Они знали, что он идёт. Какаши не был уверен, как, но они знали. Засада была слишком тщательно спланирована, так что это казалось единственным объяснением. Это была не просто группа ниндзя-отступников, подстерегающих случайных путешественников, проходящих мимо. Они ждали там его, готовые сражаться, и были близки к победе.
Он прижался спиной к дереву, пытаясь восстановить дыхание и оценить ситуацию. Убив троих в самом начале их нападения, он не остался невредимым. Бежать было не вариантом — глубокая рана на левом бедре исключала эту возможность. В самый последний момент ему всё же удалось избежать застревания сюрикена в бедренной артерии, но лишь едва. Кровь быстро стекала по ноге, когда он спешно перевязывал рану. Крепко завязав узел, он понимал, что это не остановит кровотечение. Если не закончить всё как можно быстрее, потеря крови станет проблемой. Если, конечно, первой он не потеряет чакру.
Руками, испачканными в собственной крови, он сложил печать призыва. Стараясь использовать как можно меньше чакры, он всё же ощущал её жжение в своей перенапряжённой системе.
Паккун появился на левой руке Какаши, сопровождаемый облачком дыма. Он открыл рот, наверняка чтобы пожаловаться, моментально захлопывая его, когда осознал всю ситуацию. Витающий в воздухе запах крови и смерти был ему знаком.
Какаши запросил
подкрепление, получив мрачный кивок в ответ, прежде чем Паккун рванул сквозь деревья. Тот факт, что он не оставил никаких комментариев перед тем, как отправиться, говорит о многом. Коноха находилась в полу-дне пути. Паккун торопился, но ему всё равно понадобится шесть часов, чтобы добраться туда. И к тому времени, когда прибудет подкрепление, всё, что будет нужно Какаши — либо медик, либо коронер.
Он знал, что два оставшихся ниндзя-отступника перегруппировались, потеря товарища по команде, казалось, усваивалась ими только на тактическом уровне. Не было ни гнева, ни скорби по поводу утраты тех трёх, что пали, лишь холодная рекалибровка стратегии. Он был совершенно уверен, что они впервые работают вместе. Они сражались, но не слаженно. Отсутствие настоящей командной работы оставило открытыми возможности, которые позволили ему выманить самых слабых членов одного за другим. С оставшимися двумя будет не так просто. Особенно в нынешнем состоянии и с нынешним уровнем чакры.
Они должны были знать, что он будет слаб по пути домой после миссии, наиболее уязвим и совершенно один. Но миссия, с которой он возвращался, не была сложной. Она требовала скорости и скрытности, но не боевого вмешательства. Его запасы чакры были почти полны, когда они атаковали, в противном случае он был бы уже мёртв.
Почти постоянное использование Шарингана, парочки Райкири — и вот её количество было значительно ниже пятидесяти процентов. На данный момент его левый глаз был плотно закрыт, но он знал, что придётся прибегнуть к нему снова прежде, чем всё закончится.
Он начал чувствовать предупреждающие признаки слишком быстрого использования чакры. Боль, осевшая под кожей, была гораздо глубже и изнурительней, чем от физического напряжения. Это ощущение он знал слишком хорошо.
Другого выхода не было. Потянувшись к сумке, он вытащил солдатскую пилюлю. Это усилило бы истощение чакры, если бы он сделал это раньше, чтобы ощутить последствия, но позволить Цунаде убить его в больнице за то, что он совершил что-то глупое, было гораздо предпочтительней смерти от рук ниндзя-отступников. Он опустил маску ниже, чтобы положить пилюлю в рот, мысленно пробежавшись по оставшимся запасам, и, прожевав, проглотил её, сразу же почувствовав, как она наполнила его системы ускорением, принеся мгновенное призрачное облегчение.
Двое отступников атакуют в ближайшее время. Даже если им понадобилось не много, чтобы перегруппироваться, они жаждали воспользоваться своим преимуществом. У него совсем не осталось времени, чтобы разработать стратегию.
Он видел способности только одного из них – смуглой блондинки, эксперта по оружию. Это один из её сюрикенов порезал его бедро. Разумеется, он мог избежать этого ранения, но тогда не смог бы убрать третьего члена группы. Это был расчётливый риск. Если примет удар, то повысит шансы на убийство, и будет надеяться, что не истечет кровью прежде, чем сможет убить оставшихся двоих. Если бы он этого не сделал, то их всё ещё было бы трое на одного, а запасы чакры снижались с каждой минутой.
