***
Во вторник вся школа гудела и волновалась. Уроки закончились в полдень, чтобы дети могли не торопясь дойти до загона. Хотя по-хорошему занятия в день турнира можно было вовсе отменить. Что будет происходить, никто, кроме ответственных лиц, конечно, ещё не знал. Я изрядно волновался. Винки вчера была проинструктирована от и до, была надежда на то, что домовая эльфа не подведёт, но червячок сомнений подтачивал изнутри, заставлял переживать. Нервное напряжение было так сильно, что я даже подумывал, не махнуть ли рукой и малодушно послать всех подальше… Подумаешь, артефакт Сами-Знаете-Кого, ну опасный, может кого-то подчинить и кого-то возродить. Да и хрен бы с ним! Тот, кто его взял — сам виноват. Как и я виноват в том, что схватил красивую побрякушку на свалке в Выручай-комнате. Я же не стараюсь переложить вину на других, понимаю, что поступил глупо. Но и нести ответственность за действия, которые совершал под принуждением, совершенно не горю желанием. Хотя есть подозрения, что не просто так взял диадему, вероятно, она уже тогда начала воздействовать на моё сознание. Волнение стало ещё сильнее, когда увидел на спортивном поле дракона. Мироздание, на что же я обрёк чемпионов?! Как вообще организаторы турнира додумались выпустить юных волшебников против драконов? Мало им было этого — они выбрали самок с кладками яиц, а по условию тура чемпионам предстоит добыть артефакт-яйцо, лежащее в кладке. Драконы сами по себе опасные твари, а уж самки возле гнезда опасней втройне. Попытки успокоить себя мыслями о том, что угробить чемпионов — это не моя идея, а устроителей турнира — помогали слабо. Отчасти ощущал свою вину и понимал, что в случае смерти кого-то из троицы юных волшебников, попавших на турнир не по своей вине — совесть не даст мне покоя. Я буду жалеть об этом до конца жизни. Первым выступал Седрик Диггори. Он отвлёк дракона трансфигурированной собакой, и пока монстр гонялся за псом, Седрик под дезиллюминационными чарами пробрался к гнезду и забрал золотое яйцо. Второй выступала Флер Делакур. Она усыпила своего дракона вейловскими способностями, после чего спокойно забрала свой приз. Правда на обратном пути ей немного не повезло, дракон всхрапнул, выпустил из пасти огонь, которым подпалил чемпионке мантию. Следующим выступал Виктор Крам. Парень был суровым, действовал напористо. Он с ходу ослепил дракона заклинанием Коньюктивитус, и без проблем забрал золотое яйцо. Но стоило ему покинуть опасную зону, как самка дракона взбесилась и передавила кладку. Затем на поле вышел Гарри Поттер. Ему достался самый опасный вид дракона — Венгерская Хвосторога. Гарри заклинанием Акцио призвал метлу и стал выписывать виражи. Как всегда — безумно и на грани фола. В результате нескольких отвлекающих манёвров сумел выхватить золотое яйцо прямо у драконы из-под носа. Но драконица успела нанести по касательной удар хвостом, и Поттер получил небольшую травму. Пятеро драконологов с трудом сумели оглушить дракона. Следующим выступал Драко Малфой. Он был бледнее мела, пацана колотило как трясогузку. Малфою попался противник попроще — Португальский длиннорылый дракон, намного мельче Хвостороги и с более мирным нравом. Драко повторил действия Крама — он ослепил дракону чарами, после чего сорвался на бег и попытался завладеть яйцом. Но всё пошло не так гладко, как бы хотелось парню — дракон взбесился и стал метаться, в результате чего он задней лапой сбил Драко. Пацана переломало, как если бы его на небольшой скорости сбил автомобиль, левую ногу вывернуло под неестественным углом. Драконологи тут же среагировали, они оглушили дракона. Малфоя сразу же эвакуировали с поля, а золотое яйцо забрал Людо Бэгмен и