Обещание

Прошла неделя. Одинокая, пустая, бессмысленная неделя, наполненная жалкими попытками наложить на себя руки. Тони уже во многом схож с мертвецом. Бледная, почти вампирская, кожа, черно-фиолетовые гематомы, что кляксами расплываются под местами, куда наотмашь бил братец, яркие кровавые раны, которые жутко красиво контрастируют на серых, как опустошенные глаза, руках. Долбящая виски пустота в голове и отсутствие трезвых мыслей. Голос хриплый из-за частых ночных приступов и постоянного курения. Возможно, Энтони бы задумался о своем внешнем виде, но вот только в зеркало он больше не смотрелся. Хотя бы потому что в нем толком не осталось стекла. После смс-беседы с братом он разрезал свои пальцы о торчащие осколки. Достал каждый кусочек по-отдельности, не ощущая острой боли. Кровь бежала бурным ручьем по рукам, пачкая их алой спиралью. Капельки раскрасили разорванную фотографию, у которой Тони всю ночь выпрашивал прощения, проливая слезы. К телефону он больше не прикасался. Так и лежит разряженный возле занавешенного грязной простыней зеркала, немного испачканный запекшейся кровью. На него иногда лишь искоса падает сломленный взгляд страдальца, что уже и не помнит голос любимого брата. Тони обходит мобильник стороной, будто боится прикоснуться к нему. Смотрит на него так, как храбрый дикий волк на огонь. На лице злобный оскал, но в глазах первобытный страх. В дверь настойчиво стучат. Да так уверенно, что будто вовсе не боятся разбудить одинокого жителя. Будто знают, что он не спит по ночам. Только, видимо, с одним просчитались. То, что житель в последнее время злее Беса, восседающего на своем троне. Он распахивает дверь, злобно выкрикивая (как получается) "Что!?" И только потом понимает, что перед ним не сосед, просящий потише страдать, а брат. С уст случайно срывается тихое "Антон", а вся злоба, душащая тяжелыми цепями, умирает перед ним. На ее место пришло что-то странное... Неописуемое. Легкое. Хотелось кинуться в крепкие объятия, не отпускать широкие плечи, бесконечно долго говорить "Люблю" и целовать, целовать, целовать... Антон пьян. Его ноги подкашиваются, а сам упирается о стену для устойчивости. А, ну и в руках у него бутылка дешёвого алкоголя. Разит отвратным перегаром за километр, заставляя поморщиться. - Вп..стишь? - икота разрывает слово на две части. Энтони незаметно кивает и делает шаг назад, пропуская брата. Он до сих пор не верит своим глазам. Даже зерно сомнения неприятно разрастается где-то в груди, ведь визуальные галлюцинации от недостатка сна уже не редкость. Однажды он попался на такую ловушку, когда дым сигарет нагло принял облик близнеца. Тони разговаривал с ним, смеялся, рыдал, признавался в любви и получал в ответ долгожданную взаимность, но стоило коснуться прекрасного лица, как иллюзия растворилась под пальцами, ускользая тонкими струями дыма. Но вот он "случайно" касается брата, когда заботливо помогает снять куртку. Чувствует родное тепло и спокойно выдыхает, задерживая ладонь на плече чуть дольше. - Что произошло? Закинув татуированную руку себе на плечи, еле как донес пьяную тушу до кровати. По пути выслушал нудное нытье, но и слова не понял. Усадил Антона на край своей незаправленной койки, ещё раз спрашивая причину такого позднего визита. Из-за икоты и невнятности речи понял немного. Но основное. Игорь обвинил его в измене. Облил грязью и выставил из квартиры. Как больно это слышать. Как больно видеть, что твой любимый брат сейчас до жути пьян, пытается вытереть ненавистные слезы рукавом грязной толстовки, жалуется на какого-то мудака и мечтает о способе забыться. Тони никогда не допускал слез близнеца. Он никому не позволял доводить брата до подобного состояния. И сейчас, когда Антон жадно присасывается к горлышку бутылки, игнорируя утешения брата, злоба возрастала, как огонек от спички на сухом стогу сена. Энтони и до этого всем своим верным сердцем ненавидел Игоря. Но когда этот самовлюблённый эгоист обозвал Антона "Товаром общего пользования", хотелось вывернуть ему каждый сустав, разорвать каждое волокно мышц, вырывать каждый зуб, отрезать язык раскаленным ножом и зашить грязную пасть ржавой проволокой. Антон отбрасывает пустую бутылку и падает на брата, нелепо обнимая (пытаясь обнять). Цепляется за плечи, все время соскальзывая. Что-то бормочет через слезы и ком в горле. - Б..