Молочник

             За завтраком в субботу школьники продолжали обсуждать прошедший тур.       — Фигня! — чуть ли не плевался Финч-Флетчли. — Кто вообще додумался проводить такой этап? Ничего не видно, денег на покупку аквавизора ни у кого из студентов нет, сидели несколько часов как идиоты, ждали начала соревнования, потом ещё час как дураки смотрели на воду. Если бы Поттер своим асинхронным плаванием не веселил, вообще был бы полный отстой.       — Ага! — согласился Макмиллан. — Когда посиневшего Поттера вытащили из воды, вообще грустно стало. Мы правильно сделали, что ушли со стадиона пораньше. Несмотря на согревающие чары, я замёрз.       — Гарри даже их на себя не наложил, мне его жаль, — сочувствующим тоном произнесла Ханна Аббот. — Наверняка он себе всё отморозил.       — Вот первый тур был шикарным! — с восторгом произнесла Ребекка Тёрнер. — Жуткие драконы с огромными зубами, плюются огнём, а Гарри такой на метле вжух… вжух…       — Могли бы сделать первый тур более безопасным, — сказала Лиза Купер.       — Как, Лиз? Вырвали бы драконам зубы? — с сарказмом обратилась к подружке Ребекка.       — Беззубый дракон сделал бы последние минуты чемпиона незабываемыми… — это уже я не удержался от комментария.       — П-ф-ф! — фонтаном выплюнула сок Сьюзен Боунс. — Ха-ха! Колин, ты как скажешь… Я теперь не смогу избавиться от картины дракона, обсасывающего чемпиона.       — Не понимаю, чем вообще занимался Поттер? — возмутился Макмиллан. — Вот как волшебник может не использовать магию, а нырять, словно какой-то магл?! Даже Джинни, которая его на год младше, и та справилась с заданием.       — Джинни наверняка помогли братья, — заметил Финч-Флетчли. — Поттеру вряд ли кто-то помогал. Те же Уизли будут стараться, чтобы победила их сестра, как минимум из-за этого не будут помогать Гарри. А спрашивать о нужных заклинаниях у преподавателя или хотя бы у библиотекаря Мальчик-Который-Выжил вряд ли стал бы, как же, гордость не позволит!       — Или мозгов не хватит, — ехидно добавил Захария Смит.       — Хорошо, что Гарри такой неумеха, — воскликнула Ребекка. — Седрику будет меньше конкурентов.       Идя на выход из Большого зала, я оказался неподалёку от стола преподавателей. Грюм стоял рядом с Дамблдором, они тихо переговаривались, но я прекрасно слышал, о чём идёт речь. Начало прослушал, но решил дослушать диалог, для чего наклонился и стал с усердием перевязывать шнурки на ботинках.       — Альбус, а я говорю, надо всех студентов допросить с Веритасерумом, — хрипел Грюм.       — Аластор, ты же прекрасно знаешь, что зелье правды можно применять лишь в крайнем случае, — спокойно произнёс Дамблдор. — К тому же я не позволю использовать на студентах подобные методы. Подумаешь, кто-то из детишек решил оригинальным способом раздобыть ингредиентов для зелья.       — Уверен — это Пожирательские выкормыши! — чуть ли не выплюнул Грюм. — Они как-то умудрились аппарировать внутри замка, а тут почти все лазейки для перемещения порталами и аппарацией перекрыты. Для этого нужен был мощный артефакт, такой может иметься лишь у старых чистокровных семей.       — Аластор, ты слишком серьёзно относишься к пустякам, — добродушно произнёс Дамблдор. — Я усилил защиту директорского кабинета, так что повторить подобный трюк ни у кого не получится. Зато, какие таланты — рассчитали время, когда меня там точно не будет, приняли облик чемпионов, незаметно пробрались в кабинет и как-то заставили феникса дать слёзы.       — Они пытали твою птицу, Альбус! — возмутился Грюм.       — Феникса невозможно силой заставить дать слёзы, ты это прекрасно знаешь, Аластор, — покачал головой Дамблдор. — Он может в любой момент сбежать от опасности. Значит, слёзы были отданы добровольно. Фоукс не стал бы помогать плохим волшебникам.       — Но ты же не знаешь, что за заклинание использовали нарушители, уверен, какая-то редкая разновидность пыточного, разработанная специально для фениксов, чтобы птица не могла сбежать, страдала и плакала, — продолжил Грюм.       — Всех заклинаний знать невозможно, но ни я, ни Диппет этих чар не знаем, — вздохнул Дамблдор. — В справочниках тёмных заклинаний я таких чар не нашёл.       — Что же портреты директоров? Ты их расспрашивал? — хрипло вопросил Грюм.       — Спрашивал, — печально вздохнул Дамблдор. — Половина из них точно знает, что это за заклинание, но лишь хитро улыбаются и ничего не говорят. Так что это точно безопасные чары, если бы они представляли угрозу, то любой из портретов бывших директоров меня незамедлительно уведомил бы. Успокойся, старый друг, лучше давай обсудим твои методы преподавания… На тебя поступило несколько жалоб…       Директор подхватил профессора ЗОТИ под локоток и увёл к выходу из зала, так что не было смысла дальше подслушивать и изображать из себя неумелого вязальщика шнурков.       Из подслушанного разговора стало понятно, что шансы на нашу поимку близки к нулевым и директор не особо рвётся искать нарушителей — это успокаивало.       После уроков по пути на ужин, Луна завела разговор:       — Колин, надо подойти к профессору Хагриду и аккуратно расспросить его о том, где пасутся единороги.       — Я к Хагриду не пойду. Не нравится мне этот любитель собак и опасной живности.       — Есть ещё профессор Грабли-Дёрг, она несколько раз заменяла мистера Хагрида, когда тот был занят подготовкой к турниру, — заметила девочка. — Можно дождаться момента, когда она окажется в замке и расспросить о единорогах.       — В принципе, у нас есть время до июня, молоко всё равно надо будет добыть лишь ближе к созреванию мандрагор, так что это вариант.       — Колин, не беспокойся, я сама этим займусь, — сказала Луна.

***

      Я был так загружен, что не замечал, как быстро летит время. Учёба, помощь в теплицах, изучение нюансов рунных заклинаний для палочек и портальной магии. Всё это отнимало уйму времени. Если бы не драконье молоко, которое заряжало энергией и бодростью, я бы точно валился с ног от усталости.       Пасхальные каникулы пролетели незаметно, мы даже не стали уезжать домой.       Наступила экзаменационная пора и приближался третий тур Турнира Трёх Волшебников.       Оценку по нумерологии мне и Луне профессор Вектор выставила автоматом. Мы с Лавгуд уже полностью изучили программу четвёртого курса и к этому моменту приступили к программе уровня СОВ.       Экзамен по Древним рунам всё же пришлось посетить, но мы его сдали на высший балл.       Зельеварение и Чары я сдал на «превосходно», а на экзамене по трансфигурации не сумел превратить чашку в кролика, у меня получилась чашка с лапками и ушами, за это профессор Макгонагалл поставила мне «удовлетворительно».       Астрономию чуть не завалил, но всё же наскрёб знаний на «удовлетворительно».       На ЗОТИ мне пришлось сразиться в учебном поединке против профессора Грюма. Я ему и в подмётки не гожусь, за весь учебный год сумел выучить лишь два заклинания: Протего (магический щит) и Ступефай (оглушающее). Но то, как я ими владею, было невероятно для третьекурсника — невербально и почти мгновенно. Аластор Грюм на протяжении всего года говорил: «Лучше знать один приём идеально, чем знать много приёмов и не суметь их применить во время опасности. Запомните, постоянная бдительность! Вы должны уметь не задумываясь защититься и атаковать». Дальше шли вариации на эту тему, но другими словами. Естественно, я проиграл профессору, но он всё равно мне поставил «превосходно».       