Он пьян.
Он не вспомнит.
Он не любит.
- Я люблю тебя, Тони... Люблю сильнее, чем... чем... - никак не может подобрать что-то для сравнения, но зато близнец быстро находит ответ: - Чем Игоря? - Да. ИменноЛожь.
Утром, конечно, Антон ничего не вспомнил. Не помнил, как оседлал своего родного брата, как доводил его до ослепительного оргазма, как пошло стонал искренние "Люблю"... Да и Тони мог свалить эту ночь на чудесный сон, который впервые заменил собой надоевшие кошмары. Только вот оставшиеся на телефоне фотографии и видео опровергали эту мысль. Именно они скрасили последующие одинокие ночи, которыми Энтони ласкал себя, пересматривая медиафайлы. Так они грешили еще пару раз. Личная галерея все пополнялась. Пьяный, подавленный горем Антон звонил среди ночи, умоляя помочь. Тони соглашался. Говорил пару успокаивающих слов, обещая все утром исправить, а после целовал... Нежно и робко. Он не был охвачен безумной страстью. Он был в плену любви, шепчущей "Помоги ему..." Он позволял брату прикасаться к нему, а тот к себе... Каждое нежное касание было запечатлено на камеру. Каждое "Люблю" можно было пересматривать бесконечно много раз. Пересматривать и убеждаться, что еще не сошел с ума. Что все это не сон или галлюцинация... Очередной звонок, который поднимал уголки губ вверх. Только вот.. Он отличался от остальных. Позвонили днем, а Антон был трезв. Энтони конечно не против встречи, но он так привык к ласкам, что сравнимы с новой дозой наркотика... А что теперь? Он просто будет слушать нудное нытье про Игоря? В каком-то странном приступе находит у себя в шкафу давний коньяк. И рад ему как никогда. Заранее подготавливает стопки. Встречает гостя, провожает до стола на кухне. И тут началась первая проблема. Антон отказался пить. Как бы его не уговаривали. Нет и все тут. Видите ли, Игорю не нравится, когда Антон напивается хер пойми где, а потом ночует там же. Энтони бы никогда не подумал, что бывает ломка от нехватки прикосновений. Но именно она сейчас и убивает парня, который уже сам прилично пьян. - Тони, может, тебе уже хватит? - брат забирает коньяк со стопкой из под носа, видя состояние близнеца, что уже лениво расплылся по столу. - А может, ты хоть глоток сделаешь, чтобы я не выглядел алкашом? - Прости, но Игорь... Не успел и договорить, как криком некультурно перебили: - Опять Игорь! Игорь то, Игорь се... Он тебе парень или мать!? Почему ты позволяешь ему так командовать собой? Никто давно не указывал? Папочку захотелось!? - ревность заставляет говорить полные глупости, за которые бывает стыдно. Но они сами слетают с языка, когда Антон прячется под крылом этого Игоря. - Энтони, хватит. - Что хватит? Ты только и делаешь, что скажет Игорь... Ты, блядь, меня оставил, потому что так Игорь сказал! - Игорь даже не знает о тебе! - Хах, еще лучше. - Если я выпью, ты успокоишься? - Да. Антон наливает полрюмки, неуверенно запрокидывая ее в себя. Немного корчится от вкуса, занюхивая собственным рукавом. Тони видит азарт в голубых глазах и понимает на что надо давить.. Что он уже близок к своему Антону... - Ещё? - незаметно наполняет рюмку снова, протягивая ее брату, - Ты жалко подстилаешься под Игоря... Он тебе не указ. Если ты хочешь выпить, то выпей. Ты не обязан потакать всем его прихотям в то время, когда он сам далеко не белый зайка... Антон крутит алкоголь в руке, рассматривая завлекающие блики. Хриплый голос близнеца как дьявол искуситель... И он выигрывает в споре с Ангелом, которого нет. - Я прав? И Антон выпивает снова. Энтони хитро улыбается, радуясь своей маленькой победе. Они быстро разговорились, забывая про Игоря. Антон что-то рассказывал из своей новой жизни, а его брат каждый раз заполнял пустую рюмку. Вскоре бутылка опустела, а Антон вовсе не понимал о чем ведет речь. Просто продолжает что-то говорить, упуская основную мысль и тут же перескакивая на новую. Его бесконечный поток слов резко прерывается, когда холодные руки брата накрыли бедра. Антон опускает взгляд, натыкаясь на радостный серый... - Антон, разреши мне показать свою любовь... - ловкие пальцы расправляются с ширинкой джинс, - Позволь показать, как ты дорог для меня... Игорь же тебе так показывает всю свою любовь? Аккуратно приспускает ткань, неуверенно прикасаясь к паху через нижнее белье сухими губами. Слышит тяжелый вздох. А на его затылок грузно легла теплая ладонь. - Игорь ко мне ещё не прикасался... В душе будто запустили яркий салют, который осветил дорогу в новую жизнь. Тони победно ликует, даже не стараясь скрыть свою наглую улыбку. Он культуры ради спрашивает "Почему?", хотя самому уже плевать. Плевать на все, ведь его Антон