понёс в сторону палатки, в которой располагались чемпионы. Завершала первый этап турнира Джинни Уизли. Её трясло сильнее, чем Драко. Когда Джинни оказалась напротив шипастого Валлийского зелёного дракона, она застыла в ступоре. Дракон, увидев Джинни, сорвался с места. Цепь мешала ему добраться до чемпионки, она натянулась. Злобный монстр выпустил из пасти струю огня, которая не долетела до чемпионки на каких-то пять метров. От увиденного Джинни закатила глаза и рухнула в обморок. В итоге драконологи успокоили дракона, Джинни перенесли в палатку, а Бэгмен второй раз вылез на поле за золотым яйцом, которое ему передали драконологи. По итогам тура судьи выставили чемпионам оценки. Седрик и Флер получили по тридцать восемь баллов, Виктор и Гарри получили по сорок баллов. Драко и Джинни получили по тринадцать баллов, но лишь из-за того, что Дамблдор выставил им по девять очков, а остальные судьи: мадам Максим, Каркаров, Бэгмен и Скримджер выставили минимальное одно очко. Я с облегчением вздохнул, ведь все остались живы и относительно здоровы. Над сломанной ногой Малфоя даже немного позлорадствовал, хотя с большей радостью желал бы увидеть на его месте Люциуса Малфоя. Золотые яйца вручили всем чемпионам, даже Джинни, которая от страха потеряла сознание. На этом фоне выкрутасы Поттера смотрелись безумной попыткой совершить суицид. С таким же успехом можно было просто выйти, постоять, и изобразить потерю чувств. Таким образом, можно показать, что на соревнования чемпион пришёл, но рисковать на потеху публике не намерен, поскольку его заставили участвовать и не спросили, хочет ли он этого. Глядя же на Гарри, у всех складывалось мнение, что он сам решил участвовать в турнире, более того, желает в нём победить. В спальне меня ожидала Винки. Она выглядела пришибленной, виновато опустила голову, повесив уши. Стоило Деннису прикрыть дверь, как она пискляво заговорила: — Простите, хозяин Колин, Винки виновата. Винки не смогла найти диадему в комнате Гарри Поттера. — Погоди, Винки. Расскажи, ты как пробралась? Тебя не заметили? — Хозяин Колин, Винки всё сделала, как было приказано, Винки использовала магию, чтобы быть незаметной, переместилась в общежитие Гриффиндора и нашла нужную спальню. Винки исследовала всю комнату с помощью прута, — домовушка кивнула на стол, на который положила Охранный сенсор. — На всякий случай Винки использовала магию домовых эльфов, но всё равно не смогла найти нужную хозяину вещь. После этого Винки переместилась в комнату хозяев. Винки готова понести заслуженное наказание. — Отрицательный результат — тоже результат. — Теперь мы знаем, что у Поттера нет диадемы, — сказал Деннис. — Нет, Дэн. Теперь мы знаем, что у Поттера в спальне нет диадемы. Это не одно и то же. Винки, большое спасибо за помощь, ты замечательно справилась с заданием. Когда будет нужно, я тебя позову, а пока отдыхай. — Хозяин доволен Винки? — уставилась слуга на меня большими глазами с удивлённым выражением лица. — Но ведь Винки не выполнила приказ Хозяина. — Нет-нет, Винки, ты всё сделала верно. Ты не виновата в том, что нужной вещи не обнаружилось в спальне Поттера. Не вздумай упоминать о сегодняшнем поступке даже при общении с сородичами. — Конечно, хозяин Колин, — закивала домовая эльфа, — Винки умеет хранить секреты хозяев. Винки с хлопком исчезла. Деннис взял золотой пруток и повертел его в руках. Он сказал: — Колин, может ну его нафиг? Напишем анонимку Дамблдору, пусть сам ищет артефакт. — Плохая идея. Вряд ли он поверит анонимке, скорее, посчитает за чью-то неудачную шутку. А бросить поиски диадемы нельзя. Я тут вспомнил ритуал из книги, копию которой выменял у Трумэна. Там говорилось о возможности