Чангюн неделю не появлялся дома. И Кихён за это время исхудал так сильно, что на него стало страшно смотреть. Друзья вначале думали, что всё само как-то уладится. Что, даже если Чангюн и не придёт, Кихён забудет о нём, хотя бы успокоится и вернётся к повседневным своим делам, поэтому не приходили, только общались в беседе. Но, когда Ю уже четвертый день не отвечал, когда однокурсники парня начали звонить Минхёку и спрашивать, почему его друг не приходит, все поняли, что так просто от этого состояния не избавиться.
Чжухон с Минхёком пришли на четвертый день. Кихён, как только услышал, что ключ поворачивается в замке входной двери, почувствовал укол в сердце и головокружение. Он был зол и не хотел сейчас видеть Гюна. Но отчего-то очень расстроился, когда в гостиную вошли друзья.
Ю ничего не ел все эти дни, поэтому скулы стали чётче (кожа слишком сильно обтягивала череп, от милых юношеских щёчек не осталось и следа), руки стали похожи на веточки засохшего дерева, что казалось, они вот-вот сломаются, одежда висела на нём, как мешок для картошки, волосы превратились в какую-то солому. И всё это за четыре дня!
Больше всего переживал Минхёк. Он и правда боялся за Кихёна. Знал ведь, какая у него любовь к Чангюну. Нездоровая, странная. Не хотелось этого признавать, но Ю и правда был будто болен. И от подобных мыслей становилось лишь хуже.
Парни пытались заставить друга поесть хоть что-нибудь, но Ю отказывался. Просил лишь принести ему воды, потому что ноги онемели и не хотят идти.
У Минхёка от такого болезненно сжалось сердце, и парень прижался ближе к Чжухону, желая ощущать поддержку рядом с собой. У него было чувство, будто это был вовсе не Кихён, вечно улыбчивый, задорный парень, а какой-то его близнец — холодный, безжизненный. Не хотелось даже думать о таком, но мысли, словно навязчивые мошки слетались в голове старшего Ли: он словно живой труп.
Во второй раз Минхёк попросил прийти и Хёнвона с Вонхо, объяснив, что всё совсем плохо и что один он не справится. Парни согласились, потому что им Кихён был дорог так же сильно.
Когда входная дверь хлопнула во второй раз, на пятый день, Кихён почувствовал внутри какую-то радость и надежду. Внутри всё кричало: «Да, это определённо Чангюн!», — почему-то Ю был уверен, что Им не может пропадать где-то такое долгое время.
Но в квартире снова появились друзья, и внутренний голос юноши затих так же быстро, как и появился. Кихён вновь попросил лишь воды. И ничего больше ему не нужно было. Он так и сказал:
— Уходите, я буду ждать его.
Чжухону было тяжело слышать эти слова так же, как и остальным парням. Он чувствовал и себя от части виноватым, ведь не счёл нужным позвонить своему другу, накричать на него, заставить вернуться и объясниться.
— Хён, ты же понимаешь, что нужно поесть, — нежно, тихо проговорил Хёнвон, заглядывая старшему в глаза. — Иначе как ты собираешься поддерживать силы? Не будет сил — не сможешь дождаться его возвращения.
Этим Че думал уговорить Кихёна съесть хотя бы лёгкий салат. Но парень был неприступен и упрям.
— Если умру до его возвращения, значит, так нужно было, значит, судьба.
От его слов у всех пробежал холодок по спине. Зная Кихёна, так всё и будет. Обычно он не бросает слов на ветер, даже если говорит что-то в шутку. Да и ситуация, в которой они все сейчас находятся, говорит о том, что Ю действительно не собирается притрагиваться к пище до возвращения Гюна.
— Кихён, ты должен поесть, — с нажимом говорит Шин, но его слова пролетают мимо парня. Он совсем не слушает, находясь в мире своих мыслей. — Кихён!
— Давайте оставим всё на журнальном столике. Уверен, он не сможет долго продержаться, если еда будет оставаться на виду, — шепчет Минхёк. Друзья считают это хорошим планом, поэтому оставив контейнера открытыми, попрощавшись, расходятся по домам.
На следующий, шестой, день парни вновь приходят всей компанией. В этот раз Ю буквально умоляет про себя:
«Пожалуйста, Господи, пожалуйста! Прошу, пусть это Чангюн придёт. Пусть это будет он. Пожалуйста!»
Но в гостиную вновь входят друзья, и в Кихёне в этот момент что-то будто ломается.
Каково же удивление парней, когда они видят на столике пропавшую еду, которая, судя по всему, стояла здесь около суток.
— Чёрт, Кихён, — воет Мин, зарываясь пальцами в свои волосы, — ты мог хотя бы в холодильник всё это поставить?
— А зачем? Всё равно есть не буду, — безэмоционально отвечает Ю и всё так же пялится в стену.
— Ты можешь уже, наконец, понять, что здоровье важнее? И если Чангюн ушёл, ничего тебе не сказав, это значит, что ты ему безразличен. Значит, нужно также забить на него в ответ и жить своей жизнью, заботиться о себе, — срывается Вонхо.
