Поиграй со мной

      — Будем играть в прятки. Правила простые: ты прячешь — я ищу. Только ни шагу из дома, — заявил Рамси, спустившись вниз. — А чтобы ты не жульничал, Джим и Тим будут охранять сад, — он толкнул дверь и выпустил собак во двор.        Теон открыл рот в изумлении. Было ведь заперто.       — От себя, идиот, — усмехнулся Рамси. — Считаю до ста.       — Эй-эй, подожди! Так нечестно, ты ведь свой дом лучше знаешь! — Теону и вовсе не хотелось играть в эту дурацкую игру, но он решил хотя бы поторговаться и потянуть время. Вдруг придёт кто-нибудь из взрослых? Мистер Болтон, например. Пока что, он казался более вменяемым, чем его сынок. Вот только, если слухи о нём правда… Нет, о таком лучше не думать. Теон тряхнул головой и отступил к лестнице. В таком случае этот придурок Рамси ещё ничего. «Надо валить из этого «замка кошмаров»!» — решил он и оглянулся, ища пути к отступлению.       — Раз, — улыбнулся Рамси.       — Если я выиграю, то ты меня отпустишь? — подумал, что стоит попробовать договориться с Рамси. Собаки ведь его слушаются. Может, если поиграть с ним, то Рамси их отзовёт?       — Два. М-м, я подумаю об этом, — Рамси запрокинул голову вверх и нахмурился, словно и вправду раздумывал над его вопросом. — Ты ведь ещё не выиграл. Не хочешь узнать, что будет, если проиграешь? Три. — хлопнул в ладоши и протянул нараспев: — Бе-ги!       Теон бросил взгляд на псов, стерегущих крыльцо, и рванул со всех ног вверх по лестнице. Услышал громкий голос, доносящийся из холла: «Десять. Одиннадцать».       Теон озирался по сторонам, в надежде отыскать достойное укрытие. Плотные тёмно-вишнёвые портьеры маячили спасением в конце коридора, однако такое решение стало бы очень опрометчивым. Рамси в два счёта найдёт его за шторами.        Теон толкнул одну дверь, вторую — везде заперто.       «Тридцать четыре. Тридцать пять».       Кинулся к окну и, упав на широкий подоконник, поглядел вниз. Высоко. Неподалёку от кованой беседки улёгся один из ротвейлеров. Второй, должно быть, сторожит вход. Как же глупо было бежать наверх!        «Пятьдесят шесть. Пятьдесят семь», — кажется, Рамси считал честно.        Теон сглотнул, и, привалившись спиной к подоконнику, огляделся. Столько дверей и все заперты. Может, он успеет спрятаться внизу?       «Семьдесят пять. Семьдесят шесть».        Теон осторожно подобрался к перилам и глянул вниз. Рамси стоял, отвернувшись лицом к стене, уткнувшись лбом в сложенные руки.       «Восемьдесят четыре. Восемьдесят пять», — ровным тоном считал этот сумрачный мальчишка.        Время стремительно убегало, и Теон стремглав бросился к лестнице, однако запнулся на полпути о сбитый им же в спешке пушистый ковёр, влетел в одну из дверей, которая гостеприимно распахнулась перед ним.        Теон вскочил с пола и чертыхнулся: хоть ковёр оказался мягким, но брякнулся он ощутимо. Так треснулся локтем, что искры посыпались из глаз.       «Девяносто девять. Сто!» — он моментально захлопнул дверь и нырнул под высокую кровать с резными столбиками в изголовье, натянул тяжёлое светлое покрывало до самого пола и затаил дыхание.       О сыне мистера Болтона он почти ничего не знал. Никогда не видел его в школе. Кажется, Рамси и вовсе не посещал занятия. Может, отец запихнул его в какой-нибудь пансионат для богатых деток? Уж наверное, господин судебный пристав мог себе это позволить.       Теон прислушался — в коридоре не раздавалось ни звука. Приподняв покрывало, оглядел комнату. На тумбах возле кровати стояли фотографии в рамках, да и на стенах их висело великое множество. Везде одна и та же женщина. Тёмные волосы, бледная кожа и неуловимо напоминающие кого-то черты лица.       Какие-то безделушки: фарфоровые статуэтки и шкатулки, книги и вышитые на белом полотне цветы, упрятанные в вычурные золотые рамки, громоздились на полках высокого тёмно-орехового шкафа. Прозрачное стекло в дверцах делало их похожими на выставленные на витрине экспонаты. Количество фотографий на стенах пугало, да и вообще вся эта комната напоминала музей. Музей, посвящённый одной женщине.       Теон вздрогнул, когда услышал шаги в коридоре. Слишком лёгкие, чтобы принадлежать взрослому, а других детей кроме него и Рамси здесь не было.       