Шесть лет назад.
Десятого мая две тысячи семнадцатого года в шесть двадцать три по Московскому времени в первое травматологическое и ожоговое отделение были доставлены трое пострадавших, двое из них находились в тяжелом состоянии.
По словам очевидцев, проживавших рядом с местом происшествия, примерно в шесть утра прогремел взрыв в коттеджном поселке Вишневая роща. Затем около леса стали подниматься огромные клубы черного дыма и раздаваться громкие звуки фейерверков.
***
POV Дарья. Я ничего не видела, кроме густой как смоль тьмы, что словно с головы до ног поглощала меня. Я слышала массу непонятных звуков. Звенящая в голове боль сдавливала изнутри, словно самые сильные и прочные оковы в мире, писк чего-то странного и повторяющегося через определенные промежутки времени сбивали с толку. Словно все звуки мира засунули в мою голову, а меня посадили в камеру, где была полная изоляция от всего вокруг. Хотелось умереть от этой боли в голове. Не выдержав столь ужасных ощущений, я заорала охрипшим голосом настолько сильно, насколько могла, распахнула глаза и приняла сидячее положение. Голова закружилась, картинка перед глазами сильно размылась то ли от слез, то ли от боли, цвета стали смешиваться, как будто я находилась под тяжелыми психотропными веществами. Почувствовав секундный прилив сил от неприятных покалываний и тяжести во всем теле, я обессилено упала на что-то мягкое. Запах медикаментов и хлорки ударил по всем моим рецепторам. Несложно было понять, что я находилась в больнице. Боль не унималась, только становилась сильнее. Хотелось кричать, лезть на стену, снять себе скальп, лишь бы не чувствовать этот ужас. Где люди? Врачи? Хоть кто-нибудь! Помогите! Через силу я приняла полусидячее положение и беспощадно сняла все возможные датчики и непонятные штуковины, которые я только могла почувствовать на своей коже. По бокам кровати я заметила пластиковые бортики. Они мне показались непосильной преградой на пути к выходу из палаты. Но и через них я кое-как перелезла, немного стукнувшись коленом при падении с койки. Ничего сказать, а уж тем более прокричать я не могла, только издать непонятное мычание, сопровождающееся громкой отдышкой и кряхтением. Я ползла к заветной двери, которую только чтобы открыть наверняка потребуется неимоверное количество сил. Я встала на слабые и трясущиеся ноги, чтобы открыть дверь, и не менее слабыми руками надавила на ручку, прикладывая все оставшиеся силы, что, слава всем богам, меня еще не покинули. Дверь дальше открылась сама, автоматически, потянув меня за собой. Я просто перевалилась через порог палаты и вылетела в коридор. Кафельное покрытие бодрило своим холодом, от боли и неожиданного поцелуя с полом я перевернулась на спину, согнув в коленях ноги. Босые ступни начали леденеть, и это не давало мне отключиться. Все мое тело пробирала дрожь. Опустошенным взглядом я смотрела на лампы бетонного потолка больницы, все было очень размыто, словно у меня зрение минус десять на каждый глаз. Очень яркие картинки всплывали в подсознании, и я не могла понять, что это было. Я ловила флешбеки или дежавю. Я видела огонь, непонятные силуэты, лицо Полины, врачей, которые суетились у тела Ани, но я видела все частично, детали от пазла разлетелись по темным уголкам моего сознания. Все было так обрывисто и ярко, что, когда картинка менялась, происходил новый прилив адреналина. Воздуха становилось меньше. Я почувствовала, как меня берут на руки и куда-то несут. Вскоре меня положили на койку. Я кожей ощутила прохладную постель под собой и вновь закрепленные датчики. Меня бережно накрыли простыней после того, как что-то вкололи в руку, и ушли, оставив меня один на один со своими мыслями. Старые картинки тускнели на фоне новых, более ярких, становились короче, и меня начало клонить в сон. Видимо, мне вкололи успокоительное. End POV Дарья.***
