Безлимит.

***

Из-за зарослей кустарника выскочила старшая сестра и попыталась закричать: "Куда! Стой!". Но в этот момент сзади её обхватили сильные жилистые горячие мужские руки и закрыв рот ладонью, потащили за кусты, потом прижали к себе, присев и завалив её на себя. Кук: — Тихо, это я, Чонкук. Ц-цц! Слышишь мотор? Это не наш. Не трейлера! Не переживай, мы их догоним! У нас мотоцикл же есть! — оглядываясь по сторонам и прислушиваясь, шептал он в самое ухо девчонке. Почувствовав на себе пристальный взгляд, посмотрел наконец и на неё. В серых, почти прозрачных, как воды океана, глазах, были удивление и ужас. Кук: — Что? — не понимая реакцию подростка, выпалил парень. Та освободившись от его рук, отстранилась, почти подпрыгнув и посмотрела на то место, где только что была её попа в шортах. Полисмен тоже направил взгляд туда, поправил складную дубинку, завалившуюся с боку ему меж ног, когда они чуть не упали, резко присев. Она: — ТьФу ты! Мне уж показалось, что ты извращенец! Кук: — По-по-почему это? Разве если парень девушку, а не себе подобного пола особь хочет, то это извращение? Я думал наоборот... — глотая окончания и заикаясь осведомился полисмен. Она: — Дурак! Я про возраст. У нас небось лет шесть разница, а выгляжу я вообще как ребёнок. Кук: — Не шесть, девять почти! — продолжая оглядываться, ответил он. Она: — Тем более. Кук: — Так! СТОП! А ты откуда про всё это знаешь? Как ты могла подумать такое, почувствовав мягким местом...? Не мала ещё для такого опыта? Девушка отвернулась и резко замолчала. Кук: — Тихо. Кажется они уже здесь... Вприсядку за мной! — прошептал полисмен и махнул рукой, чтобы та пригнулась пониже. — Запомни: что бы ты ни увидела, кого бы ты ни увидела — МОЛЧИ! Иначе мне придется их убить, но тогда мы не выйдем на главаря банды! Или они нас схватят и тогда твоих малышей мы можем не спасти. Пытать, думаю, будут однозначно. Там слишком большие деньги крутятся. Если что, падай и притворись мертвой. Думаю пробраться к водокачке, оттуда вид на ваш дом хороший и окрестности просматриваются. Она: — А мотоцикл? Его бросим? Кук: — Ни за что! Я его перепрятал, он в заброшенном доме через дорогу, не переживай. Прокачу с ветерком потом тебя. Она: — Я бы тебя тоже... с ветерком, — послышался ответ после тяжкого вздоха. Кук: — В этом даже не сомневаюсь. Видел, как твои глаза горели, когда ты его гладила и за руль держала. Этот огонь может гореть только в глазах прирождённого мотогонщика! На бледных щеках подростка загорелся румянец. Добравшись до водокачки, Чонкук замялся. Она: — Чего ты так на меня смотришь? Кук: — Там лестница... нижние ступени сломаны... Она: — И что? Подсади меня и я дальше подтянусь и залезу, — парень молчал, теребя в руках травинку, которую только что грыз. — Да что не так-то? — хлопая ресницами, нетерпеливо переспросила девчонка. Кук: — Подсадить... — Кук показал ей движением и посмотрел на её попу и бедра. — Ты меня итак за извращенца приняла, откуда я знаю как ты отреагируешь. Мне не хотелось бы потом с фингалами ходить, — усмехнулся он, понимая, что с легкостью перехватил бы любой её, даже самый быстрый удар, чисто автоматически. Она: — Я стерплю, если не будешь позволять себе ничего лишнего, — хмыкнуло чудо в ответ. Кук: — И не думал. Меня не интересуют дети... — Кук снова усмехнулся. — Прости, я про возраст, не про тело. Она: — Тебя может и не интересуют, а кто знает, что интересует твоё тело. Часто тело мужчин живет своей собственной жизнью, к сожалению. Кук: — Это становится подозрительным. Ты слишком многое знаешь о жизни и поведении