Молочник

      Несмотря ни на что, Поттера мне было жалко. Так пострадать никому не пожелаю. Поэтому решил проведать парня и отнести ему шоколадку из запасов, привезённых из дома. Я люблю молочный шоколад, поэтому несколько плиток тёмного остались нетронутыми.       Захватив из спальни шоколадку, отправился в больничное крыло. Оно расположено на втором этаже. Там мне довелось побывать всего лишь пару раз, когда обращался к мадам Помфри за помощью с лечением простуды.       Внутри ничего не изменилось. Всё то же самое большое помещение — одна комната, довольно большая, выполняет роль лазарета. Здесь за ширмами на одноместных кроватях отлёживаются серьёзно заболевшие ученики. К помещению прилегают ещё несколько комнат. Из лазарета две двери ведут в спальню и кабинет самой мадам Помфри. Тут имеется ещё несколько комнат: процедурный кабинет для лечения небольших ранений и болячек, душевая с санузлом и что-то вроде кладовки для сменного белья и лекарств.       Мадам Помфри в лазарете не было видно, из всех пациентов тут должен находиться лишь Гарри. Я ступал тихо, чтобы не привлечь внимания школьного медика. Она довольно ретиво охраняет пациентов от общения с одноклассниками, прогоняет всех визитёров. За одной из ширм доносились голоса. Стоило преодолеть часть пути, как бормотание превратилось в понятную речь.       — Гарри Поттер снова в школе, — прошептал кто-то, — Добби предупреждал Гарри Поттера. Предупреждал! Ах, сэр, почему вы не послушали Добби? Почему Гарри Поттер не поехал домой, когда опоздал на поезд?       — Как ты здесь очутился? — спросил Поттер. — И откуда ты знаешь про поезд? — далее последовала непродолжительная пауза. — Так это ты?! Ты не пропустил нас сквозь барьер!       — Да, я, — гордо ответил писклявым голосом тип, названный Добби. — Добби тайком приглядывал за Гарри Поттером и заклял проход к поезду, за это Добби пришлось отутюжить себе пальцы. Добби не жаль рук, сэр, Добби думал, это спасёт Гарри Поттера от опасности. Добби не знал, что Гарри Поттер полетит в школу в автомобиле.       Какой-то психопат-мазохист не пускал Гарри в школу? Что за чертовщина происходит? Неужели фанат Мальчика-Который-Выжил? Не поддельный, а самый настоящий, двинутый на всю голову сталкер, который устраивает звезде пакости?       — Добби был ошарашен, когда узнал, что Гарри Поттер вернулся в школу, — продолжил тот же тип. — Он даже сжёг обед хозяина. Добби так выпороли, сэр, так выпороли…       Хозяина? Стоп… Кажется, я догадываюсь, кем является этот Добби. Имя, магия, слуга — всё указывает на то, что это домовой эльф. Свихнувшийся домовой эльф — именно то, о чём упоминал Габриэль Трумэн.       Послышался скрип кровати.       — Из-за тебя меня и Рона чуть не выгнали из школы, — сердито произнёс Поттер. — Уходи отсюда! У меня скоро вырастут кости, и, чего доброго, я тебя убью.       — Добби уже много раз грозились убить, сэр, — насмешливо ответил домовик. — Хозяева обещают убить Добби пять раз на день.       Сумасшедший домовой эльф, который осознанно причиняет вред волшебнику. Мироздание, за что мне это? Так, что там принято делать в таких ситуациях? Вызывать отряд авроров, а если получится, то отрубить свихнувшемуся домовику голову. Но как? Я ведь боевых чар не знаю. Давай, голова, думай, как обезвредить сильного и опасного мага, коим является домовой эльф?       И ведь какая тварь этот Добби! Специально выбрал момент, когда у Гарри не работает рука, он находится в одиночестве и никак не может за себя постоять. А эта сволочь издевается над Поттером, рассказывает ему, как пытался не пустить в школу, считай, подставить под Азкабан.       Раздался смачный звук, как если бы кто-то громко высморкался.       — Добби, почему ты носишь эту наволочку? — поинтересовался Гарри.       Правильно, Поттер, тяни время, пока я попытаюсь придумать способ обезвредить сумасшедшего домовика.       — Наволочку, сэр? — вопросил Добби. — Это знак рабства, сэр. Добби станет свободным, если хозяева подарят ему одежду. Но они очень осторожны, не дают Добби даже носка, боятся, что Добби уйдёт от них навсегда.       