Live your last

The Neighbourhood — Silver

Динамики аудио низко и глухо вибрировали инди, отдаваясь лёгкой дрожью по стеклам. Тэхён неосознанно качал кончиком туфли в ритм, откинувшись на подушку машинного кресла и скучающе пялясь в непроглядную темноту за окном. Сидение водителя пустовало: Сокджин вышел заплатить за бензин, а Тэ предпочел остаться в тепле салона — несмотря на весенние числа, зима ещё не отступила, превращая ночи в ледяной холод. Мотор всё ещё глухо гудел: парень пошарился в бардачке, выронив разноцветные рекламные листовки. Не найдя ничего интересного, отстегнулся, и, нагнувшись и подняв уроненное, стукнулся макушкой о перекладину, зашипев и потерев больное место. Слишком долго. Секундная стрелка на встроенном неоновом циферблате методично отсчитывает секунды, превращающиеся в минуты, и, не выдержав, Тэхён хлопает дверью, оставляя подсвеченный в темноте салон машины на автоблокировке. Холод мгновенно пронизывает до костей: парень поправляет затянутый на шее шарф плотнее и отряхивает дорогое кремовое пальто, засовывая холодеющие ладони в карманы и щурясь в темноту, наугад направляясь к неоновому пятну заправки. Дверь в круглосуточный магазин мигает испорченной проводкой, и, взявшись за холодную ручку двери, Тэхен зависает и передумывает, заворачивая за угол в поисках туалета, уже заранее не надеясь на что-то приличное. Почувствовав вибрацию в кармане, Ким останавливается, извлекая смартфон: на тускнеющем экране мигает уведомление о низком заряде батареи, а от Сокджина по-прежнему ни весточки — абонент вне действия сети. Ситуация начинает напоминать парню сюжет дешевого ужастика — по закону жанра он остаётся совершенно один, а потом на старой заправке начинают происходить мистические события, которые в итоге мучительно и кроваво лишают главного героя тела. Или головы. Тэ ёжится: становится немного не по себе, и он сам себя корит за детские глупости, вздыхая и блокируя бесполезный телефон. Грубый толчок в плечо чуть не сбивает его с ног. Смартфон с глухим стуком падает на асфальт: дёрнувшись в сторону от неожиданности и испуга, Ким слышит только гневное «fuck», после чего высокий темноволосый незнакомец наклоняется, чтобы поднять маленькую кожаную книгу, выроненную рядом с телефоном. Тэхён оказывается проворнее: подхватив свой гаджет, парень хватает за кожаную обложку и резво поднимается, смотря на брюнета сверху вниз. — Какого хуя ты здесь столбом стоишь? — незнакомец буквально рычит от раздражения, и, не дав опомниться, резко поднимается, с силой хватая Тэхёна за запястье и заводя руку вверх, собираясь выхватить своё: — Отдай, что взял. — Не стена, подвинусь, да? — издевательски хмыкает Тэхён, поддаваясь на провокацию и выдёргивая руку, заводя за спину: — Тебя под ноги вообще смотреть учили, нет? Или ты слепой? Не отдам, пока не извинишься. Между прочим, ты чуть не разбил мой телефон, поэтому, если я найду хоть одну трещину, ты будешь… Договорить он не успевает, оказавшись бесцеремонно перебит. Брюнет с силой толкает того к стене, прижимая к холодному камню и угрожающе нависая сверху, выкручивая свободную конечность: Тэ шипит от боли, чувствуя, что запястье вот-вот сломают. Лицо насильника окрашено ночной полутьмой, и, очутившись в ловушке, Тэхён уже жалеет, что ввязался в разборки. Давно пора научиться думать, прежде чем делать. Можно попытаться оттолкнуть и сбежать, или закричать — есть надежда на то, что Джин услышит и придет на шум, заодно облегчив задачу с поиском, однако несмотря ни на что наводить шумиху хочется меньше всего. В гулкой тишине слышно тяжелое дыхание противника: Тэ сжимает пальцы на книжечке, словно в отместку, не желая отдавать до последнего. — Хорошие методы явно не для тебя. Незнакомец толкается коленом между чужих ног, упираясь точно в промежность — Тэ вскрикивает от неожиданности и теряется, чувствуя, как парень прижимается к шее, скрытой шарфом, размашисто проводя языком и внезапно кусая. В мгновение ока происходящее перестает быть шуткой. Тэхён запоздало осознает, что его вот-вот изнасилуют — похоже, этому мудаку по факту вообще пофигу, кто перед ним, — и тело сковывает дрожью мутной паники. — Ублюдок, уберись, если не хочешь, чтобы я закричал, — предпринимает попытки вырваться, лягаясь и силясь выкрутиться из стальной хватки. Ухоженный, судя по внешнему виду, богатый парень с лицом модели на тёмной, опустевшей заправке — случись что, даже его тело здесь не сразу найдут. Страх затуманивает рассудок. — Давай, попробуй, — шёпот дьявола в самое ухо — Тэхён едва набирает в грудь воздуха, открыв рот и собираясь крикнуть, как к губам прижимаются чужие, нагло вторгаясь языком в открытую полость. Ким мычит в грубый поцелуй, с силой зажмуриваясь: губы насильника горчат, словно после сигарет, а рука, зажатая между бетоном и телом, отзывается тупой болью: сейчас Тэхёну хочется просто швырнуть злополучную вещь тому прямо в лицо, забыв об обвинениях и извинениях — от чужого напора кружится голова и подгибаются колени. Это настолько неправильно — он молится всем богам, чтобы сейчас его не увидел Джин: в уголках глаз скапливается влага, и, до крови укусив за губу и вырвавшись, Тэ дышит загнанно и достает из-за спины книжечку, задевая шелестящие страницы пальцами и упираясь взглядом в напечатанную страницу. Пальцы слабеют против воли, и, почувствовав чужое смятение, брюнет пользуется этим, выдёргивая паспорт и отступая на шаг, раздраженно тцыкая. Тэхён остается у стены, слабо дрожа от шока. Со страницы паспорта на него смотрела старая фотография его школьного товарища и друга детства, исчезнувшего из его жизни так же внезапно, как и появившегося. Правда… Имя и фамилия рядом были абсолютно чужими. Верить в то, что этот беспринципный маньяк и насильник и есть тот добродушный и ответственный мальчишка из недр памяти хочется меньше всего, однако почему-то Тэхён не может сейчас позволить ему исчезнуть в темноте ночи опять, не убедившись в собственной правоте. Брюнет уходит — Ким пытается рвануть следом, однако страх все еще владеет телом — ноги не слушаются. Из последних сил он дёргается вперед — пальцы смыкаются на чужой кожанке: Тэ тянет на себя, и, едва парень разворачивается навстречу, он смотрит на чужое лицо во все глаза, с ужасом угадывая повзрослевшие, однако смутно привычные черты. — Ты случайно… Не Чонгуки? Они замирают, не разрывая зрительного контакта. Брюнет молчит — в глазах на долю мгновения Тэхён успел уловить еле заметную смену настроения, и лишь эта крохотная зацепка не позволила упасть духом и отпустить чужой локоть, обознавшись. Он словно не осознаёт, насколько опасны его панибратские действия: пальцы взволнованно сминают жёсткую черную кожу все сильнее, и только то, что насильник не двигается и продолжает смотреть ему прямо в глаза, подтверждает его догадки. Словно зависшее, выигранное время позволяет рассмотреть в полумраке лицо: он слишком возмужал, вымахал в два, если не в три раза — в школьные годы Тэхён был выше, а теперь приходится слегка задирать голову, чтобы смотреть в глаза. Тёмные волосы порядком отросли: открытый лоб добавляет возраста, вынуждая выглядеть внушительно — лишь в карих, непроглядно глубоких зрачках скрыто то привычное и знакомое с