возродить волшебника с помощью голема, призыва духа, плоти слуги, крови врага и кости отца. Если диадема связана с Сам-Знаешь-Кем, то становится понятным привлечение к турниру Поттера — этот гад может возродиться с помощью Гарри. Подчинит кого-нибудь, использует его для создания голема и добывания плоти «слуги», и крови Гарри… — Не понимаю, зачем для добывания крови нужно отправлять Гарри на турнир? — пожал плечами брат. — Неужели не проще оглушить Поттера и взять кровь? — По описанию ритуала кровь должна быть свежей, только что взятой силой у врага. Полагаю, Сам-Знаешь-Кому с тем же успехом подошли бы Грюм или Дамблдор, но они взрослые и сильные маги, а Поттер — пацан, едва научившийся махать палочкой. Полагаю, диадема изначально хотела использовать меня, чтобы каким-то образом похитить Гарри во время турнира. К примеру, подбросить ему порт-ключ, а я их как раз учусь создавать. По идее к концу учебного года, как раз к окончанию турнира, я бы уже научился делать порт-ключи, наверное, на это у Тёмного артефакта и был расчёт. Представь себе, ослабленный испытаниями Гарри хватает порт-ключ, перемещается к месту проведения ритуала, его в этот момент можно брать голыми руками. — Если в порт-ключ превратить Кубок Огня, то никто не сообразит, что происходит. Пока будут искать Гарри, то Сам-Знаешь-Кто возродится, — продолжил Деннис. — Но ведь остаются ещё пять чемпионов. Слишком высокий риск, что до кубка доберутся они. — Это легко исправляется — перед последним туром наложить Империо на самых сильных чемпионов, приказать им освободить путь для Поттера и задержать соперников, и Гарри первым доберётся до Кубка Огня. — Можно написать анонимку Аластору Грюму, он бывший аврор и параноик, наверняка поверит письму и примется за поиски диадемы и защиту Гарри Поттера от похищения, — продолжил Деннис. — Ты же сам говорил, что не собираешься воевать против Тёмных властелинов, на кой-чёрт оно нам надо? — Дэн, с одной стороны ты прав, мне это ни к чему, но… Тот, кто взял диадему, с высокой вероятностью узнал о входе в Выручай-комнату от меня. Следовательно, если, а скорее даже, когда всплывёт всё наружу, я стану первым подозреваемым. У волшебников есть средства расколоть любого: легилименция, сыворотка правды, Империо. Если же диадему найдём мы, после чего подбросим Дамблдору, то есть шанс, что меня не найдут и не накажут. Бороться с Сам-Знаешь-Кем мне нафиг не сдалось. — Это всего лишь вход в Выручай-комнату, — произнёс Деннис. — Скажете, что вы с Луной там тренировались в волшебстве, за это даже отработок не положено. Ни о какой диадеме не знаете. Или скажете, что валялась там какая-то штуковина, на которую реагировали артефакты. Вы её обмотали шарфом и отбросили подальше в угол, а что было дальше, не ваша забота, мало ли какие штуки встречаются в магическом мире, может так и надо?! Вряд ли студента будут допрашивать, не имея на это железобетонных оснований.***
В среду после занятий я решил подняться в Выручай-комнату, чтобы посмотреть в Определитель врагов. Закралась мысль, будто таким образом смогу увидеть нынешнего владельца диадемы. Глупо, но шанс есть. Стоило мне пройтись мимо картины ровно три раза, как услышал за спиной звук шагов. Резко обернувшись, я выхватил волшебную палочку. Коридор был пуст, шаги стихли. Я понял, что тут есть кто-то невидимый. — Кто здесь? Покажись, иначе я превращу тебя в кровавую лапшу площадными режущими чарами! — Колин, не надо атаковать, — послышался знакомый женский голос. — Я всего лишь хотела с тобой пообщаться наедине. На высоте чуть меньше полутора метров от пола в воздухе висела голова Гермионы Грейнджер. Она распахнула плащ-невидимку и показала почти пустые