мужского тела... Она: — Так всю жизнь с родителями в одной комнате жить, спать за зановесочкой... — но договорить подросток не успел. Где-то на трассе, очень близко раздался гул мотора и шум остановившейся машины. Хлопнули дверки. Кук: — Надо же, на таком старье еще кто-то ездит! — прыснул смешком парень. Потом огляделся и добавил: — Нет, это не те гости, не по ваши души. Просто проезжие. Наверное вода кончилась. Могут прийти сюда. Живо наверх! Он подсадил подростка повыше, пристроив тощей попой на своём плече, а потом помог встать себе на плечи, чтобы можно было опереться на целые ступеньки-перекладины коленом и залезть наверх. Через пару секунд угловатая фигура скрылась за полусгнившей деревянной дверкой. Полисмен ещё раз огляделся, удостоверился, что никого в округе нет. Встав на небольшой камень, схватился за целую перекладину лестницы — не оборвалась, выдержала вес парня. Еще несколько ловких движений и он тоже скрылся внутри водонапорной башни. Она: — И долго нам здесь оставаться придётся? Кук: — Пока не приедут бандиты за вами или пока Давон не приедет. Она: — А! Девушка хёна! Понятно, — тихо ответил голос. Кук: — Почему ты называешь его ХЁН? Уже не первый раз проскакивает! Так только парни старших как братьев называют. И братья тебя не раз ХЁНОМ называли! — удивлённым шёпотом, ответил Кук. Она: — Долгая история. Кук: — Поверь мне, этого добра - времени, у нас пока навалом! Так что можешь рассказать. Ну... если хочешь. Я выслушаю и обещаю, что не стану осуждать. Понимаю, что мы слишком мало знакомы для подобных душеизлияний, как сказал бы брат. Но ты можешь не упоминать детали, только основное. Я так понимаю, что тебе здесь толком и поговорить-то не с кем было обо всём об этом. Я прав? — говорил парень, оглядывая непрестанно окрестности и прислушиваясь. Она: — Не понимаю о чём Вы хотите услышать. Кук: — Малыш! Я вырастил сам считай сестру с шести месяцев, мама работала. Потом похоронили родителей и она была всем в моей жизни... Думаю, что знаю о вашем девичьем слишком много, если не сказать всё. Надеюсь, что твой сексуальный опыт связан с первой ранней любовью, а не с насилием, — но почувствовав кожей, как девчонка вся съёжилась, он прервал наблюдение и обернувшись к ней, взял за угловатые плечи, пытаясь посмотреть в глаза. Кук: — Так дело не пойдёт, малыш! Говори, что стряслось?! — в его глазах была тревога. Она: — Про возраст... это была ложь. Мне не шестнадцать, а уже восемнадцать, сегодня исполнилось. Просто я плохо расту. Врачи говорят это из-за стресса. И школу бросить пришлось не совсем из-за детей. В нашем интернате было три месяца учебы, неделю дома. Но у меня не было денег на дорогу домой и обратно, поэтому приходилось всегда оставаться там. Остающихся в интернате ещё и кормили - тоже экономия для семьи... Кук: — Что такого страшного могло произойти, что твой рост остановился? Она: — Ладно, расскажу тебе всё. Просто не могу это больше держать в себе, а тебе можно доверять, я это чувствую, — последовал тяжёлый вздох. Кук: — Обещаю, что всё останется только между нами. Они сидели совсем рядом, потому что прогнувшаяся внутрь жестяная крыша не давала встать в полный рост и перекрывала половину небольшого ремонтного помещения над самой башней. Девушка замялось, не зная с чего начать рассказ. Кук: — Начни с самого главного. Она: — Тогда... — грубые подростковые руки расстегнули рубашку на несколько пуговиц сверху и отодвинули в сторону, оголив то место, где обычно начинается девичья грудь. Кук спокойно отреагировал, привыкнув за долгие годы, видеть тело сестры, которая