Молочник

             Сознание на мгновение помутнело, ощущения напоминали просмотр Думосброса, но довольно бюджетной модели, то есть без эффекта стороннего присутствия и без сопутствующих эмоций — вид от первого лица.       Я и мама в гостях у тёти Илоны. Это мы с Деннисом её так называем, на самом деле она нам не тётя, а лучшая мамина подруга. Илона — высокая стройная женщина, всё время красится под блондинку, настоящего цвета волос я никогда не видел. Серо-голубые глаза, небольшие морщины в уголках глаз, постоянно курит сигареты и говорит слегка хриплым прокуренным голосом.       У тёти Илоны трое детей от разных мужей, она разведена. На момент воспоминания мне было десять лет, с ней жила лишь младшая дочка Джоан, которой на тот момент было семнадцать лет. У Джоан каштановые волосы и слегка выпирающие зубы, она стройная и подтянутая девушка с загорелой кожей.       Мы собрались на кухне, сидели за круглым столом, мама села ближе к окну, потому что Илона как обычно курила прямо в помещении, перед ней стояла большая пепельница полная окурков.       На кухню зашла Джоан:       — Мама, надеюсь, ты не будешь ругаться?       — Дочка, ты залетела? — невозмутимо спросила Илона, стряхивая пепел с сигареты.       — Нет! — воскликнула Джоан. — Я даже с мальчиками не встречаюсь.       — А жаль, я в твоём возрасте уже вовсю оттягивалась, — с мечтательным выражением на лице произнесла Илона. — Ты бы могла уволиться с ведерного завода, стала бы получать алименты.       — Мама! — с возмущением произнесла Джоан.       — Что, мама? — выгнула бровь Илона. — Если бы не бурная молодость, и я по накурке не забыла о презервативах, то твоя старшая сестра не появилась бы на свет.       — Давай без подробностей, — вздохнула Джоан. — Я кое-кого купила…       — Стриптизёра?! — радостно вопросила и подобралась Илона. — Тащи его сюда! Ох, сегодня будет превосходный уикенд…       — Нет, если бы… — протянула Джоан. — Сейчас покажу.       Джоан ушла в гостиную и вернулась, держа на руках лысую кошку.       — Смотрите, какая прелесть! — широко улыбаясь, произнесла она.       — Что это? — с прищуром, скривив лицо, хрипло вопросила Илона. — Что это за чертовщина?!       — Это кошка! — сказала Джоан.       — Это не кошка, — покачивая дымящейся сигаретой, произнесла Илона.       — Нет, кошка! — настойчиво произнесла Джоан.       — Ох, Мироздание, кто её вывернул наизнанку?! — спросил я.       — Ничего вы не понимаете, — надулась Джоан. — Это чистокровная выставочная кошка-сфинкс!       — И сколько ты за неё заплатила? — спросила тётя Илона.       — Ну-у… — замялась Джоан. — Она дорогая, но я упорно торговалась.       — Сколько? — настойчиво продолжила допытываться Илона.       — Пятьсот фунтов.       — Кха-кха-кха, — поперхнулась сигаретным дымом мама транжиры.       Мы с моей мамой смотрели на Джоан огромными глазами.       — Это же почти вся твоя месячная зарплата, — тихо прокомментировала Илона.       — Пятьсот фунтов за кошку-мутанта?! — удивленно вопросила моя мама. — За пятьсот фунтов у неё хотя бы шерсть должна быть.       — Или ещё что-нибудь, например, крылья, — добавила Илона.       — Мне она нравится, я купила её на свои деньги и хочу оставить, — обиженно произнесла Джоан.       — Дочка, скорее найди себе парня и переезжай к нему, тогда можешь заводить хоть кошек-мутантов, хоть плётки на стене развешивать, а в моей квартире такие монстры не нужны, — произнесла Илона.       — Ну, мама, пожалуйста, — слезливо протянула Джоан.       — Ладно, пусть этот монстр тут живёт, но продукты жизнедеятельности убирать за ним будешь сама, мне этого и на работе в зоопарке с головой хватает, — сдалась Илона.       — Спасибо, мама! — обрадовалась Джоан.       