же, про..ти меня, п..ошу. Ты... ты са~амый луч..ий чел..век в этом... блядском мире... Ты ж.. говорил, что И..игорь мудак.. Г..ворил, что он сдел..ет мне боль..о. А я не послушал... П..ости... Я.. я люб..ю тебя... - он проглатывал некоторые буквы, делая пару пауз для отдышки. Парень уже захлебывался горькими слезами, утыкаясь холодным носом в изуродованную шею брата. Продолжает извиняться и признаваться в любви. Тони впервые почувствовал улыбку на своем исхудавшем лице. Он ответно кладет костлявые руки на дрожащие лопатки парня, прижимаясь. Своим холодным телом ощущает жар брата даже через слой одежды. Он готов вечность слышать его родной голос, который уже успел позабыть. Да, они близнецы, но за последнее время курение и истошные крики боли изменили голос мученика. - Тош, ты сейчас прилично пьян. Просто отоспись и завтра все нормально расскажешь. Я помогу тебе решить проблему, обещаю. На свежую голову всегда думается лучше, - Тони заставляет брата посмотреть на него, мягко улыбнувшись. И когда он в ответ получил кривую, но все же улыбку, нежно касается розовых губ своими чуть синими, унимая дрожь. Ему никогда не надоест успокаивать брата. Будь то на рану в детстве подуть или же помочь залечить истерзанное сердце. Для себя он и пальцем не пошевелит, чтобы хотя бы решить все свои психологические травмы. Но ради Антона готов на многое. Точнее - на все. И если когда-нибудь придется убить Игоря, чтобы брат был счастлив, он это сделает, не моргнув. Если придется покончить с собой, чтобы не путаться под ногами влюбленных, он сделает это. Ради одной улыбки, которую уже никогда не сможет увидеть. Их невинный поцелуй, против которого никто ничего не имеет, перерастает в более взрослый. "Боже, я точно сплю" Тони даже мечтать не смел о том, чтобы прикоснуться к брату в ином значении. А тут он сам настырно лезет за еще одним поцелуем, не отпуская потресканные губы. Один целует робко, будто боится спугнуть момент, но при этом вкладывает всю скопившуюся любовь. Он не демонстрирует грубость или жадность. У него превосходит ласка, нежность и любовь. Никакой агрессивной страсти. Лишь то, что никогда не сможет выразить словами. Тот, кто не испытывает в последнее время ничего, кроме боли, дарит самую необыкновенную ласку, под которой Антон буквально тает и не разрешает отстраниться. Цепко обнимает за шею, толкается вперед, прислоняясь к украшенному синяками телу, кусает сухие губы... Он будто боится проснуться, поэтому полностью пользуется своим шансом. Его длинные пальцы нагло накрыли пах брата, грубо сжимая. Шагнув в неизвестность, не стоит никого винить, ведь оба хотели. Это вернуло рассудок. - Нет... - Тони отталкивает близнеца, лишая себя мечты, которая вот-вот могла стать явью, - Ты пьян. Он не хочет использовать брата. Не хочет делать ему больно, как сделал это Игорь. Антон не будет счастлив, если вспомнит об этом утром. А значит не будет счастлив и Тони. Как бы сильно он не желал показать всю свою любовь, но... Но не таким образом. - Я тебе тоже не нужен? Дрожь в голосе брата сжала сердце в тиски, а совесть запихнула подальше в темную клетку. Энтони довольно улыбается, не ощущая холодных слез на щеках, и шепчет: "Ты мне нужен всегда" Укладывает Антона на спину, нависая сверху. Приподнимает его голову, указательным пальцем надавив на подбородок. Смотрит в прекрасные голубые глаза и соединяет губы воедино. - Я люблю тебя, Антон, - он так долго копил эти слова, никак не решаясь их сказать, и вот он шанс, - Люблю больше собственной никчёмной жизни. Прошу, не оставляй меня больше одного. Не бросай ради Игоря... - шепчет одно и то же снова и снова, мягко целуя лицо брата и его шею, помеченную чужими засосами. В ответ сладкие стоны, после которых в