никогда не стеснялась брата и постоянно переодевалась при нём, получая то и дело нагоняй от полисмена за отсутствие стеснительности. Но, увидев рваный шрам, неровной полосой пересекавший юную грудь, вздрогнул и непроизвольно отпрянул назад. Кук: — Что это такое? Кто тебя так? Почему? За что? Она: — Не слишком много вопросов? Это моих рук дело. Ты действительно хочешь знать почему и зачем? — спросил подросток. Кук: — Прости. Говори. Она: — Моя одержимость мотоциклами не просто так. Отец наш на половину грек, и очень хотел сына. То ли из упрямства, то ли не отдавая себе отчёта, он воспитывал меня, как мальчишку. Мама, конечно, пыталась наряжать меня в платья, растила волосы, но безуспешно. Во втором классе начальной школы, срезав волосы, начал ходить в мальчишеской одежде, выменивая её на что только было возможным у одноклассников и ребят постарше, которые быстро росли. В средней школе-интернате, обманув преподавателя, стал заниматься в мотокружке. Но однажды он застал меня входящим в девичью спальню и проследил за мной, увидев как я переодеваюсь. Потом дождался, когда все разъедутся на каникулы и выловил меня в гараже возле мотоциклов. Просто разорвал на мне рубашку и заорал, указывая на начавшую расти грудь, что в его кружке занимаются только мальчишки. Ну я и ляпнул, что я тоже мальчишка, только тело девичье. Тот заржал. Мне просто снесло тогда башку! Схватив нож острый, которым зачищали провода, ремонтируя электропроводку, резанул вот здесь, пытаясь отрезать, начавшую расти, грудь. Этот придурок вырвал нож и вызвал скорую. Кук: — И из-за этого прекратился твой рост? — Кук смотрел на это создание — "мальчика в девочке" и теперь ему становились понятны все странности: и наглая, горделивая манера говорить, и эти пацанские замашки, неумело коротко остриженные тёмнорусые волосы, увлечение мотоциклами и футболом, "хён"- звучащий из этих обветренных губ, все сливалось и было оправданным в образе, когда ты смотрел на парнишку, не ища девичьих черт. Подросток продолжил: — Нет. Не из-за этого... Просто вернувшись из больницы по привычке направился к байкам, но снова напоролся на этого придурка. Его ярости не было границ. Объяснить всё ещё раз было моей роковой ошибкой. Его просто понесло. Он сказал, что раз я чувствую себя парнем, то он и возьмет меня как парня... Кук: — Подонок! Надо таких на электрических стульях казнить! Кастрировать и казнить! — рычал Чонкук, обнимая угловатые, хрупкие плечи и гладя по голове. Она: — Поздно. Его уже и без электрического стула казнили... — всхлипнуло создание. Кук: — Что? Кто? Она: — Без малейшего понятия. Да только нашли его изуродованный труп на следующий день. Мне кажется нас кто-то видел... Кто оставался на каникулы в приюте, как и я. Кук: — Иногда так поступают жертвы неоднократного насилия. Когда издеваются и насилуют их, они терпят, боясь покончить с собой или насильником. Но когда они видят, что от него страдает ещё кто-то, это переполняет их чашу боли и они убивают этого подонка, — продолжая обнимать дрожащими руками подростка, шептал полисмен. Она: — Да, наверное. Страшно подумать, что через это, да ещё не раз, приходилось кому-то проходить! Ужас! Но после этого мать меня забрала. Только она не знала что произошло. Я никому не сказал. Через несколько месяцев мама привезла младшего брата, родив в городе, а отец снова исчез и мне пришлось идти работать, отказавшись от перевода в другой интернат. Но мне, как подростку, платили очень мало и, когда братишка младший подрос, ей пришлось ездить на заработки самой. А остальное ты, хён, знаешь... — от