В больницу влетели две ошарашенные женщины, выглядящие так, как будто они без остановки прошли тысячу километров. Невысокая и миловидная женщина в черном свитере и кожаных сапогах — мама Даши. Ее лицо изображало тревогу, а круги под глазами превратились в мешки не только от долгой работы, но и бессонной ночи переживаний. Она мельтешила в коридоре, крутя и растягивая в руках резинку для волос. Позади нее семенила мать Анны. Не слишком высокая женщина со схожей внешностью дочери, вернее, наоборот. Ее карие глаза не высыхали от слез, они маленькими капельками катились вниз по щекам. Карманы весенней куртки были забиты использованными салфетками, которыми она вытирала лицо, голова же была забита самыми беспокойными мыслями на свете. Являясь очень эмоциональной женщиной, она пару раз теряла сознание, отчего ей становилось только хуже. Женщинам удалось попасть в реанимационное отделение, хотя сделать это было очень сложно. Но благодаря напористому характеру матери Дарьи и маме Анны, которая своим присутствием во время конфликта создавала жалостный вид, они оказались в заветном отделении больницы. В холодных и белых коридорах было тихо, как будто вся эта пустота обволакивала тебя, пробиралась внутрь и заставляла сердце остановиться, чтобы послушать эту мертвую тишину. Лишь цоканье каблуков и неуклюжие от усталости шаги женщин рассекали это пространство, наполняя эхом. Лишь войдя в палаты, можно было понять, что жизнь здесь, она тут, она не покинула это место. Здесь Смерть и Жизнь сражаются за очередную душу. Так и девушки боролись за свое недолгое, но красивое существование в этом мире. Анна и Дарья лежали в одной палате, отделяемые одной толстой ширмой. Они были так близко друг к другу, но одновременно так далеко. Они летали где-то там, в своем сознании, прокручивая все моменты жизни. Чувствовали ли они что-то, видели ли? Это было известно лишь самим девушкам. Было слишком тяжело осознавать, что все это случилось с ними. Врачи утешали матерей, но это было бесполезно. — Дарья находилась в стабильном тяжелом состоянии: она то приходила в себя, то снова теряла сознание. Девушка постоянно звала кого-то на помощь, — делал заметки врач, у которого она находились под наблюдением. — Находясь в бессознательном состоянии, пациентка на время впадала в припадочное, в котором сильно размахивала руками, но такое состояние продолжалось недолго… При обследовании была обнаружена черепно-мозговая травма… Состояние ухудшилось… В ночь с одиннадцатого мая на двенадцатое две тысячи семнадцатого года Дарья впала в кому… Наблюдается состояние средней тяжести… Второй пациент получил ожог третьей степени на правой верхней конечности… Обнаружены многочисленные гематомы… Сильный удар пришелся по области около виска, пациент находится в состоянии комы… Состояние нормализовалось… Сложно было представить, что чувствовала мать Дарьи в тот момент, когда узнала о состоянии дочери. Мать Анны тоже была не в лучшем состоянии, но ее дочь была жива, она дышала, ее сердце билось, ее душа была еще здесь. Но, видимо, переживания настолько сильно въелись всем в мозг, что даже самый светлый и яркий лучик чего-то хорошего не мог пробраться в их жизнь. Как будто девушки умерли и уже давно лежат в сырой земле, а траур поглотил всех родственников. В этом напряженном состоянии были все, все родные высказывали свои соболезнования, все надеялись на скорейшее выздоровление девушек… Все ждали чуда… А случится ли оно?***
Первое июня две тысячи двадцать третий год.
