***
Мы с Юликом сидели у него дома и читали комментарии к моей исповеди обо всем: проекте, контракте, редактуре моей речи и выставлении меня злодеем во всей этой истории. Это было единственной лазейкой, которую помог найти юрист Руслана. Нигде не говорилось о неразглашении информации о съемках или самом контракте. Поэтому мы посчитали, что первым шагом стоит рассказать обо всем как есть. И не прогадали. Большинство отреагировало довольно положительно, Юлик улыбался, скроля ленту. Довольная, я встала с дивана и пошла на кухню, чтобы принести нам по бутылке пива, отметить хорошее начало. Я была так благодарна Онешко, что, несмотря на мою вредность и нежелание, он всегда таскался со мной и заставлял ездить к нему, не допуская моего одиночества. Не позволяя тяжелым мыслям снова вогнать меня в депрессию. Прошло два дня, от Дани не было никаких вестей. Конечно, именно этого я и ожидала, но в глубине души надеялась на другой исход. Странным было лишь то, что он не покрыл матом все паблики, которые постили нашу фотку. Совсем не в его духе. Он был импульсивным, и для него всегда существовало только его мнение и неправильное. «Паблики о блогерах — самые пизданутые паблики на свете. Просто, блядь, обоссанцы ебучие. Абсолютно вся ваша шайка. СМИ, блядь. Вы хуесосы, а не СМИ) Ебал ваш рот, говноеды». Да, именно так бы он и написал. Я усмехнулась. — Лиз, ты не поверишь! — заорал Онешко, и я поспешила к нему, не забыв захватить бутылки. — Че там? — Смотри, что Даня запостил, — он продемонстрировал мне телефон, где был открыт инстаграм Кашина и новая фотка со мной, с того самого фестиваля, где я чуть не подохла от похмелья и отходов. Мы сидели вдвоем на диване, оба во всем черном: он — вальяжно развалившись, я — в черных очках и кепке, скорее всего, просто спала. И подпись: «Прикрываю Лизку, она, как всегда, набухалась. А я нет». Я чуть рот не раскрыла от удивления. — И что это значит? — Думаю, он тоже понял, как положительно на твою карьеру та фотка повлияла. Решил усилить эффект, — расплылся в довольной улыбке Юлик. Я открыла пиво и сделала пару больших глотков. Нет, вот этого я точно не ожидала! Вновь уставилась на фото, теперь уже на своем телефоне, будто желая убедиться, что оно не исчезло. Неужели жизнь у меня налаживается? Больше похоже на какую-то наебку. — Допивай и садись к компу, будем реакцию снимать, — скомандовал Онешко, щелкая мышкой. — А так нельзя что ли? — возмутилась я, подходя к нему. — Ладно, давай так. Возвращение второго алкоголика Ютуба после Хованского. Скоро такие же проблемы с печенью будут. — Ой, советы себе посоветуй. — Давай делай вид, что тебе мои советы не помогли. Я засмеялась и села рядом с ним.***
Весь месяц я потихоньку восстанавливала свою репутацию, просмотры и активность. Все шло на удивление хорошо, если не считать того, что Кашин так мне ни разу и не написал. А я попросту была слишком гордой, чтобы сделать первый шаг, однако не прекращала думать о Дане. Ближе к первому числу я вспомнила, что пора платить за квартиру, но никаких контактов хозяина не знала, так что единственным выходом было все-таки написать Дане. С одной стороны, я злилась и не хотела проигрывать эту своеобразную игру в молчанку, а с другой — совесть не позволяла мне жить у него столько времени бесплатно. Я сделала глубокий вдох и отправила ему сообщение: «Дай реквизиты хозяина». Без каких-либо приветствий или дружелюбных «Как дела». Ответ пришел через минуту: «Нет. Квартира оплачена». Я в противоречивых чувствах уставилась на эти сухие слова. Блять, какого хуя? Может, я тут помираю, болею, бухаю до потери сознания? Тебе, сука, на все похуй? Я отшвырнула телефон в сторону. У него, похоже, и без меня была куча дел, друзей, может, баб. А я сидела и не могла выкинуть его из головы, потому что находилась в его блядском доме, все вокруг напоминало о нем: вещи, запахи, фото. Хотя кому я вру, не только поэтому. Как у него хватало ебаной совести вести себя так, будто я ему нравлюсь, хотя на деле не значу ничего? Да, он заплатил сейчас за квартиру, но, может, только потому что собирается вернуться? Я вскочила с дивана и принялась метаться в поисках своего чемодана. Если так, то меня он здесь не увидит, я съеду. Через пару секунд пришло осознание, что съезжать мне некуда и сначала нужно найти квартиру. Я снова опустилась на диван с ноутбуком с намерением прошерстить все сайты со съемным жильем и найти подходящее, и каждый час я все больше и больше убеждалась в том, что пока у меня не было возможности это сделать. Я заснула на том же диване перед раскрытым компьютером.***