воспоминаний подростка потряхивало, как будто он снова пережил всё, о чём говорил, отчего Кук ещё сильнее прижимал дрожащее тело к себе. Кук: — Понятно. Как только можно было это всё пережить в 15ть лет? Безумие... Джун: — Ты же тоже, хён, столько пережил! Разве можно было бросить маму с братьями? Она получала на меня алименты. Пусть не большие, но всё же, — продолжая всхлипывать, отвечало чудо. Чонкук долго молчал, всё время порываясь что-то сказать, издавая какие-то невнятные звуки, но никак не решаясь озвучить вопрос. Джун: — Хватит рот разевать, не томи, говори уже, что хотел. Не только же мне перед тобой душу оголять! — слегка отстраняясь от полисмена, сказал подросток. Кук: — Спросить кое о чём хотел. Что помогло тебе принять себя, когда стало понятно, что нравятся представители твоего же пола? Джун: — Знаешь, а у меня не было влюблённостей в девчат. Странно да? До сегодняшнего дня не было влюбленности... Кук: — Что? Тэмина? Джун: — Нет. Наверное мой мозг совсем свихнулся, но, кажется я не только парень в теле девушки, но ещё и гей. Кук: — Ты тоже? — вырвалось у Кука. Джун: — Тоже? Ты? И как давно ты это понял, что спрашивал: как принять себя такого? — не сводя изумлённых глаз с парня, спросил мальчик в теле девочки. Кук: — Недавно. На днях. Раньше старался игнорировать это, да и некогда было... Трудоголик я, как брат говорит, — вздыхая, ответил Чонкук, отмахиваясь от мошек. Джун: — Влюбился? Или просто влечение? — настороженно прозвучал вопрос. Кук: — Ещё не разобрался сам. Надеюсь только влечение, с этим вроде, слышал, легче справиться: с глаз долой - из сердца вон, — и тут до парня стал доходить смысл сказанного подростком: "Раз эта влюблённость не в Тэмину... И Тэхён тоже не похоже, чтобы его интересовал, то ЭТО Я ЧТО ЛИ?" — последние слова были сказаны им вслух. Он вспомнил, тот взгляд, который поймал, когда переодевал и выворачивал футболку, выскочив спросонья из трейлера, напялив её изначально шиворот на выворот. Увидев тревожный выжидающий взгляд этого юного создания, осознал, что его догадка верна. Кук: — Это я? Твоя влюблённость в меня? — он не знал что и сказать в ответ на такое признание. Джун: — Хён, ты можешь меня выслушать до конца? Не перебивая, а то потом я не решусь тебе это сказать! Если твоё сердце не занято, если ты правда гей, то... Ты можешь подождать пару лет, а? Я найду деньги, заработаю, украду, не знаю... Сделаю операцию по смене пола и... Мозг Кука просто завис от таких откровений, всё было неожиданно и так запутано, что он растерялся, как маленький мальчишка, потерявший в толпе из виду маму или папу. Джун: — Ты только сразу скажи. Есть у меня хоть крошечный шанс на взаимность, Чон? — шептали обветренные губы напротив. Кук: — Не- Не- Джун: — Не-е-ет? А если я сменю пол? Чон, хотя бы маленький шанс? Кук: — Не-е-е смей делать операцию! Этого ещё не хватало! К тому же нужно сначала пройти обследование и лечение гормонами, — срывающимся голосом отвечал парень. Джун: — Мне не нужны психиатры и гормоны, это не лечится! — рыкнули губы в ответ. Кук: — Я про рост! Дурында! Гормоны роста! Ты мне в пуп дышишь... Сначала с ростом и развитием разобраться надо, а уж потом решать что-то... — пробурчал полисмен, увиливая от прямого ответа. Джун: — Хён, ты такой красивый! Просто не представляешь... Чон приложил ребром ладонь на губы, прислушиваясь. Кук: — Это не машина Давон. Это чужой мотор! — он достал из одного из кармашков разгрузки видеорегистратор. Сняв с себя бронежилет, нахлобучил на юную особь, затянув до предела. Но тот всё одно болтался