Я смотрел в окно и видел смерть

      По лестнице туда-сюда сновали инспекторы, поднимая в суете многолетнюю пыль с порожек. Из распахнутой квартиры раздавались щелчки, а затем вспышки фотоаппаратов, снимающих всё, что кажется важным — от содержимого холодильника до пятен крови.       — Алан, Джей, — кивнул эксперт, пропуская детективов. — Здороваться не буду, — и он демонстративно поднял руки в грязных перчатках.       — Отпечатки уже сняли?       — Да, конечно. Квартира в вашем полном распоряжении.       Еще одна вспышка показалась из квартиры. За вспышкой стал виден кровавый след, въевшийся в ковровую дорожку уже навсегда. Вот оно — начало расследования. Красная дорожка шла от прихожей, по узкому коридору и к комнате. Почти ровный, след от тела, без следов борьбы — его тащили уже мертвым.       Вспышка фотоаппарата. Сырая ванная комната, пахнущая плесенью. Свет не работает — лампочка перегорела, наверное, уже давно — судя по пыли на её стекле. Раковина забита волосами. Нет, это точно произошло не здесь.       Вспышка. Ободранные обои в гостиной — дешевые, скрывающие быстро-наляпанную штукатурку. Одно пятнышко крови на стене прямо у входа. Значит, здесь был убит первый. Технично, почти без следов — точным ударом, сразу (или почти сразу) убившим его. На коврике, в крови, можно заметить маленькие белые крошки, похожие на стиральный порошок. Стирка оборвалась? Нет, в ванной не видно ничего для этого способствующего.       След крови тянется по линолеуму и безысходно приводит в единственную комнату этой квартиры — маленькая, завешенная плотной шторой и уставленная старой мебелью, от которой так и пахнет старостью и лекарствами. Тумбочка возле кровати с подпаленной ложкой, а рядом зажигалка. Вот, что это за порошок. Героин.       — Убиты наркоманы, — утвердительно произнес Алан.       — Со стажем, — согласился Джей. — Полная самоотдача делу. И лечебница им не помогла бы.       Комната казалась относительно пустой, похожей на темницу и мрак не давал разглядеть жертв. Запах, конечно, бил в ноздри — трупная вонь разлагающихся внутренностей. Такая, что хочется помыть руки и умыться, даже если ничего тут не трогал, словно запах укутывает и лапает тебя, заражая этой смертью. Научиться бы не дышать. И пусть это было не первое дело, где есть трупы, БОЛЕЕ ТОГО — не первое дело, где жертвы были так сильно изувечены (3-е), но разве можно привыкнуть к тому, что вызывает отвращение.       Вспышка. На секунду освещаются тела на стене. Джей подошел к окну и распахал плотную штору, которая оказалась подвешенным одеялом. Оно тут же упало, подняв облако пыли в лучах проникающего солнца. Запах сырости и смрад мертвых тел смешивался с чем-то больничным, делая этот притон самым отвратным из всех ранее виденных притонов. Соседи пожаловались на запах и, лишь поэтому, полиция обнаружила место убийства.       А вот и жертвы. Даже непробиваемые для эмоций лица детективов исказила гримаса отвращения. Хотелось отвернуться, но работа заставляла смотреть на убитых, приколоченных к стене. Тела, с переломанными конечностями, вывернутыми в неестественном направлении, располагались прямо на стене. Изувеченные лица с отрезанными носами и ушами, перешитыми к другим частям, переставленные и перемешанные местами части тела. Исхудалые и бледные лица перестали быть похожими на человеческие, как ужасная перемолотая человеческая составляющая. Они застыли в страданиях, уставившись пустыми кровавыми глазницами на детективов. Каждый палец, руки, ноги, зубы, глаза — все части отрезаны и переставлены.       Джей отвернулся — слишком мерзко и тошнотворно. А еще этот запах, черт бы его побрал. Он хотел вдохнуть свежий воздух, это обычно помогает во время приступов тошноты, но не в этом случае. В это он просто задержал дыхание. Алан же продолжал изучать перешитые и, неизвестно на чем держащиеся на стене, куски плоти. Его не одолевала тошнота, может, потому, что он был опытнее на 5 долгих лет. Джей бы давно выбежал в подъезд, а оттуда на улицу, моля о свежем осеннем ветре. Сдержался. И слава богу. Слишком не достойно для детектива. Вот почему эксперты старались смотреть в пол. Только сейчас он заметил, что вокруг уже никого небыло.       — Думаю, это творение того же скульптора, — пробубнил Алан, почесывая нос, с видом истинного ценителя на выставке. — Что думаешь?       Джей заставил себя посмотреть на тела на стене, лишь расфокусировав зрение.       — Да, тогда жертвы тоже были максимально изувечены. Уже 3-е убийство того же маньяка. Или маньяков. Как знать. Кто бы мог такое сделать?       — Кто-то очень извращенный и искусный. Тот, кто любит показуху и жестокость, при этом профессионально заметающий следы. Плюс с нехилым набором мышц, если он смог повесить их туда.       Случайно, взгляд Джея попал на колено на стене — вывернутое так, что кость упиралась в кожу, растянув её как резину. Он отвел взгляд.       — Не думаю, что это мог сделать один человек. Может группировка, возможно сатанисты. Фанатики, какие-нибудь. Дьявольщина какая-то, как у них еще фантазии хватило.       Все предыдущие жертвы были изувечены не хуже, взять например женщину, повешенную на цепи, под мостом, за руки и ноги, так, что пол туловища расходилось надвое, как развалившийся пополам бутерброд, из которого теперь вываливается мясо и кетчуп.       — Я тоже склонен к такой теории, — согласился Алан, отчего Джей почувствовал себя полезным и улыбнулся бы, если бы мышцы лица не были заняты проявлением отвращения.       — Алан! — окликнул с прихожей один из полицейских. — Свидетельница тут. Будешь опрашивать?       — Да, конечно.       Джей почти воскликнул от радости, что они провалят отсюда. Но даже когда он шел — не покидало ощущение, что эти пустые глазницы продолжают смотреть на тебя со стены. Ох, как же он сочувствует тем парням, что будут вынуждены снимать тела оттуда.       Возле стены с обшарпанной синей краской стояла женщина в халате — соседка. Основная трудность таких дел — это соседи. Они вечно выглядывают из дверей, или просто проходят по лестнице на улицу и домой, заглядывая в квартиру и мельком спрашивая экспертов: «а что там такое?». И так почти каждый прохожий. Ведь даже оцепить подъезд нельзя — в любом случае людям надо пройти к себе домой, или выйти из него.       — Я детектив Алан, мне нужно задать вам пару вопросов, — автоматически произнес Алан, доставая из широкого кармана ручку и блокнот. Затем перевернул больше половины блокнота, где всё исписано показаниями о предыдущих 2-х убийствах.       — Да, конечно, спрашивайте.       Соседка была неопрятной, седеющие волосы неумело перекрашены, а халат весь в катышках. Создавала она впечатление той, что знает всё о всех соседях.       — Для начала — как вас зовут?       — Анна.       — Анна, — повторил детектив, подбирая следующий вопрос. — Ну что же, Анна, что вы знаете о своих соседях?       — Вы ведь об этих? — указала она на распахнутую дверь, откуда вышел фотограф. — Ну, тихие ребята жили, никого не водили, а обычно такие же водят всех кого ни попадя, шумят, пьют, а эти не, не такие. Тихие, мирные… Но знаете, я так случайно услышала разговор… Мельком как-то… По-моему они баловались наркотиками…       Не тот разговор, что можно услышать случайно.       — Хорошо, я понял, — прервал Алан. — Еще всего два вопроса. Вы слышали какой-то шум ранее? Кто-то незнакомый проходил здесь, может быть заходил к ним? Уж такая женщина могла заметить, что здесь было, в мелких деталях описать. Такие люди дежурят у глазка сутками, либо в их голове срабатывает сигнал, как только где-то в подъезде раздается шум.       — Нет, незнакомцев вроде не было. Никто не входил и не выходил уже дня три. Не меньше. Точно. Но вчера были крики. Часа 2, с прерываниями, не меньше. Я ничего не подслушивала, но крики вот слышала. Запах у них еще всегда…       — Спасибо, достаточно, — и Алан развернулся. — Если вы узнаете что-то еще — звоните. Когда он уже уходил, сзади послышалось «А куда звонить?». Вопрос остался без ответа.       Диалоги с соседями способны затягивать также долго, как последняя зима. В Нью-Эйдж снегопад — сам по себе редкое явление, а в этом году он не таял до самого апреля. И вот — только стала мелькать температура выше нуля, постепенно, как вскипающая в кастрюле вода. Отчасти это мешало расследовать преступления — таяние снега и льда затапливает некоторые улочки, а лужи без труда смывают кровь, пятна грязи и прочее, что многое может подсказать.       Но это не тот случай.       Последние 3 убийства (фактически 4-е, т.к. тут двое убитых сразу) не смыть никакими снегопадами или ливнями. Столько крови и жестокости Алан никогда не видел, а Джей, имеющий гораздо меньше опыта стал меньше спать, после увиденного. Люди жестоки, способны на самые ужасные выходки, но те зверства, что испытали на себе эти бедные страдальцы — не мог пережить никто. Вторая жертва — парень, что был перевязан за шею, руки, ноги и туловище — потерял не так много крови и не был задушен. Невилл, после вскрытия, сделал заключение, что всех насильственных действий было не достаточно для смерти. Она наступила от болевого шока.       — Алан, я заметил кое-что, — гордо заявил Джей, выходя из квартиры. — Тела прибиты ножами.       — Если бы не отводил взгляд, ты бы заметил это сразу.       Джей виновато поднял брови, но не смог ничего ответить.       Брызг крови на стене + пятно крови начинается в гостинной.       — Первого убили здесь, — показал Алан на ковер.       Порошок героина.       — Он шел из ванной с героином.       — Почему из ванной? Может, вошел с улицы, как раз за ним мог пройти дилер или еще кто-то…       — Соседка сказала, что они редко выходили, к ним никто не приходил, а главное — дверь не была взломана…       — До нас.       — Ну да.       Кровавый след по коридору.       — Его тащили в комнату, уже мертвым. А там не видно никаких следов борьбы, значит, второй наркоман был уже мертв. Кровь была только на стене и след на полу. Выходит, его убили, сразу пригвоздив к стене. А второго поджидали в гостиной, за дверью из ванной, после чего приволокли к той же стене.       — Они могли быть не убиты, а оглушены, — предположил Джей.       — Нет-нет. Ты что, не понял? — недоумевая, Алан раскинул руками. — Ладно. Очевидно, что убийца как-то оказался у них дома, сразу, не взламывая дверь. Или был там раньше. И нет следов того, что он ушел. Он просто испарился. А если их было несколько, то тем более странно.       — Подождем заключение экспертизы, пусть проверят всё, авось прояснится.       — Да, тут ты прав, — Алан зашагал по лестнице вниз. — Черт! Третье убийство. Третье! А убийца не оставил ни единого следа.       Сзади детективов следовал капитан Лэндфилд, улыбнувшийся, так, будто за спиной у него коробка с подарком:       — Вообще-то, в этот раз оставил. Свои отпечатки на рукояти ножей.       Уголок рта Алана приподнялся, показав слабую улыбку.