Make Winterhold great again

Письмо Гая Марона оказалось весьма интересным. Он написал, что Туллий не обращался к нему ни за советом, ни за помощью, а о заговоре против императора Пенитус Окулатус ничего не знает. В конце Гай Марон поблагодарил Драконорождённую за бдительность и пообещал со всем разобраться. Неужели Туллий раздумывал над тем, чтобы примкнуть к заговорщикам? — Интересно, конечно, послушать и самого Туллия, — задумчиво произнёс Корир, ознакомившись с письмом. От усталости мысли Блёнвенн еле могла заставить себя сосредоточиться. — Он наверняка скажет, что всегда будет верен Империи и Легиону. С другой стороны, в прошлый раз убедить Туллия сесть за стол переговоров было несложно. Может, и на сей раз всё обойдётся. Едва сдержав зевоту, Блёнвенн собралась ещё раз перечитать письмо — вдруг она упустила что-нибудь интересное. Она слышала, что при важных переписках иногда делали невидимые пометки на полях, так вдруг Гай Марон тоже решил спрятать важные сведения?.. — Ложись-ка спать, — приказал Корир. — Перечитать это письмо мы ещё успеем. Драконорождённая угукнула: она сама чувствовала, как силы покидают её. Едва оставшись в комнате одна, она повалилась на кровать и наслаждалась магическим теплом, окутавшим покои. Даже головы животных на стенах, раньше раздражавшие, радовали взгляд. Забравшись под одеяло, она провалилась в сон — впервые за несколько дней спокойный и глубокий. Когда она проснулась, солнце уже ярко светило в окна. Накатившая слабость требовала оставаться в кровати и поспать ещё немного, но усилием воли Блёнвенн заставила себя подняться. У неё на сегодня было много работы — нужно поговорить с Энтиром, с Гестором, с Туррианом, связаться с Рифтеном… В конце концов, от пересыпания может разболеться голова. Первым делом Драконорождённая отправилась в Длинный Дом. Ей не терпелось узнать, всё ли с Онмундом хорошо. Вдруг Бриньольф не рассчитал силы, и этот удар скажется на здоровье юноши? Нет, Мавен обязана прислать самых лучших целителей, если не хочет скандала. Едва Блёнвенн пересекла порог Длинного Дома, как её подозвала Тейна. Нордка пригласила её присесть за столик. — Корир рассказал, что эти негодяи сделали с тобой, — произнесла она, ласково накрыв её ладонь своей. — Это ужасно. Такого и врагу не пожелаешь, а уж ты всего этого и подавно не заслужила. Драконорождённая скупо усмехнулась: было приятно, что за неё переживает даже ярлова жена, только вот это не изменит ничего. Ноктюрнал вряд ли растрогается и вернёт Блёнвенн душу. — Конечно, мы вряд ли сможем помочь тебе, — продолжала Тейна, — но мне кажется, что Талос не оставит тебя, всё-таки он — твой предшественник, твой святой предок. — Я не знаю, леди Тейна, — вздохнула Драконорождённая. — Вдруг боги вообще оставили меня после такого? — Так давай проверим, — улыбнулась нордка. — Съездим после обеда к святилищу Талоса. Корир выделит нам охрану. А если тебе станет плохо, тебе поможет целитель. Возьми того тёмного эльфа — как я слышала, он был жрецом Талоса. — Он не жрец, он просто служил в виндхельмском храме целителем. — Я-то думала… — вздохнула Тейна. — Ладно, неважно. В любом случае, немного прогуляться тебе будет полезно, а святилище от города совсем недалеко. Блёнвенн хотела возразить, что у неё сегодня много дел, но неожиданно ей вспомнилась карта сокровищ Велека Сейна. Они были спрятаны как раз возле святилища Талоса на берегу Моря Призраков — и можно было съездить поискать их. — Конечно, вы правы, — улыбнулась Драконорождённая. — Свежий воздух действительно бодрит. Но сначала мне нужно уладить кое-какие дела в Коллегии. Ответить нордке помешал выглянувший из комнаты для совещаний Корир. — Не ждал тебя так рано, Блёнвенн, — с удивлением произнёс