штанах становится тесно. Антон растворяется в ласке близнеца, позволяя ему делать все что угодно. Он ему верит. Он его любит. Их райские минуты воссоединения прерывает мелодия звонка. Тони достает чужой телефон из кармана кофты, со злобой глядя на дисплей. "Любимый" Его дернуло. Он скидывает звонок, но имеет смелость, чтобы написать смс. Очень хотел написать что-то типа: "Забудь этот номер и меня. Завтра заберу все свои вещи, и мы больше никогда не увидимся, лживый ублюдок". Но набирает следующее: "Пока я не хочу с тобой разговаривать. Утром я обязательно перезвоню, и мы все решим. Я в порядке, не волнуйся ❤" Тони понимает привязанность брата к этому вспыльчивому эгоисту. Понимает по тоскливому голубому взгляду. В ответ пришло милое: "Хорошо. Я до сих пор люблю тебя, бандит. Прости меня за глупую выходку ❤" Конечно простит. Антон простит Игорю все, ведь до безумия любит. И эту горькую правду Энтони принимает. И если Антон действительно счастлив рядом с таким человеком, то он отпустит его. ××× Сладкое утро в крепких объятиях. Впервые за последние года Энтони выспался. Ночью его не беспокоили кошмары или приступы. И уснул он без помощи препаратов. Необычная лёгкость в голове и душевное спокойствие на сердце. Тони выскальзывает из объятий и, не удержавшись, в последний раз целует брата в щеку. Нежно убирает русые пряди с лица, наслаждаясь ангельской красотой. Здоровый розовый румянец, шелковистые волосы, объемные рельефные мышцы, идеальный загар, красивые цветные татуировки... Полная противоположность Энтони, которого легко перепутать с зомби. - Доброе утро... - шепчет нежно Тони, увидев рассеянный взгляд. Увидев глаза цвета чистого ясного неба. - Доброе... В ответ лучезарная улыбка, что дарит смысл жить. Простая лыба в тридцать два, но именно она держит в этом мире живых. - Что я здесь делаю? Антон сладко потягивается, демонстрируя свое рельефное тело, к которому хочется прикоснуться губами. Но вот только после этих слов даже в глаза смотреть стыдно. - Не помнишь? Энтони даже как-то неосознанно отдалился, опустив взгляд на свои серые руки, которые как у уличного бойца все покрыты пластырем и бинтами. Которые только этой ночью позволили себе такую наглость - прикоснуться к брату. К его сокровенным местам... - Ваще нихуя. Только помню, как... - ненадолго затупил в потолок, хмуро сведя брови, - сбежал из дома и пошел в бар. Тщетно пытался до тебя дозвониться. Видимо, психанул и пришел сам. Прости, что побеспокоил. Вел себя как истеричка неадекватная, да? Нет. Он вел себя, как мечтал Тони. Идеально. Полностью отдался в руки брата, получая нежные ласки в ответ. Лёгкие поцелуи, что покрывали все тело, и самые искренние "Люблю" за всю свою жизнь. Антон несильно кряхтит, схватившись за раскалывавшуюся голову. Убирает мешающие волосы, оставляя ладонь на лбу. Он с трудом вспоминает вчерашнюю ночь, но похоже последнее - это довольное лицо бармена, который получил хорошие чаевые. Отчетливо помнит громкую ссору. Помнит, как почти в истерике пытался дозвониться до брата. Помнит, как заливал горе спиртным. И дальше тьма. - Что будете делать? Вы расстанетесь? - напрямую спросил Энтони, надеясь на четкое "Да!". - Я бы не хотел... Я люблю его. До сих пор. Никто и не сомневался. Тони отдает телефон в руки близнецу, скрывая свою обиду веками. - Он тебе писал всю ночь. Чтобы не беспокоился, я ответил от твоего имени, что все в норме, но лучше пока не звонить. Дальше как-то сами. - Спасибо... - Антон берет телефон, экран которого немного треснул, и увидел более двадцати пропущенных и еще пару смс, - Я думал, что ты против наших отношений. - Я против, - слишком грубо ответил, не задумываясь и секунды, - Он забирает тебя у меня, - теперь от грустного взгляда ничего и не осталось. На его место вернулась ненависть, перемешанная с диким гневом, - Он уже забрал. И смотри, чем это закончилось. Он тычет пальцем на Антона. Да, на Антона, а не на себя. Ему похуй, что из-за Игоря он теперь не спит, не ест, ни с кем не разговаривает, сидит на таблетках как