Правильно делают, что не дают одежду. Освобождать сильных магов, которые даже под клятвами пытаются выкрутиться и нанести вред волшебникам — это полная задница. Только странно другое — если хозяева заметили, что их домовой эльф свихнулся, почему они не отрубили ему голову? Или настолько жадные? Может, просто не хотят замарать рук? Но в таком случае могли бы вызвать авроров. Избавиться от такого опасного существа — обязанность каждого волшебника — это как пристрелить бешеную собаку или заражённую чумой корову.       — Гарри Поттер должен вернуться домой! Добби думал, что бладжер… — продолжил домовой эльф.       — Бладжер?! — вышел из себя Гарри. — Так это тебе я обязан, что бладжер чуть меня не убил?       Теперь я понял, что это финиш. Если раньше были сомнения, что домовой эльф не окончательно свихнулся, то теперь их все смело пониманием — этот субъект опасен. Он только что признался, что осознанно пытался убить волшебника!       — Что вы, что вы! — испугался эльф. — Мяч не убил бы вас. Добби хочет спасти Гарри Поттера. Лучше уж жить дома калекой, чем оставаться тут, сэр. Гарри Поттер должен вернуться домой.       Ну-ну! Теперь понятно, как свихнувшийся вредитель обошёл клятву. Он убедил себя, что попытки убить, покалечить и подставить волшебника под Азкабан — принесут магу благо и окажутся полезными. Слова про заботу о Гарри — полная чушь, в которую поверит лишь бесхитростный ребёнок. Именно о таком домовом эльфе, который стал серийным маньяком, мне недавно рассказывал Трумэн.       — Ни за что! — вознегодовал Гарри. — Но всё-таки объясни, ради чего всё это? Зачем тебе надо меня калечить?       Если долго думать, что-нибудь придумаешь. Меня озарило, какие чары можно использовать, чтобы обезвредить Добби. Заклинание для стрижки зверей. Оно универсальное, то есть с помощью данного заклятья ещё обрезают рога и когти зверям, подрезают крылья курам и так далее. В нём главное — визуализация, что волшебник желает обрезать и в каком месте, то и будет отделено. Можно регулировать длину отрезаемого. То есть по идее, если вместо волос представить другой предмет, который необходимо укоротить — голову, то по идее и её можно отрезать.       До этого мне никогда не приходилось убивать разумных существ, только собак, которых съедали с такими же бродягами, и то в прошлой жизни. Куда деваться, коли рацион питания бездомного несколько скуден? Но тут речь шла не о том, чтобы просто убить, а о спасении жизни как минимум одного волшебника — Гарри Поттера. А как максимум о спасении нескольких десятков волшебников от серийного маньяка.       Свет из окна падал таким образом, что через ширму были видны силуэты Гарри и Добби, мой же силуэт им не должен быть виден. Я направил палочку на домового эльфа.       — Ах, если бы Гарри Поттер только знал! — вздохнул Добби. — Если бы он знал, как много он значит для нас, несчастных рабов, отребья волшебного мира. Добби помнит времена величия Того-Кого-Нельзя-Называть…       — Эксчисса! — воскликнул я, выпуская заклятье.       Тут же одёргиваю ширму, палочку не опускаю, остаюсь наготове выпустить ещё одно заклинание. Но этого не понадобилось. Голова домового начала отделяться от тела и сползать вперёд. Но окончательное отделение головы от туловища нам увидеть не довелось. Из последних сил эльф щёлкнул пальцами и исчез, после него не осталось даже следов крови. Но я был уверен — заклинание сработало должным образом, так что у Добби шансов выжить, практически нет. Это было подобно агонии, как курица, которая продолжает бегать с отрубленной головой. И очень хорошо, что эльф напоследок не приложил заклинанием нас, а по привычке аппарировал, скорее всего, в хорошо знакомое место, например, хозяйский особняк.       На кровати сидел шокированный Поттер. Он смотрел на меня округлившимися глазами. Гарри испуганно глядел на зажатую в моей руке волшебную палочку. Он бросил сожалеющий взгляд на свою зафиксированную руку. В помещении повисла гробовая тишина, стало слышно, как учащённо бьётся у меня в груди сердце.       