Удивительно, но за год усиленных занятий старый аврор смог добиться того, что несколько избранных студентов достигли аналогичного результата, в их числе помимо меня был Деннис и ещё несколько старшекурсников с Гриффиндора, Пуффендуя и Райвенкло. И это немудрено, когда на каждом уроке грозный мужчина, сверкая волшебным глазом, заставляет тебя выполнить тысячу раз подряд Ступефай или Протего, отказаться невозможно. Особенно если в качестве стимула используется жалящее заклинание, а в качестве наказания не отпускают на перемену, пока не закончишь.       Ожидал, что таких же успехов добьются как минимум Гарри Поттер и Джинни Уизли, но нет. По слухам, которые по школе разлетаются быстрее саранчи, профессор Грюм их учил различным заклинаниям, которые способны помочь если не победить в турнире, то хотя бы выжить. Естественно, если распылять усилия, то невозможно добиться уровня невербальных чар, слетающих с палочки, даже если разбудить среди ночи. По подсчётам нам с Деннисом для невербального исполнения пришлось использовать каждое из заклинаний порядка пятидесяти тысяч раз. Это стоило тонну нервов, пота и сил.       Драко Малфоя тренирует профессор Снейп, видимо, поэтому слизеринец отказался от дополнительных занятий с Грюмом.       Почти год прошёл, но я так и не сумел понять, по какому принципу профессор Грюм отбирал «любимчиков», которых нагружал и гонял сверх меры. Такой любимчик у него был в каждой второй группе.       — Кю-рю-рю-ру!       Птичье пение разбудило меня, но не до конца. Я находился в состоянии полудрёмы между сном и явью и не совсем понимал, что происходит.       — Колин, заткни этого наркомана! — сонно пробурчал Деннис с соседней кровати.       Я открыл глаза, повернул голову направо и увидел ЕГО…       — Опять ты! Да сколько можно? Уже три месяца каждый день будишь меня как заправский петух… — в моём голосе слышалась боль миллионов людей, которых будильник рано утром заставил проснуться. — Фоукс, ты задолбал! Можешь хотя бы вечером телепортироваться?       Да, это был он — директорский феникс.       — Кю-рю-ру! — проворковала птица, выжимая из глаза слезу.       «Сволочь… Но полезная!» — подумал я.       Пришлось резко вскакивать с кровати, хватать склянку, хранящуюся под кроватью, и ловить ценный ингредиент. Целая слезинка феникса! Даже не представляю, какая у них рыночная стоимость, но судя по тому, что в открытой продаже слёзы феникса не встречаются — цена должна быть заоблачной.       Тщательно закупорив флакон, я нашёл волшебную палочку и направил на птицу:       — Волуплатио!       Подсадил на свою голову феникса на удовольствие… Чёртов пернатый наркоман, нигде от него не скроешься, в любую дыру может телепортироваться. И ведь он всё понимает, появляется ненадолго, раз в день и только тогда, когда никого поблизости нет. Шифруется, дилер-то по раздаче удовольствия в Хогвартсе один. Одно меня успокаивает — Фоукс исправно платит слезинку за каждое заклинание. У меня уже набралось пять миллилитров. Это очень много, если учитывать, что одна слезинка тянет примерно на пять сотых миллилитра (0,05).       — Фоукс, я знаю, что ты очень умный, — посмотрел я в глаза внимательно слушающему фениксу. — Пойми, на каникулах я не могу колдовать, в месте моего проживания стоит Надзор.       — Урю…       Порой мне кажется, что реально обретаю способности доктора Дулиттла. Вот в этом кратком звуке, который вырвался изо рта Фоукса, мне послышалось недоверие.       — Не хотелось бы, чтобы директор Дамблдор узнал, чем мы занимаемся. Торговцев удовольствием никто не любит, — печально вздохнул я.       — Кю-ру!       А теперь показалось, будто Фоукс говорит что-то вроде: «Не кипишуй, человек, не сдам».       — Ладно. Я буду летом учиться у Олливандера, потом отправлюсь в экспедицию в Скандинавию. Если найдёшь меня, прилетай. Только прошу, Фоукс, не попадайся никому на глаза… М-м-м… Луне и Деннису можно.       