Make Winterhold great again

Утро седьмого дня Месяца Второго Зерна выдалось пасмурным. Плохая погода отражалась и на настроении ярлов — даже за завтраком они не перебросились друг с другом ни словом. Блёнвенн на миг показалось, что у них пропало желание подписывать мирный договор. Сразу же после завтрака все собрались в галерее. Небо затянулось тучами, а капли дождя со звоном разбивались о магический щит, которым Фаренгар окружил балкон. Несмотря на множество магических огоньков, стояла неуютная полутьма. Балгруф зачитал договор вслух. Число войск в городах и фортах должно остаться прежним, а смена стороны любого из холдов расценивалась как нарушение перемирия. Также Ульфрик разрешал Восточной Имперской Компании вернуться в Виндхельм. Первым договор подписал Туллий — Драконорождённой показалось, что он сделал это нехотя. Следующим свою подпись поставил Ульфрик, за ним — остальные ярлы. Последним договор подписал Балгруф, как правитель единственного нейтрального холда. — Что же, мы продлили мир на год, — произнёс Буревестник. — Надеюсь, что твой император достаточно мудр, и на следующий год мне не придётся посылать своих людей на смерть. Генерал в ответ небрежно фыркнул: — Император разберётся, что с вами делать. Туллий и Ульфрик смотрели друг на друга с нескрываемой ненавистью — они оба согласились на мир лишь для того, чтобы лучше подготовиться к грядущей войне. Но по крайней мере ближайший год Скайрим — а значит, и Винтерхолд — мог торговать и строить, а не убивать и разрушать. А дальше… Оставалось надеяться, что Туллий сдержит слово и запросит из Сиродила дипломатов, а не военных. Затем шла торжественная часть, где генерал Туллий и Ульфрик Буревестник прилюдно пожимали друг другу руки. Драконорождённая задержалась, чтобы с помощью ту’ума разогнать облака над Вайтраном. Туллий не торопился уходить и, дождавшись, пока на балконе останутся только они вдвоём, произнёс: — Архимаг, я могу отнять у вас немного времени? Блёнвенн насторожилась: договор подписан, его условия устраивали обе стороны. — Я вас слушаю. — Всё-таки зачем вам нужно всё это? От Коллегии требуется только не нарушать законов, и вам вовсе не обязательно было пытаться уладить разногласия между Ульфриком и Империей. Драконорождённая не понимала, к чему клонит Туллий. Он ведь знает, что человек может не только работать в своих интересах, но и желать блага своей стране. — Я действительно хочу мира для всего Скайрима. И не только потому, что это выгодно Коллегии. — Вы ведь понимаете, что войне всё равно быть? Или что на моё место могут прислать другого, менее сговорчивого? Блефовал ли Туллий, или действительно боялся потерять свою должность? Да, в Имперском Городе могли посчитать, что генерал слишком долго возится с мятежом на севере, и отозвать его. Но неужели императору и Совету старейшин не хочется разрешить раздор мирным путём? — Разве вы не собираетесь запросить дипломатов, как это было оговорено? — Собираюсь. Но что вы будете делать, если мой запрос не удовлетворят, а меня самого отзовут из Скайрима? Блёнвенн хотела ответить, что попытается договориться с новым генералом. Однако что, если она просто не успеет сделать этого? Если преемник Туллия приготовит военный поход быстрее, чем она успеет что-либо предпринять? — Посмотрю по ситуации. Только, генерал, почему вы спросили меня об этом? — Хотел узнать, что вы ответите. И сказать, что лучше бы вы ни во что не вмешивались и сидели в своей Коллегии. Это звучало как замаскированная угроза, словно