Любовь демона

      За беспечной и милой маской, которую одела Шиноа во время сна, скрывалось нечто ужасное и душераздирающее. Маска была частью личности девушки... нет, она была её жизнью. Даже после того, как больше не надо было прятать свои чувства, ей было тяжело её снять. Одеть маску легко, а вот снять её куда труднее. Хиираги уже приняла её как факт, который не изменить. И всё же, что если вдруг случится то, чего Шиноа совсем не ждёт? Что, если эта столь крепкая маска вдруг спадёт с её лица? Что тогда увидят её друзья?       С тяжелым вздохом, девушка проснулась. Рядом с ней лежал Юи, он был совсем близко. Настолько близко, что она невольно покраснела. Она сама не могла сказать точно, что двигало ей, когда она залезла к нему в кровать. Эти чувства, которые сейчас испытывала Шиноа, они не были маской, они были не подделкой, а тем самым драгоценным подлинником. И эти чувства приносили счастье, настоящее счастье. Парень, тоже недавно проснувшийся, чуть приобнял покрасневшую девушку, прижимая её к своей груди. Всё потому что сам парнишка тоже смущался и не хотел, чтобы она это увидела. После же прозвучал тихий голосок, который чуть дрожал от волнения.        — С добрым утром, Шиноа.       Просто смахнуть сомнения. Солгать, нет, просто не сказать. Сделать что-то выходящее за рамки своих возможностей. Это так сложно? Так невозможно? Конечно, это не просто. Зубы бы не скрипели бы, а сердце не сжималось при попытке сказать, если бы это было просто. Сказать: "Да, доброе утро, Юи", было бы просто ложью. Ведь это утро доброе только для Юи, который, как обычно, ничего не знает. Как обычно, ни о чём не подозревает. И вот снова начинается пытка для Шиноа, которая не может промолчать.        — Шиноа?        — Юи, Митсуба умерла.       Молчание только усугубило бы ситуацию. Сейчас, именно сейчас, когда Юи ещё не допонимает ситуацию. Когда Шиноа рядом с ним, она сможет успокоить его. Сможет спасти…       Это было схоже вспышке молнии, которая вдруг пронзила меня насквозь. Яростно, резко, молния смогла убить что-то в моей душе. Поверить в сказанное Шиноа было очень тяжело. В это просто не хотелось верить, всё не могло кончиться настолько плачевно и ужасно. С дрожащих губ срывается вопрос, который должен был разъяснить ситуацию.        — Что?... этого не может быть, — медленно, под эффектом, говорю я.        — Однако, это правда, Митсуба Сангу умерла в бою с Белой смертью, — Шиноа говорила твёрдо и спокойно, не поднимая взгляда на меня.       Смешанное чувство злости и ненависти сразу к двоим охватывало меня. Хитоми. Она всё же сделала это, а я оказался столь бесполезен в этот момент. Всё ещё мало, мало силы. Я ничего не сделал... я просто вырубился посреди боя! Кулаки просто сжимаются от ярости. Опять, опять, я теряю своих друзей! Митсуба! Митсуба… ты ведь приходила ко мне во сне. Ты была такой счастливой. Ты радовалась и веселилась вместе со мной. Ты улыбалась, смеялась. Неужели ты так решила… проститься со мной?..       Нет! Это не может быть правдой! Это не правда! Я не принимаю такую реальность. Я просто воскрешу её. Да, я ведь могу вернуть Митсубу к жизни. Я могу помочь ей даже сейчас! Я срываюсь с места. Что? Не успев шелохнуться, я попадаю в западню. Шиноа держит моё лицо в своих руках. Её глаза закрыты. Её губы прикоснулись к моим. Когда она успела?... а ведь это первый раз когда она целует меня, когда я не в форме серафима. Странно. Ярость не то что бы ушла полностью, но её явно стало меньше. Она ведь знала, что так будет, да? Поэтому она не смотрела мне в глаза? Она чуть отстраняется от меня, касается рукой моего лица. Проводит по щеке, убирая слёзы. И когда они успели появиться?        — Юи, — нежно произносит Хиираги, — ты не должен винить себя во всем.        — Но!        — Сейчас главное чтобы ты остался в живых. Тебе не нужно оглядываться на прошлое, оно ничего не может тебе предложить, в отличие от будущего.       Такое ощущение, что я уже слышал что-то похожее. Точно, такие слова говорил мне Глен. Но что она хочет сказать этими словами? Она против того, чтобы воскресить Митсубу? Или что? Я не понимаю... Шиноа.

