Любить нельзя забыть…
Кайса нацелила винтовку на черную раздражающую мишень, нажала курок, и пуля пролетела … мимо. Очередной промах. Финка перезарядила винтовку и вновь прицелилась в глазок, который не хотел закрываться. Остальные были закрыты, и только третий не поддавался. Выстрел оглушил тихую трассу, однако, опять промах. Кайса напряглась, от злости поджав губы, а левая рука сама сжалась в кулак. Девушка тяжело дышала, чувствуя, как бешено бьется ее сердце, в один ритм с пульсом. А мысли … мысли были далеки от тренировки. Они были настолько сумбурны, что Кайса не успевала уловить их суть, но знала точно, что физически находится здесь, на трассе, а мысленно — далеко отсюда. Закинув винтовку за спину, девушка отправилась на лыжню. Ходьба на лыжах успокаивает финку, так, может быть, и в этот раз поможет? Через три дня начнется первая гонка седьмого этапа, проходящего в Контиолахти, поэтому вчера (край — сегодня утром) сюда съехались спортсмены из всех стран. Блондинка даже вещи не распаковала, а сразу же «улетела» на тренировку, которую начала с пробежки и разминки. Первый огневой рубеж стал провальным. Одна мишень из пяти никак не хотела закрываться. По правилам биатлона, Кайса должна была забить на нее и отправиться на штрафной круг, но финка решила добиться своего в течение следующих пяти минут. Однако результат был плачевным. Мякярайнен отталкивалась палками так, словно сзади за ней гнался Фуркад, отчего скорость все увеличивалась и увеличивалась, а впереди был крутой спуск. Кайса наплевать хотела на этот факт, ведь опасность ее совсем не пугала. Девушка хотела лишь одного: навсегда забыть «ненавистную» сногсшибательную улыбку русского биатлониста, от которой подкашиваются ноги, а голос разума затыкается, когда он так нужен финке, и мозг отказывается воспринимать реальность — одни иллюзии и надежды. Мякярайнен, забираясь в гору, слегка сбросила скорость, но тут же ее набрала, спускаясь, подтверждая тем самым свое прозвище «финская ракета», которым ее одарили комментаторы и болельщики. Но ей было мало адреналина, поэтому она умудрялась еще и палками отталкиваться. Скорость … боже, как же она любила скорость. Она — ее допинг, ее смысл жизни, ее все. Трасса, ветер и упоительное чувство единения с лыжами — это было одной из ее слабостей. Скорость пьянила ее, пьянила ощущением бесконечной свободы… Восторг, экстаз, эйфория, кайф — все это смешалось в одно целое, заставляя финку прикрыть глаза и потерять контроль над ситуацией. Кто-то что-то кричал, но слова различать не хотелось. Не хотелось выходить из этого состояния. На секунду ей показалось, что этот кто-то волнуется за нее. Кайса ухмыльнулась — это приятно — и продолжила отталкиваться палками, отдаваясь в плен неизвестности. Но счастье длилось недолго. Финка почувствовала, как остро кольнуло где-то под ребрами и как она катится куда-то. Кожу защипало от соприкосновения со снегом. Наконец она перестала куда-либо катиться, приземляясь на живот. Лыж на ногах она не чувствовала, видимо, потеряла при «путешествии». Кто-то подхватил ее за талию, рывком поднимая вверх, заставляя вернуться в вертикальное положение. Девушка тихо ойкнула, поворачиваясь к спасителю. Кайса вздохнула, смотря на свои руки (перчатки каким-то чудом тоже слетели). Пальцы озябли и покраснели, поэтому девушка стала на них дуть. Тогда спаситель накрыл их своими руками, заставляя Кайсу вздрогнуть. — Ты куда так гнала? — голос Димы дрогнул, выдавая волнение. — Я чуть с ума не сошел, когда ты слетела с трассы и полетела в кювет. Совсем ненормальная? — Малышко от злости и беспокойства смешивал английский с русским. Кайсе почему-то было стыдно перед биатлонистом, который отчитывал ее, как маленькую. Это выглядело нелепо, учитывая, что она старше его на четыре года. — Что ты тут делаешь? — прошептала Кайса, сглатывая от такой близости. Она любовалась русским, пока есть возможность. Рядом с ним ей было настолько хорошо, что она забыла про тупую