как колокол. Серого цвета внедорожник быстро подъехал к завалившемуся заборчику, почти не слышно, быстро затормозив. Несколько амбалов в серых костюмах, выскочили из него. Но чей-то окрик остановил их порыв ворваться в домик. Распахнув последнюю дверку, один из бандитов силком вытащил из неё женщину. Джун: — Мама! — приглушённо раздалось позади Кука. Бандит что-то говорил ей, протирая серебристым, шёлковым платочком пистолет. Женщина потупила взгляд и поплелась к домику, потирая запястья со следами от наручников. Естественно детей в доме обнаружено не было. Ничего не зная, женщина вынуждена была зайти к соседке, но от неё тоже вышла ни с чем. Чонкук понимал, что если он не освободит заложницу сейчас, то может её попросту уже не найти живой, поэтому, строя планы в голове, он давал попутно указания Джуну: Кук: — Сиди здесь и не высовывайся! Я вывезу отсюда твою маму в безопасное место, а потом вернусь за тобой. Или тебя заберёт Давон, — печатая смс-ку, говорил парень: — Паролем будут слова... Джун: — Любовь к Хёну! — шепнул подросток, перебивая старшего. Кук почувствовал, как зарделись его собственные щёки, и увидел румянец на щеках влюблённого, но спорить было некогда. Кук: — Хорошо, пусть будет: "Любовь к Хёну." — допечатав и отослав смс, пробурчал полисмен. — Надеюсь всё понятно. Они могут оставить наблюдателя, так что не высовывайся! Джун: — Хён! — прошептал тихо подросток. Чонкук нагнулся ближе, чтобы расслышать слова, но тощие, мозолистые руки схватили его за накачанную шею, а губы напротив прильнули к его приоткрытым губам в робком, неумелом поцелуе. Удивленный взгляд парня встретился со взглядом полным отчаяния и слёз. У него от неожиданности перехватило дыхание. Кук: — Зачем? — выдохнув, спросил он невпопад. Джун: — А вдруг меня убьют. Это мой первый поцелуй... зови меня ХёнДжун. Кук: — Глупости! Не убьют. Просто сиди тихо и не высовывайся! И всё будет в порядке... Джуни... — срывающимся голосом, ответил он, включая/выключая регистратор. Джун: — Возьми бронежилет маме, Чон! Кук: — Нет! Он будет только мешать. Надо действовать стремительно. Обещаю, что вывезу её отсюда живой! Вот держи, это видеорегистратор. Записывай всё, но осторожно, не выдай себя, пожалуйста! — натягивая перчатки мотоциклиста, говорил Кук и думая: "Как хорошо, что лестницу с места, где стоит машина бандитов, не видна! Боже! Что я творю! Он же совсем ещё ребёнок!" — но не удержавшись, всё же обнял худые плечи и чмокнул в затылок ХёнДжуни, шепнув: — Береги себя, малыш! — подросток поднял голову и снова коснулся губ полисмена, неумело, немного грубо, как будто полоснув лезвием по оголённым нервам и сердцу полисмена. Потом Кук снова принялся наблюдать за бандитами. Перерыв всё вверх дном, те ринулись к соседям, разделившись. Воспользовавшись моментом, парень спустился неслышно вниз. Что происходило в соседних домишках, было не понятно. Долетали только отдельные фразы и крики. Пробравшись на место, с которого его было видно сидевшей взаперти в авто женщине, он дождался, когда она его заметит, потряс полицейским значком и показал несколько жестов, чтобы она ему подыграла. Изобразив детский плач (в подражании он был мастер, а высокий голос помог изобразить ребёнка), Чонкук приготовился. Женщина ахнула, закрыв рот ладонями и сделала испуганное лицо, готовое заплакать. Ничего не подозревающий бандит выскочил из машины с водительского места, оставив ключи в замке зажигания /заложница же в наручниках на заднем сиденье!