наркоман и постоянно думает о суициде. Это все мелкие детали. Но то, что Игорь довёл брата до слез, это был удар ниже пояса. Никто не должен уходить безнаказанным. Но вряд ли Антон разрешит отомстить. - Я никогда не хотел видеть твои слезы. Я никогда не делал тебе больно и не допускал, чтобы это делали другие. Но Игорь смог. И ты даже не представляешь, как я ненавижу его. Но он твой выбор и я не имею права вмешиваться. Если ты выбрал Игоря, а не меня... - Я не выбирал его. Просто хотел быть рядом с ним. Не думать о работе, домашних заботах, о... Не успел договорить свою мысль, как его грубо прервали: - О брате, да? Эти слова больно ударили в сердце. Больно, потому что являются правдой. Антон хотел отдохнуть от вечных приступов, кошмаров, таблеток, опеки. Он хотел в кои-то веки пожить для себя. Пожить с тем, кто не кричит во время сна, кто не мечтает о смерти, кому не обязан жизнью... Просыпаться в любимых объятиях, получать утренний ленивый поцелуй, после работы залипнуть на российском фильме, закусывая вредной едой, а ночью устроить скачки, раздражая соседей своими сучьими стонами. Нет же, все у нас не будет как прежде. Я представляю, как с тебя срывает одежду. - Спасибо, что впустил, выслушал мое нытье и помог, - Антон принял сидячее положение, положив свою руку на плечо брата, легко сжимая, - Ты остаёшься моим героем. Мне стыдно, что я себя так повел. И очень рад, что у меня самый лучший в мире брат, - тянется за объятиями, на которые не ответили. Руки Тони продолжали болтаться будто кукольные. Вы в нашей постели прижимаетесь тесно, и долго кувыркаетесь вместе. ××× После легкого завтрака и бодрящего душа Антон уже натягивал грязную куртку на плечи. - Ты опять уходишь? Тони стоит в проходе, уперевшись плечом о косяк проема и скрестив спрятанные в длинных рукавах руки. - Да. Спасибо за поддержку, но мне пора домой, - счастливо смотрит на прибывшую смску, наверняка мечтая оказаться с любимым в одной кровати. Да, Энтони безумно любит брата. Но сейчас он мысленно называет его шлюхой, блядью и потаскухой. Товаром общего пользования... - Твой дом со мной, разве нет? В последнее время Тони своими вопросами загоняет близнеца в тупик, ведь тот не находит слов, чтобы ответить. Тупо смотрит в серые глаза, стараясь извиниться одним взглядом. Но этого блядски мало, Антон. Нельзя втоптать истерзанное сердце в землю, всю ночь признаваться в любви и страстно целовать, а на утро убежать к своему любовнику! И все это за один щенячий взгляд!? - А что если он снова сделает тебе больно? - Надеюсь, такого не будет. - Я не могу смотреть на то, как он вытирает о тебя ноги, а ты терпишь. После смерти родителей я обещал, что ты больше никогда не будешь плакать. И что теперь!? После похорон, когда Антон уже не мог рыдать тупо из-за того, что с момента аварии прошло три дня, и все слезы давно высохли, Энтони пообещал лишь одно. Что больше не увидит противных ему слез на лице брата. А тот в свою очередь пообещал всегда защищать близнеца от всего. От хулиганов, которые будут смеяться над шрамом, или же от ночных кошмаров. - Прости... Ты по-прежнему хорошо держишь своё слово, честно. Я сам виноват в... - В чем!? В том, что, о, боже, заговорил с другими людьми!? Этот ревнивый мудак первый все начал! Он все и испортил! Ты ни в чем не виноват! - Давай не будем ссориться? И закроем эту тему. - Если он ещё раз доведет тебя до слез, - Тони хищно приближается к брату, смотрит точно в испуганные голубые глаза, - Я обещаю, что убью его. Это не блеф или преувеличение, Антон, - положил руку на грудь, пальцами надавив на сердце, - Я выпотрошу его как скотину. Да, сяду за убийство. Но зато он больше не причинит вреда. Слова были сказаны четко и чересчур уверенно. Не проскочило какой-нибудь капли сомнения в своей речи. Не было никаких запинок. Строгий голос прогнал мурашки под кожей. А дикий взгляд подкосил коленки. - Но я ведь люблю его... - Антон прижался к двери позади, сторонясь наступающего близнеца, в котором он уже мало чего схожего видит с собой. - А я люблю тебя.