Другой, коротко стриженный брюнет, выжидал с самого начала, наблюдая, но не помогая. Он казался самым молодым, вероятно, даже не подросткового возраста, но Какаши готов был поспорить, что он был лидером группы, ожидая, пока его подчинённые ослабят Какаши, чтобы нанести последний удар. В нём было что-то такое, что зудело где-то в глубине разума Какаши, что-то, что не позволяло ему углубиться в размышления. Были и другие вещи, требующие сосредоточенности на данный момент.
Он не удивился, когда куноичи напала первой, обрушив на него шквал оружия, попадающего в деревья вокруг. Ручки кунаев были обернуты печатями, а это могло значить только одно.
«Время перерыва закончилось», — подумал он, выпрыгивая прямо перед деревом, о которое опирался, а те, что вокруг, взорвались, осыпая его щепками. Он спрятался за другим деревом, ощущая, как щепки стучат по коже. Даже приземление с минимальным усилием вызывало всплеск боли, пробежавшей по ноге. Он втолкнул дополнительную чакру в ногу, пытаясь укрепить её, но понимал, что в бою это ненадолго.
Сначала ему нужно разобраться с куноичи. Другой отступник всё ещё был загадкой, но она была первоочередной угрозой. Он обошёл вокруг, туда, где, по его мнению, она находилась, попутно уклоняясь от оружия.
В идеале он бы отправил клонов вперёд, чтобы разведать местность, но ничего в этой ситуации не было идеалом. Для создания клонов требовалось слишком много чакры. Дзюцу дальнего действия были слишком рискованны по той же причине. Он не мог позволить себе потерять и понапрасну растратить необходимую чакру. Он видел катану на её спине и сомневался, что это только для украшения. Тем не менее, ближний бой является лучшим вариантом, но сначала было необходимо пройти сквозь эти атаки средней дальности.
Его пальцы замелькали в серии ручных печатей, складываемых на бегу, каждый шаг вызывал боль, простреливая раненую ногу.
Тигр, Заяц, Кабан и Собака, чтобы создать стену, Змея, чтобы привести её в движение. Он сделал паузу, достаточную для того, чтобы хлопнуть ладонями по земле, а затем отскочил назад, избегая очередной волны сюрикенов, но земля уже двигалась, поднимаясь выше, и двинулась по направлению к куноичи. Какаши скользнул позади стены, используя её, как щит, чтобы приблизиться. И, когда она перепрыгнула через стену, не давая себя раздавить, он был готов.
— Как нога? — спросила она, обнажив свою катану, и в её голосе появилась уверенность. С кунаем для блокирования атаки он был в невыгодном положении.
Какаши не стал отвечать, вместо этого сосредоточившись на отражении её первой атаки, сила которой сотрясла его тело. Он не сможет принять их все, не повредив при этом руки. Не было ничего, что он не отдал бы за меч или обычный танто в этот момент.
Открыв левый глаз, он увидел дрожь, которую она пыталась сдержать. Шаринган вытягивал остатки чакры, усиливая головную боль, уже начавшую формироваться позади глазниц. Ещё один рассчитанный риск. Ему необходимо разобраться с ними как можно быстрее, а Шаринган позволял ему это.
Она была сильна, но с Шаринганом не могла тягаться даже в нынешнем состоянии. С лёгкостью читая её движения, он уклонялся, отрезая ей пути к отступлению. Оба знали, чем это всё закончится, задолго до того, когда всё началось.
— Почему ты не помогаешь, ублюдок? — прошипела она, и Какаши потребовалось мгновение, чтобы понять, что она обращается не к нему, направив внимание на другого ниндзя-отступника. Какаши не заметил его приближения.
Тот мог напасть, но не сделал этого.
Брюнет усмехнулся.
— С какой стати я должен?
Какаши оказался прав. Он ждал, пока другие шиноби ослабят его, прежде чем напасть самому. В его голосе было что-то смутно знакомое, но Какаши не понимал, откуда мог его знать.
Слепящая ярость затопила глаза куноичи, когда она поняла, что придётся сражаться с Какаши в одиночку. Гнев заставил её следующей атакой броситься вперёд, позволив Какаши скользнуть в её личное пространство слишком близко, чтобы она смогла с лёгкостью воспользоваться своей катаной.