руки, в левой руке она держала сложенный квадрат пергамента. С боков девочка была скрыта серебристой мантией. На голове у неё была надета симпатичная женская шляпка, чёрная с полями, словно девочка собралась на ипподром*. — Гермиона, чего тебе надо? — наученный горьким опытом я не сводил палочку с девушки и был готов приложить её чарами. — Эй, Колин, спокойней, — ухмыльнулась Грейнджер. — Слышала, что у тебя есть домовой эльф. Я организовала компанию по борьбе за освобождение домовых эльфов и хотела поговорить с тобой о вступлении в нашу организацию и обсудить освобождение твоей эльфийки. — Иди к чёрту, ненормальная! Ты не знаешь, о чём говоришь. Домовые эльфы без контроля со стороны волшебников могут быть очень опасными, они, как и гоблины — пришельцы из иного мира, дай им свободу, и не заметишь, как через несколько столетий люди окажутся на их месте, а гоблины и эльфы будут править миром. — Достойная речь, — широко улыбнулась Гермиона. — Браво, Колин! — она похлопала пергаментом по правой ладошке. — Гермиона, не заговаривай мне зубы. Какого чёрта ты тут делаешь в мантии-невидимке? Ты что, следила за мной? — О, Колин, мне не надо было следить за тобой, — притворно мягким тоном произнесла Грейнджер. — Видишь этот пергамент? — она продемонстрировала оный. — Это карта Хогвартса, созданная талантливыми студентами. На ней отображаются все волшебники. Карта и мантия-невидимка принадлежат Гарри Поттеру. С его стороны было весьма любезно поделиться со мной этими замечательными предметами. — Значит, ты следила за мной. Грейнджер, это ты украла диадему? — Диадему? — надула губки Гермиона. — Нет-нет, Колин. Её взял Гарри Поттер. Он в субботу возвращался с прогулки по Хогсмиту под своей мантией-невидимкой, — девушка одёрнула полы переливчатой мантии, как бы показывая, что имеет в виду именно её. — Он, проходя через ворота, заметил, как ты подозрительно хорошо общаешься с профессором Снейпом. Гарри показалось это странным, он решил проследить за вами с Луной. И представь себе, что обнаружилось? — Попробую догадаться — Поттер увидел, как мы заходим в появившуюся из ниоткуда дверь. Потом дождался, когда мы оттуда выйдем, подслушал, как активировать проход, попал внутрь и спёр диадему. — Браво! — ухмыльнулась Грейнджер. — Для Гарри стало сюрпризом выяснить, что оказывается, в Хогвартсе есть комната, в которую можно попасть, подумав особым образом. А диадему он прихватил, поскольку она приглянулась и показалась подозрительной. Но теперь он всё забыл. Разве не прелесть? — Гермиона, чего ты от меня хочешь? — Колин, неужели ты не догадался? — оскалилась Грейнджер. Вдруг мантия взметнулась. Я и не заметил, когда Гермиона успела правой рукой под мантией-невидимкой взяться за палочку. Она ткнула палочкой в меня и воскликнула: — Империо! Я не стоял на месте и стал уклоняться раньше, одновременно с Грейнджер запустил заклинание: — Ступефай! К сожалению, увернуться не удалось, Империо настигло меня в тот же самый момент, когда красный луч оглушающего заклинания смёл Гермиону и приложил её спиной о стену. Она сползла на пол, шляпка свалилась с головы, открывая вид на знакомую диадему с изумрудами. Патовая ситуация, которая ухудшается с каждым мгновением. Я застыл как истукан, смотрю остекленевшим взглядом в пустоту и не хочу ничего делать. Гермиона без сознания сидит на полу, привалившись спиной к стене. Долго подобное не могло продолжаться. Грейнджер быстро пришла в себя. Показалось, будто её зрачки покраснели. Она, кряхтя, словно старуха, поднялась на ноги. — Мальчишка, ты меня удивил, — скривившись от боли в спине, прошипела Грейнджер. — Слишком хорош для грязнокровки… Хе-хе-хе! Ты, наверное, думаешь, откуда