***
Игра была значительно скучнее, чем с московскими баскетболистами. Но даже это не помешало мне любоваться Владом. Ненавязчиво вспоминаются слова Вишневской: «Какие они крутые, когда играют». Действительно, я даже поверить не могу, что именно с этим человеком мы пьём чай по вечерам или смотрим фильм, лёжа вдвоём на кровати. Сейчас он стоит, держа руки сзади, в одной линейке с другими игроками его команды. Что, собственно, делают и другие участники сегодняшнего соревнования. В сложности три команды, и все трое ждут оглашения результатов. Я особо не следила, поэтому даже понятия не имею, кто выиграл. Однако, уже через несколько минут все в спортзале услышали, что наша команда заняла второе место. — Ой, сейчас они все будут очень злые, — закрыв рот одной рукой, говорит подруга. — Да уж, не нравится мне лицо Влада. Оно выражает полное раздражение; такое чувство, будто он сдерживается из последних сил, чтобы не натворить «делов». Андрей, который приехал сразу после практики на игру, стоит сзади очень серьёзный; мне кажется, его лицо из-за это даже приобрело совершенно другой вид. А если описывать Мопса, то только этим: чистые ярость и негодование. Из шумной толпы я услышала: «Так вам и надо!», и не поняла, кому они. Но когда услышала: «Говно-сборная», всё стало ясно — орут на наших. — Алин? — я недоумевающе уставилась на подругу. — Ты слышала? — Да, — кивает и поворачивается к игрокам. Наша команда вся стояла с хмурыми лицами. — В чём дело? — Наверное, это связано с допингами. — Допингами? — я вылупила на неё глаза, вообще ничего не понимая. — После игры с московскими наших начали подозревать в использовании допингов, но в итоге ничего не доказали. — Тогда почему они орут это? — Потому что толпе плевать. По-моему, какую-то другую команду из нашего ВУЗа хотели взять на игру с московскими, но взяли наших. Мне кажется, орут как раз те, кто болел за ту команду. — Ты считаешь, что это правда? — я закрыла рот рукой, после чего поняла, что из-за этого подруга не услышала моего вопроса. — Допинги, думаешь, правда? — Я заметила только их странное поведение. Даже если взять Андрея, — она посмотрела на меня и приблизилась ближе. — Помнишь, как он обнимал тебя? Или что вообще начал обнимать при Чернове? Мне кажется, все тогда охуели. — Он объяснил это, как месть Владу… — Мой тоже какой-то слишком весёлый был, когда я звонила ему до игры. Я даже понятия не имею, что они принимали, Книжная. — Какой ужас… Я перевожу взгляд на то место, где должен стоять мой парень, но его там уже нет. Как в принципе и всей команды.***
Мы с Алиной стоим уже больше получаса на крыльце ВУЗа и ждём, когда выйдет хоть кто-то из наших парней. Но их всё не было. — Ну нахуй, подруга. Поехали, — психанула она и хотела спускаться, но я задержала ее за руку. — Давай ещё пять минут? Они сейчас расстроены, ты должна понимать. Она вздохнула и вернулась обратно, оперевшись задом на перила. Мы ждали даже больше пяти минут и в итоге решили единогласно уйти. Поэтому когда уже сидим в машине и отъезжаем от ВУЗа, я замечаю открывающуюся входную дверь, а затем выходящего какого-то парня, за ним выходит ещё один и, кажется, это Рома Долгунов. — Стой-стой, — я положила ладонь на руку подруги и сжала её. — Кажется, выходят. Через некоторое время вышел Митя и Андрей, за ними Долгунов младший, ещё какие-то парни, но не Влад. Твою мать, где Влад? Мы вышли из автомобиля и направились к Диме. Я прошла Рому и даже не посмотрела, чётко ощущая учащённое дыхание. До сих пор чувствую себя нехорошо в его присутствии. — Всё хорошо? — спрашивает Алина, подойдя к блондину. Я замечаю на щеке Андрея красное пятно. — Да, — кивает, коротко посмотрев на Лазарева. — Да? — обращаюсь к другу. Он хмыкает, отворачиваясь. Я смотрю на Вишневскую и ловлю её взгляд, выражающий полное непонимание. — Где Чернов? — В раздевалке, — отвечает Летаев. Смотрю ещё раз на подругу, та кивает, после чего я иду обратно в здание. Меньше, чем через минуту уже вхожу в раздевалку, в которой, признаться, пахнет отнюдь не лавандой. Не вижу ни одной души даже немного похожей на Чернова. В принципе, вообще