Я и сам в этот момент выглядел не лучшим образом, весь всклокоченный, глаза бешено сверкают из-под очков, шрам на лбу набух от напряжения, лицо бледное, тело колотит из-за изрядной дозы адреналина в крови.       — Эм… Колин, что это было? — осторожно вопросил Поттер.       — Гарри, я спас тебя от сумасшедшего маньяка!       Мой голос сорвался на фальцет, а фраза прозвучала несколько угрожающе. Если не знать об опасности сумасшедших домовых эльфов, то можно посчитать, что тут псих как раз-таки я. Видимо, Поттер именно так и посчитал, поскольку он судорожно сглотнул и попятился назад, пока не упёрся затылком в стену.       — Маньяка? — дрогнувшим голосом протянул Поттер, косясь на мою палочку.       Волшебный инструмент я даже не подумал убирать. Хоть разумом и понимаю, что выжить после отделения головы от туловища невозможно, но всё же — это ведь магический мир. Мало ли, какие сюрпризы в рукаве были у Добби, вдруг выживет и тут же вернётся? Или наглотается зелий, и протянет ещё минуту-другую, а это время решит потратить на убийство пары юных волшебников «чтобы спасти их от жизни». А ведь ещё есть привидения. Вернётся полностью безголовый Добби и пополнит когорту хогвартских призраков, после чего начнёт мстить.       — Я всё слышал, Гарри! — всё ещё срывающимся из-за волнения на фальцет голосом попытался объясниться я. Слова было сложно подобрать, мысли путались, навалилась усталость, мышцы стали ватными. — Этот эльф признался в том, что пытался подставить тебя, чтобы посадить в тюрьму для волшебников, а когда не вышло — попытался убить. Он был сумасшедшим. Сумасшедших эльфов по закону принято обезглавливать или иным образом обездвиживать и сдавать аврорам. Рано или поздно он бы тебя убил.       — Так ты его… — сглотнул вязкую слюну Поттер, и посмотрел на меня вылезающими из орбит глазами, что из-за очков казались вовсе гигантскими.       — К сожалению, — тяжело вздыхаю.       — Чем это ты приложил Добби? — осторожно поинтересовался Гарри. — Какое-то тёмномагическое заклинание?       — Гарри, боевых и запрещённых заклинаний я не знаю, поэтому использовал то, что есть… Заклинание для стрижки овец. Я же фермер!       — А-а-а… Никогда не буду стричься при помощи чар, — тихо пробормотал парень.       — Слушай, Гарри, не знаю, как на подобное отреагирует администрация школы, но от Макгонагалл мне точно прилетит. Ещё скажут, что тёмный волшебник. Вон, как у тебя получилось из-за той шутки с кошкой. Давай мы никому не будем рассказывать о происшествии? Как говорится — нет тела, нет дела!       Гарри задумался, он нахмурил лоб.       — А что, эти эльфы действительно опасны? — с лёгким недоверием спросил он.       — Ещё как! — с жаром громко прошептал я. — Вам что, никто не рассказывал?       Поттер покачал головой из стороны в сторону, да так активно, что с него чуть не слетели очки.       — Мне наш староста рассказывал. Габриэль говорил, что эльфы очень сильные маги, которых из-за этого волшебники ограничили клятвами. Иногда они сходят с ума и превращаются в маньяков. Последний раз домовой эльф, который сумел обойти клятву, превратил в инвалидов около тридцати волшебников, прежде чем его сумели уничтожить авроры.       Я сглотнул вязкую слюну. Во рту как-то резко пересохло, хотелось пить, силы покинули меня, пришлось бороться с желанием прилечь на кроватку рядом с Поттером и уснуть. Голова кружилась из-за адреналинового отходника, кожа горела.       — Колин, а что ты про тюрьму для магов говорил? — спросил Поттер. — Вроде не было такого.       — Как же не было?! — сделал я большие глаза и рукой с зажатой палочкой поправил очки. После чего нервно оглянулся по сторонам. — Добби же сказал, что пытался тебя не пустить в школу. Для таких, как мы, маглорожденных и сирот — это прямой билет в тюрьму для волшебников сразу же после первого применения волшебства, даже спонтанного. Понимаешь? Нам до сдачи СОВ нельзя вылетать из Хогвартса.       — Понятно… — протянул хмурый Гарри. — Мне этого никто не объяснил.       — Мне тоже, — поджал я губы. — Пришлось читать юридическую литературу и разбираться в нюансах самостоятельно. Точнее, этим занимался папа. Кстати, я чего пришёл. Вот, Гарри, это тебе.       Я вручил Поттеру шоколадку.       — Спасибо, Колин, — протянул Поттер нейтральным тоном.       — Так мы договорились?       — А? — Гарри непонимающе посмотрел на меня. — А-а-а! Ты о происшествии. Я никому ничего не скажу, Колин. Спасибо тебе.       Наверное, это первый в истории случай, когда от убийства будут прикрывать за шоколадку.       — Я пойду, а то уже отбой.       — Ага, пока, Колин, — кивнул на прощание Поттер.       — Поправляйся, Гарри.       Из палаты я вышел настороже. Сегодня очередь дежурства Макгонагалл, очень не хотелось попасть ей на глаза и получить нереальной сложности и опасности отработку. Баллы фигня, у нас на факультете за ними никто особо не гонится. Хотя если лишиться сразу приличного количества, конечно же, придётся вытерпеть неприятный разговор. Но человеку, который занимается поставками продуктов с кухни — никто ничего серьёзного делать не будет, чревато. Я ведь могу заартачиться и послать старшекурсников самих таскать с кухни вкуснятину.       После убийства домового эльфа думал, что буду психовать, заливаться слезами, блевать, а на деле ничего подобного не было. Лишь духовная опустошённость. Словно до этого был полон эмоциями, но вдруг кто-то открыл кран, слил все эмоции, а их место заполнил серой бесформенной массой. Ещё было чувство удовлетворённости от понимания, что поступил правильно, как настоящий мужик. Была опасность в виде свихнувшегося эльфа — я её преодолел, помог людям, пусть рискуя собственной жизнью, уничтожил опасность. Иначе ничего не вышло бы. Обезвреживающих заклинаний не знаю, следовательно, задержать эльфа до прибытия авроров не сумел бы. Был единственный шанс — бить неожиданно и на поражение.       Правильно говорил поэт Бегемот:

Он стал, как резаный вопить И на меня бросаться. Пришлось его предупредить. Пришлось их всех предупредить: — Как вам не стыдно братцы… Ублюдков трудно вразумить, И я устал пытаться, Пришлось их всех троих убить. А как мне оставалось быть? Я не умею драться… (группа «Хуй Забей», Бегемот, он же Игорь Бажанов, «Не умею драться»)

      Когда добрался до лестничного пролёта, вдруг все мысли вылетели из головы, поскольку услышал странный шорох. Я был настороже, поскольку не хотел попасться Макгонагалл. Из-за угла показалась рыжая макушка и голова гигантской змеи. Она была настолько огромной, что вызывала невероятный ужас — размером с ковш экскаватора. Я тут же направил в ту сторону палочку и на удачу выпустил заклинание, которое первым пришло в голову.       — Кристунте карнуа!       Не знаю, почему выкрикнул именно заклинание роста рогов у скотины, видимо, сказались тренировки. Эти чары в последнее время я очень много отрабатывал, мог воспроизвести их на автомате, как в принципе и многие другие фермерские заклинания из книги по уходу за животными.       О том, насколько удачным было заклятье, мне узнать не довелось. Последнее, что увидел, прежде чем погрузиться во тьму беспамятства — два огромных жёлтых глаза с вертикальным зрачком на змеиной морде…

***

      Я распахнул глаза. В поле зрения попал белый потолок, нос улавливал запахи зелий, эти ароматы сразу навевали мысли о больничном крыле. Слегка приподняв голову, обнаружил ширму, которую опознал, несмотря на отсутствие очков. Сразу стало понятно, что с палатой не прогадал. Рядом был виден человеческий силуэт: седые волосы выбивались из-под белого чепчика, довольно низкий рост для взрослого человека в районе ста шестидесяти пяти сантиметров, длинное красное платье из жёсткого материала с белыми кружевами — всё это позволило безошибочно опознать школьную медсестру.       — Ты очнулся, Колин, — констатировала женщина.       — Дх-а…       Мой голос был хриплым, в горле был филиал пустыни Сахара. Тело было слабым, и я его плохо чувствовал.       