Devotion

Inside the heart of every man There is a lust you understand And I'm just the same       Прошла ещё одна неделя. Более половины тура было за спиной в данный момент. Уже пару раз Пол предлагал Адаму, если ему нужно, поговорить о ситуации с Тео, но музыкант всегда отказывался это делать. Он не очень хотел вообще с кем-либо об этом говорить. Это было что-то, с чем он должен разобраться самостоятельно, без чьей-либо помощи. И, по правде говоря, на тот момент он даже не представлял, как бы он смог охарактеризовать свои отношения с Хатчкрафтом.       Прошла ещё одна неделя, и напряжение между Хатчкрафтом и Андерсоном определенно спало. Тео больше не избегал Адама, и последний испытывал огромное облегчение по данному поводу. Они снова разговаривали, снова вместе шутили, смеялись, и это никоим образом не выглядело как принужденное действие с чьей-либо стороны. Казалось, все снова возвращалось на круги своя, но так только казалось. Тео теперь по-другому относился к Адаму, что, конечно, было заметно не любому, но Андерсон так чувствовал или по крайней мере хотел думать, что изменение в отношении к нему Тео не просто игра его воображения. Он не мог до конца ручаться за то, что все действительно было так, но солист, как ему казалось, теперь больше за него переживал. Может быть, делал он это в ответ тому, как сам Адам переживал за Тео, если это прольёт больше света на происходящее.       Все чаще казалось, что когда они дотрагивались так или иначе друг до друга, это было как будто преднамеренно. Иногда, когда их взгляды встречались, для Адама это ощущалось так, словно у них есть какая-то тайна и никто больше в их тайну не посвящён. И в какой-то степени это действительно было правдой. Тео теперь знал, как он выглядел в глазах Андерсона и какие чувства к солисту он испытывал, или хотя бы представлял. Однако, скорее всего, певец возможно никогда больше на него не будет смотреть так, как раньше. Адам не смог бы сказать, что Хатчкрафт с ним флиртовал, потому что одна эта мысль казалась ему абсурдной. Но, что можно было сказать наверняка, так это то, что музыкант получал от Тео какое-то странное внимание, которого он никогда не получал прежде, и Адам не был уверен, нравилось ли ему оно или нет. Какие же сомнения в его душе оно порождало! Адам слишком хорошо знал, что ему следовало бы приложить максимум усилий, чтобы воспринимать Хаткчкрафта как просто друга, но он никак не мог выкинуть из головы мысли об этих странных сигналах, которые исходили от Тео. Но хватит Андерсону этих раздумий, которые мешали нормально спать ночью. Снова. Серьезно, он был в таком замешательстве!

