***
— Мое имя Эмма, — властно начала богиня войны, рассматривая наманикюренные ногти на одной руке, а другую положив себе на бок. Медленно повернув голову к армии Олимпа, она высокомерно вскинула бровь, чему-то хмыкнула, и продолжила, — я дочь Кроноса, главнокомандующая легионами олимпийцев и настоящий наследник престола всего Зачарованного Леса, — воины одновременно, словно один человек, наставили на неё свои копья и выставили вперёд щиты, но Эмма не обратила на это внимания, продолжив, — мой отец почил, — с притворной грустью пояснила богиня, — а с ним и царевичи. Мир им, — сделав непонятный жест рукой, «отпустила» трёх родственников в иной мир она. Ни один из воинов никак не отреагировал на «грусть», и Эмма вздохнула, — когда-то олимпийцев почитали, вознося им жертвенный дым, их боялись, их уважали. И я хочу вернуть Олимпу былую славу, — воодушевлению богини не было предела, — отец покорил только пять миров, хотя их в разы больше! Вместе, только вместе мы сможем отвоевать их, доказать, что в наших жилах ещё течет ихор, только вместе мы заставим их уважать себя. — Кем бы ты ни была, — грозно произнес глава воинов Олимпа, — сдавайся или умри. — Кем бы я ни была? — удивленно-насмешливо переспросила Эмма, во все глаза рассматривая начальника, — я не поняла, перед кем я тут распиналась? Начальник, не обращая внимания на слова Эммы, с боевым кличем бросился на богиню. Эмма устало вздохнула, мгновение, и в ее руках образовались сами собой два клинка. Бой, что с самого начала был неравным, начался. Начальник с неистовым упорством нападал со всех сторон, стараясь пробить броню женщины, что дралась словно бы легко, нехотя, будто делая великое одолжение. Когда же ей надоел глупый фарс и выставление собственных способностей на потеху публике, она выверенным движением выбила из рук начальника оружие и, со всего маху толкнув его через ступени лестницы пьедестала, вонзила в него один из своих клинков, наслаждаясь агонией, представшей перед ее глазами. Это было знаком к действию, и воины гурьбой пошли на одну единственную богиню, будто страстно желая отомстить за всю боль, причиненную их главе. В зелёных глазах полыхнула тень разочарования, но и она длилась недолго — до самого первого напавшего. Она отбивалась от одного, пронзая клинком другого, укрываясь плащом от третьего и перепрыгивая через четвертого. Многие воины пачками оседали на окрасившийся кровью пол Олимпийского парка, что некогда являл собой символ мира и процветания самой величественной расы из всех сказочных персонажей. Наконец, расправившись с последним из своих врагов, Эмма с чувством удовлетворения на лице огляделась. Широкая улыбка расцвела на её губах, улыбка победителя, улыбка воина. Как же ей этого не хватало! — Сколько славных воинов не поняли, что есть свет и правда, — разочарованно протянула богиня, перешагивая через трупы, — сколько пали жертвами предрассудков! Но не ей их судить. С тяжёлым вздохом Эмма обернулась, глядя на возвышающийся величественный дворец. Что ж, пора бы и его осмотреть. Решительно взмахнув белоснежным плащом, Эмма уверенно пошла вперёд, улыбаясь в предвкушении своей скорейшей победы.***
Место, именуемое в здешнем мире как кафе, было почти полностью забито посетителями, так что даже почти было не протолкнуться, но Зевсу все же удалось отыскать один свободный столик, за который он тут же сел. Столик находился в отдалении ото всех, ближе к черному выходу и к какой-то странной коробке, из которой лилась приятная музыка. Заказав официантке то, что они обычно дают посетителям, Зевс принялся за размышления. Больше всего его беспокоил младший брат, что запропастился неизвестно куда. Здесь о нем ни слуху, ни духу, так что вряд ли он бывал в этих краях. К тому же, человека с горящими на голове волосами кто-нибудь да запомнил бы. Из этого вытекает, что Аида занесло куда-то не туда, возможно, даже ниже Преисподней, но лучше бы уж в его владения нежели во владения какого-нибудь не доброжелательно настроенного бога, которому при жизни мог бы насолить либо отец, либо сам Зевс. — Извините, сэр, вы не будете против, если я присяду? — женский голос отвлек Зевса от мрачных мыслей, а когда тот поднял голову, чтобы ответить, широкая улыбка на красивом лице брюнетки тут же уничтожила все мысли из его головы. Прокашлявшись, он лишь кивнул, опасаясь, что голос его подведёт. Женщина устроилась напротив, сжав обеими руками чашку с дымящимся кофе. Заметив внимательный (и довольно неприлично долгий) взгляд громовержца на себе, женщина смущённо улыбнулась, потупив взгляд. — Ох, простите мою бестактность, — спохватился Зевс, неловко улыбнувшись, — обычно я так не делаю. — А я обычно не сажусь за столик к первому встречному, — передернула женщина плечами. Зевс на такое хмыкнул и, вспомнив о приличиях, представился: — Зевс. — Я знаю, кто вы, — со смешком заметила женщина, но, заметив удивленный взгляд громовержца, пояснила, — о вас весь город говорит! — Надеюсь, только хорошее, — улыбнулся Зевс, а после кивка брюнетки, поинтересовался, — а могу ли я узнать имя моей прекрасной незнакомки? — Боже, где мои манеры? — женщина покачала головой, хлопнув себя по лбу, но спустя минуту все же представилась, — меня зовут Реджина. Реджина Уэст. — Рад знакомству, мисс Уэст. — Для вас просто Реджина, — Уэст обаятельно улыбнулась.