***

      В это время, не так далеко от здания в котором сидел отряд Шиноа, сидели двое вампиров и Серафим. Настроение у всех было расслабленное, разве что Кроули стала немного поднадоедать эта «неопределённость». Его также раздражало это спокойствие, которое было на лицах этих двоих: «Они развязали войну, а теперь просто валяются на диване, ничего не делая?». Вздохнув, вампир всё же вновь решил спросить, только не Ферида, а эту девушку, к которой испытывал, странные, двоякие чувства.       — Может, мне кто-нибудь скажет, чего именно мы ждём? — спросил Кроули как бы двоих, но его взгляд был устремлён на Хитоми.       Девушка лежала на диване, читая одну из книг, которую нашла здесь. Интересно, как эта книга вообще уцелела? Ну да ладно, в любом случае, текст заурядной книги не сильно интересовал Хитоми. Она, как обычно, была погружена в свои мысли, точнее, в размышления о будущем. Внезапный голос вампира вырвал девушку из раздумий. Она отложила книгу и решила ответить на вопрос столь глупого создания. Приподнявшись с дивана, произнесла:        — Если ты так и не додумался, то я скажу, — Белая смерит злостно посмотрела на Кроули, — мы ждём пробуждения Серафима.       Вампир был удивлён такому ответу. Он ожидал чего угодно, но не этого.        — Какой в этом смысл? Их силы возрастут, если появится ещё один Серафим.       Хитоми хихикнула, её тон стал страшнее.        — Ферид, ты правда ни о чем ему не говорил? Зачем тебе вообще столь глупый союзник?       — Но ведь мне, столь нежной розочке, нужен братик, что будет защищать меня! — ответил прародитель, который уже стоял рядом с Кроули хлопая его по плечу.       Хитоми вздохнула: «Его не изменить».        — Все наши действия были обращены к тому чтобы создать разлом в их отношениях. Со смертью Сангу, я смогла сделать этот разлом ещё шире, — Хитоми хихикнуда, её взгляд становился мрачнее, — они начнут подозревать Ичиносе во всем, и будут правы в своих выводах. Подозрения, ссоры, злость, ярость, всё ради пробуждения ещё одного Серафима.       Повисло недолгое молчание, которое разбавил уже более спокойный тон девушки.        — Правда, я думаю, — Хакуя вновь легла на диван, положив руки за голову, — Всё же первым пробудится Серафим, на которого смерть Митсубы никак не повлияла.       Ферид хмыкнул, а после вопросительно посмотрел на собеседницу. Поняв её настрой, он улыбнулся.        — А я ведь говорил, что вы с Крул похожи. Тоже заметила?        — Слишком много времени прошло, наша схожесть с Цепеш тут не причём. Да, в битве это было особенно заметно.        — Ох, а я так надеялся, что прекрасная Крул всё же станет моей. Жаль, жаль, — Печально пробубнил Батори.       Кроули не обращал внимания на шутки собрата, он всё также пристально смотрел на девушку, с которой они находились. Она вызывала у него интерес, привлекала своей загадочностью, почти также сильно как и уникальностью.        — Заметила что? — раз уж выдалась возможность расспросить про всё, надо ей воспользоваться. Тринадцатый прародитель продолжил задавать вопросы.        — Если сопоставить, вероятность того, что Микаэла станет Серафимом около 40%... нет, скорее 35%. Всё же я не могу быть уверенна, что этот способ сработает, — Хитоми вновь ушла в раздумья, совсем позабыв про вопрос Юсфорда — я знаю возможности Цепеш, но всё же Микаэла Хакуя остаётся непредсказуем. Он сильно изменился с нашей последней встречи.        — Хитоми, — вдруг прервал поток мыслей Серафима вампир, — Что ты заметила? — вновь повторил он свой вопрос.       Немного раздраженная такой наглостью, она всё же ответила на адресованный ей вопрос.        — Примерно 75% того, что Мика и Крул влюблены в друг друга.       Ферид многозначительно кивал, похоже, он был согласен с такими расчетами. Кроули же был немного удивлён. Вновь повисло молчание. Кажется ответы на все вопросы, на данный момент измучившие его, были даны.       В самом деле, в этой комнате не было союзников. Ибо каждый находившийся в комнате строил свои планы. Совсем разные планы. Каждый в этой комнате обладал информацией, которая нужна была другому, только поэтому эти трое сидели вместе.

***

      Сиреневолосая девушка, стоявшая у окна, резко обернулась. Она многозначительно посмотрела на Ичиносе. Кажется, тот понял её почти моментально. Лишь один взгляд, но в нём скрывалось очень многое. Глен бросил в сторону Махиру зловещий смешок. Он скрестил руки на груди и сказал.        — Первый ход чёрных будет сделан сегодня ночью. Изменит ли он ход игры?       Хиираги рассмеялась. Она уже давно знала, что этот ход точно будет критическим. Слишком много времени прошло. Это должно было случиться сегодня.

***

      Дверь со хлопком закрылась. Это маленькая вампирша закрыла её. Оперевшись на закрытую дверь спиной, она посмотрела на Микаэлу. В глазах Цепеш смешалось всё, что, казалось, было у неё на душе. В её глазах не было страха, в них отчётливо виднелась уверенность. Уверенность в следующих своих действиях. И вот она, та улыбка. И вот уже её губы шепчут слова.        — Я... я правда люблю тебя, Мика.       В её голосе слышалась некая грусть. Всё потому что она должна была сказать это намного раньше. Однако, в прошлое смотреть ей не хотелось, она смотрела в будущее, вытягивая руки вперед перед собой. Казалось, на её лице даже появился нежный румянец. Чуть дрожащим голоском девушка произносит:        — Люби и ты меня, Мика, — она волнуется, — Пожалуйста.