Её глаза расширились, когда он вогнал кунай ей в грудь. На секунду истощение заставило прошлое и настоящее смешаться перед глазами, светлые волосы потемнели до каштанового цвета, кунай исчез, но он лишь покачал головой. Сейчас не время ворошить старые раны.
«Четверо повержены, остался один», — подумал он.
Под действием солдатской пилюли он чувствовал реальную цену того сражения. Таблетка могла обмануть его тело, заставляя стать сильнее, чем было возможно, но она не могла поддерживать эту иллюзию вечно. Усталость пронзала каждую клеточку тела, пот стекал вниз, но у него совершенно не было времени беспокоиться об этом. Он повернулся лицом к оставшемуся отступнику.
Прежде, чем он смог полностью развернуться, кунай полетел прямо в него, заставив сделать шаг назад. Земля скользнула, хлюпнув под правой сандалией.
Грязь.
Тревожный импульс пронзил его. Дождя не было несколько дней, а кровь куноичи ещё не растеклась позади. Земля должна быть сухой.
Он попытался отскочить, только чтобы крепко застрять в ней.
Ниндзя-отступник метнул очередной кунай, и Какаши увернулся, как мог, с одной ногой, застрявшей в земле. Брюнету казалось забавным прыгать с дерева на дерево, заставляя Какаши следить за его движениями, насколько это было возможно. Всякий раз, когда он пытался отвести взгляд, отступник бросал в него другое оружие. Он играл с Какаши.
Чем дольше Какаши стоял на месте, тем больше он чувствовал комбинированный эффект от потери крови и истощения чакры, что отражалось на его внешнем виде, и противник прекрасно замечал это. Он держался достаточно далеко, чтобы метнуть оружие или дзюцу, что, скорее всего, оказалось бы напрасной тратой сил. Казалось, он не против подождать, отлично себя чувствуя. У Какаши же не было такой роскоши.
— Ты узнаешь меня? — крикнул враг Какаши.
— Нет, — ответил тот. У него не было привычки позволять ниндзя-отступникам уходить живыми.
— Уверен?
И всего на мгновение Какаши не был. Зудящее чувство в глубине разума снова зашевелилось, будто он должен был знать этого ребёнка, но не понимал, как такое могло произойти. Действие солдатской пилюли заканчивалось быстрее, чем следовало, и Какаши с трудом рассуждал, несмотря на всё нарастающую головную боль.
В него полетел новый кунай, и он едва успел увернуться. Его движения были ещё более ограниченными, чем раньше. Быстро посмотрев вниз, он понял, почему. Грязь практически доставала до колена. Окружающий мир бешено закрутился вокруг. Его ловили в это дзюцу и раньше, когда он был в подростковом возрасте, служа в АНБУ. То захватывало шиноби, иссушая их чакру, медленно распространяясь по телу. Солдатская пилюля растворилась быстрее, чем следовало, дзюцу испаряло дополнительную чакру, которую она должна была дать Какаши. Это было связано с грязевыми потоками, соединёнными с ограниченными линиями крови.
Он поднял глаза и увидел тень ниндзя-отступника, с которым столкнулся в прошлом, в своём нынешнем противнике. Казалось, что они оба слились в подсознании Какаши из-за начавшейся путаницы от потери крови.
— Касуми Шунрай? — спросил он, вспомнив имя ниндзя, которого убил десять лет назад.
Юноша перед ним усмехнулся.
— Так теперь ты вспомнил?
Какаши покачал головой, пытаясь очистить разум. Отступник, с которым он столкнулся в то время, был немного старше его, а этот, нынешний, был значительно моложе.
— Ты его младший брат? — спросил Какаши, молниеносно соображая. Однажды он сбежал от этого дзюцу, и сможет сделать это снова. Ему просто нужно немного времени. Он начал собирать чакру.
— Касуми Шундей, — представился юноша, отвечая на вопрос.
Какаши выпустил накопленную чакру через тенкецу прямо в ловушку, чувствуя, как молния окутывает ногу, обжигая одежду и кожу. Выплескивание большого количества чакры молнии через ступню было довольно болезненным, но стихия земли слаба к молнии, так что она, ослабив хватку, позволила Какаши выбраться. Незначительный урон, который он причинил самому себе, был более чем справедливой ценой за освобождение из ловушки.
