Нетакая

— Сегодня вечером состоится первый турнир для новоприбывших. Так как больше двадцати человек изъявило желание принять участие, мы проведем отборочные испытания, — вцепившись в посох, Каркаров сощурился и ощерился кривозубой улыбкой, — здесь и сейчас! Зал тут же зарокотал недовольством и заскрипел извилинами тех, кто изъявил желание принять участие в турнире и во вчерашней вечеринке. Каркаров закатил глаза, а потом грохнул посохом об пол, от чего по залу прокатился оглушающий грохот. — Спасибо за уважительное отношение ко мне, как послу этой пренеприятнейшей новости, — он хрипло хохотнул. — Но вернемся к нашим баранам, — он обвел зал, полный учеников, взглядом, — иными словами, к испытаниям и принимающим в них участие. Представлять из себя испытания будут дуэль. Дурмстранг, — гаркнул он, — по парам. Шармбатон — по парам. Выходить на помост будете по списку… — Каркаров вновь грохнул посохом об пол, отчего из него вылетели искры. Красные и голубые искры, которые начали вычерчивать имена в воздухе. Гарри стоял рядом с Гермионой, которая улыбалась Краму. Рона не было поблизости, ибо стоять рядом с Крамом ему не улыбалось с тех самых пор, как тому начала улыбаться Гермиона. Гарри огляделся: рыжая долговязая макушка маячила неподалеку. Оставлять Гермиону наедине с Крамом, видимо, не улыбалось Рону так же, как и Гермиона ему. Гарри обернулся к сидящим за столом профессорам, пытаясь заметить Грюма, но не нашел, зато нашел Снейпа, который тут же скривился и отвернулся. Гарри не нашел ничего лучше, как последовать его примеру и тоже отвернуться. — Так странно видеть столько наших ровесников, — задумчиво оглядывая столпившихся у помоста дурмстрангцев и шармаботоновцев, сказала Дафна, которая незаметно для Гарри оказалась по его правую руку. Он приобнял ее, улыбаясь тому, что она тут же прильнула. — А я даже не знаю, хочу ли я их видеть, — сощурился Гарри. — Иногда знание не приносит пользу, а только расстройство. Дафна понимающе улыбнулась и сжала его руку. — Тут дело не в хочу, а в надо, — вклинилась Гермиона. — Так мы сможем оценить их силы. Шармбатон, в отличие от Хогвартса и Дурмастранга, делает уклон на чары, Дурмстранг — на темную магию. — На боевую, — поправил ее Виктор, улыбнувшись. — Нас учат разбираться во всех отраслях магии, темной, светлой или же пограничной, если она может пригодиться в реальных боевых условиях. — Вас, что, готовят к войне? — недоуменно спросил Гарри. — Нас готовят к жизни в магическом мире, — мрачно отрезал Виктор. — А вот к чему готовят вас — я не знаю. Смотри, — он кивнул в сторону поднимающихся дурмстранговцев. — Братья Лестрейнджи. Гарри и Гермиона напряглись. — Фамилия хоть и влияет на каждого из нас, но не определяет, — тут же заметила Дафна. — Не суть, к какому роду они принадлежат, — закатил глаза Виктор, — суть в том, что они умеют. Одни из первых на своем курсе. Гарри встретился с одним взглядом. Тот, сощурившись, ухмыльнулся ему, а потом, закрыв глаза, резко вскинул палочку и выпустил огромную струю огня, заставив всех, кому не повезло находиться близко к помосту, пугливо отпрянуть. Гарри приоткрыл рот, когда увидел, что огонь, сформировавшись в голову змеи, резким рывком разинутой пасти кинулся на стоящего напротив Лестрейнджа. Шипение вызвало в Гарри дрожь, а пыхнувший следом жар заставил выхватить палочку. — Протего! Виктор рядом засмеялся, Дафна с Гермионой тоже улыбнулись, по-разному: одна с сочувствием, другая с жалостью. Гарри смущенно спрятал палочку. Следом их заволокло влажным паром, отчего одежда начала тут же прилипать к телу. Гермиона ойкнула и тут же накинула мантию, Дафна же высушила себя и Гарри. — Протего не поможет, Гарри, — объяснила тихо Дафна. — Это стихийная магия или ее еще называют магией элементов: воды, воздуха, огня и земли. Обычно, проявления одной стихии нивелируют с помощью противоположной ей. Вода против Огня, Земля против Воздуха. — Ниве… чего? — Усмиряют, — подсказала Гермиона. — Я не знала, что магию стихий проходят в школах. Разве это не высший уровень чар? — Он самый, — улыбнулся Виктор. — Ты правильно подметила, Гермиона. Приручать стихию долго, использовать затратно, но… — Впечатляюще, — закончил