***
Гарри спустился на завтрак поздно. Точнее сказать, он спустился уже на обед, потому что завтрак он бессовестно и беспробудно проспал. И, войдя в зал, он оторопел. Сзади в него врезался такой же сонный и растрепанный Рон. — Что такое? — Тебе самому лучше увидеть… Рон выглянул из-за его плеча и присвистнул: — Вот это да! Большой Зал увеличился. Гарри ничего не имел против: Большой Зал всегда был большим, но теперь — теперь он стал огромным. Впору переименовывать. — А Малфой говорил, что размер ничего не меняет! Так и знал, что врет! — рассмеялся Рон, пробираясь вперед, к столу. Гарри ничего не ответил, продолжая рассматривать увеличенный вдвое зал. Помимо размеров самого Зала, увеличились также и размеры столов. Во-первых, они стали шире, во-вторых — длиннее. Огромные витражные стекла покрылись изморозью, под потолком кружили снежинки, а за столом преподавателей стояли рядами ели — огромные и мохнатые, украшенные имбирными пряниками и свечами. Гарри улыбался, рассматривая убранство. Все же Рождество в Хогвартсе было… волшебным. — Гарри! Гарри обернулся и тут же обхватил влетевшую в него Дафну. Его накрыло ее волосами, ее теплом и ее запахом. Гарри стало так нестерпимо уютно, что прижал ее к себе еще ближе, утыкаясь в нее носом. Первый вдох — и голова пустая, еще один — и голова закружилась от мыслей. Сначала довольно скромных и невинных, а после уже более откровенных и порочных. Вздохнув еще раз, он неловко отстранился, понимая, что его мысли приподнимают не только настроение. — Привет. Дафна улыбнулась, чмокнула его в щеку и, отстранившись, игриво сощурилась: — Не забыл, что сегодня вечером ты идешь к нам? — Хотел бы, но ты только что напомнила, — усмехнулся он. — Неужели у них так много учеников на четвертом курсе? — Не на четвертом, — поправила его Дафна, тоже осматривая зал. — Приехали все четырнадцатилетние. А они есть и на третьем, и на четвертом курсе. — Классно, — Гарри покачал головой. — А как их будут выбирать? Еще не говорили? — Нет, все будет сказано в понедельник. А пока и нам, и им дали время отдохнуть. И мы собираемся этим воспользоваться! Гарри вздохнул. Как бы ему хотелось быть свободным от участия в этом треклятом Турнире. Отмораживать задницу на трибуне, кричать до сорванного голоса, пока кто-то другой будет изворачиваться на арене, пытаясь сохранить если не все конечности, то хотя бы половину. И вот так вот радоваться, как Дафна или Рон. Без оглядки. Без ожидания. Без последствий. — Что-то не так? — обеспокоенно спросила Дафна, сжав его руку. — Да нет, все нормально. Просто иногда хочется узнать, каково это — не влипать каждый год в очередную неприятность. Для разнообразия. — Гарри, — ласково улыбнулась Дафна. — Ты невероятный, и жизнь у тебя такая же. Очевидно же. Гарри слабо улыбнулся и притянул Дафну к себе. — Как по мне, так невероятно, что ты все еще со мной. — Рано радуешься! — Это мы еще посмотрим, — ответил он ей в тон, а потом выудил из кармана Венгерскую Хвосторогу, которая недовольно зашипела, мотая хвостом из стороны в сторону. — Я давно уже хотел подарить ее тебе. Это ведь она свела нас вместе. — Гарри погладил дракона по загривку, тот выгнулся и прильнул к пальцу. — Невероятно, да? Дафна осторожно подставила ладошку, и Гарри передал ей дракончика. Дафна во все глаза смотрела на смотрящего на нее дракончика, который что-то недовольно рычал, и молчала. Гарри нахмурился: — Тебе не нравится? — Напротив, — почему-то прошептала она. — Просто… это неожиданно, — Дафна замолчала, а потом улыбнулась, прижалась к Гарри и, встав на носочки, поцеловала его в губы. Совсем мимолетно. Почти незаметно. — Спасибо тебе. Это так трогательно. Вдруг у