Сразу же отскочив от грязевого дзюцу, он услышал крик ниндзя-отступника, наполненный яростью. Десять лет назад это дзюцу считалось неразрушимым, но Какаши был единственным человеком, который знал, что это неправда.
Теперь же вся земля была усыпана комьями грязи, которых не было в начале битвы. Может, юноша не просто следил за сражением. Установка стольких ловушек была серьёзной подготовкой. Каждый раз, когда Какаши прыгал, чтобы избежать очередного комка, другой появлялся на том же месте, куда он собирался приземлиться, расползаясь под ним и приближаясь. Он потерял счёт тому, сколько раз пришлось менять траекторию в воздухе.
На земле теперь было небезопасно. Пребывание на деревьях усилило бы нагрузку на ногу и использовало бы больше чакры, чем он мог позволить, но другого выбора не было. Он пробрался на ветвь.
Последовала пауза, за которую отступник перестроил свою стратегию, и это дало Какаши время подумать о сражении с Касуми Шунрай. Его младший брат, должно быть, был совсем ребёнком, когда тот умер. Чёрт, он всё ещё был ребёнком. Возможно, возраста Какаши, когда он убил его старшего брата.
Семейное сходство было бесспорным, но глаза ниндзя-отступника напоминали Какаши того, кто слишком сосредоточен на мести, чтобы обратить внимание на мир вокруг.
Дерево, на котором стоял Какаши, со скрипом погружалось в землю. А прыгнув на другое, он почувствовал его дрожь и щепки, поскольку грязь начала поглощать и его. Он снова прыгнул, уклонившись, и пробрался сквозь деревья, но каждый раз, приземляясь не более, чем на несколько секунд, бросался прочь от дерева, поглощаемого грязью. Отступник снова играл с ним.
Какаши почувствовал, что, прыгнув на мгновение быстрее, едва успел приземлиться. Он стиснул зубы от толчка, отозвавшегося в ноге. Потеря крови брала своё. Необходимо было покончить с этим, и покончить как можно скорее, иначе вся его чакра попросту кончится.
Он вспомнил, как убил брата этого ребёнка. И мог бы сделать это снова, если продержится достаточно долго. У него был всего один шанс, а если это не сработает, подкрепление всё ещё было слишком далеко, чтобы помочь.
У него оставалось достаточно чакры для одного клона. Два или три упростили бы сражение, но этот вариант был невыполним. Клон отскочил к другому дереву, в то время как Какаши прикрепил проволоку к дереву, на котором стоял сам, ожидая, когда то начнёт тонуть, прежде чем перепрыгнуть на другое, протягивая почти невидимую проволоку позади.
Он понимал, что одной ловушки недостаточно.
— Ты помнишь своего брата? — спросил Какаши. Кунай, летящий прямо в него, был достаточно ясным ответом.
— Тебе было года два, когда он умер? — спросил клон.
— Семь! — крикнул юноша. Какаши прикрепил побольше проволоки и прыгнул на другое дерево.
— Почему тебя вообще это волнует? У тебя, наверное, не слишком много воспоминаний о нём, — голос клона был холодным и бессердечным даже для собственных ушей Какаши. Дерево, на котором прятался клон, было сильно смещено влево, когда начало тонуть.
«Идеально», — подумал Какаши, перепрыгивая на очередное дерево.
— Твоего брата было довольно легко убить, — сказал Какаши, отбиваясь от очередной волны головокружения. На самом деле это неправда. Брат паренька был хорош, просто Какаши оказался лучше.
— Ты
лжец, — выпалил отступник. Теперь он приблизился, но недостаточно. Какаши снова прыгнул. Ещё два дерева.
— За время сражения он всё время прятался за своими дзюцу. Слишком напуганный, чтобы посмотреть мне в глаза, — дерево, на котором он стоял, дёрнулось, позволив перепрыгнуть на другое. Ещё одно.
Клон уже закончил со своей половиной деревьев, которые они соединяли. Он вскочил на дерево посередине и снова крикнул:
— Он умолял сохранить ему жизнь, прежде чем умер.
Какаши внутренне сжался. Он ненавидел использовать память о мертвецах, даже если они отступники, но это сработало. Юноша бросился на клона, отказавшись от своей стратегии для того, чтобы избавиться от Какаши.
