imaginary parties

jungkook & hoseok j-hope — hangsang (ft. supreme boi)

в глазах мелькают лишь неоновые вывески друг за другом, и чонгук впервые за вечер думает, что её стошнит. не от того, что она перепила (а она явно перепила), а от того, что юнги ловко проскальзывает между рядами машин и лишь выжимает газ на максимум. гук держится за её талию крепко, иначе слетит с мотоцикла к чертям, но тошнота всё никак не отступает — неоновые вывески сияют ярким розовым, жёлтым, зелёным, — она закрывает глаза, но эти чересчур цветастые, выедающие радужку блики пробиваются в её мозг даже сквозь закрытые веки. — эй, ты там не померла? — бросает юнги небрежно, словно бы для того, чтобы для галочки убедиться, что чонгук всё ещё не свалилась на асфальт. вместо ответа она лишь мотает головой — хрен юнги это увидит среди мелькающего металла — и крепче цепляется в чужую талию, пытаясь игнорировать чешущуюся метку на запястье. нашла, блять, время. это она про метку, если что. под происходящее, думает чонгук, не хватает только какого-нибудь хорошего бита. под него можно хоть в лепёшку расшибиться, потому что юнги, как всегда, гонит, словно угорелая. чонгук уже должна была привыкнуть, но вот пару бокалов вина и водка сверху, видимо, не лучшие пассажиры для подобных поездок. она мажет взглядом по появившемуся на глазах району — где-то здесь юнги и живёт, так что мучениям осталось продолжаться недолго. лбом она упирается в чужую спину и чувствует кожу куртки на своём лице, думает, что, возможно, какое-то такое устойчивое положение как-то поможет её убитому состоянию. впрочем, убитому состоянию помогут только пару сигарет — у юнги она бы тоже могла стрельнуть парочку, но та курит такие вонючие, что даже от куртки, в которую сейчас зарылась гук, разит на километр. ей, впрочем-то, наплевать вообще; единственное, на что она действительно не может положить кое-что, чего у неё, к пребольшому сожалению, нет, так это на метку, которую хочется максимально коротко обрезанными ногтями расчесать до чёртового мяса. но рано — вообще-то их ждёт ещё шумная компания и коньяк. а как оказалось позже, ещё и кошмарный сон чонгук. она понимает, что совершенно не может стоять на ногах, когда видит, как ей прямо в глаза тычут её же имя, выведенное на чужом запястье. чонгук действительно хочет саркастически послать всех нахер, кто бы там не был, потому что ей так насрать — её метка вообще-то была забита татуировкой, но чернила сошли, как будто их и не было. так и хочется в лицо выпалить что-то вроде, эй, бля, скотина, ты мне виновата сотку долларов и ещё сверху за моральный ущерб, но чонгук слишком не в состоянии. она просто отворачивается от своего соулмэйта и делает ещё глоток спиртного. — да ты вообще ошалела, что ли? чонгук давится лишь собственным смешком — кто так говорит в двадцать первом веке-то? — это ты так маты цензуришь? — попробуй только сказать, что у тебя на запястье не чон хосок. — нет, — плюётся чонгук и вырывается с чужой хватки, которая, кстати, оказывается слишком слабой даже для её пьяной. — я спрошу ещё раз. хорошо подумай над ответом. — а то что? — а то я тебя поцелую? чонгук морщится, мол, что ты несёшь, женщина, но всё же этого вопроса ещё раз слышать не хочет, поэтому делает первый шаг самостоятельно — затыкает хосок поцелуем, чтобы не болтала много лишнего. ей ещё это типичное «почему ты меня не искала?» всю жизнь слушать. хосок выходит на улицу лишь чтобы перекурить за компанию. чонгук вообще-то вне вписок не курит, да и в целом создаёт из себя эдакое воплощение идеальности и подражания — не зря она староста группы в колледже, — но вообще-то когда на горизонте маячит твой соулмэйт, несколько бокалов алкоголя вряд ли справятся со всем напряжением, что пронизывает тело сотней иголок. — всё ещё хочу послать тебя нахуй и выбрать какого-то другого соулмэйта, — цедит хосок, наблюдая, как чонгук стряхивает на землю пепел. — кушай, что дают, — парирует чонгук. всё-таки соулмэйты с них хорошие. подозрительно хорошие.