***
— Гарри! — к нему на грудь бросилась Гермиона, придавила своим телом и чуть не задушила волосами. Они были везде — в носу, во рту и даже в глазах. — Гермиона! — начал верещать Гарри, пытаясь отплеваться от ее волос. Хотя ее забота была приятна, как и она сама: теплая и искренняя, хоть и лохматая. — Прости-и, — совсем невиновато протянула она, улыбаясь еще шире. — Ты наконец-то очнулся! Ты так перепугал меня! Но я так рада, что ты в порядке. Ты же в порядке? Ничего не болит? — протараторила она, смотря на него обеспокоенным взглядом, а потом осторожно дотронулась до руки и облегченно выдохнула, когда Гарри сжал ее ладошку. — Гермиона, все хорошо, — благодарно ответил он и хотел что-то еще сказать, но ширма распахнулась и в недопалату ворвалась мадам Помфри, выгоняя Гермиону страшными глазами и начиная проверять своего подопечного. — Право слово, Гарри, с такими успехами можно открывать пятое общежитие для тебя прямо в Больничном Крыле. Ты здесь самый частый гость, — она водила над ним палочкой, из которой сыпались искры, холодящие и вызывающие мурашки. — Ты как себя чувствуешь? — Хорошо, — он даже пошевелил ногами для верности. — Ноги в наличии, руки тоже, что может быть лучше после встречи с драконом, да? — Лучше может быть отсутствие этой самой встречи, мистер Поттер, — строго проговорила Помфри, не оценив легкомыслия ребенка. — Ну отдыхай, завтра уже отправишься в общежитие на радость своим друзьям, которые осаждают Больничное крыло, будто стая взбалмошных пикси во главе с мисс Грейнджер! — Гарри только засмеялся, вспомнив второй курс, а потом пристыженно замолчал под строгим взором медведьмы. Но он был счастлив! Жизнь уже не казалась такой удручающей, ведь он выжил, и это оказалось самым главным, а не мнение кого бы то ни было. Исключая Гермиону, конечно. И Сириуса. И, возможно, профессора Люпина. Но последнее было не точно... Зато точно было то, что презрительные взгляды зеленых и желтых мантий, смердящие лицемерием значки и насмешливые окрики не могут убить, даже серьезно ранить не в силах, в отличие от того же дракона. И если с последним Гарри смог справиться, то что и говорить о другом! — Видишь, Панси, он выжил, — Дафна присела на краешек его койки и откинула свои волосы за плечо. — Да еще и все конечности сохранил. Как и милую мордашку, в отличие от того же Диггори. Привет, Гарри. Гарри от удивления выронил конфету, за которой потянулся, и уставился на сидящую на его койке слизеринку, неверяще захлопав глазами. Сама Дафна Гринграсс. Та Дафна Гринграсс, которая пожелала ему удачи. Дыхание сбилось, и он почувствовал, как предательски краснеет под взором ее синих-синих глаз. — П-привет, Д-дафна. — А мозг, видимо, на арене оставил, — недовольно буркнула Панси, которую Гарри даже не заметил. — П-привет, Д-дафна! — передразнила она его и закатила глаза, а потом отвернулась, чтобы проверить — не идет ли мадам Помфри. — У меня хотя бы есть, что оставлять, в отличие от некоторых. Ты мозг при рождении на ядовитые железы выменяла, — не смог остаться в долгу Гарри, но только в силу привычки, ему же теперь плевать на чужое мнение. — Так ты и не отрицаешь, что оставил? — уточнила Панси, скрещивая руки на груди и задирая нос вверх. — Успокойтесь, — шикнула на них Дафна. — Мы же пришли проведать тебя. Ладно не мы, а я, — а потом она протянула ему коробку шоколадных лягушек. — Я