Удовлетворившись ответом, феникс исчез в огненной вспышке.       — Сволочь ты, Колин, — широко зевнул Деннис. — Гуманней было бы тогда прибить феникса и вырезать его слёзные железы… Гуманней по отношению ко мне! Эта курица уже который раз нас будит. Хорошо хоть никто ни разу не заметил феникса рядом с нами.       — Блин, Дэн, кто же знал, что он подсядет на заклинание удовольствия? Хуже сталкера-феникса придумать сложно, ему все барьеры нипочём, телепортируется куда захочет. Но посмотри на это с позитивной точки зрения — у нас образовался запас слёз феникса — наиценнейший ингредиент, который нигде не купишь, а ведь он нужен почти всем волшебникам.       — Если всё так продолжится, директор нас рано или поздно спалит, — простонал брат. — Лучше бы ты Фоукса на кокаин подсадил! Его хотя бы купить можно или украсть. Сейчас феникс телепортировался бы куда-нибудь на наркоплантации в Колумбию, разорял бы посевы наркобаронов…       — А куда деваться? Фениксы бессмертные, его даже не прибьёшь. Попытаешься навредить, он смотается и вскоре вернётся с Дамблдором на хвосте. Этак крылом в нашу сторону покажет и: «Кю-рю-рю!», которое прозвучит как: «Расстрелять!» (голосом Сталина). Да и слёзы на дороге не валяются. И ведь что интересно — как-то узнал меня, гад пернатый, хотя я под Оборотным был!       — Феникс-наркоман — горе в семье! — прокомментировал брат.       Ещё в мае мне стало интересно — почему директор Дамблдор не обнаружил, куда сматывается его феникс каждое утро? Чтобы ответить на этот вопрос пришлось посетить библиотеку и почитать литературу о фамильярах.       Не зря в письме из Хогвартса говорилось о разрешении взять с собой сову, жабу или кошку. Это можно сказать — стандартные фамильяры, от которых наибольшая польза. Совы разносят письма, жабы ловят насекомых и выступают помощниками в зельеварении, кошки ловят мышей, могут выступать в качестве оповещающего охранника, шпиона и в целом прелестные создания, которые жили бок о бок с человеком с древних времён.       Суть заключается в том, что фамильяры имеют некую магическую связь с хозяином, из-за которой становятся умнее сородичей. Но всё же по сути это обычные животные. Поколения животных жили рядом с магами в качестве фамильяров — это привело к тому, что изначально тупые совы стали чуть ли не полуразумными и обрели магические способности по поиску нужного волшебника для доставки корреспонденции, а коты эволюционировали и вовсе в почти разумных волшебных низзлов. Конечно, не обошлось без волшебства, к быстрой эволюции приложили руки маги-химерологи.       И всё же связь волшебника и фамильяра не является некой материальной компонентой. Она может быть разной в зависимости от разумности и опасности животного и от потребности мага. Так, к примеру, у слабых волшебников (сквибов), которым недоступны практически все области магии — образуется очень тесная связь с фамильяром. Аргус Филч может узнавать через свою кошку миссис Норрис о нарушителях с другого конца замка. Хотя некоторые студенты и вовсе приписывают его кошке демонические черты, так что там не все так однозначно. Сильные же маги даже не представляют, что происходит с их животным-компаньоном. Полуразумные и разумные фамильяры гуляют сами по себе, возвращаются к хозяину, когда хотят, это никого не удивляет и считается нормой, они словно обычные домашние животные. Опасные и неразумные фамильяры содержатся в клетках, вольерах, аквариумах, загонах и заповедниках. К примеру, есть индивиды, которые умудрились завести мантикору — такую зверушку не отпустишь гулять самостоятельно по улицам Лондона.       