди столовой в незнакомом городе, Ури больше всего на свете мечтала оказаться на самой сложной контрольной в школе. Там было легче, чем здесь. — Со мной всё хорошо, — с шумом отодвинув стул, Раф встала и, снова натянув на губы улыбку, отступила от них. — Девочки, извините… потом поговорим, хорошо? Мне… мне надо идти. И, прежде чем кто-то успел ответить, блондинка стремительно пошла прочь. Скрипнула входная дверь, а Ури всё стояла и стояла, не в силах подобрать слов и найти силы догнать её. Дольче опустила голову. Мики нахмурилась и, положив руку на плечо Ури, успокаивающе проговорила: — Это временно, она справится. Много… много чего произошло весной. Да, произошло действительно многое — но, даже приняв эфирный облик и устремившись к дому Тарани, Ури не могла решить, что она должна сделать. С одной стороны, с самого детства Раф нуждалась в её поддержке, и, помня об этом, бросать её один на один со своими переживаниями было сродни предательству… Но Раф уже не была ребенком и, судя по всему, больше не хотела от неё подобной помощи. А так ли это? Или Ури просто занимается самообманом, лишь бы не разбираться в том, из чего Раф опять придётся вытаскивать? Присев на крышу дома Тарани, Ури тяжело вздохнула, прикрыв лицо руками. Как она вообще может давать советы по поводу дружбы, если сама в себе разбраться не в состоянии?

***

Уж кого-кого, а недавнюю знакомую с фотовыставки Тарани совершенно не ожидала увидеть, понуро возвращаясь домой после двух часов тщетных поисков. Не задавая никаких вопросов, Ури усадила её на скамейку и принесла чая из ближайшего вагончика с едой. Сделав первый глоток, Тарани шмыгнула носом — и выложила ей всё. Ей жизненно необходимо было кому-нибудь выговориться, и новая знакомая с её теплыми объятиями и успокаивающим голосом стала прекрасным слушателем. И, несмотря на опасения, Ури не осудила её за опрометчивость, хотя сама, судя по знанию терминологии и фотоаппарату на поясе, была фотографом и понимала ценность именно той камеры. — Я не знаю, что делать! — руки Тарани дрожали. — Это же такая дорогая вещь, Корнелия доверяла мне, а я… А я даже признаться ей не могу! — Тебе в любом случае надо сказать подруге о случившемся. — Она меня не простит! Мысли роились в голове разбуженным роем диких ос: с одной стороны, злопамятностью подруга не отличалась, да и слишком много они вместе с командой пережили… но Тарани сама себя не простит за такое! — Это будет лучше, чем врать, — твёрдо проговорила Ури. — Она всё равно рано или поздно узнает. Тарани съежилась. — Послушай, — вздохнула девушка, убирая с лица выбившуюся кудряшку, — твой фотоаппарат ещё можно вернуть. Я тут недавно, но уже знаю, кто может быть виновным… Но, — придерживая готовую сорваться с места Тарани, продолжила она. — Прежде чем пускаться в поиски, тебе нужно поговорить с Корнелией. — Может не надо? Может я успею его найти! — Это не быстрое дело. — Но… — Послушай, Тарани. Твоя подруга — не чужой тебе человек. Как думаешь, как она себя чувствует сейчас, понимая, что ты что-то скрываешь от неё? Она будет волноваться, сильно волноваться — за тебя, не за фотоаппарат. Пожалуйста, не ломай дружбу недоверием? — Я не хочу её разочаровывать… Да и, если честно, мы друзья в компании, и, не сложись обстоятельства, мы бы остались просто хорошими знакомыми. Горечь омрачила лицо Ури — но лишь на мгновение. Взяв её ладони в свои, она, слабо улыбнувшись, спросила: — А ты бы разочаровалась в ней, случись бы наоборот? — Я… Нет. Наверное нет. Точно нет! Тарани опустила глаза, всё ещё неуверенная в том, что сможет проделать весь путь до дома Корнелии, не дрогнув, не сдавшись. Живот похолодел от страха. — А что будет, если я не признаюсь? Посмотрев на Ури, застигнутую вопросом врасплох, девочка тут же пожалела об этом. Зачем, зачем она это спросила? Пауза затягивалась. — Дружбу разрушить легче, чем кажется, — наконец ответила Ури, машинально, чуть ли не до боли, сжав её руки. — И, если есть хоть малейший шанс на её спасение, ты обязана попытаться.

***

Временные правила работы с землянами строго запрещали нарушать очередность, так что Ури пришлось сначала найти Мефисто и разыграть с ним партию в самом безопасном из подходящих сражений — игре “Камень, ножницы, бумага”, и только потом отправиться на поиски подопечной. К недовольству Мефисто, подопечная не только нашла в себе силы признаться, но и её подруга отрегагировала на это более чем спокойно. — Всё в порядке, — улыбнулась светловолосая девочка в домашнем платье, успокаивающе сжав плечо дрожащей Тарани. — Мы найдём его вместе. Всё будет хорошо. — А если нет, Корнелия?! Если.. — Успокойся, — Корнелия поморщилась. — Ты действительно думаешь, что наша дружба стоит фотоаппарата? Шмыгнув носом, Тарани бросилась в объятия подруги. Проблема разрешилась более чем благополучно, портрет подопечной посветлел. И, лишь только собралась ангелесса записать это, Мефисто, даже наушников не снявший, раздражённо пробурчал: — “Я такая из себя это, искусительница, мне можно сегодня и поспа-ать…” А эвоно как… — Что ты имеешь в виду? — насторожилась Ури. — Так это, девочонка эта, — Меф махнул рукой в сторону Корнелии. — подопечная Кабирии. Тока она к ней один раз сходила — и всё. Говорит типа зачем ей время тратить и, эт самое, дьявольское достоинство попирать, если даже пернатая не удосужилась явиться… — В каком смысле? — Я чо, знаю? — дьявол нахохлился, засунув руки в карманы. — Не пришла к подопечной этой, Кабирию не искала… чо тут непонятного? Противницей Кабирии на этой миссии была Раф… но почему она не была у подопечной? И где, если не у смертной, Раф была весь вчерашний день и сегодняшнее утро? Почему она ничего не сказала?.. в который раз ничего не сказала? Относя фотоаппарат домой к Тарани, Ури по многу раз продумала все возможные варианты разговора с подругой: от виляний и наводящих вопросов до четкого и резкого интереса, что с ней в последнее время происходит. Но все они разбивались об одно: Раф может не захотеть слушать. Нет, так не пойдёт! Нельзя просто стоять и смотреть, как с подругой опять что-то происходит — хватит, хватило весенних событий! Ури сжала кулаки: она должна попытаться, даже если придётся опять поссориться с лучшей подругой. Хуже окутывающей всю некогда дружную команду прохладной усталости всё равно уже ничего не будет.