никого не вижу. Но я не отчаиваюсь и захожу в душевую, где тут же и сталкиваюсь с мокрой широкой грудью. — Ты чего тут делаешь? — раздаётся вопрос хриплым голосом и я узнаю его. Поднимаю глаза и чуть ли не падаю. Влад стоит в одном полотенце с мокрыми волосами, капля воды с которых только что упала на мою щеку. В руке он держит другое полотенце, которое, наверное, ещё не успел применить. — А ты всегда моешься в универе? — выдаю я, затем быстро вытираю каплю со своего лица и отхожу от парня. — Конечно, — усмехается и выходит из душевой. — Чтобы сразу вкусно пахнуть. Я гляжу на него, точнее на его руки, и вижу покрасневшие костяшки. — Вы снова с Андреем подрались? — хмурюсь. Он сразу смотрит на свои руки и улыбается. — Я тут не только с Андреем сцапался. Вопросительно поднимаю бровь, и он продолжает: — Ерунда, солнце. Мы просто выяснили все недопонимания в команде. Он обходит меня и встаёт около зеркала, вытирая волосы полотенцем. — То есть… У тебя всё хорошо? — аккуратно спрашиваю, наблюдая за тем, как двигаются его мышцы. — Стало ещё лучше, когда ты пришла, — парень повернулся ко мне и широко улыбнулся, затем снова посмотрел на своё отражение. — Я волновалась за то, что ты долго не выходишь. Ты ушёл после игры таким злым, как, в принципе, и вся команда, поэтому… — Ну слушай, мне кажется, все так реагируют на проигрыш, — он подошёл к своему шкафчику, открыл, а на дверцу повесил мокрое полотенце. — Не считаешь? — Но так реагировать на каждый проигрыш не очень разумно, — сажусь на лавочку недалеко от брюнета и всё ещё наблюдаю. — Не считаешь? Он кидает смешок и выглядывает из-за дверки. — Ты это потом попробуй сказать расстроенным и разъярённым парням. Я посмотрю на твои успехи. Я фыркнула и отвернула голову, разглядывая уже раздевалку. Запах всё ещё невыносим, но я терплю его ради Чернова. Поворачиваюсь и вижу как он начинает снимать с бёдер полотенце. Тут же быстро разворачиваюсь всем телом в противоположную сторону. — Боже, Влад! — Что не так? — слышу насмешливое из-за спины. — То, что ты сейчас собрался делать! — Мы в мужской раздевалке, если ты ещё не поняла. Могу себе позволить. — Тебе вообще ни капли не стыдно? — Вообще ни капли. Мне же нужно как-то одеваться. Вздыхаю. — Давай быстрее, пожалуйста. Я сейчас потеряю сознание от этого ужасного запаха, — хмурюсь и скулю я. Он хрипло и заразительно рассмеялся в голос, заставляя меня улыбаться. — Так почему ты решила дождаться меня? — Говорю же, ты выглядел очень злым, поэтому я волновалась. Он выдержал некоторую паузу, заменяя молчание шуршанием, и мягко спросил: — То есть, ты больше не боишься меня такого? Я перестала водить длинным ногтём по джинсам, вспоминая, как я в ноябре сказала Владу прямо в лицо, что его девушке не повезло из-за его сложного, злого характера. Он почему-то тогда очень удивился. — Нет, если я здесь. Он снова замолчал. Я же уже повернулась, когда услышала звук закрывающейся дверки шкафчика. — Не хочешь к пруду съездить? — неожиданно спрашивает он, пропуская меня первой выйти из раздевалки. — К какому? — Он немного дальше отсюда. — Хорошо, поехали, — киваю. — Я думал, ты опять начнёшь ломаться, — усмехается. — Сегодня особенный вечер. — Чем это? — Мне тоже нужно развеяться после вашей вонючей раздевалки, — покорчилась. Брюнет рассмеялся и снова открыл мне дверь, только теперь ведущую на улицу.***
Потихоньку стал наступать вечер, показывая всем красно-малиновый закат. Мы с Владом, конечно, видим только его часть, потому что сидим окружённые деревьями на лавочке. Небо красиво отражается на поверхности пруда, около которого мы находимся. Он привёз меня в какой-то малолюдный парк, и это очень круто, поскольку никто не шумит, никто не орёт и не мешает. Я удивлена тому, что мы с Владом можем разговаривать абсолютно обо всем. Нас прямо не заткнуть. Особенно если тема зашла о каком-либо жизненном опыте. — Нет, я не согласна с тобой. Глупо заглушать боль алкоголем. — И что тогда делать? Чай пить, вместо этого? — Можно даже чай! — киваю, посмотрев на него. — А вообще эффективнее всего — душевные разговоры с хорошим человеком. — А если такого