Это самое прекрасное время. Природа заново перерождается после долгой и холодной зимы. Только появляется первая зелень на деревьях, и не успеваешь заметить, как все расцветает и благоухает. Большие облака медленно и лениво плывут по небу, и стоит только взглянуть на них, как тут же появляется желание развалиться на сочной луговой траве вместе с клещами, ну или где-нибудь перед телевизором на диване, около вентилятора да с бутылочкой ледяной газировки, и лениться весь день. А эти знойные изматывающие дни говорят, что пора бы уже отдохнуть и отогреться на солнышке, выехать за город да вдохнуть свежего воздуха полной грудью. Ох, этот июнь, время, когда хочется все бросить и просто расслабиться. Июнь — чудесная пора, но не для студентов. У студентов сейчас было время сессий, оставалось совсем чуть-чуть до экзаменов, надо было поднапрячься и еще усерднее готовиться к сдаче или же просто расслабиться и забить на все, дать своим последним извилинам отдохнуть, если они, конечно, еще оставались после первой сессии. Дарья и Анна учились уже на втором курсе. После окончания школы они разбрелись по разным институтам, это должно было отдалить девушек друг от друга, но их дружеская связь была на удивление крепка. Поддерживать общение в интернете было хорошей идеей, но, когда не можешь увидеть человека вживую, послушать его голос и смех, увидеть его настоящие эмоции, а не пиксельные желтые рожицы на экране смартфона, становилось немного грустно. Живое общение для них было чем-то важным, они как будто заряжались энергией друг друга. А без этой энергии становились менее живыми и счастливыми. Но, несмотря на занятость учебой и прочими делами, они договаривались о встречах, гуляли в разных парках в хорошую погоду, объедались вредной едой в торговом центре, а в холодный зимний день сидели в кафе и пили горячий кофе, болтали о том, что наболело, о том, что случилось. В такое время, когда наступала сессия, у девушек почти не оставалось времени друга на друга. Погруженные в учебу с головой, у них не было времени думать о встречах. Времени не было даже на самое банальное «привет, как дела?». В один из таких жарких и душных вечеров Анна вернулась после института домой, в свою маленькую однушку с небольшой кухней и ванной. На съемной квартире она живет уже около года, живет скромно, но с уютом. Девушке не перестает греть душу то, что она своими силами снимает эту квартиру и пытается быть взрослой. Не стоит упускать тот момент, что за первые три месяца квартиру оплачивала мать, но в свои двадцать, как взрослая и ответственная женщина, она пообещала вернуть маме деньги. Анна хотела быть взрослой в свои двадцать лет, когда внутри все еще сидел маленький озорной подросток. Хотела совмещать личность с детским шилом в заднице с личностью, которая знает, в какой день недели скидка на хлеб и чай, и ведет себя как супер-мега экономный трудяга, считающий каждую копеечку. После учебного дня, смыв с себя слой городской пыли и пота, девушка босиком пошлепала на кухню разогревать ужин, благо он был, а в квартире имелась микроволновка. Даже такие мелочи радовали ее. Казалось бы, обычная микроволновая печь, но столько счастья. Квадратный ящик из железа, дарующий тепло еде и наслаждение человеку. Именно об этом думала Анна, когда уплетала божественный плов мамы, любезно предоставленный ей еще позавчера. После ужина, предварительно закинув тарелку в раковину, она удалилась в спальню. И, хотя это была небольшая комната размером примерно три с половиной метра на четыре, по сути это была гостиная. Там вполне хватало места для всего, что было девушке нужно. Комната выходила прямо на кухню. Напротив арки стояла невысокая деревянная кровать на четырех ножках, головой девушка спала на балкон, а ноги смотрели на обычный компьютерный стол с ноутбуком и разными книгами. У стены напротив стояли две тумбы и какой-то очень большой старый деревянный шкаф, который уместил в себе всю одежду девушки. Большой пушистый ковер, привезенный из дома, лежал около кровати, даря дому уют, а над ней висели маленькие лампочки-гирлянды с теплым светом. На вид обычная заурядная квартирка обычного человека, но везде разбросанные книжки и листки с конспектами давали понять, что в этой квартире живет студент. Хотя, для этого достаточно просто заглянуть в холодильник. В холодильнике Анны стояло много разной еды в контейнерах. Еду, конечно, привозила мама, так как у девушки совершенно не было времени на готовку, да и сессия тут как тут. Она приходила после учебы, ела и плюхалась в кровать, пока не наступал поздний вечер и девушка не бегала по квартире с горящей задницей, ища нужную