Экзамены сданы, поспели мандрагоры, так что после завтрака я и Луна отправились к теплицам, где профессор Спраут вручила нам два экземпляра этого ценного растения. С одной стороны — это серьёзная оплата труда несовершеннолетнего волшебника, мандрагоры стоят недешёво, с другой стороны — мы трудились полгода, постоянно помогали в теплицах, подобное рвение достойно награды. Профессор Спраут постоянно практикует подобную стимуляцию. То есть если студент хочет получить дополнительный опыт и награду в виде каких-то растений, то у него есть вариант напроситься в помощники к нашему декану. Конечно, всегда остаётся иной вариант — украсть нужное растение из теплиц, но подобное не поощряется, если поймают — накажут. Даже добрая мадам Спраут такие отработки назначит, что без всяких поощрений студент будет пахать как феодальный крестьянин.       Теперь у нас есть всё необходимое для приготовления лучшего волшебного сыра, остался последний компонент — единорожье молоко. За ним решено было идти завтра, остаток же сегодняшнего дня был посвящён приготовлению магического фондю.       Сыр из драконьего молока, который с января созревал под присмотром Винки, был доставлен к нам в спальню. Я под невидимостью провёл к нам Луну, и мы приступили к процессу.       Сыр был нарезан маленькими кусочками и расплавлен. Толстостенный котелок был установлен на слабый огонь, его внутренние стенки были обмазаны соком мандрагоры. Когда посуда нагрелась, мы стали закидывать кусочки сыра. По мере того, как твёрдый жёлтый сыр плавился, я его помешивал зельеварческой серебряной ложкой. Внутрь постепенно закладывались ингредиенты: перетёртая на мелкой тёрке мандрагора, травы.       — Колин, может добавить каплю слёз феникса? — предложила Лавгуд.       — Хм… — пришлось припомнить таблицы совместимости. — Вроде бы всё сочетается, но такого рецепта в книге нет. Если подумать логически, то целительские свойства сыра должны усилиться. Давай попробуем первую партию из половины головки сыра сделать со слезами, а вторую без них.       — Это практически зельеварение, — печально вздохнул Деннис. — Меня после вчерашнего экзамена у Снейпа при виде котла на огне в дрожь бросает.       — Потому что надо было учить зелья, а не бегать по замку непонятно где. Меня же от Снейпа и котлов в дрожь не бросает.       — Ну да, — ухмыльнулся брат. — Ты же у Снейпа в любимчиках.       — Если у Снейпа любимчик тот, на кого он меньше всего ругается, то да, наверное, так и есть.       Через пару часов у нас оказалось два куска плавленого сыра каждый весом больше килограмма. Мы провели дегустацию. Сыры оказались великолепными. Вкус у них немного отличался. Тот, который со слезами феникса, великолепно бодрит. Показалось, что у меня после него зрение стало хуже, но когда снял очки, то понял, что всё наоборот — зрение немного улучшилось, поэтому в очках стал видеть хуже, диоптрии перестали подходить.       — Завтра пойдём к единорогам, — заявила Лавгуд. — Я выяснила, где они пасутся. Полетим на мётлах.       — Может, кто-то и на мётлах полетит, а я, пожалуй, обкатаю подарок Дэна.       — Ты так ни разу не летал в жилете? — удивился Деннис.       — Нет, Дэн. И не делай вид, будто ты об этом не знаешь. Я боюсь высоты, поэтому полетим низко и медленно.       — Те старые мётлы, которые мы вытащили из Выручай-комнаты, иначе не могут, — заметил брат. — Их предел тридцать миль в час (около пятидесяти километров в час) и потолок высоты около двухсот футов (примерно шестьдесят метров), мы с Луной несколько раз испытывали их — старьё, но летает же.       — Вот и славно. Тридцатка — скорость шустрого велосипедиста на шоссе, меня она полностью устраивает.       — Эх, доить единорогов… — притворно вздохнул Деннис. — А ведь это животное считается священным. Камрады, есть ли в вас хоть что-то святое?       — Да. Мы яйцо с пасхи только сегодня съели!