он. — Готова? Блёнвенн кивнула и принялась готовить длинный зал к сеансу снорукавной связи. Один из стражников поставил столик перед троном, куда Драконорождённая поместила небольшой пьедестал с камнем душ и произнесла заклинание. Зал наполнился приятным голубым свечением, постепенно приобретавшим очертания рифтенских гостевых покоев. Не видевшие подобного зрелища стражники с изумлением смотрели на призрачную мебель, Тейна и вовсе попыталась потрогать возникший рядом с ней стул. Одно из пятен света приобрело очертания Онмунда. Кажется, он был в порядке. При виде Блёнвенн его глаза загорелись радостью. — Венн! — воскликнул юноша. Драконорождённая тоже улыбнулась. Онмунд сумел сам принять сеанс снорукавной связи! Да и выглядит он бодрым. Как хорошо, что с ним все в порядке… — Я так рад, что ты цела! Неожиданно юноша схватился за голову, скорчившись от боли. Бленвенн взволнованно подалась вперед, желая ему помочь — и не сразу осознала, что он на другом краю Скайрима. Как жаль, что она не может оказаться рядом… — Позови Мейлура с Фаральдой, а сам иди отдыхать. Тем временем на трон уселся Корир. Онмунд через силу выпрямился, приветствуя ярла, и продолжил: — Их нет в Рифтене, они оба уехали искать тебя. C ними отправилась часть наших ребят, ну и Мавен ещё своих выделила. Могу только Анкано позвать, он остался за мной присматривать. Драконорождённая переглянулась со своим ярлом. С альтмером тоже можно было поговорить. Он наверняка мог бы сказать, насколько сильно Онмунд пострадал от удара. — Зови, — решила Блёнвенн. На некоторое время Онмунд исчез, а затем появился в компании альтмера. Увидев Драконорождённую, Анкано с облегчением выдохнул: — Слава Ауриэлю, вы в безопасности. Когда Онмунд сказал нам, что вы исчезли, мы даже не знали, что и думать. Для Блёнвенн было приятной неожиданностью, что альтмер удосужился назвать юношу по имени. — Венн, прости, — произнёс Онмунд. — Мне… мне словно память отшибло, я даже не сразу вспомнил, почему на улице оказался!.. Голос юноши дрогнул. Анкано положил ему руку на плечо и негромко посоветовал отдохнуть в сторонке. — Ему сильно досталось, — пояснил альтмер. — К занятиям магией он неделю вернуться не сможет, к упражнениям с мечом — ещё больше. А в Винтерхолд ему лучше возвращаться в повозке. Услышав это, Блёнвенн вновь отругала себя. Из-за её самонадеянности пострадала не только она — неизвестно сколько времени Онмунд будет приходить в себя после удара по голове! Хоть бы всё это никак не отразилось на его здоровье! — Если Онмунд не помнит ничего, то как вы надеялись найти её? — спросил Корир. — Последнее, что он помнил — как они с Блёнвенн пошли прогуляться во внутреннем дворе, и там к ним подошёл какой-то бретон из Крысиной Норы, — ответил Анкано. — Эмильен, кажется… — Этьен, — поправил его Онмунд. — Этот гад заявился сюда с извинениями! — При этом он ничего толком не знал, — подхватил альтмер. — И если бы Мавен не отправила своих людей в Крысиную Нору и не вытрясла бы сведения у тамошней верхушки, мы бы так и не узнали, что с вами случилось. Драконорождённая задумалась. Выходит, Этьен действительно всего не знал с самого начала, и теперь раскаивается? — Фаральда с Мейлуром отправились в Истмарк, к двемерским руинам? — уточнила она. — Да. Мавен даже принесли обрывок карты. — А где сейчас Этьен? Анкано презрительно фыркнул. — Где ему и место, в тюрьме. Какой будет судьба Этьена, Блёнвенн даже предположить не могла. Казнит ли его Мавен, или же просто сделает своим должником? Этьен не был ни талантливым вором, ни искусным мошенником — и вряд ли бы пригодился самой Мавен. Она наверняка казнит неудачливого вора, возможно, в назидание другим… Но ведь Этьена просто-напросто использовали, у него наверняка не было