тетрадь или учебник. Впрочем, и сейчас ничего нового не происходило: она, поленившись накинуть на себя футболку, лежала на диване в сыром полотенце и мокрой головой. Анна смотрела на лопасти крутящейся люстры, которые обдавали ее прохладным воздухом. В таком расслабленном состоянии она решила прикрыть глаза и стала медленно погружаться в дрему, но резкий и неожиданный телефонный звонок тут же ее разбудил. «Кто бы это мог быть? — думала девушка, лениво сползая с кровати. — Мама? Она знает, что у меня экзамены, часто не звонит, Даша так вообще не будет звонить. Кто же?» На дисплее телефона высветилась сделанная еще где-то осенью смешная фотография с искаженной физиономией Дарьи. Звонок подруги был чем-то вроде чуда, особенно в такой-то период, поэтому Анна немедленно приняла звонок. — У аппарата! — произнесла Анна. На другом конце послышался сдавленный смешок. Не понятно почему, но именно это приветствие больше всего вызывало смех у Даши. — Хах, да, привет… э-э-э… да, ты как там? Готовишься? — не зная с чего начать диалог, сказала Дарья, при этом отчего-то нервничая. Как будто первый раз говорит с подругой, какое-то непонятное чувство тревоги, которое долгое время пряталось в сердце, вырвалось наружу. — Да так, да, минут тридцать назад пришла, пока поела, пока помылась, сейчас, может, сяду билеты писать, хотя бы штук десять, — ответила девушка, хотя прекрасно в душе знала, что никакие билеты она не напишет, а бухнется обратно в кровать — нельзя упустить последнюю неделю перед сессией. — Я что-то даже не ожидала звонка, что-то случилось? — Нет, все отлично, просто… знаешь что, — девушка замялась и задумалась, пока не услышала от подруги вопросительное «что», — хотела пригласить тебя… хотя нет, погоди, не так… — Точно все хорошо? Ничего не случилось? — забеспокоилась Анна. — Да, все супер, говорю же, просто хотела тебя пригласить на... на дачу, да, — был слышен глубокий вдох в трубку. — Я помню, там произошло кое-что страшное, но я не помню всего, и ты же меня понимаешь, сама ничего не помнишь… да и прошло уже шесть лет. Голос девушки стал затихать, как будто она в чем-то провинилась и теперь пытается извиниться. Анна старалась переварить все то, что только что услышала. Коснувшись своего шрама от ожога на руке, она поникла головой, сразу вспоминая и прокручивая отрывки того происшествия. Всего она не помнила, но помнила те страшные кровавые глаза, как у самых страшных монстров из кошмаров, смотрящие прямо в душу, нападение и взрыв. Именно эти самые яркие воспоминания заели как пластинка в голове, и не хотели показывать все то, что было дальше и что было до этого. Один момент. Одно событие. — Ты же понимаешь, что это не бест идея в преддверии сессии, — девушка говорила с какой-то грустью и непонятным смешанным чувством внутри, которое, к сожалению, не могла понять. — Я не хочу говорить по телефону об этом, можем встретиться завтра… — Ладно, не стоило мне звонить на ночь глядя, прости, — Дарья достала какой-то сверток бумаги и зашуршала им, — но у меня есть то, что ты должна увидеть, я хочу вспомнить все, что тогда произошло, но для этого мне нужна твоя помощь… и если ты не захочешь, то я пойму. — Вот умеешь заинтриговать, сучка, — девушка раздраженно цыкнула, но сделала это в шутку, и Даша ее прекрасно поняла. — Хорошо, отлично, так ты согласна? Анна кинула короткое «да» подруге и стала напяливать на себя спальную футболку, попутно перемещаясь к ноутбуку. Все-таки придется сделать парочку билетов, чтобы завтра после занятий придти на встречу. — Тогда, может быть, в парке? Как тебе? — спросила Даша. — Хорошо, у меня завтра три пары, поэтому буду свободна в половину первого. Сойдет в час? — Лучше в два, у меня четыре пары, — девушке было как-то неловко. — Ладно, в два, так в два, — согласилась Анна. — Тогда давай, мне еще надо билеты написать, так что пока. Девушка кинула трубку, потому что не любила долго обмениваться любезностями, да и билеты сами себя не напишут. Взглянув на часы, стрелка которых шла уже к девяти, Анна принялась штудировать учебники и выписывать все то, что только может пригодиться. Не то чтобы расписывать их было нудно, но и не весело, время летело быстро. Девушка расписала двенадцать билетов за три часа, что достаточно много. А после, быстро приняв душ, юркнула под одеяло и постаралась уснуть, но сон все не приходил, в голову лезли те страшные картины из прошлого. Те страшные глаза, тот огонь, тот смех… Ей стало стремновато, страх из прошлого закрался в сердце, и нарастающее чувство тревоги заставило девушку включить гирлянду на самой маленькой яркости, что позволило ей успокоиться и заснуть...