/ и побежал в сторону, куда смотрела женщина, надеясь обнаружить там детей - ведь он только что сам лично слышал детский плачь! Полисмен вскочил на водительское кресло, завёл мотор. Сдав сначала назад и сбив бандита, дал по газам и рванул к трассе. Кук: — На пол! Я плохо вожу! — рявкнул парень. Послышались выстрелы. Но кочки, вовремя попавшиеся под колёса, не дали попасть в цель. Выскочившие на выстрелы из домов бандиты, ринулись следом начав тоже стрелять по колёсам, потому что как никто другой знали прекрасные качества брони на внедорожнике. Расчёт оказался верным. Полисмен увел за собой бандитов из населённого пункта, которые, выскочив на трассу, стали ждать транспорт, чтобы его захватить. Но трасса до и после деревушки уже была перекрыта с помощью Давон и друга полисмена, Минхёка. Машин не было. Только впереди, где заканчивались домики, стояла старенькая специально подготовленная машина, с открытой дверкой и ключами в замке. неподалёку возился полисмен переодетый в местного жителя. Бандиты купились и на это. Влетели втроём в салон развалюшки (четвёртый отстал, но из-за габаритов просто не вошёл бы) Хлопнув дверями и повернув ключ в замке зажигания, они загнали себя в ловушку. Замки на дверцах заблокировались и раздался хлопок. Клубы слезоточивого газа наполнили салон. Амбалы выбили стёкла, но покинуть авто им не удалось. Да, Минхёк, как всегда был на высоте со своими ловушками! В этот момент на трассе показались полицейские патрульные машины, подоспевшие как нельзя вовремя. Пока задерживали троих бандитов, последнему удалось скрыться. Не зная, что бандитов было четверо, Давон подъехала к водонапорной башне, вышла из машины и, не понимая смысла слов и смущаясь, громко сказала: — Любовь к... — но договорить не успела. Получив сильный удар по лицу опустошённым пистолетом, она схватилась за ушибленное место ладонями, а в следующий момент обмякла, упав на руки бандиту. Посадив заложницу рядом на переднее сидение и впопыхах связав её какой-то оборванной по дороге верёвкой растянутой местными для сушки белья, он завел мотор и, не убирая перезаряженный пистолет от её виска, стал выезжать на трассу. Полицейские были вынуждены их пропустить и начать преследование чуть позже. Увидев сцену с похищением девушки парня, спасающего сейчас его братьев и сестру, юное создание осторожно, но торопливо спустилось вниз, спрыгнуло, повиснув на последней перекладине, и побежало в сторону полицейских, выкрикивая имена Чонкука и Тэ-Хосока. От полицейских, стоящих в замешательстве, отделилась высокая спортивная фигура и её обладатель уже через несколько секунд был возле орущего во всю глотку свидетеля-подростка. Роки/Минхёк: — Я знаю Ким Чонкука. На вас его броник? — получив утвердительный ответ, показал не на полицейскую машину, а на свою: — Пройдёмте! Но свидетель затряс головой и показал совершенно в другую сторону. Не понимая, что от него хотят, Минхёк все же последовал за ним, думая, что там что-то важное и не ошибся. Скинув плед и вытянув на свет божий гоночный мотоцикл Тэ-Хосока, указав в направлении уехавших Кука и мамы, а так же бандита, увёзшего Давон, свидетель прохрипел: Джун: — Надо догнать, там заложница! Они на машине не догонят их! Роки: — Знаю, но я не умею водить мотоциклы, тем более гоночные, ещё и в погоне... — растеряно пробубнил Минхёк. Свидетель напялил на его голову шлем, второго шлема не было, поэтому он просто оседлал мотоцикл. Увидев смелость, уверенность в действиях и правильную посадку прирождённого гонщика, полицейский прыгнул на оставшееся от спортивной, но тощей фигуры свидетеля, место. Мотоцикл послушно рванул так, что Минхёку пришлось вцепиться со всей