Я почувствовал неприятное покалывание в бедре. Открыл глаза и увидел потолок тренировочного зала Выручай-комнаты. Я лежал на спине, контакт с заклинательницей нарушился, а неприятные ощущения исходили из-за того, что упав, неудачно расположил ногу и она затекла. Голова гудела, словно с похмелья.       — Не получилось, — потирая виски и слегка морщась, произнесла Луна.       — Отчего же? Кое-что всё же вышло. Для первого раза неплохо. Только голова так и должна болеть?       — Да, — подтвердила мои опасения Луна. — Легилименция — это грубое вмешательство в разум. Даже если ты сознательно не сопротивляешься, подсознательно всё равно идёт отторжение. Из-за этого голова будет болеть у обоих участников сеанса.       — Луна, сильно болит?       — Терпимо.       — Продолжим?       — Угу, — кивнула девочка. — На пару раз меня ещё хватит. Только на этот раз постарайся думать о заблокированных воспоминаниях, чтобы мне легче было их обнаружить.       — Постараюсь.       Мы переместились ближе к стене, опёрлись на неё я левым, а Луна правым боком. Лавгуд направила на меня палочку и посмотрела в глаза:       — Легилименс.       Перед глазами словно рухнула пелена и… Я достаю из кармана диадему, надеваю её на голову. Наложив на себя дезиллюминационное заклинание, иду в северную башню.       К сожалению, мыслей о том, что я думал в этот момент, не «звучало», но было похоже, что телом управляю не я, а некто другой, поскольку моя походка ощущалась какой-то дёрганной.       Весь путь просмотреть не удалось, кадр сменился, я уже в классе прорицаний. Хоть его никогда в глаза не видел, но по описанию от других учеников узнал. Он был похож на что-то среднее между мансардой и старомодной чайной. В комнате, погружённой в красноватый полумрак, теснились примерно двадцать круглых столиков в окружении обитых пестрой тканью кресел и мягких пуфиков. Шторы на окнах задёрнуты, многочисленные лампы задрапированы тёмно-красным шёлком. Было очень тепло и душно, в камине под заставленной странными вещицами каминной полкой горел огонь, издавая тяжёлый дурманящий аромат. Круглые стены опоясаны полками. Чего только на них не было: запылённые птичьи перья, огарки свечей, пухлые колоды потрёпанных карт, бесчисленные магические кристаллы и полчища чайных чашек.       На столе преподавателя лежала пачка пергаментов с домашними работами, я забрал их все, сложил в сумку и…       Вновь кабинет, на этот раз магловедения, я снова ворую пергаменты с домашними заданиями.       Следующий кадр: я сижу на кровати в своей палатке, сортирую пергаменты с домашними заданиями. Шепчу себе под нос:       — Гарри Поттер, не знаю, как ты сумел меня победить, но ты же поможешь мне возродиться…       Вырезаю ножницами из пергамента подпись студента «Гарри Поттер».       — С-с-с… — зашипел я, схватившись за голову. — Чёртов мальчишка, сопротивляется… Не враг ему Поттер… Ладно, больше — не меньше, организуем подлянку и для его врагов, чтобы снизить ментальное сопротивление, — говорил я скорее шёпотом, словно общался сам с собой.       Затем из домашних заданий было вырезано ещё два имени: «Драко Малфой» и «Джиневра Уизли».       Следующее воспоминание резко сменило предыдущее: я стою в той же палатке и сжигаю в плите пергаменты с домашними заданиями.       Снова кадр меняется. Я стою в ночном безлюдном коридоре, свет от факелов отбрасывает на стены причудливые тени. Я узнал этот коридор, тут как раз проходит путь от кухни до гостиной Пуффендуя.       — Винки!       С негромким хлопком появляется моя домовая эльфа в полотенце с Микки Маусом.       — Хозяин звал Винки, — радостно пропищала домовушка. — Чем Винки может быть полезной хозяину?       — Ты сумеешь нас незаметно переместить к Кубку Огня, минуя возрастную черту?       — Винки может, Винки сделает!       — Замечательно.       Вдруг в коридоре показалась солидная фигура, высокий парень шёл нагруженный продуктами. Я схватил Винки и спрятался в нише. Стараясь не растерять продукты, студент, в котором я опознал Скоткинса, не смотрел по сторонам. Стоило ему пройти мимо ниши, я вышел оттуда, направил палочку на Скоткинса и произнёс:       — Империо! Ты должен отвлечь Аластора Грюма. Делай что угодно, но он не должен появляться в Большом зале как минимум пятнадцать минут.       Кадр меняется. Я стою вместе с Винки возле Кубка Огня, несколько раз подряд накладываю на артефакт Конфундус и забрасываю туда записки с именами малолетних чемпионов…       Воспоминания исчезли, проступил тренировочный зал Выручай-комнаты. Луна вспотела и массировала виски, она скривилась от сильной головной боли. У меня прострелило голову, боль была настолько сильной, будто я проснулся после сурового корпоратива. Это такой вариант корпоративной пьянки, когда в поздравительной речи директор говорит: «Товарищи сотрудники, у нашей фирмы наступили тяжёлые времена… Бла-бла-бла… Тринадцатой зарплаты в этом году не будет!»… Зато на столе много водки, и сотрудник решает взять всю премию внутрь себя беленькой… И берёт на сумму, превышающую размер премии, и даже выживает после этого… И вот наутро — голова становится такой, будто террористы заложили внутрь ядерную боеголовку, но на этом не остановились, а ещё взорвали её.       — А-а-а… Голова… Я после встречи с василиском так хреново себя не чувствовал. Луна, ты живая?       — Призраки боли не чувствуют. Раз голова болит, значит живая, — простонала девочка.       — Давай в больничное крыло.       — Что будем делать с диадемой Райвенкло? — убитым голосом вопросила Лавгуд.       — С чьей диадемой?       — Я узнала артефакт, который тебя подчинял, — сказала Луна. — Эта диадема принадлежала Ровене Райвенкло, она изображена на её статуе, установленной в гостиной нашего факультета.       — Пусть тут лежит, пока не придумаем, как с ней поступить. Голова так болит, что соображать нет сил. Луна, пошли к Помфри.       — Пошли.       Стоило покинуть Выручай-комнату, как дверь исчезла, нам предстала голая кирпичная кладка. Глядя на стену, Лавгуд задумчиво спросила:       — Колин, я тут поняла, что для каждой комнаты надо задавать определённые команды. Вдруг мне понадобится самой открыть этот зал…       — Луна, понял, не глупец, — в виске прострельнуло, из-за чего я поморщился. — Чтобы открыть эту комнату, надо как обычно пройти трижды мимо картины с танцующими троллями и подумать: «хочу помещение, в котором можно тренироваться в заклинаниях».       — Это просто, я запомню, — Луна тоже поморщилась от головной боли.       Мы поспешили к лестнице для спуска на второй этаж, чтобы наведаться в больничное крыло. Достигнув заветного места, обнаружили на месте целительницу и пожаловались ей на головные боли. Мадам Помфри не стала задавать вопросов, но судя по кидаемым на нас взглядам, она догадалась, из-за чего одинаковая болезнь поразила пару учащихся. Ещё бы не догадаться, у неё богатый опыт работы в Хогвартсе на своей должности, наверняка мы не первые и не последние студенты, тайком тренирующиеся в легилименции. Что хорошо, мадам Помфри никогда не задаёт лишних вопросов и особо не ругает.       Медик напоила нас зельями, после чего немного полегчало. Боль не ушла полностью, но жить стало легче. Мы с Луной разбрелись по своим спальням.       Меня в спальне поджидал брат.       — Колин, вы долго. Что-то случилось? — спросил он.       — Помнишь диадему, которую мы нашли в Выручай-комнате?       — Конечно, помню, — кивнул Деннис.       — А я только сейчас о ней вспомнил. Оказывается — это артефакт самой Ровены Райвенкло, только он Тёмный и брал меня под контроль…       Я пересказал брату обо всех похождениях под принуждением артефакта…       — И вот теперь не знаю, как быть.       — А что тут думать? — брат воспринял всю историю всерьёз. — Во вторник все учителя и ученики будут на турнире, прикажи Винки незаметно подбросить диадему в кабинет Дамблдора. Чтобы он всё воспринял всерьёз, надо написать сопроводительную записку, мол, нашёл в пустом классе, эта штука меня подчинила, и подпись «Аноним».       — Меня найдут, — покачал я головой. — Чернила и почерк сверят, как это сделали с чемпионами, и найдут.       — Можно писать левой рукой, а вместо чернил использовать авторучку, — предложил Деннис.       — Тем более найдут. В Хогвартсе мало кто пользуется авторучками, в основном маглорожденные, а нас тут по пальцам обеих рук пересчитать можно. А без записки подкидывать артефакт нехорошо, ведь Дамблдор может посчитать его простой безделицей или подделкой, попросту не обратит на диадему внимания.       — Кстати, это действительно может быть подделка, — заметил брат. — Ведь в воспоминаниях ты, который не ты, говорил, что Поттер «его» убил. А Гарри Поттер известен тем, что убил одного волшебника…       — Сам-Знаешь-Кто! — дошло до меня.       Эта новость не на шутку напугала.       — Да, Колин, — кивнул Деннис. — Получается, ты попал под влияние артефакта, который создал Сам-Знаешь-Кто.       — Как же написать записку… — задумался я.       — Давай сделаем как в детективах — вырежем буквы из газеты и наклеим их на пергамент, — предложил брат.       — Дэн, отличная идея! Только надо делать это в перчатках, чтобы не оставить отпечатков пальцев.       — У нас только перчатки из драконьей кожи и вязанные, которые для зимних холодов.       — Лучше кожаные, они следов не оставят. От вязаных перчаток могут приклеиться волокна, по которым можно вычислить отправителя.       — Отлично! — обрадовался Деннис. — Тогда я начну делать записку.       Разглядывая письмо с наклеенными буквами, Деннис лучился от довольства.       — Дэн, что хоть написал?       — Держи, — протянул брат мне письмо, после чего стал стягивать перчатки из драконьей кожи.       Прежде чем взять бумагу, я оторвал кусочек туалетной бумаги и взял краешек письма через неё. Буквы были разного размера, некоторые слова были целиком, некоторые состояли из отдельных букв. Чёрно-белый текст оказался аккуратно наклеен.       Мистер Дамблдор, я обнаружил эту диадему в одном из заброшенных помещений Хогвартса. Недавно осознал, что этот артефакт подчиняет сознание и заставляет меня совершать ужасные поступки, затем стирает об этом память. Этот артефакт как-то связан с Сами-Знаете-Кем, именно из-за него Гарри Поттер, Джинни Уизли и Драко Малфой стали чемпионами турнира. Артефакт что-то нашёптывал про возрождение с помощью чемпионов. Аноним.       — Неплохо. Остатки газеты и клей надо будет сжечь.       — Колин, допустим, с Гарри Поттером понятно, он нужен был диадеме, чтобы «возродиться», — начал Деннис. — Хотя мне сложно поверить, что у волшебников есть настолько сильная магия. Но на кой-чёрт Джинни и Драко?       — Они причастны к покушению на убийство одного прекрасного, восхитительного и неповторимого любителя молока — это я себя имею в виду. И хоть сознательно я вроде бы простил Джинни, формально виноват не Драко, а его отец, но попробуй объяснить подсознанию подобные нюансы. Думаю, когда эта штука поработила мой разум, она не могла делать вещи, которые мне были бы совершенно неинтересны и противны. Допустим, я не видел смысла вредить Гарри Поттеру, но тут появляется червоточина — есть возможность отомстить за покушение, состоявшееся на первом курсе… Поэтому артефакту пришлось использовать лазейки и считаться с моим подсознанием.       — Логично, — кивнул Деннис.