Поппи Помфри тут же поднесла к моим губам большой фиал с зельем.       — Выпей всё, станет полегче, — стала она поить меня.       Зелье имело неприятный вкус, но из-за того, что сильно хотелось пить, к тому же рецепторы языка ещё не очень хорошо работали, я выпил всё до дна за один присест. Сразу стало немного легче, руки и ноги стало слегка покалывать, как бывает, когда отсидишь конечность, а потом к ней возвращается чувствительность.       — Что произошло? Где мои очки?       — Ох… — взмахнула руками медсестра. — Мальчик, ты только не волнуйся. Ты сейчас в больничном крыле.       — Спасибо, это и так понял. Как я тут оказался?       — Тебя принесли парализованным ещё в ноябре, — недовольным тоном ответила Помфри, но её недовольство было направлено не на меня.       — Парализованным? Как кошка завхоза? Но… Стоп, вы сказали в ноябре? А сейчас что?       Медик тяжело вздохнула:       — Сейчас двенадцатое июня тысяча девятьсот девяносто третьего года.       — А как же экзамены? И кто на меня напал?       — Директор Дамблдор отменил экзамены для первых четырёх и шестого курсов, а по поводу второго лучше спроси у директора, — ответила женщина, явно не горя желанием делиться важной информацией.       — А почему я выздоровел только сейчас?       — Пришлось ждать, когда созреют мандрагоры для зелья, — пояснила Помфри. — А вообще, тебе очень сильно повезло. Взгляд василиска смертельно опасен. Тебя спасли очки. К сожалению, они разбились, а после василиска их невозможно восстановить магией.       — Хоть чем-то очки оказались полезными. Выходит, человек с нормальным зрением там же окочурился бы?       — Выходит, что так, — согласилась Помфри.       — Что вообще за василиск?       — Большая магическая змея, невосприимчивая к магии и способная убивать взглядом, — успокаивающим тоном пояснила медсестра.       Только каким бы тоном это не было сказано, у меня по спине пробежали мурашки.       — Значит, не привиделось. Змея, у которой голова размером с микролитражку… Что вообще такая тварь делала в школе?       — Поправляйся, — вместо ответа сказала Помфри. — Тебе предстоит сегодняшний день провести под моим наблюдением.       Весело живёт на свете Винни Пух… Прум-пум-пум… Недооценил я опасность Хогвартса. Я-то думал, если по лестницам ходить осторожно и не играть в квиддич, то здесь можно жить, а не выживать, в итоге оказалось, что тут по коридорам разгуливают гигантские волшебные твари, как у себя дома. В какую же задницу я попал?       Отмена экзаменов — вообще нонсенс. Неужели из-за меня? Понятно же, что если сейчас двенадцатое июня, самый разгар экзаменов, то я ничего не сдал бы, поскольку изучил школьные заклинания лишь за первый учебный квартал. Но не слишком ли круто, отменять экзамены для большей части школьников? Не проще было бы сделать послабление лишь для одного пострадавшего? Или…       Может быть, я не один пострадал? Судя по тишине, в палате кроме меня больше никого нет. Но может всех уже выписали.       Или Дамблдор не хотел, чтобы студента выгнали из школы. Представляю себе — сидит Дамблдор и думы думает: «Раз один студент не может сдать экзамены, не вылетать же ему из школы? Что же делать? А давай-ка возьму, и отменю экзамены!». Хм… А почему не отменить экзамены для одного студента? Возможно ли такое, что для одного студента нельзя делать исключений, по крайней мере, чтобы не привлечь внимания попечителей, а тут вроде как экзаменов нет почти для всех, ничего подозрительного… Кроме гигантской волшебной змеи, ползающей по замку и убивающей взглядом.       Получается, с одной стороны я пострадал по вине администрации школы, фактически чуть не помер. Точно откинул бы копыта, если бы не был очкариком. С другой стороны, директор школы прикрывает не только свою, но и мою задницу — отменяет экзамены. Если бы он этого не сделал, то меня бы выперли из Хогвартса, а там прощай больничная койка — здравствуйте тюремные нары.       