Еще один месяц подходил к концу. Кашин исправно выкладывал контент на своем канале прямо из Казани и неизвестно когда думал возвращаться. Мои дела шли почти так же, как до этого ебучего проекта, все серии которого наконец вышли, и я могла начинать брать деньги за рекламу. На первую свою интеграцию мы с Русланом решили сделать рэп-клип, поэтому я ждала его дома у Дани для написания текста. Я немного нервничала, зная, как обычно заканчивались наши с ним посиделки, поэтому твердо пообещала самой себе любой ценой ничего не юзать. Он позвонил в дверь около девяти вечера, опоздав почти на час. Я усмехнулась, заметив через глазок, как Тушенцов потряс бутылкой рома. — Это зачем? — спросила я, обнимая его и пропуская внутрь. — Чтоб думалось легче, — быстро ответил он и тут же убежал на кухню за стаканами. Я вздохнула и, решив, что алкоголь — это, конечно, не наркотики, и насчет него я никаких обещаний не давала, поспешила за ним. Мы выпили всего по бокалу, прежде чем он спросил: — Лиз, а что у вас с Даней? Я поперхнулась ромом и закашлялась. — Да… ничего. — Я так и подумал, но в интернете много чего говорят, знаешь ли. Мало ли, вдруг я просто чего-то не знаю. Если Юлик был во все посвящен, то обсуждать что-то с Русланом я была не намерена и даже порадовалась, что Онешко ничего ему не разболтал. Тем более что сейчас между нами реально ничего не было. Злость снова начала закипать где-то внутри, чтобы приглушить ее, я быстро наполнила свой бокал и тут же залпом его выпила. Руслан заинтересованно смотрел на меня, но я не могла понять, о чем он думает. — Слушай, Лиз… — начал он снова через какое-то время и замолчал. — Что? — я облизнула губы. Он придвинулся ближе и положил мне руку на плечо. Я неосознанно отклонилась в другую сторону, увеличивая расстояние между нами. Он вдруг засмеялся, опустив голову. — Нет, ты что-то не то подумала, видимо. Я просто хотел сказать, чтобы ты всегда на меня рассчитывала. Просто знай, что я твой настоящий друг и всегда тебе помогу. Я смотрела на него и не понимала, за что мне так повезло в жизни с друзьями. С родителями у меня отношения не складывались, поэтому Юлик, Руслан, Даня… Были мне практически семьей. Я обняла Тушенцова в каком-то странном и несвойственном мне порыве нежности. Он легко похлопал меня по спине. — Я знаю, что в тот раз не должен был уговаривать тебя на таблетки… Мне жаль, правда. Я сам решил все это дропнуть. Но… — он покачал головой. — Сейчас все уже хорошо. Давай со мной, последнюю. Я вырвалась из его рук, готовая обложить его матом, если он сейчас же не успокоится. — Да послушай, послушай! — он схватил меня за руку. — Самая последняя, для тебя и для меня. И мы оба забудем об этой хуйне. Я прошу тебя, потому что не хочу один. Ну слушай, после всего этого я разве не могу попросить о небольшом одолжении? — Блять, Руслан, спасибо тебе, конечно, большое за все… — Нет, постой. Ну вот назови причину. Почему нет? — Потому что после них еще хуже! Сложно остановиться, понимаешь? — Я знаю, но мы будем вдвоем! Этот клип — последнее из твоего списка! Представь, какой шедевр мы сможем сделать! После этого у тебя будет дохуя времени отдохнуть, даже взять перерыв, ничего не выпускать. Ты почти в топе сейчас. С колесами взлетишь сразу гораздо выше, чем хотела. Я молчала. Думала о том, как буду потом себя ненавидеть. Но Тушенцов был прав. Его рассуждения были вполне логичны, как и всегда. Интересно, что сказал бы Кашин, узнай, чем я опять занимаюсь. Ебаный Кашин, которому на меня похуй. Мне вдруг захотелось заставить его выйти из себя, сделать что-то назло. Типа смотри, это все из-за тебя. Можешь винить себя, долбоеб. — Давай, — тихо, но уверенно сказала я. Тушенцов протянул мне желтую круглую таблетку, и я сразу отправила ее в рот, даже не прося отделить половину. Эффекта пришлось ждать дольше, чем в прошлый раз, но мы и правда смогли написать классный текст. Затем я начала понимать, что мне становится хуже. Неконтролируемое чувство паники охватило меня, хотя я пыталась этого не показывать. Ориентироваться в пространстве стало сложнее. Мучила жажда, и я пошла на кухню. Стены будто давили, света не хватало, я шла и шла, и все никак не могла дойти. Мне стало страшно, я тяжело задышала и уперлась рукой в шкаф, но тут же отдернула ее, потому что его деревянные стенки были усыпаны червями. Свет менялся от зловеще красного до неонового синего. Я перестала слышать, что происходит вокруг, все звуки сливались в один шум, от которого раскалывалась голова. Я обхватила ее руками и осела на пол. Перед глазами проплывали тени, я сидела, казалось, несколько часов и думала, что сейчас умру. Руки тряслись, и было невыносимо страшно, я не могла себя успокоить, но пыталась, без конца прокручивая в голове одну и ту же фразу: «Это пройдет. Это пройдет». Я закрыла глаза, но тут же начала проваливаться куда-то, и, решив, что умираю, резко вскочила с места, будто это могло помочь. Все вокруг закружилось, и вдруг невнятный шум прорезал звонок. На миг все остановилось, и я уставилась на входную дверь. Руслан что-то закричал вдалеке, но я его не слышала. Я была уверена, что сейчас случился что-то плохое: полиция заберет нас, или нас пришли убить. Однако я не двигалась с места. Решила, что ничего сделать уже нельзя, и когда дверь начала открываться, сердце забилось так часто, что я едва не заработала инфаркт. Дверь распахнулась, появился Кашин, и я поняла, что окончательно сошла с ума. А он увидел перед собой меня, трясущуюся на месте, с огромными зрачками и испуганным выражением лица. — Какого хуя? — медленно проговорил он.