за него Гарри, и Крам кивнул. — А это именно то, что нужно на показательной дуэли. Тем временем братья на помосте перешли к обыкновенным Экспелиурмусам, Ступефаям и прочим известным Гарри заклинаниям. Но первое… Гарри взлохматил волосы, а после снял очки и начал их протирать. Грюм был прав — Гарри слаб: он едва ли дотягивает уровнем до братьев Лестрейндж, еще меньше — до стоящего рядом Крама. Он сглотнул. Руки начали гореть, а внутренности — наоборот. Он скомкано попрощался, а потом пошел в сторону кабинета Грюма. Того, как заметил Гарри, не было на отборочных. Гарри, привыкший к тому, что противник всегда сильнее, умнее и взрослее него, не боялся встречи с теми, кто сильнее, умнее и взрослее него. Он не боялся, потому что все, что от него требовалось, — это выжить. Не победить, а выжить. Гарри выдохнул: теперь он не был единственным четырнадцатилетним на Турнире. Теперь ему было недостаточно выжить, теперь ему самому этого было недостаточно. Гарри хотел победить. А для этого ему нужно было признать, что Гермиона права, но, что еще хуже, что прав Рон. Ему нужно было стать не только сильнее и умнее, как Гермиона с Крамом, но и не брезговать бороться против других их же средствами. Как Рон с Драко. — Анри, какая встреча, — Флер стояла около окна, улыбаясь. Она накручивала прядь волос на палец, накручивая напряженность внутри Гарри. — Флер, давно не виделись, — он скупо улыбнулся ей. — И был бы рад, если бы мы не виделись и дальше. Что тебе нужно? — Анри, невежливо так разговаривать с девушками, — Флер отлепилась от стены, все еще улыбаясь. Она подошла к нему и прилепилась пальцами к его предплечью. — Прогуляемся? — Отчего бы и нет, — Гарри хмуро направился в сторону внутреннего двора. Когда-то он уже водил сюда одну светловолосую и голубоглазую. Гарри посмотрел на Флер, скривился и тут же свернул, ведя ее к другому выходу из замка по направлению к озеру. Вслед ему шептались: шипели завистью и завидовали шипя. Гарри слышал их шепот, хотя и не хотел того — он не любил шелестящие вслед ему слухи. Он не любил быть в центре этих слухов. — Так что? О чем ты хотела поговорить? — спросил он прямо, прямо смотря в глаза. Гарри не любил еще и игры, которые так любили все остальные. Игры полусмыслов и полунамерений. Они стояли у озера, на виду у каждого, но никого не видя. — Я просто хотела узнать, как чувствует себя теперь не самый молодой чемпион Турнира, — она склонилась к его уху и сладко сказала: — Чувствуешь, как слава утекает сквозь пальцы? — Чувствую только, как твои ногти впиваются в мою руку, — скривился Гарри. — Что тебе нужно, Флер? — Узнал, почему ты можешь понимать вейл? — она ослабила хватку, но все еще держала его под руку. — Узнал хоть что-нибудь? Или ты все еще ждешь, что тебе помогут? Твоя старая лохматая подружка? Или твоя новая и менее лохматая подружка? Гарри дернулся, но Флер только крепче вцепилась в него. — Я узнала о тебе кое-что. Поспрашивала то тут, то там. Ты, оказывается, сделаешь все, лишь бы твоя известность не остыла. — Несомненно, — закатил глаза Гарри. — Если ты уже все обо мне узнала, то к чему все это? — К тому, Анри, что надо делиться, — Флер повернулась к Гарри. — Мне, как четверть-вейле, как четверть-человеку, нужно открыть все те дороги, что даны тебе рождением. Для меня победа — это необходимость, а для тебя — прихоть. Анри, прошу, — Флер сжала губы и отвела взгляд. — Прошу, уступи. Гарри едва ли мог говорить. Ошеломленный и ошарашенный, он мог только смотреть. — Я понимаю, что прошу многого. Но пойми меня. Таких, как я, презирают. Сам подумай, что я в глазах таких, как ты? Я всего лишь средство — для достижения физического или морального удовольствия. Я всего лишь вещь. — И… чем тебе поможет победа? — Тем, что со мной будут считаться, Анри, — она улыбнулась. По-настоящему: с ненадежной надеждой. — И тем я помогу всем полу- и четверть-вейлам. Нас не перестанут воспринимать как игрушек, конечно, но я и не так наивна, чтобы думать, что одна я смогу изменить веками поддерживающиеся предрассудки. Гарри слабо улыбнулся, настолько же слабо соображая, почему Флер подошла к нему. Ни к Диггори, ни к Краму, а именно к