Достигнув последнего дерева, Какаши скрепил проволоку и развеял клона, нуждаясь в дополнительной чакре, которая вернулась к нему в процессе. Как только она вернулась, он пропустил чакру по окружности из проволоки, которую они создали, заискрив молниями сквозь деревья.
Ниндзя-отступник только моргнул в замешательстве, прежде чем Какаши активировал ловушку, выпуская потоки молний изо всех сторон, приближаясь к печати, которую на центральное дерево поместил клон незадолго до того, как Какаши развеял его.
Молния ударила в дерево и отступника, стоящего на нём, ослепительной вспышкой света и оглушительными раскатами грома.
Какаши упал на колени, в ушах звенело от грохота. Лес вокруг него был абсолютно неподвижен.
Он дал себе минутку, чтобы попытаться перевести дыхание, но не более того, используя ствол дерева поблизости, чтобы помочь себе встать на ноги. Ему нужно было удостовериться в смерти отступника.
Земля под ногами покачивалась так же сильно, как и деревья до этого, но Какаши знал, что это вызвано истощением, а не вражескими дзюцу.
Вблизи отступник выглядел ещё моложе, чем предполагал Какаши. Он проверил пульс. Если бы паренёк подождал, пока не станет старше, он мог бы стать даже лучше своего брата, но они этого уже никогда не узнают.
Он тщательно порылся в карманах и поясных сумках юноши, собрав несколько найденных свитков. Учитывая точность атак, они, скорее всего, были частью чего-то большего, так что они нуждались в любой информации, которую могли получить.
Голова плыла по мере того, как адреналин от сражения угасал, делая его слабым и заставив пошатнуться. Если эта группа ниндзя-отступников работает с более крупной организацией, то большинство из них могут быть в пути. Он больше не мог здесь оставаться, необходимо приблизиться к Конохе. Каждый новый шаг отдавался мучительной болью. Он пытался скрыть свои следы, но знал, что не слишком хорошо с этим справлялся.
День был жаркий и солнечный, но Какаши чувствовал холод. Его сердце и дыхание не замедлились, как должно быть после битвы. Признаки кровопотери были серьёзнее, чем он надеялся.
Мир сжался вокруг него, капризно качаясь, из-за чего ему было трудно вспомнить, в какую сторону нужно идти. Не раз приходилось останавливаться и заставлять себя сосредотачиваться, когда он обнаруживал, что начинает двигаться в неправильном направлении. Дрожащая, кружащаяся земля под ногами имела собственный разум, заставляя его остановиться, чтобы стянуть маску и опустошить желудок, наклонившись у ближайшего дерева.
Он споткнулся, чуть не упав. Как давно ушёл Паккун? Ощущалось, словно прошли дни, но, вероятно, меньше шести часов. Пять с половиной, если он правильно читал по солнцу в западной части неба. Даже если это был запад, до прибытия подкрепления оставалось ещё несколько часов.
Он подумал, что примерно на полпути к Конохе, когда пришлось признать — дальше идти сил не осталось. Он использовал немного оставшейся чакры, чтобы подняться на нижние ветви дерева. Коноха была близко, а непосредственной опасности не наблюдалось, если подождать здесь. Ему просто необходимо оставаться в сознании ещё несколько часов. Паккун найдёт его.
Всякий раз, когда он чувствовал, что погружается в бессознательное состояние, то впивался пальцами в рану на бедре, боль давала ему сиюминутную ясность, каждый раз всё быстрее угасающую.
Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем услышал, как кто-то приближается к дереву. Это был не Паккун, насколько он знал. Какаши схватил кунай, зная, что это не принесёт много пользы, если человек под ним окажется врагом. Он едва мог удержать оружие.
— Какаши-сан? — воззвал к нему голос подходящего. Он не мог понять, чей он, слышимый словно из-под толщи воды.
— Где покоятся опавшие листья? — спросил Какаши заплетающимся языком. Это была одна из кодовых фраз, подтверждающих и идентифицирующих ниндзя Конохи.
— Под волей огненной тени, — ответил шиноби, и Какаши облегчённо привалился к дереву.
Шиноби вскочил на ветку, немедленно проверив его пульс. Даже сквозь маску Какаши чувствовал слишком горячую ладонь своей прохладной кожей.
