Neighbor

      Ночь. Балконная дверь немного приоткрыта, поэтому воздух свободно проходит с улицы в тёплую квартиру и гуляет по полу. Кихён сильнее закутывается в одеяло и прижимает ноги ближе к телу, обхватывая себя руками. Ворочается на постели, переворачивается с одного бока на другой — тело будто каменное, лежать крайне неудобно. Ю стонет и садится на постели.       — Почему не спишь? — голос откуда-то сбоку.       По просторному помещению звук разливается быстро, поэтому фраза звучит громко и слегка устрашающе. Кихён испуганно поворачивается в сторону, натягивая одеяло до носа, как бы прикрывая себя от неизвестности, скрывая свой страх.       — А ты?       Рядом сидит Чангюн. Вовсе не страшный, но очень притягательный, особенно сейчас, освещаемый лунным светом. Кожа отдаёт синевой, а в глазах — чернота. Кажется, именно этой бездной он и привлёк Кихёна в первую их встречу. Руки сложены на груди — закрывается, не доверяет полностью; одна нога закинута на другую — сама аристократичность.       — Заснуть не мог. Очень хотелось кое-что проверить.       — Что именно? — тянет завороженно и, опустив «защиту» — одеяло — любопытно придвигается ближе.       — Кажется, я что-то испытываю к тебе, — прикрывает глаза и, не спрашивая, мягко целует в губы.       — Нет! — кричит Кихён и резко раскрывает глаза. Рядом сидит всё тот же Чангюн, только в круглых очках, и смотрит крайне удивлённо.       — Что-то не так?       — Я думаю, ещё не время. То есть я тоже это чувствую, но мне кажется…       — Ты чего несёшь? — младший протягивает руку и трогает лоб Ю. — Температуры вроде нет. Я тебя спрашиваю, ты чай пить будешь? Не время, блин. На часах вообще-то уже двенадцать, скоро обедать пора будет. Мы ещё не завтракали, а он мне «не время».       Бурча что-то ещё себе под нос и держась за урчащий живот, Чангюн уходит на кухню. Помнится, Кихён также будил Минхёка, когда тот оставался на ночь. Но сейчас парню вовсе не до завтраков. Что это, чёрт возьми, было? Сон? Но почему настолько реальный?       Кихён валится обратно на подушку и прикрывает глаза. Ощущения были настоящими, он точно в этом уверен.       На живот ложится что-то тяжёлое и тихо мурлычет. Венера.       Тычется мокрым носом в щёку и, когда Ки нежно чешет ей за ушком, облизывает его губы своим маленьким шершавым язычком. Сперва Ю расплывается в улыбке, а затем осознаёт: вот, что произошло ночью, вот, почему ощущения казались столь реальными.       Парень стонет протяжное «как жаль» и скатывается с дивана. Приходится взять себя в руки, умыться и придти на кухню. Потому что Чангюн грозится проглотить и завтрак старшего тоже.       Пока двое парней мило беседуют и распивают чаи, в квартиру ураганом влетает третий. Конечно, у кого же ещё есть ключи от чангюновой обители? Правильно, у Чжухона.       Волосы взъерошены, щёки раскрасневшиеся, выражение лица напуганное — прямо как из фильма ужасов сбежал. Ли плюхается на стул рядом с другом, падает ему на плечо и, выпятив нижнюю губу, хнычет:       — Всё, конец! Я больше никогда не завоюю Минхёка! Это полный крах! Он в мою сторону больше не посмотрит. Уверен, он думает, что я полнейший мудила.       — Неееет, бро, не переживай, все наладится. Я же знаю, ты не так уж и любишь все эти милости-прелести. Сейчас он думает, что ты мудак, но потом увидит, какой ты кексик, и точно захочет быть с тобой! — обнимает Чангюн и пытается успокоить.       — Подожди, — заподозрил неладное Кихён. — А с чего это он вообще подумал, что ты мудак?       — Ну, в прошлый раз я его насильно поцеловал, потом строил из себя всего такого безразличного. А сейчас, когда я шёл к вам, встретил его в лифте. Кажется, ехал проведать тебя. Он смотрел на меня так, будто вызывал на бой. Наверняка хотел выяснить наши отношения и разойтись уже, наконец. Я не выдержал этого взгляда и сказал ему кое-что. Он как вспыхнул, начал проклинать меня. Остался на лестничной клетке и сказал, что не войдёт в квартиру, пока не уйду я.       — А что ты ему такого сказал? — уже готовый броситься в бой за друга, шипит Ю.       — «Чего пялишься на меня, пеликан несчастный?»       — Чжухон ты тупой, или да? — одновременно подорвались со своих мест соседи.       — Ты ведь даже не представляешь, как он тогда убивался из-за этого поцелуя! — топает ногой Кихён. — А что с ним сейчас, я даже не представляю…       Чувствительный Ю вот-вот расплачется из-за несправедливости, и Чангюн поспешно обнимает его одной рукой, заставляя забыться.       — Мы всё равно собирались сегодня пойти в парк аттракционов! Да, Кихён-и?       — Хён, — словно болванчик кивает Ю.       — Да, Кихён-и-хен, верно. Так вот, — обращается уже к Чжухону. — Пойдём с нами. Ки утащит и Минхёка за собой. А там «случайно» оставим вас наедине.       — Неплохо, — соглашается Ю и поворачивается лицом к Чангюну, забыв, что тот слишком близко. Утыкается носом в щёку и, испугавшись, резко вырывается из объятий и летит одеваться.       — Иногда мне действительно кажется, что старше именно я, — качает головой Им и тоже идёт в спальню.       — А где моя футболка? — перерыв весь шкаф, спрашивает Чангюн и уже психует.       — На балконе висит. Я вчера постирал, пока мы в магазин собирались, — отвечает Ю, а Им, кажется, зависает.       — А я то думал, чего ты там возишься!       — Ну извини, — тянет виновато, — я просто увидел пятнышко и не сдержался!       — Ну, да, Минхёк говорил, что ты «хозяюшка».       Кихён краснеет, уходит в свои мысли, но им некогда прохолаждаться. Парня хватают за руку и выводят из квартиры. На лестничной клетке стоит нервный Ли и, завидев друга, тут же подлетает в нему, яростно смотря при этом на Чжухона.       — Вы куда это собрались? — спрашивает удивлённо.       — На свидание, — Чангюн закидывает руку на плечо Кихёну и подмигивает Минхёку. — Подумали, что вы тоже будете не против сходить. За компанию, так сказать.       Кихён чувствует себя хитрым, обманывая Минхёка ради его примирения с Чжухоном, Минхёк чувствует хитрым себя, мирясь с присутствием Хона рядом, ради сближения «соседей». И только лишь Чжу видит всю истину: хитрый здесь только Чангюн. Именно он придумал весь этот план. Им использует Кихёна, чтобы Минхёк согласился, а также использует Минхёка, чтобы быть ближе к Кихёну.       Все ведутся, все счастливы. Но больше счастлив, конечно, Чангюн.       Четверка разбивается на парочки и шагает до автобусной остановки.       В парке много разных аттракционов, но выбирают они только два: американские горки и дом страха. Чжухон идти отказывается, но Чангюн буквально метает молнии глазами, поэтому он подходит к кассе и покупает два билета — себе и Минхёку. Ли воротит нос и говорит, что пойдёт один. А Кихён пихает его в бок и говорит, что если идут двое, на выходе делают подарочек в виде коробки конфет.       На Минхёка это действует и он, хныча о нелёгкой судьбинушке своей, уныло входит в дом.       Чжухон выбрал подростковый режим, потому, что взрослый бы не выдержал, а детский брать слишком стыдно. Именно в этом режиме дом представлен в виде лабиринта, где на каждом шагу встречаются различные страшные куклы и звуки. Также здесь должны быть и аниматоры. И вот живых людей в костюмах Чжухон боится больше всего.       Их заранее предупреждают, что к каждому индивидуальный подход, поэтому, чтобы они не предпринимали, дабы не испугаться, аниматоры все равно это сделают.       