Драконорождённая помешала генералу воплотить в жизнь собственные планы или планы его сообщников. — Тем не менее, я вмешалась уже дважды. И уже второй раз вы согласились с тем, что предложили вам мы с ярлом Балгруфом. Генерал, неужели вы хотите вернуться в Сиродил как солдат, который выполнил приказ? — Для большего я слишком стар. Он говорил искренне. Его совесть перед своим императором — и всей страной — действительно чиста. Раздался звук городского набата. — Что же, архимаг, — вздохнул Туллий, — идёмте смотреть, как Буревестник будет пожимать руку имперскому генералу. Блёнвенн улыбнулась. — LOK-Vah-KooR! Её ту’ум громом отразился в небесах. Тяжёлые тучи расступились, пропуская лучи солнца. Народ уже столпился перед дворцом, ожидая торжественного события. В общем гаме ничего нельзя было расслышать. — Жители Вайтрана! — воскликнул Балгруф, и народ затих, внимая словам ярла. — Друзья! Сегодня мы с вами празднуем не только Второй Посев. Нам удалось продлить в Скайриме мир. Генерал Туллий! Ярл Ульфрик! Благодаря тому, что вы прислушались к голосу мудрости, Скайрим получил ещё год спокойной жизни — так пожмите друг другу руки в знак примирения. Недовольно поморщившись, Ульфрик протянул Туллию руку. Тот нехотя пожал её. Толпа радостно закричала: — Мир! Мир! По жесту правителя Вайтрана запело несколько горнов. — Празднуйте и веселитесь, — продолжил свою речь Балгруф, снова велев толпе притихнуть. — Забудьте все ссоры и бросьте дурные привычки, как это велят традиции. А затем живите мирной жизнью и не бойтесь, что плоды ваших стараний кто-нибудь отнимет! Народ радостно зашумел и вскоре разошелся по площади. — Завтра мы отправимся в Винтерхолд, — сказала Блёнвенн. — Да, — ответил стоявший рядом Корир. — Наконец-то. Напряжённые дни закончились — теперь не нужно было переживать, что ярлы перессорятся друг с другом, а Ульфрик решит созвать своих союзников в военный поход. Драконорождённая считала эти переговоры своей первой весомой политической победой. У неё появился могущественный союзник — Мавен Чёрный Вереск, и, если всё сложится благополучно, она наладит отношения и с Элисиф. — Пойдём праздновать? — предложила Драконорождённая. — С удовольствием. Переодевшись в неприметную одежду, они вышли в город. Наполненные жизнью улицы были куда приятнее пронизанного взаимным недоверием и напряжением Драконьего Предела. Детвора играла в догонялки, люди смотрели на выступления городских менестрелей, состязались в перетягивании каната или пытались взобраться по гладкому бревну. Завтра все они вернутся в свои мастерские и фермы и весь год будут наслаждаться мирной жизнью. — Венн! Обернувшись, Драконорождённая с улыбкой обняла подругу. От Лидии снова пахло лавандой. Раньше Блёнвенн не любила этот терпкий запах: он казался ей слишком резким и тяжёлым. Но теперь аромат, которым были пропитаны одежда и волосы Лидии, казался приятным. Он подходил ей. — Фаркас сказал, что ты только сегодня должна будешь вернуться, — вспомнила Драконорождённая. Нордка небрежно махнула рукой: — Этот дурень, как обычно, всё перепутал. Кодлак знал, что я не собираюсь пропускать Второй Сев, и рассчитал так, чтобы мы вернулись до праздника, — она выпустила подругу из объятий. — Ну, а теперь рассказывай, как у вас всё прошло, и как ты собираешься провести этот день. Блёнвенн посмотрела сначала на Лидию, а затем на Корира. Этот Второй Сев она намеревалась отметить с двумя самыми лучшими друзьями. — Есть у меня несколько идей, — с улыбкой произнесла она.