— Что произошло?
Какаши не мог сфокусироваться на лице перед собой, подмечая только забранные в хвост каштановые волосы и стандартную форму Конохи. Он не мог понять, почему Паккун не пришёл с подкреплением.
— Что произошло? — повторил шиноби, слегка тряся Какаши, чтобы привлечь его внимание.
— Засада, — ответил он, хрипя сухим голосом. — Враг нейтрализован, свитки в моём жилете.
Он ощутил исцеляющую чакру, впившуюся в его ногу без особого изящества, заставив вздрогнуть.
— Прошу прощения, я не могу лечить ничего, за исключением царапин на коленях.
— Почему Паккун не привёл ниндзя-медиков?
— Будем надеяться, что ведёт.
Какаши не понимал этого ответа, но прежде, чем он успел что-либо ответить, почувствовал, что его подталкивают на чью-то спину, после чего они полетели сквозь деревья в головокружительном темпе.
Чернота снова втягивала его в свои объятья, но на этот раз он позволил ей это, блаженно погружаясь в бессознательное состояние. Он больше ничего не мог сделать.
***
Ирука замедлил ход, оказавшись в самой тихой части леса. Дикая природа Страны Огня знала, когда необходимо избегать битвы. Это никоим образом не было хорошим знаком, то, что они полностью исчезли из этой области. Резкий характерный запах озона и смрада обгоревшей плоти наполнили воздух.
Он двинулся вперёд, в поисках того, что могло вызвать такую оглушительно жуткую тишину. Поиски не заняли много времени. Целый участок леса был уничтожен, деревья торчали из-под земли под немыслимыми углами, остальные же были полностью разломаны.
Он обнаружил остальные четыре тела в относительной близости друг от друга, вероятно, принадлежавшие ниндзя-отступникам, у двоих обнаружились сквозные отверстия в груди, у другого ножевое ранение между пятым и шестым рёбрами, а у четвёртого было перерезано горло. Их тела были ледяными, но лужи крови вокруг ещё не высохли. Это произошло всего несколько часов назад. Дальше, в самой гуще разрушений, он нашёл пятое тело, много моложе других. Не наблюдалось никаких очевидных травм, кроме струек крови изо рта и ушей. Ируке было непросто смотреть на его лицо, оно слишком подходило по возрасту к его собственным ученикам.
Вокруг было разбросано оружие, созданное в деревне скрытого Листа, но тел рядом не было. Небольшое утешение, но всё же тревожно найти что-то подобное. Вещи, вроде этих, не должны находиться так близко к Конохе.
Исследуя территорию вокруг пятого тела, он попытался собрать воедино всю картину произошедшего здесь. Состоялось сражение между ниндзя-отступником и шиноби Конохи, использовавших соответствующее оружие. Вероятно, этот был убит последним, учитывая уровень разрушений вокруг. Ирука мысленно отметил расположение. Он должен был уведомить власти, как только вернётся в Коноху, в том случае, если им понадобится отправить команду для расследования поля сражения.
Только повернувшись, чтобы уйти, он заметил следы, ведущие прочь от поля боя по направлению к Конохе.
Ирука последовал за ними. Даже ученик мог бы последовать за ними. Если шиноби и пытался скрыть свои следы, то не очень хорошо справлялся и, скорее всего, был слишком травмирован, чтобы следить за этим, а многочисленные стволы деревьев, покрытые кровью, были именно этим признаком. Следы на земле говорили о спотыканиях и хромоте. Ирука поморщился, увидев рвоту у основания окровавленного дерева.
На данный момент получалось два вероятных сценария, подумал Ирука, продолжая следовать по тропинке. Первый состоял в том, что один из ниндзя-отступников сбежал от боя, но это казалось менее вероятным из двух вариантов, учитывая направление, в котором двигались следы. Более вероятный сценарий заключался в том, что он следовал за раненым ниндзя скрытого листа, пытающимся вернуться домой.
Что бы это ни было, необходимо следовать за ним, нужно было вернуть его обратно в Коноху — либо для допроса, либо для медицинской помощи. Он явно был не подготовлен ни для одной из этих ситуаций.