выбора, кроме как заманить Драконорождённую в ловушку! Нельзя оставлять его на растерзание Мавен. Этьен заслужил милосердия хотя бы за своё раскаяние. — И пусть бы отбывал наказание в Винтерхолде, — предложила Блёнвенн. Корир с недоумением посмотрел на неё. — Отойдём ненадолго, — решил он. — А ты, эльф, подожди немного. Мы скоро вернёмся. Они с Драконорождённой скрылись в ярловых покоях. — Не говори, что ты всё ещё хочешь завербовать Этьена, — пробурчал ярл. — Я хочу просто просто перетащить его в Винтерхолд и дать ему второй шанс. Мне почему-то кажется, что Мавен убьёт его, хотя бы для острастки остальных воров, а он такой участи не заслуживает. — Дать второй шанс? — ухмыльнулся Корир. — Вору? Они ничего не умеют, кроме как обманывать и красть, и я не вижу ничего дурного в том, что одним вором станет меньше. — Он не заслуживает смерти, — возразила Блёнвенн. — Корир, он помогал мне, и я просто не могу бросить его на растерзание Мавен. Ярл по-отечески положил ей руки на плечи. — Нельзя спасти всех, — произнёс он. — Ты сама это прекрасно понимаешь. Драконорождённая вздохнула. Да, спасти всех действительно нельзя. Но отдать Этьена на растерзание Мавен значило сдаться, признать свою слабость, отвергнуть всё, за что бретонка сражается. В конце концов, она спасла целый мир от Алдуина — неужели она не в силах спасти мелкого воришку? — Мы ведь можем показать ему, — пробормотала Бленвенн, — что есть другая жизнь… Она понимала, что это звучит наивно. Вряд ли после освобождения Этьен захочет остаться в Винтерхолде, да и Мавен наверняка возьмёт своё… — Блёнвенн, ты ведь сама понимаешь, что это невозможно. Мы можем осудить твоего Этьена в Винтерхолде, но после того, как он освободится, он займётся тем, что умеет. Корир был прав. Было обидно признавать это, но он был прав. Действительно, что изменится, если они попробуют вступиться за Этьена? Да, будет жестоко бросать его вот так, но… это ведь действительно было бессмысленно. Бретонка тяжело вздохнула. — Да. Ты прав. Они вернулись в тронный зал, и Блёнвенн попросила позвать Мавен. Анкано ненадолго отошёл, донеслись обрывки его разговора то ли со стражником, то ли со слугами, и вскоре в тронном зале возникли призрачные силуэты Мавен и Хемминга. Они с удивлением всматривались в собеседников по снорукавной связи, словно не веря, что всё происходит наяву. Ярл Рифта, однако, быстро взяла себя в руки: — Приятно видеть вас целой и невредимой, Блёнвенн. Мне рассказали, что вас похитили двое воров из Крысиной Норы — даже не понимаю, что могло двигать ими! — И это ваш позор, ярл Мавен, что вы не можете обеспечить своим гостям безопасность, — упрекнул её Корир. В ответ Мавен недовольно фыркнула. — Что бы вы себе ни напридумывали, ярл Корир, моя власть далеко не безгранична, — произнесла она. — А вашему тану следовало помнить, что приличным людям нечего делать на улице по ночам. — Тогда, возможно, вам стоит сменить капитана стражи и отправить своих людей поучиться у нас. В Винтерхолде, знаете ли, по ночам безопасно ходить даже детям. Драконорождённой тоже хотелось высказать всё, что она думает о Рифтене и его властях, но это было бы крайне недипломатично. — Воры из Крысиной норы не только похитили меня, — заявила она. — Они принесли меня в жертву Ноктюрнал и зачем-то повезли к двемерским руинам в Истмарке. — Что?! — воскликнул Онмунд. — То есть вас принесли в жертву Ноктюрнал? — переспросил Анкано. — Да, с этого момента, пожалуйста, подробнее, — добавила ярл Рифта. — Меня ранили отравленной стрелой, — вздохнув, ответила Блёнвенн. — Я потеряла сознание, а когда пришла в себя, то лежала в какой-то пещере, а данмерка — как я поняла, её звали Карлией — возносила Ноктюрнал молитву, а затем сказала, что приносит меня