От его слов Кихён вздрагивает. На глазах наворачиваются слёзы, слышится первый всхлип.
— Давай, ты должен поесть, — вновь с нажимом говорит Хосок. Минхёку очень хочется остановить его, но он понимает, что тогда точно ничего не изменится. А так, возможно, у них есть шанс.
— Нет! Я же сказал, что не буду есть! Чего вы ко мне пристали? Хватит лезть ко мне, убирайтесь! — парень сорвался, и теперь кричал, срывая голос. Слёзы лились из его глаз, и он не мог остановиться. Чувства почему-то не угасали, как это обычно бывает, когда плачешь, а наоборот — распалялись.
— Кихён… — сожалеюще произнёс Мин.
— Уходите! Не хочу никого видеть! Валите! — Ю обнимал подушку и брыкался, когда Хёнвон хотел его обнять.
— Ладно, ребят, пойдёмте. Нужно оставить его наедине с собой.
— Ты уверен, Хосок? Думаешь, это будет правильным решением с нашей стороны?
— Мы всё равно больше ничего не можем сделать. Своим присутствием только сильнее будем нервировать его.
И парни, попрощавшись, вновь разошлись. Всем было плохо, будто они заразились от друга этим депрессивным состоянием. И даже на душе стало как-то пусто.
На следующий день Кихён решает, наконец, зайти в беседу. Там много непрочитанных сообщений, но парень читает только несколько последних.
Щеночек_Мин:
08:15
Эй, Ю Кихён
Может, ответишь, наконец?
Мы вообще-то переживаем
И преподаватели твои тоже
Ты ведь ещё никогда не пропускал столько занятий подряд
Черепашка_Че:
08:18
Да, все волнуются
Переставая уже думать об этом парне
Придёт, куда он денется
Это всё-таки его квартира
Его вещи там тоже
Мускул_мэн:
08:19
Разве ты не знаешь, Саран, его девушка
Она приходила, потому что родители его
Сказали «вы мало проводите время вместе»
Так что ему пришлось
Чжухон все узнал
Не переживай
И собирайся в универ
Щеночек_Мин:
08:21
Не забудь покушать, малыш
Люблю~
Парень отключает мобильный, откладывает в сторону и тупо пялится в стену. Друзья вроде успокоили, но какой-то мотылёк в душе, словно в клетке, мечется из стороны в сторону, задевает самые чувствительные места внутреннего мира Кихёна и заставляет оставаться на месте.
Пора в университет. Пора, наконец, встать, умыться, позавтракать и идти на учёбу. Пора. Но Ю не двигается абсолютно, бездумно пялясь куда-то вперёд, даже не в стену, а будто сквозь неё.
Через прозрачные камешки, которыми украшены занавески в гостиной Чангюна, пробиваются лучи солнца, становясь радужными солнечными зайчиками. Они прыгают по комнате, словно маленькие кузнечики. Один из них прыгает на лицо Кихёна, украшая бледную кожу парня. Свет попадает в глаза, и Ю медленно отворачивается в сторону двери, дабы подобного больше не произошло.
Фиолетовые круги под глазами говорят о бессонных ночах, о мучительных эмоциональных терзаниях, переживаниях. Взгляд стеклянный, жуткий. А губы потрескавшиеся и бледные, почти сливающиеся с кожей лица.
Кихён накидывает сползающее одеяло на плечи и прижимает ближе к себе Венеру. А та и не против — жмётся в ответ и мурлычет, будто понимает и утешает.
Когда дверь в коридоре вновь хлопает, Кихён уже не реагирует никак. Только думает, что друзья слишком хлопотные, раз вновь пришли проведать его.
С тумбы что-то падает, а затем слышится шипение и тихий мат. Этот голос… Кихён узнает из тысячи. Миллион мурашек пробегает сейчас по телу парня. Сердце бьётся неимоверно быстро, а голова кружится.
Юноша медленно встаёт с постели, от чего его ноги немного дрожат — давно не было на них нагрузки.
Кихён выходит в коридор и всё внутри него буквально взрывается. Чангюн вешает толстовку на крючок для верхней одежды, еле-еле разувается и идёт в гостиную.
— Чангюн! — радости Ю нет предела, чувства плещутся в нём, выливаясь наружу. Он готов расплакаться прямо тут, отчего голос его срывается. — Чангюн, давай поговорим!
— Послушай, у меня нет времени на твои истерики.
— Но… — Кихён не успел даже ничего сказать, как его подвинули в сторону.
Им, шатаясь и держась за различные предметы, прошёл в гостиную.
— Чангюн! — уже буквально падая на колени просит Кихён, но Им этого просто не видит.
— Я же сказал, что не хочу выслушивать сейчас твои загоны! — буквально рычит парень, чем делает Кихёну очень больно.
— Прошу… Прошу тебя, поговори со мной, — шепчет так тихо, что не слышит сам себя. И глотает всхлип, захлёбываясь слезами.
— У тебя есть две минуты, — после недолгой паузы, Чангюн разворачивается лицом к Ю и пристально смотрит. — Я тебя слушаю. Говори.
Холодность парня безумно разочаровывает. Но Кихён берёт себя в руки и решает, что пора со всем этим покончить.