Только парни входят в дом, сразу же поднимаются по лестнице, куда их направляет фиолетовый свет на потолке. Проход довольно узкий, но двоих людей сильно не зажимает.       Когда за парнями захлопывается дверь, Чжухону плевать на все свои чувства, на свою гордость, на своё «лицо», — он вцепляется в руку Минхёка и буквально умоляет того не отпускать его. А ещё очень желательно идти первым.       Минхёк удивляется, открыв для себя новую сторону Ли Чжухона, но довольно легко соглашается. Старшему нравится испытывать адреналин, нравится быть первооткрывателем. Очень нравится.       Он боится лишь одного: неожиданности.       Минхёк по жизни хитрый. Он привык находить выход из ситуации, ставящих его самого в выгодное положение. Вот и сейчас. Он очень боится заглянуть за угол. Боится, что оттуда выскочит кто-нибудь и доведёт бедного паренька до сердечного приступа. Поэтому придумывает свой способ, как избежать всего этого. Он сперва машет рукой за поворотом, щупает стены, затем аккуратно выглядывает и, убедившись, что опасности нет, спокойно выходит из-за угла, таща за собой Чжухона.       Единственное, чего старший действительно пугается, — паутину, свисающую с потолка и путающуюся в волосах. Вот это он реально ненавидит.       Каждый раз, когда Мин машет в воздухе руками из-за угла, коридорчик освещают мигающие лампы, и по лабиринту раздаётся чей-то крик. Хёку уже не страшно, он жаждет встречи с аниматорами, а вот Чжухон дрожит, словно осиновый листочек.       Пройдя довольно много скримеров, парни вышли к концу второго этажа.       Минхёк вновь помахал рукой, прячась за углом, но света и противных звуков не было. Парень недоумённо посмотрел на Чжухона и стал щупать стены. Пальцы наткнулись на железные прутья, словно там стояла клетка.       Осторожно выглянув из-за угла, Минхёк рассмотрел в полумраке куклу старика с человеческий рост, сидящую на стуле за этой самой «клеткой».       — Пойдём Чжухон-и, здесь ничего интересного, — только Мин говорит эти слова, проходя дальше, как эта «кукла» вскакивает со стула и устрашающе кричит. Его крик подхватывают и парни.       Да, это место было очень интересным.       — А там что за фигня? — спрашивает Минхёк, видя свет из-за занавески, прикрывающей выход в следующую локацию. — Балкон! — удивляется искренне и кидает старику напоследок: — До свидания.       Двое выходят на балкончик и вдыхают свежий воздух. Внизу стоит Чангюн и обеспокоенно ждёт, когда следом за Минхёком появится и Чжухон. Парни внизу искренне радуются, что их друзья уже спокойно держатся за руки. Но затем лицо Гюна вновь принимает озабоченный вид.       — Чангюн-а, спаси меня, — топчась на одном месте и не желая идти дальше, кричит Чжухон.       — Ах, испугался? — словно заботливая мамочка, спрашивает Им и добавляет: — Спускайся!       — Ага, сейчас прямо с балкона спрыгнем! — язвит Хёк и тянет младшего ближе к себе. Внизу уже столпились люди. Видя такого напуганного Хона, всё стали шептаться и покупать билеты. — Да они тебе заплатить за рекламу должны! — смеётся Минхёк. Чжухон бы сейчас тоже посмеялся, если бы не дурацкая ситуация. Страх перекрывает все рецепторы, все чувства.       — Пойдём, остался лишь первый этаж, — успокаивает Хёк и вновь входит в дом, уже спускаясь по тёмной лестнице. — Я пойду первым, держись крепко за мою руку.       Чжухон согласно кивает и, встав на носочки от нервов, медленно ступает за старшим.       — Прости меня за то, что я тебе сегодня наговорил. И за тот поцелуй.       — Эй, я, конечно, благодарен, что ты осознаёшь свои промахи. Но давай ты будешь делать это не в такой ситуации, окей? Сейчас это звучит так, будто мы здесь помирать собираемся, и ты решил быстренько свои грехи слить.       Хон даже улыбается этим словам. Но истеричная паника не отступает. Им осталась ещё половина.