у этой девчонки диадема основательницы Хогвартса? — Да, — безэмоционально ответил я. — Хс-хс-хс! — разразилась зловещим шипящим смехом Грейнджер. — Благодаря тебе, мальчишка, мне удалось накопить немного сил, поэтому я не буду тебя убивать. Этот дуралей Поттер оказался непрошибаемым, я не сумел его подчинить, несмотря на то, что он носил диадему с собой. Выпить из Гарри силы тоже оказалось невозможно, у него какая-то бешеная сопротивляемость на все мои потуги. Зато мне повезло с этой глупой грязнокровкой — Поттер во время первого тура Турнира Трёх Волшебников передал «подруге» свою сумку. Мне хватило сил, чтобы подчинить девчонку… Отдай мне свою запасную палочку! Я достал из кармана палочку, принадлежавшую Питеру Петтигрю, и беспрекословно передал её Гермионе. Даже мысли не возникло, что должен сопротивляться, наоборот, я с огромной радостью готов был выполнить любой приказ Грейнджер. — Знакомая палочка, — гадко ухмыльнулась Гермиона. — Она принадлежала одному из моих слуг. У меня не было сил применять к тебе легилименцию, они все уходили на твоё подчинение и блокирование воспоминаний, но сейчас, мальчишка, ты всё сам расскажешь. Откуда у тебя эта палочка? — Забрал её у мёртвого Питера Петтигрю. — Наверняка ты причастен к тому, что эта крыса подохла? — Да, он умер из-за меня, — механически ответил я. — Хс-хс-хс! — зашипела-засмеялась Грейнджер. — Во даёшь! Грязнокровка, а побил мой рекорд. Я первого мага убил в шестнадцать. Может, я выбрал не тех слуг? Приказываю — не обращай внимания на диадему Райвенкло, гони от себя мысли о ней и её поисках, — начала шипящим голосом приказным тоном говорить она. — Никто из магов не должен узнать о диадеме и обо мне. Ты должен оберегать тайну диадемы Райвенкло. Веди себя как обычно, никто не должен догадаться, что ты находишься под действием заклятья подвластия. Сосредоточься на изучении порталов, к концу учебного года ты должен уметь их создавать на высоком уровне. Гермиона вернула мне палочку Петтигрю и покровительственно похлопала по правой щеке, после чего завернулась в мантию-невидимку и исчезла. Когда вернулся обратно в спальню, на меня насел брат: — Колин, ты что-нибудь придумал? — Ты о чём, Дэн? — О диадеме, — произнёс Деннис. — Как будем её искать? — Забудь, Дэн. Не было никакой диадемы, и мы ничего не будем искать. Мы в школе — значит, будем учиться. Мне надо освоиться с порталами, у тебя тоже найдётся что изучить. — А как же… — продолжил Деннис, но был мною прерван. — Дэн, я же сказал — забудь. Ничего не было.***
После того, как я донёс до Луны то же, что и до брата, больше о диадеме никто не заикался. Начались обычные учебные будни. Я фанатично налёг на изучение порталов. Конечно, не забывал об обычных уроках и зубрежке рунных цепочек из книги Олливандера — их переписывал в свой блокнот, но всё же большая часть усилий ушла на попытки зачаровать порт-ключи. Начало декабря принесло в Хогвартс ветер с мокрым снегом. Зимой по замку гуляют сквозняки, но в школе есть камины, толстые стены защищают от холода. А каково гостям из Дурмстранга? Их корабль качается на волнах, чёрные паруса рвутся в суровое небо, да и в карете Шармбатона, наверное, не слишком жарко. Мы с братом перебрались в палатку. Зачарованные ещё на первом курсе дрова окончательно прогорели, так что мне удалось потренироваться в наложении Гурбайтова огня на сухостой, найденный на опушке Запретного леса. Вначале получалось не очень хорошо — дрова сгорели за неделю. Второй раз заклинание вышло лучше — две недели о печке мы даже не вспоминали. Последнее заклинание по ощущениям вышло ещё лучше. Глядишь — к концу зимы буду накладывать Гурбайтов огонь не хуже Трумэна. Нумерология