***

Обратный путь дался легче, чем дорога в Вайтран. Блёнвенн было в радость вновь видеть остроконечные пики, статую Азуры и бесконечные дали Моря Призраков даже несмотря на то, что её не было здесь чуть больше недели. Когда они пересекли городские ворота, народ уже толпился перед Длинным домом. Когда ярл и архимаг спешились, народ на мгновение затих. — Мир продлён! — торжественно произнёс Корир. Толпа радостно заревела, восхваляя своего ярла и Драконорождённую. Затем народ принялся обниматься, многие заходили домой за бутылками мёда и угощали знакомых и незнакомых людей. Бленвенн была счастлива видеть их беззаботную радость: она подарила этим людям ещё год спокойной жизни. Война, а вместе с ней голод и разорение не придут в Винтерхолд. — Венн! Услышав знакомый юношеский голос, Драконорождённая вздрогнула и обернулась. Стражники, узнав Онмунда, пропустили его. Юноша выглядел здоровым и бодрым, его не мотало из стороны в сторону — он сумел полностью оправиться от тяжёлого удара по голове. Блёнвенн направилась к нему, но Онмунд опередил её и, обняв, прильнул к губам. Драконорождённая с удовольствием ответила на его поцелуй — и неважно, что на них смотрел весь Винтерхолд. В конце концов, разве это — не празднование торжества жизни над смертью, любви над ненавистью, а мира — над войной? От Онмунда исходила остаточная энергия от заклинаний — раньше Блёнвенн не замечала ничего подобного. Она гладила юношу, наслаждаясь приятным покалыванием исходившей от него магии. Это было приятно и ново. Стоит попробовать подарить те же ощущения ему… — Довакин! — уверенный голос капитана винтерхолдской стражи Хельмунда заставил её разорвать поцелуй. — Довакин, у нас тут такое произошло! Не выпуская из объятий Онмунда, она подошла к крыльцу Длинного дома. — Мой ярл, Довакин, — Хельмунд выглядел радостно-взволнованным. — Тот эльф, целитель… — Сален? — уточнила Драконорождённая. Она бы не удивилась, если норд чем-нибудь отметил данмера: Сален и так был у местных жителей на хорошем счету, и никто не упускал возможность лишний раз похвалить его. — Нет, другой… Анкано, вот! В общем, спустя день после того, как вы уехали, на город вампиры напали. Мои ребята, конечно, пытались отбиться, но сами понимаете, силы неравны были. И тут выходит из лавки Бирны этот Анкано, призывает ледяного атронаха, а затем принимается моим ребятам магией помогать. Блёнвенн не ожидала такого услышать. Анкано помогал винтерхолдским стражникам отбить нападение вампиров! Он мог бы отсидеться в безопасном месте, ведь защита города — это прежде всего работа стражи. Но он пошёл на риск. — Как бой закончился, он едва на ногах стоял, но принялся подлечивать раненых. Колетта хотела помочь ему, но он велел ей держаться подальше. А потом сказал всем, кто прогонял вампиров, надо неделю посидеть отдельно, чтобы проверить, заразились они или нет. И сидел всю неделю с ними, осматривал их и затем через дверь рассказывал Колетте или Салену о том, как они себя чувствуют. Рассказ Хельмунда всё больше казался Драконорождённой чем-то невероятным. Ей не хватало воображения, чтобы представить Анкано, целую неделю сидевшего в одной комнате с нордами. Корир хитро посмотрел на капитана стражи. Тот, поняв намёк, выпрямился, словно при параде, и важно проговорил: — Я бы хотел наградить этого эльфа. Он бился храбро, а затем сделал всё, чтобы вампирская зараза не разбрелась по городу. Блёнвенн, улыбнувшись, переглянулась со своим ярлом. Прилюдно наградить альтмера было превосходной идеей. Это лишний раз докажет всем, что Коллегия и город теперь одно целое, и что маги больше никогда не оставят народ Винтерхолда в беде. Да и самому Анкано будет приятно. — И как бы ты хотел это сделать? — спросил ярл. — Заплатим ему недельное жалование стражника. Такую награду получали добровольцы, которые выслеживали излишне агрессивных хищников или поселившихся возле дороги троллей. Драконорождённая посчитала это хорошей наградой. Однажды она узнала, что Анкано редко получал жалование — возможно, деньги не могли дойти до Винтерхолда, возможно, Первый Эмиссар просто присваивала их себе. Да, по крайней мере последние полгода альтмер не голодал — но ему приходилось во многом себе отказывать. Так что подарок от капитана Хельмунда ему явно придётся по душе. — А может, ещё что-нибудь ему подарите? — неожиданно подал голос Онмунд. Норды с недоумением посмотрели на него. — Например, посох. Ну, или кинжал зачарованный. За время путешествий у Блёнвенн накопилось немало интересных трофеев. Среди них был посох из Саартала. Несмотря на проведённые в подземелье столетия, он до сих пор прекрасно работал. Небольшая чистка открыла изящные узоры на древке, указывавшие на эльфийское происхождение посоха. — Хорошая идея. У меня как раз такой найдется, — ответила Драконорождённая. Оглядев их, Корир ответил: — Хельмунд, приготовь всё, что нужно. Блёнвенн, а ты скажи своему Анкано, что вечером я жду вас двоих у себя во дворце. Онмунд, ты тоже приходи. А потом останетесь у меня на праздничный ужин — я думаю, стоит отметить Второй Сев ещё раз, всем вместе. Драконорождённая счастливо улыбнулась. Как хорошо всё-таки было вернуться домой.