Он как раз возвращался с одиночной миссии посланника, которая заняла чуть меньше дня за пределами Конохи по направлению к северо-западу в Страну Земли. Это была идеальная миссия на выходные в его графике. Один день туда, переждать ночь, один день обратно. Ничего сумасшедшего и ничтожное количество шансов столкнуться с врагами или устроить сражение. Он просто продвигался через лес и должен был вернуться вовремя к началу занятий на следующий день. Он брал такие миссии, когда предоставлялась возможность. Они поддерживали его деятельный послужной список и помогали оплачивать счета. Он всегда путешествовал налегке. Независимо от того, приведёт ли это к сражению или раненому ниндзя скрытого листа, поэтому сомневался, есть ли у него все необходимые предметы.
Следы становились всё более странными, чем сильнее они приближались к Конохе, дважды следуя в неправильном направлении, снова исправляясь, а спотыкающаяся походка становилась ещё более очевидной. Следы остановились у основания дерева в трёх часах пути от Конохи.
Этот шиноби был слишком отличающимся ото всех в деревне, чтобы ошибиться. Хатаке Какаши. Ирука тяжело сглотнул, обеспокоенный его видом. Даже с земли Ирука видел поверхностное дыхание, быстро вздымающуюся грудь и пропитанную кровью штанину.
Ирука осторожно приблизился к дереву. Раненый, дезориентированный джоунин может быть опасным даже для своих. Ступая намеренно тяжёлыми шагами, чтобы предупредить Какаши о своём присутствии, он увидел, как тот сжал кунай бледной трясущейся рукой.
— Какаши-сан? — позвал он, надеясь, что Какаши поднялся не слишком высоко, чтобы Ирука услышал его ответ. И не слишком удивился, когда Какаши задал вопрос, уточняющий его личность, как шиноби Конохи, прежде чем ослабить бдительность.
Ирука вскочил на дерево рядом с Какаши, пытаясь оценить его состояние. Глаз Какаши не мог сфокусироваться на нём, пульс был быстрым и слабым, кожа холодной и липкой под ладонями Ируки. Небольшая видимая часть его лица была даже бледнее, чем обычно. Ирука никогда не был хорош в медицинских ниндзюцу, но симптомы большой кровопотери и истощения чакры оказалось довольно легко прочитать.
Спросить пришлось дважды, прежде чем Какаши рассказал ему, что произошло, а его голос намного отличался от того, другого, что Ирука слышал раньше.
Когда Какаши спросил, почему Паккун не привёл медика, Ирука почувствовал, как в его голове пронеслась полная надежды мысль. Он не знал, как давно, но Какаши вызвал подкрепление. Кто-то придёт, кто-то должен знать.
Какаши направлялся по довольно прямой линии от поля боя, и Паккун взял бы примерно тот же маршрут. Если Ирука направится к Конохе прямо отсюда, то, возможно, встретит подмогу и, что более важно, ниндзя-медика.
Какаши лежал мёртвым грузом на его спине, когда он бежал по деревьям, Ирука разделил своё внимание между лесом вокруг и почти неслышным дыханием Какаши — на случай, если его состояние ухудшится.
Коноха никогда не чувствовалась такой далёкой. Ирука ускорился, бежав быстрее, чем когда-либо.
Примерно в часе пути от Конохи Ирука понял, что за ним следят. Он попытался бежать быстрее, но скорость никогда не была его сильной стороной, а вес Какаши замедлил ещё больше. Он почувствовал нарастающую панику. Возможно, Какаши убил не всех ниндзя-отступников.
Он впустил дополнительную чакру в свои ноги в надежде получить немного больше скорости, чтобы увеличить расстояние между ними и тем, кто следовал за ними по пятам, но это было бесполезно, их продолжали нагонять. Они были ещё в сорока пяти минутах от ворот. Он не смог, его преследователи оказались слишком быстры.
Ирука рассматривал варианты. Он мог отправить клона вперёд, остановившись и приняв стойку, надеясь, что сможет продержаться достаточно долго, чтобы дождаться подкрепления, которое придёт либо за ним, либо за Какаши. Но, если его преследователи были теми же, кто сотворил такое с одним из лучших шиноби Конохи, Ирука осознавал, что его шансы были настолько ничтожными, что их даже не стоило упоминать.
Тем не менее, он должен был попробовать. Сдвинув хватку на Какаши, он попытался найти способ сложить печати для создания теневого клона, одновременно продолжая бежать с ним на спине.