слышала, что ты их любишь. — Эм, да, очень! Спасибо. - Он взял коробку из ее рук и смущенно улыбнулся. - А как вы ко мне попали, мадам Помфри же не пускает… — Дафна и Панси переглянулись, одинаково усмехаясь. — Сюда не пускают только гриффиндорцев... — И имбецилов, — машинально добавила Панси, перебивая Дафну. — Хотя нет, — она посмотрела на Гарри и сладко проговорила: — К имбецилам сюда приходят. — Ты где таким словам научилась? — поинтересовался Гарри, а Дафна возвела глаза к потолку. — Там уже не учат, Потти. — Я думал, такие, как ты, хотя бы воспитанные. — Прости что? После слов «я думал» от гриффиндорца я теряю внимание, слух и связь с реальностью. — Прекрати, Панси! — недовольно смотря на нее, сказала Дафна и поднялась с кровати, начав поправлять мантию. — Хотя бы ради меня. — Да я еще ничего не начинала, — обиженно откликнулась та, сморщила нос и отвернулась, немного приоткрыв ширму и вернувшись к своим обязанностям. — В общем, я смотрю, что с тобой все хорошо. — Смотреть лучше надо. С ним с самого рождения что-то нехорошо… — раздраженно отозвалась Паркинсон со своего наблюдательного пункта. — Панси, иди к Драко, там и меряйся остроумием. Ему хотя бы нескучно будет. А мы и без тебя справимся, — Дафна тоже начала раздражаться, а Гарри продолжал переводить удивленный взгляд с одной на другую: они казались обыкновенными девчонками, хоть и были слизеринками... Особенно Дафна с ее внимательными синими глазами. — Нет, я лучше тут побуду. Тут о Поттере меньше говорят. — А Малфой тут что делает? - решил вклиниться в разговор Гарри. — То же самое, что и ты. Камнем прилетело освобождение от занятий. Да так прилетело, что… — Да я вообще не с тобой разговариваю, Паркинсон! А с Д-дафной… — Ну так и обращайся к Д-дафне! — Я, наверное, позже зайду. Одна, — сдалась Дафна и мило улыбнулась Гарри, после чего подтолкнула что-то бормочущую Панси к выходу. — Поправляйся, Гарри. — Обязательно, — Гарри вновь зарделся, провожая глазами уходящую Гринграсс. Красивую Гринграсс. Очень красивую Гринграсс…1.
3 апреля 2018 г. в 21:22
— Удачи, Поттер, — пораженно застыв, Гарри держал в руках замершую хвосторогу, которая, кажется, и сама была поражена не меньше, чем он, и провожал взглядом удаляющуюся Гринграсс. Не ту девушку, но единственную, кроме Гермионы, осмелившуюся пожелать ему удачи. Прилюдно. Седрик слабо улыбнулся обескураженному Гарри, а Крам и Делакур лишь мазнули удивленными взглядами по слизеринской мантии. Но, как только снаружи зазвучал голос Бегмана, все чемпионы, желанные и нежеланные, вздрогнули и прерывисто вздохнули, отчаянно переглянувшись. Началось...
… — А теперь, встречайте Гарри Поттера, самого молодого чемпиона Хогвартса! Ему досталась, ух, самая кровожадная дракониха — Венгерская хвосторога! Пожелаем удачи мальчику, она ему определённо пригодится!
Гарри почти вылетел из палатки, будто не по своей воле, будто не на своих ногах, будто выволочен кем-то невидимым и отправлен на верную смерть. Но он постарается выжить. Нет, он выживет. Хотя бы назло тем, кто от него отвернулся. Глаза невольно метнулись в сторону яркого красного пятна на зрительной площадке. Но не успел он сделать и шаг на арену, как душераздирающий рев опалил его кожу предречением скорой расправы. Только попробуй — и снова рев, почти отчаянный, на грани раздирающей глотку злости и почти жалостливой мольбы отступить.