постигалась семимильными шагами. Луна — очень умная девочка, ей легко давалась математика, мне же помогали воспоминания из прошлой жизни, всё же знания средней школы за плечами — это довольно серьёзный фундамент для тринадцатилетнего пацана. Профессор Вектор была от нас в восторге, в декабре мы приступили к изучению программы четвёртого курса. Сегодня на уроке Древних рун к нам присоединилась одна из учениц Шармбатона. Не то чтобы это было рядовым событием, но и не из ряда вон. Обычно приглашённые студенты занимались со своими преподавателями на своей территории (в карете или на корабле), но им было дано разрешение на свободное посещение любых занятий в Хогвартсе, чем изредка некоторые студенты пользовались. Чемпионов, Флер Делакур и Виктора Крама, нигде кроме как в библиотеке, невозможно было встретить, но оно и понятно — таким фигурам не с руки терять лицо, сидя на уроках с конкурентами. Выбор семнадцатилетней блондинки именно нашей группы тоже был вполне объясним — ведь мы изучаем основы, и если она до этого руны не учила, то нет смысла посещать урок шестого или седьмого курса. Было заметно, что профессор Бабблинг волновалась, она не хотела ударить в грязь лицом перед иностранной студенткой. Батшеда написала на доске предложение из рун, оглядела класс и остановила свой выбор на слизеринце Стенли Грине. — Мистер Грин, переведите текст, — указала она на доску. Грин поднялся и с выражением произнёс: — С такой жопой жить можно! — Что? — опешила Бабблинг. У неё глаза стали размером с блюдца, щёки порозовели. — Мистер Грин, вон из класса! Пять штрафных очков Слизерину! Грин нахмурился, поднялся с места и стал собирать в сумку пергаменты, чернила, перья. Взяв со стола последний пергамент, он скрутил его в трубочку, развернулся назад и ударил им по голове француженке, которая сидела позади него: — Не знаешь — не подсказывай! Я не выдержал и слёг на парте, захлёбываясь от смеха. Луна захихикала, Джесси Хилл залилась заливистым смехом. До профессора Бабблинг дошло, что это было ненамеренное оскорбление, она едва сдержала смех, но не скрыла широченной улыбки. Преподаватель хотела окрикнуть студента, но Стенли уже и след простыл. Француженка сконфужено покраснела, потупила взгляд. Она быстро собрала вещи и пулей выскочила из кабинета. Декабрьские дни пролетали быстро и незаметно. В этом году многие ученики не поехали домой на рождественские каникулы. В прежние годы оставшихся в школе можно было по пальцам пересчитать. Нынче из старшекурсников не уехал никто. Все помешаны на Святочном бале, по крайней мере, девчонки. Младшекурсницы мечтали попасть на бал, но у них был единственный шанс — быть приглашённой страшненьким старшекурсником, поскольку привлекательные парни нашли себе пару из сверстниц. У пацанов младше четырнадцати лет шансов вообще не было, ни одна старшекурсница не опустится до того, чтобы принять приглашение от мелкого парня — засмеют. А сколько волнений и разговоров о нарядах для предстоящего праздника! В итоге я, Луна и Деннис ехали в пустом купе Хогвартс-экспресса, тут была дверь и столик. Обычно эти купе занимают старшекурсники, они считаются «элитными». — Луна, папа тебя отпустил к нам? — Мама по Сквозному зеркалу сказала, что с радостью ожидает твоего приезда, — обратился к Лавгуд Деннис. — Папа послал сову вашим родителям, — ответила девочка. — Ваш отец пригласил моего отца отпраздновать рождество вместе. Я у вас заночую сегодня и завтра, а после празднования мы с отцом отправимся домой. — Я попросил отца, он взял в прокате видеокассеты с новыми фильмами, — с энтузиазмом произнёс брат. — С нетерпением жду, когда можно будет посмотреть телевизор. В Хогвартсе без телека хочется