Вдохновение

То, что утро будет поганым, я понял сразу. Ломило тело, нестерпимо ныли виски, а во рту стоял малоприятный «перепойный» привкус. Открывать глаза не хотелось, некое чутье подсказывало, что это повлечет за собой приступ головной боли и порцию неприятностей. У меня отродясь ничего не было наполовину, и, если уж утро началось так плачевно, то и день можно было смело записывать в «ужасные». Идея просто не вставать и тем самым предотвратить любые возможные проблемы была отметена. На работу я, конечно, уже не успевал, на что намекали доносящиеся с детской площадки вопли детей и светящее даже сквозь сомкнутые веки солнце. Но жутко хотелось пить. И надо было хоть позвонить работодателю и объяснить причину своего отсутствия. Предварительно ее придумав. Собравшись с силами я, держась одной рукой за голову, другой за стену, практически пополз в сторону ванной. Коридор – короткий, буквально пара шагов, но заветная обшарпанная дверь казалось недосягаемой. Шаг. Шаг. Осознание того, что хоть помаленьку но я приближаюсь к холодной воде, под которую можно будет с наслаждением сунуть мою несчастную голову, вдохновляло на подвиги. А именно – на новый шаг. Из кухни раздалось позвякивание. Знаете, когда уже скоро год как живешь в гордом одиночестве, такие вещи очень напрягают. Я осторожно приблизился к кухонной двери. Запах кофе и яичницы – неожиданно. Здраво рассудив, что грабители явно не стали бы готовить, я зашел на кухню. И понял, что больше никогда не буду пить. А что мне еще оставалось думать, когда за плитой обнаружился незнакомый мужик, впихнувший мне в руки чашку крепкого кофе и пробурчавший что-то в духе: «Очнулся, алкоголик фигов?». Воспоминания о вчерашнем вечере медленно, но верно возвращались. *** В квартире душно, пахнет дешевыми сигаретами и алкоголем. Раздается из комнат визгливый женский смех вперемешку с музыкой. Здесь нет времени, оно завязает в густом дыме и пьяных истериках. Я ненавижу это «здесь». Я пью. Дешевая пародия на вино быстро валит с ног, но это и есть нужный мне результат. Напиться. Забыться. Раствориться в сигаретном дыме. Настойчиво дребезжит телефон, выдергивая разум из алкогольного вакуума. Смс. Весело прыгают на экране старенькой Нокии буквы. Прочитать написанное – подвиг, понять – подвиг еще больший. «Здравствуйте! Вас приветствует российский филиал международного объединения муз. Приглашаем принять участие в экспериментальной акции «муз – творцам», для получения подробной информации пошлите смс с текстом «подробнее» на короткий номер ****!». Минуты две я точно потратил на созерцание уже потухшего экрана телефона. А потом стало до боли обидно. Единственным человеком знающим, почему я здесь, в компании условно-знакомых людей пытаюсь забыться был Сашка. Самый близкий друг,даже единственный, пожалуй. Только ему я недавно жаловался на отсутствие всякого вдохновения и ссоры с редакцией журнала. Только ему. Неужели смс – Сашкин розыгрыш? Жестокий и необдуманный. Друг, тоже мне. Я ему душу открыл, а он… Обида на Сашку резко сменилась обидой на мир в целом. И до жути захотелось, чтобы прямо здесь и сейчас, в заставленной бутылками комнате самой обычной шестиэтажки произошло чудо. Хоть что-нибудь, что заставило бы меня снова поверить, что все в моей жизни не так уж плачевно. Пальцы не попадали по клавишам, давили на и без того расшатанную психику басы некого клубного хита, воздух вперемешку с дымом казался вязким. Не помню, допечатал ли я простое слово, отправил ли сообщение. Мир провалился в темноту. *** Я поставил на стол чашку с кофе и схватился за голову. Как же меня вообще угораздило вчера напиться? Пить не любил и не умел никогда. А тут – расклеился. Тряпка. Еще и этот мужик. Я подозрительно глянул на незнакомца. Воспоминание услужливо подкинуло боянистые анекдоты про сисадминов. Черные волосы собраны в хвост, щетина на подбородке колючая даже на вид. Глаза – серые, банального такого, мышиного цвета. Особенно, пожалуй, поражал свитер ядреной зелено-красной расцветки. Даже не столько цветом, сколько тем, что свитер в тридцатиградусную жару, это, мягко говоря, колоритно. Серые джинсы потрепаны, на коленях явственно обозначились намечающиеся «пузыри». Вопреки моим ожиданиям носки незнакомца оказались целыми, выпадая из общего «раздолбайского» образа. Даже как-то обидно стало. Понимая, что оттягивать момент больше не представляется возможным, я все-таки задал животрепещущий вопрос: — Простите, вы кто? Мужчина вытаращился на меня как на восьмое чудо света. Кажется, что-то из своих воспоминаний я упустил. И это что-то наверняка очень важное. — Ну надо же, а когда вчера договор подписывал, уже трезвым казался. Договор? Ой, это точно плохо. Потому, что никакого договора я не помню. Вообще. — Думаю, стоит представиться снова. Вениамин – ваш личный муз. Я попытался подогнать услышанное под привычную картину мира. Не получилось. Так что мне оставалось лишь удивленно пялиться на «муза» и радоваться тому, что я хотя бы сижу, а не стою. Какой-никакой, а плюс.