нет? — спокойно спрашивает, откусываю сникерс. — Найти гармонию с самим собой и искать поддержку именно у себя. Алкоголь только временная помощь, эффект которого пройдёт, и ты снова останешься наедине с проблемой. — Ой, в это всё углубляться как-то не хочется. Слишком сложно, — парень кидает смешок. — За-то теперь у тебя есть я, — гордо поднимаю голову и тоже надкусываю свой сникерс. — Вместо алкоголя. Он без слов смотрит на меня некоторое время, что я не выдерживаю и перевожу взгляд на пруд. — Ты готова слушать о моих проблемах? — он спросил так, будто искренне не понимает значения моих слов. — Конечно. — Их дохуя, солнце, — парень кидает смешок и начинает ёрзать на лавочке, усаживаясь поудобнее. — Я заебусь рассказывать, а ты слушать. Поэтому избавляю тебя от этого. — Поверь, у меня их не меньше, — натянуто улыбаюсь, подкладывая руки себе под бёдра, потому что они слегка замёрзли. — Справляться с проблемами с кем-то — веселее. Боковым зрением я замечаю его взгляд. Стало как-то неуютно, но приятно, что смотрит. Однако, хочу перевести тему разговора. Не успеваю открыть рот, как чувствую на своей талии мужскую руку. Через мгновение прилетаю прямо на грудь к Чернову. Не растерявшись, обвиваю его торс руками и обнимаю. — Удобно? — хрипло спрашивает брюнет, поглаживая моё плечо сквозь ткань джинсовки. Я положительно хмыкаю. Спустя несколько минут такого положения, которое, как по мне, самое удобное для обнимания, решаюсь спросить про баскетбол, про непонятную и терзающую меня тему. — Эм… — немного теряю уверенность, но всё-таки задаю вопрос: — А правду говорят, что вашей команде... на предпоследней игре с победой помогли допинги? Я старалась как можно мягче сказать это, боясь обидеть или разозлить. Влад лишь вздохнул и спокойно ответил: — Правду говорят. — Зачем? Вы, по-моему, и без них хорошо играете. — Во-первых, не все приняли, а те кто курит и кто не уверен в своих силах. А во-вторых, — он снова откусил шоколадку. Так, значит, они курят? Я думала, это какие-нибудь таблетки. — Трава особо им не помогла, — усмехается своим словам, пережёвывая. — А ты курил?.. — Мне не нужны какие-либо дополнения, чтобы вытащить игру. Надеюсь, ты помнишь, что я закинул первый мяч? — Помню. — Приняв бы я эту дрянь, и бегать бы не смог. Я выдохнула, потому что мои опасения не подтвердились. Не знаю, чтобы я делала, если бы Влад сказал, что тоже курил. Для меня наркотики — это второе, из-за чего я бы сто процентов не стала общаться с человеком. Всё-таки прошлое, связанное с бывшим, сказалось на моём мировоззрении. — Не расскажешь, почему ты был расстроен после разговора со своим папой? — аккуратно интересуюсь я. Возможно, мне не нужно лезть в их дела. Но если так и есть, то сейчас он скажет об этом, правильно? Лучше напрямую спрашивать о границах, чем бояться нарушить невидимое. Влад долго не отвечал, тяжело дыша, и я уже решила, что это знак... — Он просто херов доминант, который пытается контролировать всех и всё. Я думал, что он отстанет от меня, если я съеду. Но нет, он продолжает диктовать свои правила, по которым я должен жить, блять, — почти сквозь зубы рассказывает Влад, сильнее сжимая мою руку. — "Возьми академ", "Немедленно переходи на заочное, чтобы начать работать", "Мне не хватает работников", "Ты должен как можно скорее работать", "На практику обязательно сюда в компанию", "К нам в компанию, ни куда больше!". А сегодня он вообще мне сказал, чтобы я чаще советовался и разговаривал по поводу работы с ним, а не с дедом. Мол, он же мой отец. — У них плохие отношения что ли? — Папе просто поебать на других, он заботиться только о себе любимом и своей работе. Именно поэтому у него плохие отношения вообще со всеми. Он робот, блять, — видимо на эмоциях, брюнет коротко встряхнул головой. — Если не по его, то ни по чьему — такого правила он придерживается. — Давно он, да, так поступает? — У него крыша ещё дальше поехала, когда дед ушёл на пенсию и передал ему бизнес. — Вот, — я встала и посмотрела на него. — Ты уже должен за это время привыкнуть и не реагировать на его выходки таким образом, чтобы потом весь день ходить злым и раздражённым. — Это сложно. Учитывая мой-то характер, — усмехается, отводя от меня взгляд. — Стоит попробовать. Пойми, что ты так... только себе хуже делаешь. А если научишься пропускать мимо ушей и глаз поведение своего отца, то увидишь, что жизнь станет намного легче. Он улыбнулся, обдумывая мои слова. — Я помогу, — аккуратно добавляю и закусываю губу. — Если хочешь, конечно... — Спасибо, — только лишь произносит Чернов, посмотрев на меня.***