И что делать? Хочется начать качать права, устроить суд, скандал, поднять на уши прессу. Но в то же время понятно, что стоит начать рыпаться, как Дамблдор может взбрыкнуть. Это на вид он чудаковатый дедушка, а на самом деле авторитет и влияние у старикана ого-го какие! Скажет, что передумал, заставит всех сдавать экзамены. И тут возможны варианты. В первом случае школьникам намекнут, что экзамены им приходится сдавать по моей вине. В итоге получу пять курсов недружелюбно настроенных подростков, что смертельно опасно, василиск на этом фоне проигрывает по всем статьям. Во втором случае директор может не делать исключений, и меня также на общих основаниях «попросить» сдавать экзамены, а дальше… Я на лесоповале, сотню пил затупил… Ну, или Дамблдор скажет, что ничего не было, я маленький глупый мальчик, который говорит то, о чём не знает. И кому поверят — авторитетному волшебнику или маглорожденному первокурснику с репутацией сталкера, фанатеющего от Мальчика-Который-Выжил?!       В любом случае, куда ни дёргайся, всюду тупик. Остаётся лишь молчать в тряпочку и дальше учиться, нагонять однокурсников. В теории-то я весь первый курс знаю, а вот в главном — в практике полный швах.       Послышались шаги. К моей кровати подошёл мужчина. По длинной седой бороде и волосам сразу же удалось опознать Дамблдора.       — Здравствуй, Колин, — добродушным голосом произнёс он. — Как ты, мой мальчик?       — Спасибо, директор. Раз всё болит, значит живой.       Казалось, что у меня болят все мышцы разом. Не то, чтобы сильно, скорее, неприятно.       — Раз шутишь, значит всё в порядке, — продолжил Дамблдор. — Колин, расскажи, что ты помнишь?       — Я пошёл проведать Гарри Поттера. Когда шёл из больничного крыла, то в районе лестницы, едва собрался спуститься к общежитию Пуффендуя, услышал подозрительный шорох. Когда обернулся, увидел рыжие волосы, обладатель которых был низкого роста, а ещё голову огромной змеи. Потом помню лишь глаза… огромные, жёлтые, страшные… Мадам Помфри сказала, что это василиск. Я испугался и кинул в ту сторону первое пришедшее в голову заклинание, им оказалось то, которым отращивают рога.       — Мадам Помфри права, мой мальчик, — мягко произнёс директор. — Я примерно так и думал. Ты молодец, Колин, настоящий герой. На твою долю выпало немалое испытание, но благодаря твоим чарам удалось избежать серьёзных неприятностей.       — Простите, директор, а что вообще произошло?       — Кто-то счёл хорошей шуткой подкинуть одному из студентов Тёмный артефакт, — обтекаемо пояснил Дамблдор. — Мы проверили твою палочку на использованные заклинания, там были применены довольно специфические чары. Ты, Колин, должно быть, хочешь стать фермером?       Ого! Оказывается, палочку можно проверить на то, какие были использованы заклинания. Надо будет запомнить — если решусь на запрещённые заклятья, своей основной палочкой лучше их не применять. Значит, надо завести «левую» палочку, а то мало ли какие в жизни бывают ситуации.       — Да, — сопровождаю ответ кивком. — Хочу после школы построить свою молочную ферму, как у отца. Директор, преступника поймали?       — Колин, никакого преступника не было, — слегка настойчиво выдал Дамблдор. — Была неприятность со студентом, которого взял под контроль Тёмный артефакт, но к счастью, всё удачно разрешилось. Волшебный мир таит в себе множество опасностей, не стоит трогать незнакомые предметы. Такое могло произойти с каждым. К сожалению, настоящего виновного, который подбросил Тёмный артефакт ребёнку, вывести на чистую воду не удалось.       — А как же пострадавшие? Я, миссис Норрис… Может ещё кто-то был?       — Нет, кроме вас никто не пострадал, — спокойно ответил директор. — Мой мальчик, пойми, волшебный мир может быть опасен. Ты пропустил много занятий, но ты же умный парень, сумеешь наверстать всё в следующем году. А в этом году экзаменов не будет. Пожалуй, такой самоотверженный поступок достоин ста баллов, как думаешь?       Оббана-шоу! Как говорили у нас на теплотрассе: «Сегодня я ем не собачатину!». Это что же, директор хочет откупиться жалкими и никому не нужными баллами? Надо ковать железо пока горячо.       — Я краем уха слышал, господин директор, что такой самоотверженный подвиг, как больше полугода лежания на больничной койке, стоит доступа в Запретную секцию библиотеки.       — Колин, зачем тебе книги из Запретной секции? — с любопытством вопросил Дамблдор.       Я не мог нормально разглядеть его лица из-за отсутствия очков, но по тембру понял, что выбрал правильную «плату за молчание». Директору это ничего не будет стоить, так же как и дать баллы, а мне хоть какая польза.       — Мне же надо навёрстывать упущенные знания. К тому же старшекурсники говорили, что там есть полезные книги для проведения ритуалов по увеличению урожайности.       — Что же, мой мальчик, тяга к знаниям похвальна, — не знаю, показалось, или в голосе Дамблдора действительно промелькнула усмешка. — У тебя со следующего года будет доступ в Запретную секцию библиотеки, я поговорю по этому поводу с Ирмой. Колин, ты же понимаешь, что не стоит пугать родителей плохими рассказами о Хогвартсе? А то они тебя не отпустят в школу…       — Понимаю.       Для полноты картины я закивал как болванчик, как положено по предписанию Петра Первого — вид при этом имел лихой и придурковатый. В общем, постарался показать, что хорошо понял намёк Директора: почти никому не рассказывать о том, что в Хогвартсе могут запросто убить, а за попытку убийства никому и ничего не будет. Нет тела, все довольны. Думаю, даже с трупом всё решится тихо и мирно, как в армии, скажут, что ребёнок свернул шею на прогулке вне замка, значит — это не проблема школы.       Удовлетворившись ответом, Дамблдор покинул больничное крыло. Я же размышлял. Вроде бы выяснил так много информации, но при этом не узнал ничего. Откуда василиск? Что он делал в школе? Кто был тот рыжий, который явно шёл рядом со змеёй? Может быть, этот волшебник натренировал эту змею, чтобы натравливать её на обидчиков?       Но директор сказал, что какой-то артефакт взял контроль над студентом. Не доверять такому магу нет смысла. Вряд ли он будет врать. Недоговаривать, юлить, изворачиваться, неправильно расставлять акценты — это он наверняка может, а какой смысл говорить неправду?       Кто у нас рыжий? Семейство Уизли в полном составе, и всё. Больше никого рыжего в Хогвартсе не припомню. По росту подходят только Рон и Джинни. Кто из них натравил на меня ту тварь? Кто пытался меня убить? А главное — за что?       Так, что у нас по Рону Уизли… Дружит с Поттером, отморозок, кидается на всех, кто не соглашается с его мнением. Мог он на меня натравить змеюку? О, да! Этот без всякого тёмного артефакта спустил бы на меня свору бойцовых псов, ведь я «фанат Гарри Поттера».       А Джинни? Я ей вроде бы ничего не сделал. Тихая девочка, ни с кем не конфликтовала, мы с ней вообще не общались, а видели друг друга лишь издалека в Большом зале во время приёмов пищи. Не вижу мотивов, по которым она могла на меня напасть.       При этом именно Рона поймали на втором этаже, когда была парализована кошка. Да, он был с Поттером и Грейнджер, но наверняка он их взял с собой, чтобы устроить себе алиби. Друзья-свидетели, которые подтвердят, что Рон рыжий и пушистый, никого не трогал.       А так ли виноват артефакт? Может, Рон просто так оправдывался, когда его поймали? Так бы на его месте многие поступили… Ай-яй-яй! Это не я, это артефакт, он меня заставлял. А потом бац, и выкладывается на стол настоящий Тёмный артефакт. У Уизли отец вроде бы в Министерстве работает как раз на должности связанной с изъятием зачарованных вещей, сам при этом летающую машину зачаровал. Значит, может домой таскать всякие артефакты. Что Рону стоило подготовить столь простенькое, зато действенное алиби? Ничего!       Вот же рыжий подонок! Ничего, Земля круглая, как-нибудь повстречаемся в тёмном переулке.       А что Дамблдор говорил про мою палочку? Посмотрели учителя, какие я использовал заклинания, а что дальше? Может, последние чары попали? Это что же, у Рона отросли рога, и его по ним вычислили? Ха-ха-ха! Интересно было бы посмотреть на него в этот момент, рыжий и с козлиными рогами.