Позади раздался грубый голос:
— Ирука-сэнсей!
Ирука едва не потерял равновесие. Он быстро оглянулся, чтобы увидеть, кто его окликнул, поняв, что это вовсе не человек.
Он узнал маленькую собаку, одну из нинкенов Какаши. Ещё никогда он не испытывал большего облегчения в своей жизни.
— Ирука-сэнсей, — повторил Паккун, приближаясь. — Ниндзя-медик прямо позади меня.
Ирука замедлил ход, опустившись на лесную землю, и прислонил бессознательного Какаши к дереву.
— Я подумал, что ты — ниндзя-отступник, — сказал Ирука, прерывисто дыша.
— Мы просто немного разминулись и пришлось вернуться, как только мы это поняли.
Ирука хотел было ответить, но забыл, что собирался сказать, когда прибыло подкрепление. Он представлял, что ниндзя-медика будет сопровождать команда из трёх человек, но вместо этого в поле его зрения появилось четверо АНБУ, один из которых немедленно двинулся к Какаши, а другой к Ируке.
Для него было не редкостью видеть АНБУ вокруг Башни Хокаге, стоящих там на страже, когда Хокаге находилась внутри, но это не то же самое, как увидеть их в действии. Они даже двигались не так, как остальные шиноби. Словно разница между домашним котом и тигром.
— Доклад? — спросил один из них, маска кабана слегка приглушала его голос.
— Какаши-сан сказал, что попал в засаду, но враг был нейтрализован. Поле битвы находился в пяти часах хода к север-западу отсюда, так же, как и тела пяти ниндзя-отступников. Он сказал, что свитки у него в жилете.
Он кивнул Ируке, повернувшись к АНБУ в маске орла, и просканировал тело Какаши голубой чакрой.
— Ваши?
— Ему необходимо переливание крови и стабилизация чакры, но нет никаких явных внутренних повреждений.
АНБУ снова кивнул.
— Това, Комачи, направляйтесь на поле боя и принесите любую дополнительную информацию, которую сможете найти. Уничтожьте тела. Ирука-сэнсей, вы сможете самостоятельно вернуться в Коноху?
Ирука вскочил на ноги, быстро ответив:
— Да, сэр.
Началась бурная активность, АНБУ покинули этот район, двое направились прочь от Конохи, а оставшиеся к ней, усадив Какаши на спину капитана.
— Спасибо за помощь, — сказал Паккун.
Ирука снова подпрыгнул, он совершенно забыл, что с ними нинкен.
— Любой бы поступил так же, — ответил он.
Паккун кивнул и побежал возле Какаши.
Лес был до странного тихим, словно последних нескольких часов в его жизни и вовсе не произошло. Если бы не кровь Какаши на его руках и униформе, Ирука подумал бы, что это был сон.
Он закончил последнюю часть дороги не спеша, мысли крутились вокруг событий прошедшего дня, из-за чего и сам он был более чем ошеломлён. Ирука побывал на бесчисленных миссиях на протяжение многих лет. Но таких вещей не случалось, по крайней мере, с ним.
Мозг решил снабдить его дюжиной различных сценариев того, как всё могло разыграться, но ни у одного из них не было счастливого конца. Он покачал головой, выбрасывая лишние мысли из головы.
Вернувшись домой, Ирука смыл грязь и кровь, а после приготовился ко сну. Он пережил более чем достаточно волнений за этот день. Даже за год.
***
Ниндзя-разведчик развернул свиток на рабочем столе Цунаде.
— Мы смогли обезвредить ловушки в одном из свитков, найденных во время засады на прошлой неделе, — объяснила она.
Вскрыв свиток, она передала Хокаге чёрную книгу, которая появилась в центре.
— Соответствующая запись начинается на странице одиннадцать.
Цунаде открыла книгу на озвученной странице, пробегая глазами по строчкам, а одна из её бровей взлетела вверх, стоило ей дочитать до конца.
— Вы это проверили?
— Мы не могли это сделать, не вызывая подозрений.
Цунаде кивнула и отпустила куноичи. Через мгновение она обернулась к одному из охранников АНБУ, находящемуся в её кабинете, который скрывался, абсолютно незаметный в углу.
— Найди мне Какаши.
Она не видела АНБУ, но почувствовала, что он ушёл.