***

      В воскресенье я, Деннис и Луна отправились в Выручай-комнату, чтобы забрать оттуда Тёмный артефакт. Луна продемонстрировала нам небольшой кожаный мешочек.       — Я сшила его из драконьей кожи, — произнесла Лавгуд. — Пришлось распороть перчатки. Зато артефакт в таком мешочке окажется экранированным.       — Как же ты будешь заниматься зельями и гербологией? — удивился я. — Ведь там в некоторых случаях без таких перчаток не обойтись.       — Как-нибудь справлюсь, — легкомысленно ответила Луна.       — Так не пойдёт. Предлагаю во вторник помимо самой операции сбегать в Хогсмит, там купить тебе новые перчатки.       — Правильно, — согласился брат. — Я с вами! Увижу Хогсмит…       — А турнир, Деннис? Ты разве не хочешь его увидеть? — спросила Луна.       — Хочу, очень сильно хочу, но Хогсмит… — Деннис находился на распутье и не знал что выбрать.       — Да что тут думать? Вы оба идите на турнир, а я сам всё проверну.       — Колин, я останусь с тобой, — произнесла Луна.       — Но ведь турнир и так большая редкость, а Хогсмит тут стоял столетиями и никуда не сбежит.       — Да и фиг с этим турниром, — собравшись с духом, махнул рукой Деннис. — Тут предстоит такое приключение, я не собираюсь его пропускать!       Мы поднялись на восьмой этаж. Я прошёл мимо картины с танцующими троллями и подумал о зале для тренировок. В стене появилась дверь и мы зашли в тот самый зал. Вредноскопы сразу засвистели.       — Опять какая-то опасность… — нахмурился я.       — Вредноскопы крайне чувствительные артефакты, они могут реагировать на разную ерундовую опасность в радиусе мили, — произнесла Луна. — Возможно, опасности нет.       — Что это за штуки? — с восхищением уставился на свистящие артефакты Деннис.       — Это…       Пока Луна растолковывала Деннису назначение различных артефактов, я подошёл к Проявителю врагов. Смутные тени отступили, и вновь появился тот самый лысый мужик, безносый и со змеиными зрачками. На этот раз он был не один, за ним виднелась группа волшебников в балахонах и с белыми масками вместо лиц, их изображение было смутным и расплывчатым. А ещё появилась смутная фигура, я сумел лишь различить герб Гриффиндора на груди, но лица было не разобрать.       — Пропала! — вдруг звонко прозвучал обеспокоенный голос Луны.       — Что пропало? — обернулся я к ней.       Луна держала в руках свой шарф, я помню, что мы оставили его завязанным узлом, в центре которого была диадема, а теперь он был прямым без всяких узлов. Лавгуд выглядела обескураженной.       — Диадема пропала, — сказала она.       — Тот самый Тёмный артефакт пропал? — ахнул Деннис. — Но как?       — Наверное, кто-то зашёл сюда и забрал диадему. Вряд ли она отрастила ноги и сбежала… Хотя, это же артефакт, кто знает все его возможности?       — Вряд ли диадема могла отрастить лапки и сбежать, — сказала Лавгуд. — Скорее всего, кто-то знал о существовании Выручай-комнаты и использовал этот зал в промежуток, пока нас тут не было. Он или она и забрал диадему.       — А разве для того, чтобы попасть сюда, не надо делать определённый запрос? Как можно было узнать о том, что нужно попросить именно эту комнату? Не слишком ли много совпадений?       — А вас никто не мог подслушать? — спросил Деннис.       — Хм… — я задумался.       — Могли, — ответила Луна раньше, чем я пришёл к какому-либо решению. — Когда мы вчера вышли отсюда, то обсуждали, как попасть в этот зал. Если бы поблизости оказался кто-то невидимый…       — Во-первых, зачем кому-то невидимому торчать тут, а не у женских душевых? Во-вторых, меня больше всего интересует — кто эта сволочь? Что теперь делать?       — Надо сообщить Дамблдору о Тёмном артефакте, — предложил Деннис.       — Тогда придётся признаться в том, что я совершил под принуждением артефакта — это может закончиться печально, вплоть до отчисления из школы. Я не Уизли — чистокровный волшебник во многих поколениях, и ситуация не ограничилась стенами замка и ушами преподавательского состава, всё вышло на международный уровень и затронуло интересы политиков.       — Надо найти артефакт и как планировалось, подкинуть его директору, — сказала Лавгуд. — Говорить об участии Колина будет не лучшей идеей. Вспомните Сириуса Блэка — он был сторонником Дамблдора и оказался невиновным, но будучи верховным судьёй Визенгамота директор ничего не сделал для оправдания Блэка. Отсюда следует, что лучше не попадаться и ни в чём не признаваться.       — Есть идеи, как искать воришку? — спросил брат.       — Надо использовать мозговой штурм… Предлагаю использовать дедуктивный метод.       — Какой? — не поняла Лавгуд.       — Луна, это методика логического построения, которую использовал знаменитый сыщик — Шерлок Холмс, — поведал Деннис. — Ты что, не читала рассказов о Шерлоке Холмсе?!       — Нет, — покачала головой Лавгуд.       — Надо будет исправить это упущение, — произнёс я.       — У меня книжки про Холмса с собой, лежат в палатке, Луна, я тебе их дам почитать, — сказал Деннис.       — Спасибо, — произнесла Лавгуд. — А как работает дедуктивный метод?       — Хм… Смотри. Начнём с того, кто мог стать невидимым и нас подслушать?       — Старшекурсники и преподаватели, владеющие дезиллюминационными чарами; привидение, которое притаилось в стене; владельцы мантий-невидимок, — обстоятельно перечислила Лавгуд.       — Дезиллюминационные чары могут использовать не только старшекурсники, например, Колин их замечательно накладывает, — кивнул в мою сторону Деннис.       — Привидения слишком… как бы это сказать… пассивные. Если бы призрак что-то подслушал, то он об этом самостоятельно не стал рассказывать. Только если бы ему задали вопрос, тогда он бы ответил. Но вряд ли кому-то пришло бы в голову спросить у привидения, причём именно того, которое нас подслушало, что-то в стиле: «как пройти в тренировочный зал Выручай-комнаты».       — Колин, помнишь, ты рассказывал про гиппогрифа, которого спас Гарри Поттер? — начала Лавгуд.       — Погоди, Луна. А ведь точно! Тогда у Гарри Поттера была мантия-невидимка. Я ещё подумал, откуда у него такая дорогая вещь.       — То есть, диадему мог украсть Гарри Поттер? — предположил Деннис.       — Или не он. В прошлый раз мантией-невидимкой пользовалась Гермиона, так что её у Поттера мог позаимствовать кто-то из друзей и знакомых. Да и мало ли у кого ещё есть мантия-невидимка. Вряд ли волшебник будет хвалиться подобным артефактом.       — Колин, не забывай, что учащиеся Хогвартса не все столь скрытные, как Гарри, — заметила Луна. — Большинство школьников, наоборот, если бы имели мантию-невидимку, хвалились бы этим всем — это же круто…       — Звучит правдоподобно. Значит, Гарри Поттер и его окружение становятся основными подозреваемыми, за ними следуют все студенты и все преподаватели, поскольку нельзя исключать ситуации, подобной той, что случилась со мной или Джинни.       — Колин, что-то плохо у тебя с дедукцией, — усмехнулся Деннис. — В итоге ты всё равно записал в подозреваемых всех обитателей Хогвартса.       — Не всех. Нас троих и кур Хагрида можно исключить. Как говорит профессор Грюм: «Постоянная бдительность!».       — Если постоянная бдительность, тогда нас тоже нельзя исключать, — задумчиво протянула Луна. — Как раз мы должны стать первыми подозреваемыми. Вдруг кто-то из нас пробрался сюда, забрал диадему, а её мозгошмыги стёрли память об этом событии?       — И кур тоже нельзя игнорировать, вдруг среди них прячется анимаг?! — произнёс Деннис.       — И не поспоришь, — я взял со стола золотистый прут. — В таком случае надо всех проверить Охранным сенсором.       Полная проверка Охранным сенсором не помогла. Точнее, она исключила наличие у кого-то из нас диадемы, что тоже неплохой результат.       Затем пруток был взят с собой. Луна с его помощью проверила свою комнату. Мы с братом ожидали её возле входа в гостиную Райвенкло. Вскоре девочка вышла. Мы с надеждой посмотрели на неё. Лавгуд покачала головой в стороны.       — Ничего, — сказала она.       — Тогда идём к нам.       — А как же я? — удивилась Лавгуд. — Я же с другого факультета.       — Это может стать проблемой, — тихо произнёс Деннис.       — Тогда сами проверим.       Пришлось расстаться с Луной. Попадание в гостиную нашего факультета представителя другого факультета действительно могло стать проблемой. Хотя в гостиную Райвенкло со слов Луны может попасть любой, конечно, не просто так, а если пришёл в гости к учащемуся факультета умников.       Проверка нашей комнаты затянулась надолго. Там было много всего зачарованного, особенно в палатке пруток вибрировал не смолкая. Мы облазили всё, даже фарш из мешков вынимали, но диадему не обнаружили.