Анна и Штольман. Дело №8. Секрет синего блокнота

- Анна Викторовна! Добрый день, – радостно сказал Штольман, чувствуя, как его лицо расплывается в счастливой улыбке. – Вы ко мне? Краем глаза он заметил, что полицейские в дежурке, перед которой они с барышней Мироновой и столкнулись, с откровенным любопытством наблюдают за ними, но ему в этот момент было все равно. Штольман чувствовал радость и облегчение, что снова видит ее после своей вчерашней выходки при встрече с Разумовским. Вот только девушка явно не разделяла его восторгов. Она была отстранена и холодна. Она вновь вела себя, как в первые дни возобновления их знакомства после трехмесячного перерыва осенью. - Добрый день, Яков Платонович, - очень сдержанно ответила она. – Да, я к вам. У меня есть информация, которая, я думаю, важна для следствия. Поэтому я и пришла. Анна приняла твердое решение держаться от Штольмана подальше. Она не понимала, что вчера произошло, но ее буквально обжег его яростный презрительный взгляд, который он бросил при расставании. Однако она действительно узнала нечто важное, и с ночи мучилась, пытаясь понять, как лучше действовать. Она даже поехала на учебу, но отсидев две пары, поняла, что должна поступить правильно и сообщить информацию полиции. Так что она сбежала с остальных занятий и вернулась в Затонск, столкнувшись в итоге со Штольманом прямо при входе в полицейское управление. Анна была намерена коротко сообщить свою информацию и немедленно уйти. Она держала отчужденное выражение лица, а внутри нее по-прежнему тлела обида. Штольман смотрел на нее и пытался понять, как будет лучше поступить. Он знал, что должен попросить у нее прощения, но нужные слова все не находились, а потом у него просто вырвалось. - Анна Викторовна, а как вы смотрите, если мы выпьем кофе? – с ласковой улыбкой спросил он девушку. – Я встал сегодня ни свет ни заря, так что, честно говоря, кофеин мне не помешает. А за кофе мы и поговорим. На лице девушки мгновенно появилось растерянное и даже беззащитное выражение. Спустя пятнадцать минут они сидели в любимом кафе Штольмана при гостинице. Анна, очарованная мягким и доброжелательным обращением полицейского, давно забыла его вчерашнее безобразное поведение и свою обиду. Они болтали о всяких пустяках, пока им не принесли заказ, тогда, наконец, Штольман перешел к делу. - Я слушаю вас, Анна Викторовна, - сказал он. – Что вы хотели сообщить? - Яков Платонович, я вчера вечером все думала об этом блокноте и странных стихотворениях в них, - немного нерешительно начала девушка. – И мне пришла в голову мысль, а не могут ли быть эти стихи каким-нибудь шифром. - Понимаю вас, у меня тоже мелькала эта идея, - губ Штольмана коснулась едва заметная улыбка. – И что вы сделали, чтобы прояснить этот вопрос? - Вызвала дух Надежды Дмитриевны, - со вздохом призналась Анны. - Так я и подумал, - открыто и широко улыбнулся полицейский. – На самом деле даже странно, что вы этого не сделали в предыдущую ночь. - Это было невозможно, - покачала головой Анна. – Времени прошло слишком мало. - В каком смысле? – не понял Штольман. Девушка пояснила ему, что духи недавно умерших первые часы привязаны к месту смерти и часто находятся в ступоре, из-за чего с ними невозможно общаться. А потом она вдруг обнаружила, что полицейский слушает ее внимательно и серьезно. Она осознала, что это был первый раз, когда Штольман при упоминании ее дара не выглядел раздраженным или насмешливым. Он впервые как будто старался понять его – и ее. - В общем, я вызвала Надежду Дмитриевну и спросила ее про блокнот, - продолжила Анна. – И она мне кое-что показала. Сначала она была вместе с той девочкой. Они занимались. Кстати, девочку эту звали Элис. Надежда Дмитриевна увидела у девочки блокнот и заинтересовалась им. Ее удивили эти странные стихи, и она спросила о них у Элис. Девочка немного смутилась и ответила, что это она просто балуется. Анна остановилась, чтобы перевести дух. - Было что-нибудь еще? – уточнил Штольман. - Да, было, - кивнула Анна. – Во втором видении Курочкина стала свидетелем странной сцены. Она ее не видела, просто слышала происходящее из коридора. Вернее специально подслушивала, потому что ее заинтересовало происходящее. Там мужчина, видимо, отец, назвал Элис слова, а через пару минут она прочитала ему стихотворение, в котором они были использованы. - Так Курочкина поняла, что это шифровка, и Лоуренс скрывает какую-то информацию в этих стихах своей дочери, - медленно произнес Штольман. - Лоуренс? – уточнила Анна. - Да, полковник, вернее лже-полковник Стивен Лоуренс, убитый восемь лет назад в Слободке, - подтвердил Штольман, и продолжил размышлять вслух: - Курочкина всю жизнь прожила здесь, и, разумеется, она понимала, что иностранец приехал сюда не просто так. А возможно, она заметила что-то, когда работала в доме, что навело ее на мысль, чем занимается тут Лоуренс. В общем, она поняла, что блокнот девочки скрывает нечто ценное. И когда Лоуренса убили, она, видимо, успела прихватить его из дома. Тем более что детский блокнот не должен был вызвать ни у кого подозрения, и она могла спокойно его унести с места преступления прямо на глазах полиции. Полицейский сделал паузу, а потом спросил: - Анна Викторовна, а вы случайно Элис не пытались вызвать? - Пыталась, - призналась девушка. – Но ничего не получилось. Она даже мне явилась, но все это было очень странно. Мне ничего не удалось от нее узнать. Вы знаете, Яков Платонович, у меня осталось впечатление, что она жива, хотя быть этого не может. Дух может явиться, только если человек мертв. - Кстати, неужели вы не спросили Курочкину об убийце? – поинтересовался Штольман. - Ну конечно, спросила, - со вздохом ответила Анна. – Надежда Дмитриевна его не видела. Вернулась из магазина. Услышала шорох, только повернулась посмотреть, как ее ударили по голове. Над столом повисла тишина. Они сосредоточились на своих чашках. Внезапно Анна встрепенулась. - Яков Платонович, но если вы тоже поняли, что блокнот содержит что-то зашифрованное, неужели вы не думали, что надо заняться расшифровкой? Штольман покачал головой с улыбкой. - Вы абсолютно правы, Анна Викторовна. Собственно этим я и собирался заняться после кофе. У меня запланирована встреча с криптографом. - А можно я с вами? – не столько сказала, сколько выдохнула с надеждой Анна. Штольман посмотрел на ее увлеченный и одновременно умоляющий взгляд и понял, что пропал.