Гарри в животе громко заурчало. Он тут же покраснел, а Хвосторога, сидящая у Дафны на ладони, так же громко зарычала, чтобы поддержать Гаррин желудок или же оспорить. Дафна округлила глаза, потом улыбнулась и протараторила: — Кажется, она просит меня замолчать. До вечера, Гарри! — и убежала. — До вечера, — все еще красный, ответил Гарри и поспешил к своим. Ему было неловко, но еще смешно. А потом и смешно от своей неловкости. Усевшись рядом с Роном и напротив Гермионы, он уже откровенно смеялся. — Все в порядке? — спросила Гермиона, посмотрев на Гарри. — Я… да, все в полном порядке. Хотя нет, я голоден как гиппогриф. Мяса мне! — Раз как гиппогриф, тогда крысиного? — ехидно предложила Гермиона, пододвигая к нему блюдо с ростбифом. Рон замер с откушенным куском говядины во рту и посмотрел сначала на Гермиону, потом на Гарри, который тоже засомневался в том, чье мясо лежит перед ним на блюде, и подозрительно принюхался. Живот заурчал еще раз. — Да пошутила я, — закатила она в раздражении глаза. — Ешьте спокойно. Только хвостиками не подавитесь! — Гермиона, ты хороша во многом, — начал было Гарри, все еще с сомнением накладывая себе мясо в тарелку. — Но юмор… — Был вытеснен умом из твоей головы, — помог ему Рон. — Дано или то, или другое. Вот глянь на близнецов, шутить умеют, а понимать, когда остановиться, — нет. Или на меня. — Вообще-то, ученые не раз доказывали, что между остроумием и интеллектом существует прямая связь, — обиженно задрала нос Гермиона. — Чем выше уровень интеллекта, тем лучше человек шутит и понимает шутки. — Гермиона, — вдруг выдохнул Рон, заморгав. — Спасибо. Еще никто не называл меня умным… Гарри едва не поперхнулся ростбифом. — Рональд, я же о другом! — А-а-а! Ну может, твои магглов… Умпф, — Гарри пнул Рона под столом. — Может, мы просто не понимаем твой юмор. Одаренные люди, они же всегдa-A! — Гарри пнул его еще раз. — Я хотел сказать, что я был неправ. Гермиона посмотрела на Гарри, потом на Рона и улыбнулась. А после рассмеялась, уронив голову буйных кудряшек прямо на руки. Отсмеявшись, она выпрямилась и посерьезнела. — Спасибо, Гарри. Я бы сама до него не дотянулась. И да, Рон, ты не глупый, ты просто ленивый, безответственный и нестарательный. — Прошлый комплимент мне нравился больше, — уныло потирая лодыжку, насупился тот.***
Гарри с Роном стояли перед стеной. Гарри смотрел на стену, Рон смотрел на Гарри. — И что нам теперь делать? — Ждать, — пожал плечами Гарри. Он нервничал. И чем ниже они спускались, тем сильнее. — А что ждать? Давай взломаем. Стопудово открывается с помощью парселтанга. Саешиши, или как там было? — Ты еще скажи Алохомора, — ухмыльнулся Гарри. И стена замерцала. Рон вытаращился на нее, сунул руку сквозь, потом высунул, начав осматривать со всех сторон. Гарри усмехнулся. — Круто! — и сунул руку еще раз, а потом еще. Ребячество Рона позабавило Гарри, пока тот с криком не провалился внутрь. — Какого соплохвоста?! — Гарри тут же прыгнул следом, позабыв о том, что так его ждет не только Рон, но и Амброзиус. — Рон! Гарри очутился в тусклом коридоре. Зеленовато-желтый свет исходил от факелов, да только обилие темно-зеленого и серого откровенно мешали разглядеть хоть что-то. — Люмос! Гарри сощурился и увидел Рона, который полулежал на полу, а также склонившуюся над ним Паркинсон с палочкой в руках, которая Рона разглядывала. Она была в коротком платье непонятного цвета, которое облепляло ее во всех очевидных и не очень местах. Рон полулежал у ее ног и лыбился. И увы, Гарри понимал, отчего Рон лыбился. Ведь грудь склонившейся Панси — а она у нее, оказывается, была — едва не вываливалась из платья на радость Рона. Гарри потупил взгляд. Да