остается невинным. Чистым. - Я боюсь... Ещё не готов... Нежно гладит бритый затылок, как бы невзначай подталкивая брата ближе к стояку. - А со мной? Энтони зубами цепляется за резинку боксеров, стягивая их вниз. - А тебе я доверяю... Тебе я могу доверить свою жизнь. Это приятно слышать, если не брать в расчет то, что кое-кто сейчас прилично пьян. Тони кончиком языка касается капельки блестящей смазки на головке, смакуя ее на вкус. Холодные пальцы, обвившие крепкий ствол, заставляют Антона вздрогнуть. Шершавый язык приятно щекочет уздечку. - Тони... ты... ох, - Антон грубо толкается в рот, намекая, что пора бы взять поглубже, а не просто играться языком. Его понимают без слов. Энтони пытается взять хотя бы половину, но давится. Его утешают ласковыми словами, удерживая за затылок на месте. Рефлекторные слезы бегут по щекам, а позывы рвоты не заставляют себя долго ждать. Но Тони продолжает сжимать стенками горла чувствительный член, получая в ответ довольное утробное рычание. Его короткие ногти немного больно впились в бедра. Ему неприятно, но ради такого протяжного "Тони" он забывает про собственный дискомфорт. Позволяет распоряжаться собой, расслабляя глотку. Чувствует, как покрытый крупными венами ствол скользит внутри, задевая небный язычок. Глаза уже закатываются от нехватки кислорода, а руки ослабли на чужих ногах. Сквозь полустон слышит громкое "Ох" и спокойно может вдохнуть полной грудью. Чувствует, как на лицо брызнуло пару вязких капель, растекаясь. Шумно дышит, схватившись за пострадавшую глотку. Смотрит на брата исподлобья, радуясь, что доставил удовольствие. Что вот эта счастливая растекшаяся по лицу улыбка - его заслуга. - Я люблю тебя, Антон... - ощущает, что говорить немного трудно. Иногда прорывается кашель, - Прошу, останься со мной... Бросай Игоря. Ты с ним несчастлив. - Обязательно, Энтони... Рука Антона скользит с затылка, а сам он вырубается на месте. Алкоголь и хороший оргазм быстро усыпили бедолагу. Тони заботливо берет его на руки и относит в кровать. Снимает джинсы и кофту. Заботливо укрывает теплым одеялом, выключает свет. Без зазрения совести забирает телефон и удаляется на кухню. Улыбка не сходила с его довольного лица, когда из переписок узнает, что Антон действительно еще не доверился Игорю так, как доверился ему. Энтони уверен, что именно он и заберет девственность брата. Утро такое же скучное. Антон благодарит брата за поддержку, а тот, держась за саднящее горло, отвечает, что всегда рад помочь. Следующий раз Антон навестил своего убитого горем близнеца лишь в День рождения. Он хоть и бросил его в объятия смерти ради Игоря, но в такой праздник он забудет обо всех и обо всем, лишь бы провести его с тем, с кем встретил этот мир в один день. Оба достаточно пьяны. Сидят в полумраке, который рассеивается лишь свечками торта. Рядом с ним отражают блики от огня пару бутылок алкоголя. Ну, а большего им сегодня и не надо. - С днём рождения нас, - Антон чокается с братом, вливая в себя очередной стакан. Холодные кубики льда громко звенят друг о друга. Такие же холодные пальцы Тони смело сминают ткань чужих брюк. - С днём рождения, - близнец зеркалит. Алкоголь приятно обжигает. Но еще приятнее согревает тепло, что исходит от рядом сидящего. Они смотрят друг другу в глаза, зависая на мгновение (которое сравнимо с вечностью). Как будто просто один стоит перед зеркалом, разглядывая собственное отражение. Хоть у них и есть кардинальные отличия, но для друг друга они идентичны. Они одно целое. Казалось, стоит первому уйти, как второй загнётся от невыносимой ноющей боли, что поглощает душу. Хотя так и есть. Пусть Антон и не догадывается об этом, но его уход медленно сводит брата в могилу. Антон решается рискнуть исполнить желание брата, который так любопытно заглядывает в самую душу через пьяный голубой взгляд. Он нежно (скорее всего - осторожно) положил ладонь на щеку Тони и неловко потянулся вперед, опустив веки, тем самым смущенно скрывая глаза. До конца не хочет верить в то, что творит. Но... продолжает подчиняться нетрезвым мыслям. Это так странно... Сухие губы умело отвечали на смазанный поцелуй, который незаметно переходит во французский. Они отличались друг от друга. Руки Антона были нежные и теплые в то время, как у его брата шершавые и холодные. Его губы мягкие и упругие, а у того обветренные. Телу Антона завидовали многие. Статный и мускулистый. Идеальный ровный загар... У Энтони же вместо татуировок были шрамы и ожоги. Неестественно бледная кожа. На шее и лице виднелся грим, который уже толком не смывается. У Антона прекрасные шелковистые волосы, близнец же был бритым. Белоснежная