в жертву. Сегодня рассказывать о пережитом было немного легче: по крайней мере, голос уже не дрожал. Мавен на мгновение растерялась, словно не зная, как ей лучше ответить, но затем быстро взяла себя в руки. — Примите мои сожаления, — мрачно произнесла она. Драконорождённая вздохнула. По крайней мере, Мавен признала свою оплошность. — Ваши сожаления не помогут мне вернуть мою душу. Но вы можете улучшить свою репутацию среди жителей Скайрима, если поможете мне продлить мир. В ответ Мавен лишь развела руками: — Я уже помогла вам, чем смогла. Ничего иного предложить не могу. — Разве? — едко спросил Корир. — Насколько мне известно, вы были… не первой в очереди на рифтенский трон. После отречения Лайлы власть мог бы взять её младший сын — говорят, ему как раз нравилась Империя. Услышав это, ярл Рифта переменилась в лице. Да, Блёнвенн предполагала, что Мавен сыграла нечестно, заняв трон, но неужели она совершила что-то совсем противозаконное? — К тому же, — проговорила Драконорождённая, — установление мира выгодно вам в первую очередь. Сами понимаете, что Ульфрик в первую очередь захочет вернуть Рифт… — Хорошо, — обречённо вздохнула Мавен. — Я помогу вам продлить мир в качестве компенсации за похищение. Блёнвенн едва сдержала улыбку. Ей удалось заручиться ещё одним союзником. Злая ирония — с этим ей косвенно помогли Бриньольф и Карлия! — Ещё мне сказали, что вы отправили своих людей на мои поиски, — произнесла Драконорождённая. — Вы можете с ними связаться? — Боюсь, что нет, — ответил Хемминг. — Вайландрия не смогла установить эту… — Снорукавную связь, — пробурчал Онмунд. — Да, спасибо. Итак, у нас нет связи с нашими людьми, но, вероятно, они догадались по следам, что возле гномьих руин вас можно не искать. Блёнвенн посчитала, что винтерхолдцам больше нечего было делать в Рифтене. По её расчётам, Анкано с Онмундом вполне могли бы встретиться с Фаральдой и Мейлуром в «Ночных воротах» или же в Виндхельме. — Тогда, господин Анкано, Онмунд, отправляйтесь им вдогонку и затем все вместе возвращайтесь в Коллегию. Ярл Мавен, пусть ваш сын приготовит ваш заказ для отправки в Винтерхолд. Если для этого понадобится подписать ещё какие-нибудь бумаги — пусть это сделает господин Анкано. Мавен натянула на лицо привычную холодную улыбку. — Как пожелаете, госпожа архимаг, — произнесла она. — Кстати, я так понимаю, ваши похитители мертвы? — Да. Я убила их. Блёнвенн надеялась, что рифтенские стражники не будут разглядывать следы возле трупа Бриньольфа. Впрочем, ранней весной погода в Истмарке очень непредсказуемая, и любые свидетельства того, что Драконорождённая расправилась со своими похитителями не сама, будут размыты дождями. А трупами наверняка уже успели пообедать падальщики. — Парой воров меньше, — равнодушно заметил Хемминг. Попрощавшись, Мавен и её сын покинули гостевые покои. — Сегодня же после обеда мы отправимся в путь, — произнёс Анкано. Он собрался уходить, но Блёнвенн окликнула его: — С Онмундом ведь всё будет в порядке? — Венн! — нахмурился юноша. — Я не… Альтмер беззлобно шикнул на него. — Да. А если он будет исполнять все мои рекомендации, то поправится быстро. От этих слов Драконорождённой стало легче на душе. Онмунд обязательно поправится, снова будет ходить к стражникам на тренировки и заниматься с ней самой, не начнёт считать себя слабым и беспомощным. Но на всякий случай после возвращения его лучше показать Колетте. — Ловим тебя на слове, эльф, — сказал Корир. Перед тем, как прервалась снорукавная связь, Онмунд успел осторожно помахать девушке рукой. Губы юноши трогала легкая улыбка. Бленвенн тоже улыбнулась — и простояла несколько мгновений, просто глядя в уже пустое пространство перед ней. Как все-таки хорошо было увидеть их снова.