нему. Гарри слабо мотнул головой. — Я тебе не соперник, Флер. Тебе надо было говорить с Крамом и Седриком. — Анри, — Флер мурлыкнула, — из нас троих только ты темная лошадка: мне непонятны твои мотивы и цели. Ты — темная лошадка с темным прошлым, не Диггори или Крам, — она подцепила Гаррин подбородок и посмотрела в его глаза. — И что-то мне подсказывает, что ты именно тот, с кем необходимо было поговорить. Благодарю. И Флер ушла, оставив Гарри в одиночестве и в сомнениях. Горечь от ее слов потекла по венам Гарри: Флер вдруг напомнила ему Гермиону. Горечь от ее чувств потекла к кончикам пальцев, отчего те начали гореть. — Срань гриппогрифья… Когда жжение стало нестерпимым, Гарри споро опустил руки в снег, пытаясь их остудить. Как только он погрузил ладони в снег, снег начал таять с шипением. Гарри удивленно рассматривал свои руки, которые светились слабым золотым свечением, будто по его венам текла не только кровь, но еще и свет. Обжигающий свет. Гарри зажмурился. — Ты не перестаешь удивлять, Поттер… Гарри обернулся и увидел Грюма, который курил, выпуская большие клубы дыма. — Я бы и хотел перестать, да не знаю как, — резко ответил Гарри, а потом выдохнул и извиняющееся улыбнулся: — Простите, сэр. — Ничего, малец, — прокряхтел Грюм, подходя к нему. — Взросление — малоприятный процесс не только для тебя. Что произошло-то? — Не знаю, руки начали гореть, и вот. — А до того, как руки начали гореть? Что ты делал? С кем был? Куда ходил? И самое главное, почему ты тут, когда твои противники там? — Грюм кивнул в сторону замка. — Ты забыл, что знать своего врага — это один шаг к победе? — Я говорил с Флер Делакур, — дернул плечом Гарри. — И в зале осталась Гермиона. Она все равно знает больше заклятий, чем я, поэтому я обо всем узнаю позже. Грюм нахмурился: брови поползли в носу, который издал странный звук. Грюм пыхнул трубкой, а потом сощурился: — С вейлой, значит? — задумчиво прокряхтел он. — Чем у нас знамениты вейлы, Поттер? — Привораживают, превращаются в птиц и управляют огнем…. — Верно, что ты делал с ней? — Говорил. — Она до тебя дотрагивалась? — Да… Вы думаете, что я сделал это только потому, что поговорил с ней? Я… что, забрал ее способности? — Я гадаю, Поттер. С тобой, малец, нельзя быть уверенным ни в чем. Ты — загадка. — Нет, спасибо, знал я одну загадку*. Больше не хочется, — Гарри тут же мотнул головой, когда перед глазами пронеслись воспоминания со второго курса: тетрадка, Джинни, василиск, Том Риддл, истекающая чернилами тетрадка. Грюм рядом поперхнулся дымом. — С вами все в порядке, профессор? — Гарри участливо похлопал Грюма по спине. — Поттер, пойдем прогуляемся, а? — прохрипел Грюм, хлопая себя по карманам. — У меня созрела тут одна идейка, как узнать, что с тобой, Мордред тебя дери, не так. Я тут недавно в лесу видал одну тварь, не особенно опасная, фестралом зовется. Знаешь таких? — Нет, — помотал головой Гарри. — Чему вас только до меня учили, а? — покачал головой Грюм. — Не больше пятидесяти лет прошло, как я выпустился… нет, Магический Мир катится в пасть к мантикоре. Ну так что, Поттер? Хочешь узнать, как выглядит фестрал? Гарри кивнул. — Ну тогда пойдем, — Грюм зашагал в сторону леса, — нам надо выйти за границы анти-аппарицонного щита. Фестралы хоть и темные твари, а тебя только к таким, как я погляжу, и тянет, но пугливые. Гарри поспешил за Грюмом. — А почему они, — Гарри перевел дыхание, — темные, сэр? Гарри пришлось бежать, чтобы успеть за споро ковыляющим вперед Грюмом. Он будто бы шел по твердому снегу, в то время как сам Гарри проваливался едва ли не по колено, пытаясь поспеть. — Поспеши, Поттер, мы почти дошли, — Грюм обернулся и скривился в ухмылке. — Смотри, видишь эти камни и грибы? — ткнул он в них палочкой. — Это и есть граница щита, который окружает и защищает Хогвартс. Нельзя войти, нельзя выйти, если только ты не школьник или не преподаватель. Нельзя ввести никого, нельзя вывести никого, особенно учеников, — Грюм умолк, а Гарри рассматривал грибы, от которых вверх тянулись спиралеобразные завитки энергии. — Особенно насильно. Гарри почувствовал, как внутри у него что-то оборвалось. — Профессор? *Riddle - загадка (с англ.)