на стены лезть — скукотища! — Что за фильмы? — воспылала любопытством Луна. — Папа сказал, что фильмы классные, — ответил Деннис, — "Криминальное чтиво", "Форрест Гамп", "Маска", "Правдивая ложь", "Голый пистолет" и ещё что-то, уже не помню. — Блин, завидую вам. Впервые посмотрите эти шедевры. Обожаю «Правдивую ложь» со Шварценеггером. Остальные фильмы тоже великолепные. — Колин, ты так говоришь, словно видел все эти новинки, — усмехнулся брат. — Когда бы? Мы же в одной комнате живём, что-то не заметил, чтобы ты где-то прятал видеодвойку. — Упс! — я прикрыл ладошкой рот. — Колин, а что ещё тебе Муми-тролли рассказали о будущем? — загадочно улыбнулась Луна. — Запрашиваемый объём информации можно усвоить только путём пересадки мозга, — зажав нос, гундосым голосом ответил я, стараясь спародировать советских пиратских переводчиков восьмидесятых годов и свести всё к шутке. — Колин, ты не думал извиниться перед Джинни, Гарри и Драко? — вдруг сменила тему Лавгуд. — Думал, — тихо пробурчал я. — Извиниться — значит, признать свою вину. Я чувствую себя виноватым за то, что они попали на Турнир Трёх Волшебников и подвергаются риску, но вот в чём загвоздка — одновременно с этим не чувствую своей вины. Это настолько странное двоякое чувство, что его сложно описать. Мне стыдно просить прощения за, в сущности то, что делал под принуждением. Плюс не знаю, как на такие извинения отреагируют. Одно дело со стороны Поттера, Уизли и Малфоя — подозревать, совсем иное — точно знать, из-за кого они попали в неприятности, так ведь можно кровных врагов нажить. За себя не боюсь, готов ответить по полной программе, а вот за маму с папой, да и за тебя, Дэн, — киваю брату, — я переживаю. Поттер может и простит, а вот от чистокровных волшебников я вполне обоснованно ожидаю подлянки. Если даже заместитель директора не погнушалась использовать на нашем отце магию, то… Теперь прекрасно понимаю, что чувствовала Джинни. Пока сам через подобное не пройдёшь, невозможно понять и простить. — Глупо было брать ту диадему, — произнёс Деннис. — Нет никакой диадемы, и не было, — механически произнёс я. — Знатные мозгошмыги… — протянула Луна, смотря на меня, слегка склонив голову к правому плечу. — Колин, с тобой ничего странного не происходило? — Никто из магов не должен узнать… — у меня остекленел взгляд, а рука дёрнулась к внутреннему карману за палочкой. — Мы ничего не хотим узнать, — натянуто улыбнувшись, успокаивающим тоном произнесла Луна. — Деннис, я слышала, нарглы в этом сезоне особо забавные, давай я тебе покажу одного. — Луна, кончай нести эту чушь! — недовольно произнёс Деннис. Лавгуд вышла в проход и поманила брата пальчиком. Деннис тяжело вздохнул, с неохотой поднялся с кресла и поплёлся за девочкой. Луна прикрыла дверь. За дверью было слышно тихое и неразборчивое бормотание. Вскоре дверь распахнулась, Луна с Деннисом вернулись обратно. Оба кидали на меня странные взгляды, в которых можно было опознать переживание и сочувствие, так смотрят на смертельно больных. — Что за тайны Мадридского двора? Вы чего там обсуждали? — Ничего, Колин. Всего лишь подарки на рождество, — натянуто улыбнулся брат. Его речь звучала до крайности неубедительно. — Ты придумал, что будешь дарить однокурсникам? — Завтра попросим отца свозить нас по магазинам, потом на почту в Косой переулок, пошлю всем по коробке конфет и открытке. Дэн, не переводи тему. Что за заговор вы плетёте за моей спиной? — Это секрет, — приложила к губам указательный палец Лавгуд. — Пусть будет для тебя сюрпризом. Пока ещё можно колдовать, как насчёт тренировки в легилименции? — Давай. Луна достала из сумочки розовый жезл (палочку), направила на меня: — Легилименс!