только взгляд не хотел тупить, а потому раз за разом возвращался к груди. — Что ты ржешь, Уизел? — раздраженно спросила Панси. — Никогда бы не подумал, что они у тебя есть. Познакомишь поближе? — Идиот! — она резко выпрямилась. Грудь заколыхалась. Рон сглотнул. — Ты их ото всех прятала, а идиот тут я?! — притворно разозлился Рон, а потом встал и улыбнулся. — Попить найдется? А то в горле что-то пересохло. Панси сжала губы, пытаясь не улыбнуться. — Уизли, с каких пор ты перестал меня раздражать? — С тех самых, как ты открылась мне с новых сторон, — подмигнул ей он. — Эти стороны оказались важнее моих принципов. И больше. Так где у вас тут выпить можно? Панси засмеялась. Гарри оторопел. Рон пожал плечами. — И Поттер, тебя там уже заждались. Шевелись давай. Гарри не верил своим глазам, а также ушам, поэтому решил последовать за Роном и Панси. Идя вдоль коридора, Гарри чувствовал, как нежелание встречаться с Амброзиусом пропадало. Уж если Панси смогла поладить с Роном, то что помешает ему поладить с братом Дафны? Кроме самого брата, разумеется. Зайдя в гостиную, пестрящую всеми цветами мантий, Гарри едва не оглох. Музыка, крики, смех и звон стекла ударили по ушам так неожиданно и сильно, что он отшатнулся, схватившись за уши и зажмурившись. В гостиной было слишком много народа и слишком мало места. Гарри вдруг почувствовал себя маленьким: снующие туда-сюда школьники были на голову выше него, а то и на две. И хотя он никогда не был особо высоким, но и настолько низким — тоже. — Гарри! — Гермиона появилась перед ним, словно домовик. И одета она была так же, как домовик. Странно. Но Гарри даже не удивился — после Рона и Панси его уже ничего не могло удивить. — Пойдем туда! — прокричала она ему на ухо, но показалось, будто прошептала. И он ничего не понял. — Чего?! — Да! — и она схватила его за руку и потащила куда-то сквозь толпу. Ему наступили на ногу, дали локтем по голове, сжали со всех сторон и выплюнули измятого, злого и красного, да еще и без мантии. Да даже портал обошелся с ним вежливее! — Ну вот, — улыбалась Гермиона. — Я его нашла! Дафна! Гарри попытался пригладить волосы, оттянуть рукава рубашки и улыбнуться. Дафна появилась так же неожиданно, как и Гермиона, чмокнула его в щеку и прижалась. Гарри даже не успел ее рассмотреть, как перед ним появилась еще одна Дафна. Только мельче и темнее. — Гарри, это Астория, — Дафна представила темноволосую и темноглазую Дафну-номер-два, которая застенчиво улыбнулась. — А это мой брат, Амброзиус, — Гарри пожал руку высокого сероглазого блондина. — Виктора с Гермионой ты уже знаешь, а это братья Мур — Джонни и Джимми, — Гарри пожал поочередно крепкие ладони темно-рыжих кучерявых парней, — наши кузены по маминой линии. С остальными познакомишься позже. Там где-то еще наша родня по отцовской линии из Шармбатона. — Приятно познакомиться, — улыбнулся всем Гарри. — Не знал, что это вечеринка семейная. Захватил бы своих. — А ты умеешь расположить к себе, — хохотнул Амброзиус, и Гарри с Гермионой непонимающе переглянулись. — Но я пока ни в Азкабан, ни в бега, ни на тот свет не собираюсь. Жить охота! Гарри напрягся, Дафна, почувствовав это, тут же сжала его руку и сказала: — Эмбри хотел всего лишь сказать, что не все могут похвастаться настолько знаменитой родней, как ты, Гарри. Да? — С сестрами тебе однозначно повезло, — подтвердил Джонни или Джимми, — у матушки остались фотографии со школьных времен. Твои сестрички, Гарри, долго не давали мне покоя. Эмбри с Виктором засмеялись, Дафна с Гермионой покраснели, а Гарри ничего не понял. — Я не понимаю, о ком вы, — призналась осторожно Гермиона. — Отец Гарри же был единственным ребенком