силой, обхватив тонкую талию. Опасения полицейского были напрасны, с такой скоростью они просто в считанные минуты должны были покрыть расстояние, разделяющие их от машины Давон. Перед погоней, Минхёк все же успел записать голосовое сообщение и отослать Куку. Получив сообщение от друга, полицейский включил по громче и прослушал его: "Трое обезврежены. Один преследует вас на машине***** заложницы по имени Давон. Твой свидетель в бронике за рулем гоночного Ямахи, я пассажиром. Выдвигаемся на преследование авто с заложницей!" Кук: — Что? Давон в заложницах? — парень выругался, но тут же извинился перед женщиной, которую буквально вырвал из рук бандитов. Потом набрал номер хёна и передал ему сообщение. Тэ: — Давон... птичка моя... — простонал Тэ-Хосок, но через минуту добавил: — Так это чудо всё же не упустило возможность погонять на моем красавце! Во дает малая! Кук: — Я узнал имя этого чуда - ХёнДжун. Тэ: — Что? Как? Хён...? Что за бред! Это же имя для парнишки... Кук: — Это не бред. Не ты ли учил меня недавно уважать выбор других? Дай телефон Тэмине и мальчишкам, их мама здесь! Переключись на видео звонок! Чонкук передал телефон женщине, сидевшей возле него за внедорожником на траве, недалеко от обочины дороги. Поговорив с сыновьями и увидев своих младших детей, она вытерла слёзы пухлыми ладошками, повторяя одно и то же: — Спасибо! Спасибо, родной! Забыв об осторожности, встала во весь свой небольшой рост, продолжая размазывать слёзы на тёмнокарих, почти чёрных глазах, полисмен не успел вернуть её на место... Из пролетевшего мимо внедорожника Давон раздались беспорядочные выстрелы. Чонкук дернул женщину за руку, резко посадив её на землю. Всё произошло в считанные секунды. Когда выстрелы прекратились, а автомобиль с бандитом за рулём и преследовавшие его полицейские скрылись из глаз, Кук тихо сказал: Кук: — Можете подниматься. Все закончено! — но в ответ услышал только какие-то хрипы. Приподняв её, увидел ладонь прижатую к шее. Сквозь пальцы сочились алые струйки окрашивая всё на своём пути ярким цветом. Кук: — Шальная пуля! Всё-таки задело! — простонал парень. Сдёрнув рубашку, полисмен попытался остановить кровотечение, пережав место ранения своей рубахой превращённой в жгут, и завязав её под противоположной подмышкой женщины. Кук: — Не двигайтесь и не пытайтесь говорить! Вам надо дотянуть до прибытия парамедиков или вертолёта! Парень усадил её, облокотив спиной на машину и, выскочив на дорогу, стал дозваниваться кому-то. Ему ответили почти сразу. Указав место и объяснив коротко ситуацию, назвал нужные данные, какой-то код из слов и потребовал выслать вертолёт. Услышав в ответ, что вертолёт будет свободен только через час, и что они передадут местным парамедикам координаты его местонахождения. Ему также напомнили, что транспорт телепортировать они ещё не научились, так что придётся ждать всё равно так же минут 30-40, а то и час, не меньше... Они давно выехали из соседнего городка, но... Парень выругался и заорал во всё горло, как раненый зверь. Подъехавшие на мотоцикле Хёнджун и Минхёк, кинулись к нему. Роки: — Что случилось? — крикнул парень, тряся орущего Кука за плечи. Тот посмотрел полными слёз глазами на подростка и прохрипел: Кук: — Прости! Я, кажется, не сдержу обещания! Джун: — Мама?! Где она?! — оглядываясь по сторонам и ища взглядом, туманящимся из-за солёной жидкости, начинающей обильно течь по щекам, Джуни повторял: — Где она? ГДЕ? Найдя мать, подросток хотел было схватить её и прижать к себе, но очнувшийся Чонкук блокировал ему руки, обняв со спины и оттащил назад. Кук: — Нельзя! Нельзя её двигать! Она итак теряет много крови! Если кровотечение усилится, то она не доживёт до приезда спасателей! Ей надо продержаться ещё около часа! Минхёк в это время осторожно подсел рядом с раненой и оглядел её, потом сказал ей что-то, через силу улыбнувшись и отошёл, повернувшись к другу и Джуни лицом: Роки: — Он прав! Одно неосторожное движение и кровотечение будет летальным... то есть смертельным. Джун: — Пусти меня! Мама... — зарыдал подросток, перестав биться в истерике. Чонкук не отпуская хвата, усадил его на траву и зашептал прямо в ухо: Кук: — Прости, Джуни, прости. Я могу отпустить тебя? — последовал кивок. — Нам надо догнать этого подонка. Там Давон... Малыши в безопасности. Но дальше по трассе мотель, заправка. Там могут оставаться люди. Кто-то может ещё пострадать... Одного полицейского наряда будет мало. Джун: — Езжай, раз надо. Я останусь. С меня там толку всё одно мало. Останусь с мамой. Кук: — Только не давай ей двигаться и говорить. Даже пить. Если только смочить водой губы. И разговаривай с ней о чём угодно. Только чтобы она не закрывала глаза и не теряла сознание! Не двигай её! Ты слышишь, Джуни? Я могу ехать? Джун: — Давон спаси! Хён не должен страдать. Он не заслужил этого. Иди уже! Освободи его девушку! Спаси её... — подросток высвободился из рук Кука и оттолкнул от себя. — Торопись! — отдавая ему бронежилет, ответил Джуни. Чонкук сел прямо на бак, обхватив его мощными бёдрами, чтобы сзади смог войти Минхёк. Заведённый заранее мотоцикл с напрягом рванул с места и поднимая столб пыли умчался в даль. Подросток сел напротив раненой и очень-очень медленно заговорил, всхлипывая и глотая слёзы: Джун: — Мам! Ма-маа. Ты... только глаза не закрывай, род-ная, и... не шевелись, не говори ничего. Я буду го-ворить, а ты только слушай! Я так скучаю по тебе, когда тебя нет рядом, мне так одиноко и холодно без тебя,... родная! Но теперь всё будет хорошо. Теперь мы вместе! Мальчишки уже такие са-мос-то-ятельные стали... в футбол гоняют. Малышка уже у-чит-ся си-деть. Проворная до жути! Кареглазая, как и ты... Мам! Ма-ма, не закрывай глаза! Так много надо сказать тебе, не засыпай!... Мне многое надо рассказать, ты слышишь? Вот и хо-рошо. Не шевелись. Мол-чи. Я скажу тебе кое-что очень важное сейчас... Кажется в моём сердце поселилась та пугливая птичка. Помнишь, о которой ты рассказывала мне сказку в детстве? Про пугливую птичку по имени Любовь? Она теперь живёт в моём сердце. Этот парень, спасший тебя из рук бандитов... Он красивый, правда? Он такой сильный и смелый... Только резкий немного. Вот. Твой ребёнок влюбился, мам... Почему всё так сложно в этом мире? Мам, ма-ма! Продержись ещё немножко, умоляю тебя не покидай нас... Я не могу потерять тебя снова! Так было страшно думать, что тебя могли убить. Ты хочешь что-то сказать мне? Написать? Я посмотрю в машине, подожди! В бардачке внедорожника оказалось много интересно. Джун: — Вот. Блокнот и ручка... Я подержу, пиши. Женщина подняла трясущуюся руку и что-то долго писала. Потом уронила руку и потеряла сознание. Джун: — Мама! Я обещаю что не буду делать операцию по смене пола! Обещаю, что пройду лечение и постараюсь быть девушкой! Только выживи, родная! Открой глаза! Ещё минут через десять раздался звук сирены. Выскочив на дорогу и показав, где лежит пострадавшая, ХёнДжун осел на землю: Джун: — Спасите её, умоляю! Спасите! Вспомнив про записку, и прочитав её содержание, тихо зашептал: Джун: — Я обещаю, мам! И школу окончить и детей поднять и... и любовь сберечь, обещаю, я не спугну эту птичку! Обещаю! -