Он нырнул под кровать и замер, уткнувшись лбом в тёмный паркет. Рамси почему-то медлил, и Теон решил, что опасность миновала, когда шаги отдалились. Однако стоило выждать немного. Интересно, как он должен понять, что игра подошла к концу?       Только Теон смог выдохнуть спокойно, как дверь тихо отворилась. В щель между покрывалом и полом он увидал пару чёрных кед, развязанные шнурки волочились по полу, когда Рамси двинулся вдоль кровати. В том, что это был именно он, не приходилось сомневаться.       — Вылезай. Я тебя нашёл, — скучающим тоном оповестил Рамси.       Теон вздохнул, и облако пыли ударило в нос, чихнул и выкатился из-под кровати. Рамси с унылым видом наблюдал, как он отряхивается, а после дёрнул за руку и вытолкнул в коридор.       — Сюда нельзя заходить — это мамина комната, — тусклым голосом произнёс он.       Теон пожал плечами.       — Твоей маме что, нравится жить в музее? — недолго думая, ляпнул он.       Рамси нахмурился, но ничего не ответил, только окинул угрюмым взглядом.       — Я выиграл! Теперь в другую игру будем играть, — лицо его озарила загадочная мрачная усмешка.       У него так быстро сменялись эмоции, что не удавалось понять, в какой момент этот мальчишка притворяется. Вроде только что был грустным?       — Нет. Я пойду домой, — твёрдо заявил Теон, глянув на Рамси сверху вниз. Роста ему как раз хватало. Может, Рамси и был покрепче, но Теон — выше. И, наверное, этот «домашний мальчик» и драться-то не умеет вовсе.       — Не пойдёшь, — Рамси покачал головой, и Теон оттолкнул его в сторону.       Каким же горьким оказалось разочарование, когда «домашний мальчик» зарядил ему кулаком в челюсть. Во рту сразу стало солоно.       Рамси ухмылялся, облокотившись на перила.       — Ещё? Или я был достаточно убедителен?       Теон сплюнул кровь и замер у стены.       — Чего тебе надо?       — Сказал же: хочу поиграть, — в серых глазах мелькнули задорные искорки.       — Ладно, хорошо. Я с тобой поиграю. Потом ты меня отпустишь? — поспешно согласился Теон. Похоже, у этого пацана не все дома. Наверное, получится улизнуть. Только вот как обойти собак?       Рамси потащил его за руку вниз, втолкнул в какую-то дверь на первом этаже, и Теон едва не полетел кубарем со ступенек. Подвал. Рамси щёлкнул выключателем, и тусклая лампочка озарила большое захламлённое помещение. Старая мебель, накрытая чехлами, и какие-то пыльные коробки.       — Будем играть в побег из тюрьмы, — заявил Рамси.       — Чего? — Теон и опомниться не успел, как в руках Рамси блеснуло что-то железное, снятое с одной из прибитых к стене полок. Он прижал его к скреплённому из металлических прутьев стеллажу и защёлкнул наручники на запястье.       — Эй! Ты что, совсем ненормальный?! Отпусти меня! — Теон дёрнулся, но стеллаж даже не пошатнулся.       Рамси лишь пожал плечами и развернулся к лестнице.       — Я обедать пошёл, а у тебя есть время придумать план побега. Ну, ты заключённым будешь, если ещё не понял, — любезно пояснил он. — Свет, так и быть, оставлю, чтобы тебя монстры не сожрали.       Когда тяжёлая, обитая железом дверь захлопнулась, Теон предпринял ещё несколько отчаянных попыток высвободиться. Вот бы удалось расшатать металлические крепления! Но, к сожалению, стеллаж не сдвинулся ни на дюйм, сколько бы он не пытался вырвать железную рейку — ничего не удавалось.       Окончательно изнурившись, Теон опустился на грязный пол и скрестил ноги. Одной рукой обхватил голову, вторую так и приходилось держать на весу, прикованной к стеллажу.       Горько-солёные слёзы текли по лицу, и приходилось вытирать их рукавом старой заплатанной рубашки. В какое же ужасное место он попал! Этот мальчишка — Рамси — точно сумасшедший, а его отец и вовсе холодный и бессердечный. Разве хороший человек будет отбирать чужое имущество? Конечно же, нет. Теперь Теон уже не был уверен, что слухи о нём всего лишь выдумки. Хоть бы папа поскорее нашёл деньги, чтобы заплатить за дом.       Усталость навалилась и давила каменной плитой: Теон даже лёг бы на пол, но наручники не позволяли. Он со вчерашнего вечера ничего не ел и теперь чувствовал ужасную слабость. Минуты превратились в бесконечно-мучительное ожидание. Наверно, Рамси и вовсе забыл о нём. Однако дверь с грохотом распахнулась, ударив о стену так сильно, что штукатурка осыпалась белыми хлопьями, словно снег.