в семье. — Дорея Поттер была в девичестве Блэк. Поэтому у нашего Гарри родственников пруд пруди. Но ближайшие из живущих ныне обитают на верхних уровнях Азкабана, Сириус Блэк в бегах, а Малфоев лучше уж во врагах иметь, чем в родственниках. И я не удивлен, что ты этого не знаешь, Гарри, — хмыкнул Эмбри, — я бы тоже предпочел такое не знать. Когда семья расходится в убеждениях, — он посмотрел на Дафну. — Тяжелые времена. Ну не будем о грустном, первый тур был занимательный. Ты выступил изобретательно. Гарри хмуро кивнул и отвел взгляд. — Кровь не водица, — кивнул один из братьев Мур. — Разбавляй не разбавляй, а от дара не избавишься. Даже такого. — А у вас какие дары? — поинтересовался Гарри просто для того, чтобы поинтересоваться. Крам поперхнулся, Джимми и Джонни переглянулись. Гермиона что-то тихо спросила у Виктора. Гарри же пожал плечами: тактично или нет, ему без разницы. Его уже ткнули носом в его грязное семейное белье, о котором он даже не знал, а они знали, что он не знал. — У нас их нет, — развел руками Эмбри. — И я, соплохвост мне в рот, рад этому как никогда. Особенно в свете происходящего. Гермиона нахмурилась. И вновь потянулась к Виктору. — Знаки, ребята. Много знаков. Нужно лишь знать, что и где искать, — самодовольно пояснил Эмбри. — Дафни, принеси-ка эля своему любимому брату? — Конечно, Эмбри, — ответила Дафна, сжимая напоследок руку Гарри. — Ну что, Гарри, — Эмбри сжал руку на его плече. — Поговорим? И он повел Гарри в маленький закуток, тихий и безлюдный. Гермиона дернулась следом, но ее удержал Крам. Стоило Гарри и Амброзиусу переступить порог, как тишина их оглушила. — Обязательно было говорить тут? — Дернув плечом, спросил Гарри. — Или обмен любезностями закончен и теперь переходим к делу? — Ну что ты сразу зубки скалишь, — улыбнулся Эмбри, взъерошивая ему волосы. — Не доросли еще. Гарри скривился и сделал шаг назад. — Говори, что хотел, и я пойду, — сказал он прямо. — Я пришел сюда отдохнуть, а не тебя развлекать. — Ты еще такой ребенок, Поттер, раз не понял, что именно за этим ты здесь. Не меня одного развлекать, конечно, это было бы слишком самонадеянно, но всех остальных. — Гарри просто молчал: он уже понял, что никто не хочет знать его мнения, все хотят озвучить свое. — Никто не лезет в турнир, Поттер, если есть другие пути добиться своего. Вейла, — он кивнул в сторону прижимающейся к кому-то Флер, — хочет доказать, что она такой же член общества, как и любой другой. Диггори победа нужна для будущего. Увы, ум есть, харизма тоже, а вот связей и денег — нет. Крам… вот на что ему эта возня, я не пойму. Может, хочет уйти из жизни с размахом? А ты, Поттер, скорее всего сдохнешь. — А то я без тебя не понял, — огрызнулся Гарри. — Это все? Или ты мне что-то еще настолько же очевидное хочешь сказать? — Хочу, — кивнул он, — да только толку не будет. Поэтому я просто буду наблюдать. И вмешиваться, если нужно. Гарри покачал головой, усмехаясь. Как же ему это надоело! — Наблюдай сколько влезет. Я уже привык, — вздернув голову, ответил он. — На большее ты все равно не решишься, что бы ни говорил. Раз уж для меня, в четырнадцать, кто-то более влиятельный и высокопоставленный, чем ты, устраивает целый Тремудрый Турнир, то что сможешь ты? — А ты мне понравился бы, — хлопнул Эмбри его по плечу. — Жаль, что моей глупой сестренке ты понравился раньше. Бывай, Гарри, — он засунул руки в карманы и направился в гостиную. А потом остановился в проходе и обернулся: — И на будущее — не недооценивай противника, даже если он тебе кажется щуплым недоходягой четырнадцати лет, — и его глаза вспыхнули в темноте голубым светом. Гарри закатил глаза и выдохнул: — Еще один…