боль в районе ребер. — Какая разница? Кайса, пообещай, что больше не будешь носиться сломя голову? А если бы меня рядом не было? Если бы ты покалечилась? Если бы… Кайса, высвободив свои руки из «оков», прислонила прохладные пальцы к горячим губам парня, не дав ему выговориться. А ведь он действительно испугался за подругу. Собственно, как на трассе оказался Малышко? Дима разобрал свои вещи, отчитался перед женой, что добрался в целости и сохранности, на чем и закончился разговор из-за очередной ссоры, затем набрал номер Логинова, чтобы тот отправил ему срочно хотя бы лыжи, а после направился на прогулку. С трассы доносились звуки выстрелов, туда и отправился биатлонист. Правда, как только он оказался на огневом рубеже, где была не закрыта лишь одна мишень на одной из установок, Дима заметил, как скрывается за поворотом белокурая макушка. Только одна спортсменка могла в такую рань тренироваться. Он и направился за ней вслед, тем более, трассу он знал как свои пять пальцев. Все-таки давно летом тренируется здесь вместе с финской сборной. — Винтовка цела? — нарушила пятиминутную тишину девушка, убирая пальцы ото рта Димы. Тот кивнул, указывая головой, мол, вон она, за моей спиной, подобрал по пути, пока ты летела, как ненормальная, куда-то вниз. Мякярайнен с облегчением вздохнула, вздрагивая. Малышко обнял ее, проводя пальцами по спине и проверяя ее на наличие ссадин (все-таки при падении она стукнулась спиной о дерево). Как только большой палец едва коснулся гематомы на спине финки, та шикнула от боли. — У меня в номере есть аптечка … идем, я обработаю тебе рану, — уверенная речь Димы, не терпящая возражений, удивила финку, но спорить с ним не хотелось. Блондинка лишь кивнула, покрутив головой в поисках лыж. И если с винтовкой пронесло, то лыжи были сломаны. Слава финским Богам, что тренер взял с собой пару запасных лыж. Дима махнул рукой на сломанные лыжи и, даже не дав девушке поднять их, повел в сторону отеля. Кроме рабочего персонала в отеле никого не было. Неудивительно, выходной же, большинство спортсменов видят третий сон. Кайса только сейчас вспомнила, что забыла поинтересоваться, а есть ли у Димы сосед. Однако он умолчал об этом, отсюда напрашивается вывод, что русский живет один либо соседа в номере нет. И какой вариант лучше — без понятия. Малышко толкнул дверь, чуть ли не заталкивая внутрь сомневающуюся финку. В номере было две кровати, но признаков наличия соседа биатлонистка не заметила; или же русские настолько аккуратны, что стереотипы, которые навыдумывали иностранцы, рушатся как карточный домик; или он действительно живет один. Кайса стянула с себя куртку, оставаясь в кофте, на которой было написано по-английски «Финляндия». — Кофту тоже снимай, — произнес Дима, также избавившись от верхней одежды. — Снимай, — настойчиво изрек он, когда заметил, что Кайса хотела возразить. А на то были причины. Финка не любила одеваться как капуста, поэтому под кофтой был только лифчик. Ее смущал факт нахождения полуголой в компании парня. — Но… — Сам сниму, если не сделаешь, что я прошу. Кайса закусила губу, наблюдая, как Малышко повернулся к шкафу, открывая его. На полках аккуратно была сложена мужская одежда, а на самой верхней покоилась аптечка. Девушка все еще колебалась: снять или не снять? К тому же ее сознание рисовало «так во время» картинки результата «сам сниму»… Похоже, Малышко надоело ждать упрямую девицу. Он поставил аптечку на стол и направился к ней. Мякярайнен рефлекторно сделала шаг назад, оперевшись спиной о стену, отчего поморщилась, так как боль вновь напомнила о себе. Диму эта игра забавляла, кроме того, хотелось растянуть удовольствие, а тот факт, что с Катькой у него происходит какая-то неразбериха (в последнее время у них что-то часто ссоры происходят в доме), мотивировал на столь смелые действия. Его руки легли на бедра девушки, слегка поглаживая их. Кайса удивленно посмотрела на Диму, чувствуя, как ее всю трясет от этих манипуляций. Девушка