излом времени

      — Почему вы не сказали, что сестра Белоснежки вернулась? — возмущался Грэм, ходя из угла в угол. Мэри Маргарет потупила взгляд, сложив руки на груди, а затем вскинула голову, в упор глядя на охотника:       — А что я должна была делать? — едва ли не крича, спросила она, — вы все мечтали ее убить! Я не могла допустить ее смерти!       — Да и потом, — в разговор встрял Дэвид, — она никого не трогала все эти годы, мы и подумать не могли, что Спасительница могла ей чем-то насолить. Кстати об этом, — Нолан обернулся к притихшей Зелине, что сидела около Киллиана на стуле, стараясь ни на кого конкретно не смотреть, — почему ты не сказала, что вы с ней сестры?       — Я и сама об этом только сегодня узнала, — соврала Миллс, нервно поправив прическу и словив внимательный, прожигающий в ней дыру, взгляд громовержца. Аид, также находящийся в лофте Прекрасных, ободряюще улыбнулся, перехватив взгляд Зелины. На душе у Миллс стало чуть легче, но нервозность никуда не делась.       Никто не знал, с чего вдруг Реджина высунулась из своего укрытия, начиная вершить «правосудие», больше походящее на месть. Белоснежка с мужем определенно занимали в этом вопросе место, как узнала Зелина, мисс Уэст. Грэм призывал присутствующих посадить ведьму под замок, Зевс с Аидом наперебой твердили, что сейчас это не самая главная проблема, а Киллиан с Зелиной сидели молча, изредка обмениваясь ничего не обозначающими взглядами. Вскоре, спустя три часа бессмысленных споров, большинство разбрелись по своим домам. Аид вызвался было проводить Зелину до ее дома, но, заметив Киллиана, обнявшего рыжую за талию, тут же стушевался, оповестив всех, что он в своей комнате. Оказавшись дома, Киллиан наконец подал голос, звучавший неожиданно грубо и жёстко.       — Позволь узнать, где ты была весь день?       — Тебя только это волнует? — раздражённо поинтересовалась Миллс, сложив руки на груди, — ты едва не погиб!       — Если ты не забыла, то исключительно по твоей вине, — с толикой обиды в голосе напомнил Киллиан, — так ответь, черт возьми, на мой вопрос: где ты была весь сегодняшний день?       — Тебя это не касается, — таким же тоном ответила Зелина и, толкнув Киллиана в плечо, ушла в спальню.       Джонс проводил возлюбленную взглядом, тяжело вздохнул и ушел в зал, не желая выяснять отношения. Все чаще ему начинало казаться, что девушку, которую он полюбил всем своим сердцем, подменили. Достав из кармана верную фляжку, он приложился к ней, запивая обиду, злость и раздражение алкоголем.       Зелина же, заперевшись в спальне, прошла к окну и, оперевшись руками о подоконник, длинно выдохнула, прикрыв глаза в тщетной попытке успокоиться. Вся ее тайна трещала по швам, грозясь в любой момент вылиться наружу, и с каждым днём сдерживать ее в себе становилось все труднее.       — Что же мне делать? — прошептала она в пустоту, обращая взгляд на ночное небо. Что же ей делать?

***

      Тьма в овальной воронке клубилась, облепливая своими черными щупальцами выходящую оттуда девушку. Реджина глубоко вдохнула и улыбнулась, делая шаг навстречу. Выйдя из воронки, Эмма едва не упала от неожиданных проявлений нежности со стороны своей единственной и лучшей ученицы: Реджина тут же заключила ее в объятия, опасаясь более такого не сделать.       — Я рада видеть вас, моя Госпожа.       — Просто Эмма, — улыбнулась богиня, взяв обе ладони Реджины в свои. Спустя секунду через воронку вышла Лилит в своих неизменных доспехах и с флаконом вечного пламени на шее. Хмуро оглядевшись, она скупо поинтересовалась:       — И где мы будем проживать?       — Я покажу вам дом, — кивнула Реджина, проходя вперёд. Оглянувшись через плечо, она жестом поманила за собой, и Эмма, с улыбкой переглянувшись с Лилит, пошла следом, рыцарь же замыкала процессию.       Чёрно-белые тона по всему дому создавали ощущение, будто это не дом, а скорее офис какого-нибудь смертного. Впрочем, комнаты, выделенные для проживания Эммы и Лилит, оказались выполнены в более привычных Олимпу тонах. Реджина попросила подождать, пока она приготовит ужин и пока обжить комнаты. Эмма, обходя предоставленную ей опочивальню, особо нигде взгляд не задерживала, ей это было не нужно. Вряд ли она надолго здесь задержится. Ее задачей являлись два младших брата, которых следовало, в лучшем случае, здесь и прикончить, но Эмма хотела не этого. Она мечтала увидеть лица олимпийцев, когда их великих принцев поведут ее стражники на пьедестал, где ее палач отрубит им головы. Тогда трон уж точно будет принадлежать ей и ее потомкам. Кривая улыбка озарила ее лицо, и Эмма, обернувшись, с предвкушением взглянула на скучное Сторибрукское небо, предвещающее грозу.       — Поиграем, братец, — прошептала богиня, создавая в руке клинок.

***

      Кафе теперь не приносило ему радости, ровно как и все, хоть каким-то боком связанное с Реджиной Уэст. Гулять по городу в дождливую погоду тоже желания не было, но Зевс заставил себя выйти из лофта Прекрасных и хоть немного освежиться. Мэри Маргарет пообещала присмотреть за Аидом, и сын Кроноса с чистой совестью пошел на прогулку. Горожане старались поскорее спрятаться в своих чертогах и вообще хоть в каком-нибудь помещении, а Зевс все шел, без цели, без мыслей.       Впрочем, о последнем можно было бы и поспорить. Громовержец не мог свыкнуться с мыслью, что Уэст могла его обмануть. Ведь он ей верил! Считал ее своим другом, своим близким человеком, которому и доверил одну из своих тайн. Тайна. Может, Реджина специально заговорила тогда с ним? Может, она специально подсела именно за его столик? Может, она хотела втереться ему в доверие, все разузнать, чтобы потом воткнуть нож ему в спину? Зевсу не хотелось думать, что человек, которому он доверился, мог так поступить. Но ведь с Аидом было именно так! Видимо, жизнь не учит его совершенно ничему. Плотнее закутавшись в пальто, Зевс свернул в сторону пристани, решив прогуляться подле завывающего ветра, что своей музыкой успокаивал его неспокойную душу, так метавшуюся от одного мира в другой. Придя на пристань, он резко затормозил, удивлённо вскинув бровь. Неужели и ей пришло в голову тут прогуляться? Уже ни в чем не уверенный наверняка, он подошёл к ней ближе, довольно резко поинтересовавшись:       — Что ты здесь забыла?       — Это городская пристань, — тягуче ответила Реджина, оперевшись обеими руками о ограждение. Скользнув взглядом по лицу Зевса, она вновь обратила свой взор на горизонт, — гулять по ней можно всем.       — Ты солгала, — констатировал громовержец, Реджина устало вздохнула:       — Мне жаль, что так вышло, — повернувшись к Зевсу, она неожиданно нежно провела ладонью в перчатке по его скуле, грустно улыбнувшись, — Прости меня. За все.       Последним, что помнил Зевс перед всепоглощающей тьмой, были белокурые волосы и пронзительные зелёные глаза старшей сестры.