Застыл не только он. Все трибуны превратились в одно живое затаившее дыхание существо, боящееся открыть глаза и в то же время силящееся держать их закрытыми. Хвосторога смотрела на всех, кричала всем, все ближе подбираясь к своей кладке и закрывая ее собой. От взглядов, от вздохов, от сводящей с ума опасности, которая таилась под этими поверженными в страх пульсирующими жилами. Она ощетинилась, и шипы на ее шее зазолотились кровавым предзнаменованием. Гарри во все глаза смотрел на дракона, боясь сделать еще шаг. Он беспомощно оглянулся на судейскую ложу, где Людо Бегман так же, как и весь стадион, застыл, боясь закрыть рот.
— П-пожалуй… начнем.
Гарри почувствовал толчок в спину и неловко вылетел на арену, спотыкаясь и падая на колени перед разъяренной драконихой. Хвосторога вмиг подобралась и прижалась к земле, почти ложась брюхом на кладку и обнажая клыки. Она смотрела на появившегося перед ней человека, а следом шумно втянула воздух так сильно, что мантия гриффиндорца подалась вперед, оплетая его коконом. Гарри еще никогда не чувствовал себя настолько маленьким и ничтожным. Клыки со звоном клацнули, и Поттер неверяще выдохнул.
Он все еще жив!
Гарри не смел вытащить палочку, на миг смущаясь ее невзрачности и боясь, что любое его движение будет предшествовать появлению настолько же невзрачной кучки шрамоголового пепла. Какое тут Акцио… Дракон склонил морду на бок, смотря на пульсирующее страхом и нерешительностью существо. Гарри все так же не смел двинуться, смотря в ответ. Немигающие глаза золотого цвета переливались расплавленным металлом жестокости, встречаясь с его пронизанными животным страхом зелеными… Время шло, а Гарри не мог двинуться, Хвосторога же удобнее расположилась около кладки, впрочем, не спуская с него осторожных глаз, но и не нападая, хотя ее хвост был беспокоен, царапая арену шипами, напряженный и смертоносный.
— Поттер решил усыпить дракона бездействием? — раздался голос Бэгмана с трибун, привлекая внимание дракона, — и Гарри, воспользовавшись моментом, резко дернулся, подрываясь на ноги и скрываясь за одним из камней, которыми была утыкана площадка, а потом согнулся, хватаясь за уши, когда рев драконихи оглушающей волной прозвучал над ареной. Он выглянул из-за убежища как раз вовремя, чтобы заметить ее, раскрывающую пасть для опаляющего нападения. Бросившись в сторону, он бежал от одного камня к другому, еле успевая ускользать от пламени, расправляющегося с каменными глыбами словно бумажными. Прыжок — и он сбрасывает горящую мантию, еще прыжок — и он влетает плечом в камень, сдавленно выдыхая, когда резкая боль отдается куда-то в ребра, а потом, троекратно усилившись, возвращается в плечо.
Воздух стал горьким, тяжелым, серым от пепла и пыли. Гарри, с трудом дыша и заходясь кашлем время от времени, остановился около огромного камня, вытащил палочку и выпустил струю направленного воздуха в сторону драконихи. Витающая в воздухе пыль тут же понеслась вперед, лишая зрения и обоняния взревевшее существо, да и самого Гарри. С трибун послышались возмущенные и подбадривающие крики, какие-то гудки, но Гарри их не замечал, прячась за еще одним камнем и кидая подобранные булыжники в другую сторону, чтобы отвлечь хвосторогу. Дракон стала кружиться, поднимая этим еще больше пыли, и рычать.
— Ничтожные низшие! Убью!
Гарри оторопел, поворачиваясь в сторону дракона, и чуть не попрощался с жизнью, когда слева от него приземлился хвост, раскалывая камень. Мальчик неуклюже сорвался с места, прижимая руки к голове и пытаясь прикрыться от летящих в разные стороны осколков, но один попал ему прямо в ногу, вонзаясь в плоть. Гарри вскрикнул и повалился, с ужасом понимая, что теперь ему не спрятаться. Запах крови, смешиваясь с приторным запахом гари, был слышен даже ему, не то что кровожадной твари, которая уже неслась к нему, сотрясая арену.