Придя домой к десяти, я сразу же пошла в душ. Он помогает мне чувствовать себя какой-то окрылённой, свободной и свежей. А это необходимо, если учитывать, что день был эмоционально напряжённым. После водных процедур я надела чистую и вкусно пахнущую домашнюю одежду и поплелась на кухню. — Никто не будет со мной чай? — кричу родителям, проходя мимо гостиной. — Нет! — в оба голоса отвечают они. Захожу в комнату и ставлю разогреваться чайник. Очень хочется выпить своего любимого напитка и обдумать весь прошедший день. В такой некой перезагрузке я нуждаюсь почти каждый вечер. Пока жду воду, решаюсь залипнуть в телефон. Сначала проверяю Инстаграм, всякие ненужные истории и лайкаю фотографии знакомых; затем Вконтакте, где меня ждало три новых сообщения, среди которых было от Лёши. Почему-то я ничего не ощутила, увидев это. Всё равно решила ещё несколько дней назад даже не читать его бред, поэтому будет копиться среди других написывающих мне незнакомцев или каких-нибудь ботов. Отвечаю только Алине, жалующейся на трудно запоминающуюся историю, и бывшей однокласснице, которая попросила подписаться на какую-то группу. Я сразу ощутила значимость для общества после этого сообщения. Видимо, кроме подписки, я ни на что не гожусь. А ведь раньше мы здорово дружили… Через пару минут уже стою и наливаю чай под звуки какого-то фильма, идущего по телевизору. Неожиданно раздаётся звонок на мой телефон, и я, несущая горячую кружку на стол, ускоряюсь, чтобы ответить. Поэтому почти проливаю напиток, но успеваю офигеть, ответить и сказать: — Что? — Привет, ещё раз, — коротко кидает смешок мужской голос. — Оказывается, на звонки ты отвечаешь быстрее, чем на сообщения. Буду иметь в виду. — Что ты хотел мне сказать? Я спокойно сажусь на диванчик и отпиваю чай. — Просто, поговорить. Я думал, тебе легче переписываться, поэтому не звонил. Но вот не сдержался из-за твоего игнора. — В отличие от тебя, другие по игнору понимают, что я не особо хочу общаться. — Ну так ты даже причину не объяснила. — Я тебе её тысячу раз огласила. Не мои проблемы, если ты не хочешь это принимать. Он на несколько секунд замолчал, видимо, обдумывая мои слова. — Ты паришься из-за парня? — я хотела ответить, но Лёша быстрее меня продолжил: — Неужели он такой токсичный, что запрещает тебе общаться с другими парнями? Я могу с ним поговорить. Я вскидываю бровями, удивившись его наглости и бесцеремонности, о которой раньше даже не подозревала. Мне сразу захотелось поставить его на место. — Не льсти себе. Если бы у меня и не было парня, я бы всё равно игнорила тебя. Он кинул короткий и даже, мне показалось, нервный смешок. — Неужели я настолько плох для тебя? — Да, нам не судьба, Лёш, — начинаю раздражаться, стукая по кружке ногтями. — Пойми это и больше не докапывайся до меня, ладно? — Я не могу, Нюш… Я цокаю. — Ты у меня твёрдо засела в голове, я не могу не думать о тебе. Честно, пытался. — Мы не виделись с тобой два года, а за одну встречу ты вдруг влюбился в меня? Да ты даже не любил, когда мы и встречались! — Не правда, не ври… — на его слова я мотаю головой и тру пальцами глаза, понимая, что до него не дойдёт. — Просто наркотики тогда затмевали даже любовь к тебе, но ты никогда не переставала мне нравится! — Боже… — Давай ещё раз встретимся? Последний, честно. Я, уже в шаге от того, чтобы отключиться, молчу и понимаю, что вечер «перезагрузки» сегодня явно отменяется. — Перестань мне названивать и написывать, иначе я расскажу об этом своему парню и тебе будет уже не так здорово. — Так ты не рассказала ему?.. — Я надеюсь, ты меня понял. Пока, — после этих слов бросаю трубку и вздыхаю. Какой же он эмоциональный вампир…