детства, Чонгуково. Сомнений больше не остаётся: Тэхён уже готов податься навстречу, как чужие пальцы стискивают собственные, отцепляя от рукава, а голос, полный стали, отрезвляет: — Без понятия, о чем ты мелешь. Глаза безэмоциональны и хуже острого, колотого льда, режущим по живому: брюнет стряхивает надоедливую руку, и, развернувшись, уходит. — Ах ты скотина, — шипит Тэхён, не примиряясь с наглой ложью и нагоняя следом: — Чонгук, придурок, ты думал, я тебя не узнаю? Значит, свалил из школы, оборвал все связи, исчез из моей жизни без моего на то согласия и теперь извращенцем промышляешь? Ты хоть знаешь, как я волновался? Брюнет останавливается слишком резко, и парень едва не впечатывается тому в спину. — Не веди себя так, будто мы старые приятели, — грубо схватив Тэ за ворот пальто и ощутимо встряхнув, от темноволосого повеяло ощутимой опасностью. — Не остановишься — я продолжу начатое. Не думай, будто знаешь обо мне все. — Да что я вообще могу о тебе знать, если ты не оставил после себя ничего, просто исчезнув? — Тэхён отчаянно крикнул в ответ, почувствовав, как уголки глаз опять предательски защипало, — Конечно, я и представить не мог, что ты превратишься в такое. Обида накрыла с головой: дернувшись из хватки, Тэ отступил, зажав ладонью распахнутое пальто. Чонгук надменно возвышался над ним, даже не меняясь в лице — потерянный и найденный, так близко, рукой подать, и так далеко. — Мы изначально были на разных уровнях, — хмыкнул Чонгук, — Удивительно, что ты понял это только сейчас. Теперь он уйдёт окончательно — Тэхён видит его широкую, тёмную спину и не двигается, сильнее сжимая ворот пальто на груди, чувствуя, как под кожу пробирается холод: он больше не может его останавливать, да и смысла в этом нет. Не такой он представлял их первую встречу после разлуки, не таким он видел Чонгука, и детские мечты и тёплые чувства, хранимые так долго, уступили место горькому разочарованию и отчаянию, сковавшего бессилием. Он и сам не понял, сколько простоял на одном месте: из транса вывел голос Сокджина — парень возник прямо перед ним, держа в руках шелестящий полиэтиленовый пакет из круглосуточного и заботливо поправляя распахнутое кремовое пальто. — Зачем ты вышел из машины? Замёрз? Извини, я задержался, решил купить в дорогу перекусить. Салон машины нагревался медленно: подняв ворот пальто, Тэхён прислонился лбом к холодному стеклу, пропуская мимо ушей непрекращающуюся болтовню Сокджина. Он прикрыл глаза: в памяти ярко всплыла встреча с Чонгуком, его грубые прикосновения, и, опомнившись и резко открыв глаза, Ким шарахнулся от Джина, внезапно оказавшегося так близко. — Что с тобой? — взрослый парень погладил по щеке, вопросительно заглядывая в лицо — от внимательного взгляда не укрылось, как Тэхён прячет глаза, вяло улыбаясь. — Всё нормально, хён. Рука сама ненавязчиво натянула шарф поближе к подбородку, помня о том, что на коже горит огнём оставленная отметина: — Я просто устал. — Ты можешь рассказать мне всё, что угодно, — напомнил Сокджин, притягивая русую макушку к себе и прижимаясь поцелуем к губам. Пальцы огладили линию челюсти и невесомо спустились на шею — Тэхён вздрогнул, и, против воли, подался навстречу, жмурясь и покусывая чужие губы, отвлекая. Сокджин покровительски треплет его по светлым волосам — «так-то лучше», и, усмехнувшись над тем, как нахохлился Тэ, возвращается за руль, включая радио громче и напевая себе под нос. Ещё никогда Тэхён не чувствовал себя так отвратно: в памяти отчетливо стоял поцелуй Чонгука, и впервые губы собственного парня вызвали отторжение, неожиданную неприязнь и жгучий стыд.