— Стой! — зарычал Гарри, вытягивая руку вперед и жмурясь. Дракониха затормозила, воткнувшись хвостом в землю, поднимая этим еще большее пыли в воздух, и склонила голову на бок. Гарри, не веря удаче, открыл один глаз, смотря на стоящего рядом с его рукой дракона. Его пальцы почти дотрагивались до ее морды. Неуверенный, он положил руку хвостороге на нос, ощущая твердую чешую, похожую на метал.
— Говорящий, — выдохнуло существо, — давно не было говорящих среди низших. Говорящий хочет забрать вонючее яйцо?
— Э-э, да, хочу.
— Если бы оно было золотое, я бы не отдала. Золото ценится среди высших, даже вонючее и говорящее. Оно красиво, как огонь, и настолько же опасно, — хвосторога выкатила носом ненастоящее яйцо и подкатила его к Гарри. — Это вонючее яйцо говорит. Одно и то же, но я его не понимаю. Оно меня злит. Утопи его.
— Конечно. Спасибо.
— Золотого будущего, говорящий, — и хвосторога села рядом с кладкой, взревев напоследок, чем заставила хромающего Гарри еще спешнее поскакать к финишной черте.
— Гарри Поттер уговорил дракона отдать яйцо? — пораженно начал Бегман, а потом закричал: — И закончил тур, являя нам ошеломляющее время! Две минуты и четыре секунды! Наш маленький чемпион определенно достоин самых громких аплодисментов! — И тут же толпа подскочила, разрываемая криками и смехом.
Гарри не верил своим ушам. Две минуты? Две?! Да он пробыл там целую вечность! Руки подрагивали, нога нещадно болела, кусок камня все еще торчал из бедра, но Гарри упорно ковылял в палатку, прижимая к себе «вонючее яйцо». Он даже не успел испугаться, да и сомневался, что смог бы, когда его схватил Грюм за плечо, впиваясь в него своими цепкими пальцами, а в лицо — подозрительным взглядом. Гарри попытался вырваться, но тот держал его крепко.
— Профессор, моя нога… — кровь уже пропитала штанину, заливаясь в ботинок, и теперь хлюпала, стоило сделать шаг.
— Как ты говорил с драконом?
— Не знаю, — ответил Гарри, — просто говорил. Профессор, пожалуйста, у меня кружится голова, и вообще вы все сами видели…
— Конечно, парень, беги… — нехотя ответил Грюм, а потом, посмотрев на его окровавленную штанину, добавил: — Или хромай. Поппи тебя вмиг подлатает, — он хлопнул его по плечу так, что Гарри влетел в палатку, чудом не распластавшись у входа.
— Мерлиновы кальсоны, — только и выдохнул Гарри, бегло осматриваясь. На кушетке лежала обожжённая Делакур, ее волосы подпаленной паклей свисали на пол; рядом с ней сидел Крам, прижимая что-то к ноге, и немного поодаль находился мумифицированный Седрик, пол-лица которого было покрыто зеленой жижей, а ноги обмотаны бинтами от щиколоток до самых бедер. Последний ему вымученно улыбнулся, и Гарри уселся рядом с ним:
— Отлично выступил, Гарри, — он только потянулся похлопать его, но Поттер тут же отпрянул, чуть не свалившись с кушетки. Хватит с него похлопываний.
— Ну-ка, мистер Диггори, ваше желание подбодрить мистера Поттера весьма похвально, но сейчас мне нужно осмотреть его раны, — Гарри и не заметил, как оказался без одной штанины, а потом ему начали давать один бутылек за другим, последующий противнее предыдущего, Помфри что-то ворчала на английском о дурных средневековых головах и не менее дурных нынешних, в то же время бормоча что-то на латыни. Голова пошла кругом уже после второго зелья, после четвертого он не чувствовал ничего ниже пояса, а теперь его ужасно клонило в сон и совершенно не заботило, что происходило вокруг, даже появление седовласых и длиннобородых, как и черновласых и сальноволосых, которые стояли над ним с палочками и шушукались. Все потом.