улыбка первого ослепляла женщин, у второго был отколотый резец. - Что мы делаем? - Антон отстранился, заглядывая в тускло-серые глаза братца. В его же небесно-голубых плясали черти. Он хочет этого. Он хочет согрешить. Сам. Лично. - Всего лишь любим друг друга, - это прозвучало безобидно. После таких слов их любовь нельзя назвать "Грехом". Теперь это нечто чистое и неописуемое. Их маленький секрет, о котором не должен знать Игорь. Близнец холодными пальцами пробрался под рубашку брата, щекоча шелковую кожу. Играется с горошинами сосков, вырывая стоны. Ловит каждое "Ох" губами, чувствуя горький привкус алкоголя. Все таки Антон много выпил. Больше, чем следует. Поэтому так развязно себя ведёт. Позволяет близнецу лапать себя, и сам пошло выгибается навстречу. Он готов полностью отдаться тому, кого любил на протяжении всей своей жизни, хоть любил и иначе. - Ты не думаешь, что это неправильно? - Антон помог снять с себя рубашку и стянул такую же с брата. Его слова полностью противоречат языку тела. Сам хочет этого. Сам жаждет. Сверкает глазками и пошло облизывает покрасневшие губы, которые недавно жадно кусал Тони. - Хочешь, чтобы мы прекратили? - близнец остановился в миллиметре от лица Антона. Специально дразнит, опаляя губы дыханием. Но его руки по-прежнему бесстыже ласкают могучий торс. - Ни за что, - Антон проскользнул по изуродованному телу, изучая каждый шрам. Скользит по напряжённой шее, плечам, обводит подушечками пальцев кубики пресса. Близнец нагло нырнул под ткань боксеров, сжимая окрепший член, истекающий смазкой. Медленно водит вверх-вниз, пачкая нижнее белье. Сам же потирается пахом о бедро брата, синхронно постанывая в ответ. Антон ухватился за запястья Энтони, потянув на себя. Тот рухнул на жаркое тело, соприкасаясь своим торсом. Антон целует жадно, по-собственнически проникая в рот языком. Пальцы ловко сместились на ширинку, вынимая пуговку и расстегивая молнию. Короткими ногтями впился в ткань джинс, приспуская их. Его копия не отстаёт. Тоже быстро расправилась с темными джинсами, не оставляя и боксеров. Тони обхватил длинными пальцами возбуждённый орган, незаметно вздрагивая. Немедля взял в эту же руку и член брата, начиная набирать темп. Пошлые стоны наполняют этот одинокий дом. Огонь на свечках колышется. Туманящий рассудок жар, перемешанный с отрезвляющим холодом рук близнеца, приятно контрастировали. - Да... давай уже сделаем это, - Антон неловко оттолкнул брата, упираясь в шрамированную грудь. Его сбитое дыхание слышалось в полушепоте. Он небрежно накрыл испачканную в смазке руку, останавливая. Ему хочется большего. Хочется наконец-то стать одним целым. Брат прекрасно понял о чем идёт речь. Ехидно улыбнулся, раздвигая чужие ноги, проскользнув по ним шершавыми ладошками. Антон до синяков вцепился в плечи, готовясь к ноющей боли. - Я никогда не сделаю тебе больно... - прошептал Энтони, медленно проникая внутрь... Он так долго ждал этого! Ночами ласкал себя, представляя это мгновение. Придерживает брата за ягодицы, медленно толкаясь. Он видит, что Антону неприятно. Он наклоняется вперед, целует ухо, оттягивая мочку за серьгу. Шепчет ласковые словечки, легко чмокает в шею, языком обводит контур татуировки на плече... Чувствует, как его собственные сжимают до синяков. Похуй. Ему не больно. Проникать в брата так... грязно. Он двигается, чувствует, как член скользит по стенкам, как головка долбит в заветную точку, вызывая не просто стоны, а крики. Антон закрывает глаза, начиная двигать бедрами в такт. С его пухлых губ пошло срывается имя брата. - Вот так... Энтони набирает темп, чувствуя, что кровь заметно упрощает проникновение. Он напуган. Но когда видит, как Антон развратно кусает губы, громко выкрикивая его имя, то остается спокоен. Двигает бедрами чаще, стараясь угодить брату. Его руки играются с сосками, а язык смахивает все полукрики-полустоны. - Я так.... ох... Тоша... я... боже... - близнец уже на грани. Все это дико кружит голову. Он падает на тело, жадно целуя брата, запрещая и сказать что-то. Кусает губы и язык, щедро перемешивая слюни, которые обильно стекают по подбородку. Стоны заглушаются в этом подобии поцелуя. Энтони совершает последние толчки, изливаясь в жаркое тесное нутро. На миг они оба замирают. Тони утробно рычит, зарываясь в плечо брата. Жадно вдыхает запах одеколона, перемешанного с потом. Рык переходит на скулеж. Антон обнимает брата, прижимая к себе. Поглаживает бритый затылок и шепчет свое блядское "Люблю" - Прости... прости меня... Я люблю тебя... Ласково говорит Антон, игнорируя свой разрывающийся от звонков мобильник, на котором светится фотография "Любимого".