слегка приоткрыла рот, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Малышко словно дразнил ее, все его движения были медленными и плавными, сам же он подошел вплотную, заставляя чуть ли не вжиматься в стену девушку, которая все еще пыталась сохранить нарушенное личное пространство. Кайса понимала, как выглядит в данный момент, учитывая, что от безобидных действий парня начинает возбуждаться. Дима провел указательным пальцем по нижней губе блондинки, спускаясь к шее, едва касаясь пульсирующей жилки. Кайса тихо ойкнула, сглотнув. Атлет ухмыльнулся, расстёгивая молнию на кофте финки, приблизившись вплотную к ней. Несколькими секундами позже ненужная и явно лишняя вещь гардероба упала на пол, а у Мякярайнен едва не подкосились ноги, когда Дима провел языком по ее губам. Пальцы девушки рефлекторно вцепились в плечо русского, который решил не прекращать игру, зашедшую слишком далеко. Малышко поцеловал ее, однако не в губы, а в шею, которая являлась самой чувствительной. Кайса прикрыла глаза, наклоняя голову на бок, чувствуя, как по телу прокатилась волна удовольствия вперемешку с наслаждением. У финки перехватило дыхание от столь интимной близости с тем, кто больше, чем просто друг. Стало невыносимо жарко. Мякярайнен почувствовала эрекцию русского и на нее нашло озарение, вернее, мозг заработал вновь, и она начала понимать, чем закончится вся эта ситуация… И как бы ей не хотелось продолжения, он позже будет жалеть, возможно, возненавидит ее за все это. Блондинка попыталась оттолкнуть Диму, которого только начало заводить внезапное сопротивление. Он взглянул на Кайсу и поцеловал ее. Поцеловал так, что Кайса обмякла и расслабилась в его руках, оставив попытки выбраться. В отличие от девушки, до Димы озарение не дошло (видимо, заблудилось), его не волновал тот факт, что он на пути к измене жене. Он продолжать терзать опухшие губы Кайсы, слегка покусывая их. — Димон, — послышался голос Шипулина, который, видимо, зашел в номер, — ты ид… Ох… — Антон округлил глаза, когда заметил друга, который целовал полуголую финку. — Зайду позже, — Шипулин быстренько удалился из номера, чувствуя себя третьим лишним. Голос друга заставил Диму отстраниться от столь желанной и горячей Мякярайнен и повернуть голову в сторону Антона, которого и след простыл. Девушка воспользовалась ситуацией и выбралась из ловушки. Подобрав кофту, она натянула ее на себя, поспешив к выходу. Кайса ушла, оставив Малышко одного. Он поджал губы, проклиная Шипулина, который все испортил. Утро было испорченным, поэтому биатлонист накинул куртку и отправился на тренировку. — Ау, Кайса, — девушка вздрогнула, услышав рядом с собой голос Димки, который щелкал пальцами перед ее лицом. — Ты где витаешь? У меня все готово. — Извини, — буркнула она, мотнув головой, отгоняя пошлые мысли. Кайса расстегнула молнию на кофте, снимая ее, села на стул спиной к парню. Пока парень возился с тюбиком мази, финка пыталась успокоиться, ибо успела разволноваться, так как бурная фантазия ей показалась настолько реалистичной, что она поверила во всю эту ересь.***
Мякярайнен нацелила винтовку на незакрытую мишень, спустила курок, и пуля угодила точно в цель. Кайса улыбнулась, дунув в дуло винтовки. После того, как Малышко смазал все ее гематомы, блондинка в прямом смысле слова сбежала от него, хоть он и пытался напоить ее любимым кофе с не менее любимым зефиром. Девушка попросту испугалась, что фантазия может воплотиться в реальность и ушла, извинившись перед ним, не забыв, естественно, поблагодарить за все. Однако в номер идти не хотелось, поэтому Кайса вернулась на трассу, взяла винтовку и новые лыжи и отправилась покорять незакрытую мишень. Неужели она стала настолько привязана к Малышко, что даже стрельба зависит от ее эмоций касаемого этого русского? Нужно срочно избавляться от этого допинга, правда, не хочется. Мякярайнен закидывает винтовку за спину и отправляется на лыжню, чтобы продолжить прерванную тренировку.