***

      Прошедший концерт в Вене был просто великолепен! Сцена была единственным местом, где Адам мог высвободиться от той странной энергии, которая все время разливалась по его телу и будоражила его. В данный момент Андерсон сидел за кулисами, уже свежий после душа и в чистой одежде, и ждал, пока остальные соберутся, чтобы они могли отправиться дальше, в следующий город. В этот раз они проведут ночь в автобусе, потому что следующий концерт уже завтра. Чтобы хоть как-то убить время, Адам решил позависать в телефоне, как он это делал обычно, но обнаружил, что на своём традиционном месте, в кармане его пиджака, телефона не было. Должно быть, Андерсон забыл его в гримерке, которую он делил с Тео. У остальной части группы под гримерку была выделена другая комната.       Адам вздохнул и пошёл обратно к их гримерке. Тео, возможно, был в данный момент в душе, но все же пианист решил не врываться в комнату без приглашения, просто на случай, если Хатчкрафт уже вышел из душа и был пока не в самом презентабельном виде. Им действительно не нужно было ещё больше неловких ситуаций, и тем более Адам не хотел, чтобы у него в голове засели определённые мысли о Тео, которые приведут только к очередной бессонной ночи для него.       Поэтому музыкант постучал в дверь и окликнул певца «Тео?», чтобы Хатчкрафт знал, что в дверь стучался именно он.       Он мгновенно услышал «Входи» по другую сторону от двери. Пока Адам размышлял, как быстро Хатчкрафт сходил в душ и собрался, он вошёл в гримерку, закрыл за собой дверь и замер на месте, как вкопанный. Перед ним стоял Тео, который был в одном только полотенце, повязанном вокруг его туловища. Волосы солиста были взлохмачены, и на них сияли капельки воды. Перед тем, как Адам все-таки сумел включить свой самоконтроль, он позволил глазам быстро изучить все красоты Хатчкрафта.       Андерсон быстро отвёл взгляд, пытаясь вести себя равнодушно, но последнее ему совсем не удалось. «Мм, прости... Я забыл здесь телефон, и я хотел забрать его, но лучше мне уйти и дать тебе одеться... эмм... скоро увидимся,»- выдавил из себя запинающийся Адам и в спешке развернулся к выходу из гримерки. -Нет-нет, прекрати. Забери свой телефон! Все же хорошо. Я не буду против, - поспешно обронил Хатчкрафт.       Адам мысленно проклинал все это у себя в голове, но все-таки вернулся обратно, пытаясь собраться. «Так, только не раздувай сейчас из мухи слона. В конце концов, ты видишь его вот так вот не в первый раз. Просто сосредоточься за поиске своего дурацкого телефона, найдёшь и через пару секунд и свалишь отсюда.». Андерсон подошёл к столу, покопался в вещах, лежавших на нем, но телефона так там и не нашёл. Он беспомощно осмотрелся по сторонам. Тео все так же стоял на месте, наблюдая за Адамом с каким-то странным выражением на лице.       Андерсон решил проигнорировать это, и тут в его поле зрения попал его собственный пиджак, висевший прямо за спиной солиста. Оу! Должно быть, он по ошибке положил телефон в карман этого пиджака вместо того, который в данный момент был на нем. Музыкант так много наговорил Тео, просто чтобы заполнить нелепую паузу, и вот, вздохнув с облегчением, что он наконец нашёл этот долбанный телефон, направился прямо к своему пиджаку. Однако, к его удивлению, Тео ни на шаг не отошёл, чтобы дать ему пройти вперёд. Он оставался чертовски близко.       «Какого хера происходит? Почему он так себя ведёт? Может быть, это просто глупая игра для него, суть которой в том, чтобы заставить меня чувствовать себя ещё более волнительно в его присутствии,»- скакали мысли от одной к другой в голове у Андерсона, и он уже просто хотел забрать свой телефон и поскорее сбежать от всех этих странностей. Когда Адам слегка трясущимися руками дотронулся до кармана, он почувствовал, что Тео подошёл к нему ближе. Его голая грудь теперь касалась спины Андерсона, а на коже шеи музыкант ощущал, как приятно расплывалось по ней тёплое дыхание Хатчкрафта. Сердце Адама на миг замерло.       Он медленно повернулся на 180 градусов и теперь стоял с солистом лицом к лицу. «Тео?» - спросил Адам охрипшим голосом. Но Тео не обронил ни слова. Он просто внимательно смотрел на музыканта со слегка приоткрытым ртом и со взглядом, который не упустит ни малейшей детали. Взгляд карих глаз Хатчкрафта ненадолго остановился на губах музыканта, а затем снова был направлен на глаза Адама, и в нем читались ожидание и даже какой-то вызов.       “Он хочет, чтобы я его поцеловал? Но возможно ли это? В последний раз, когда я это сделал, он меня оттолкнул...». Адам ужасно боялся быть снова отвергнутым, но в то же само время ему нужно было что-то блин сделать в этот самый момент! Андерсон чувствовал тепло, исходящее от тела солиста, и уже больше был не в состоянии мыслить трезво. Музыкант отодвинул последние сомнения в глубины сознания и дал волю своим инстинктам.       Когда их губы только-только соприкоснулись, это было очень осторожно и нерешительно. У Адама все ещё не было никаких предположений, как в этот раз отреагирует Тео. Когда Хатчкрафт медленно ответил на поцелуй, все тело музыканта переполнило облегчение. Адам выдохнул, даже не помня, как и когда он набирал воздух в лёгкие. Андерсон снова потянулся к певцу, целуя его уже более жадно. Боже, как это было прекрасно: целовать Тео и чувствовать, как замечательно он целовал его губы в ответ. Они позволили их языкам соединиться вместе в невероятном, удивительном танце. Хатчкрафт издал несколько мягких, грудных стонов, и это взволновало Адама до дрожи. Реакция Тео убедила музыканта в том, что он делал все правильно, и он стал смелее. Пока поцелуи становились все более полными страсти и желания, Адам начал медленно водить своими длинными, тонкими пальцами рук по голой груди солиста. Андерсон чувствовал, как после его прикосновений по телу Тео пробегали лёгкие мурашки, и музыканту было до безумия приятно осознавать, что причиной тому являлся именно он, его действия, его прикосновения.       Андерсона переполняли счастливые эмоции от того, что они с Хатчкрафтом наконец так близки. Он невольно хотел дотронуться до него везде и поцеловать каждый участок кожи, который только возможно. Адам в последний раз поцеловал певца в губы и уткнулся носом в его шею, вдыхая знакомый запах, его запах. Тео для него был как наркотик. Адам чувствовал себя, словно в тумане. Как будто где-то вдалеке, он услышал, как начало прерываться дыхание Хатчкрафта, когда Андерсон слегка посасывал его ключицу. Пальцы музыканта спускались все ниже и ниже вдоль живота Тео, вызывая слабые подергивания мускулов последнего. И вот несносные пальцы Адама достигли полотенца певца и залезли прямо под ткань. Окинув Тео ещё одним взглядом, он попытался найти хоть одно свидетельство того, что мужчина против того, что происходило. Когда музыкант не нашел такового, он стянул с Хатчкрафта полотенце. Андерсон посмотрел на полностью обнаженное тело солиста и почувствовал, как к нему самому пришло настоящее возбуждение. То же самое можно было сказать и про Тео, и Андерсону чертовски захотелось докоснуться до него снова. Перед тем, как он мог бы ещё минут пять-десять подумать об этом, Хатчкрафт, вероятно захотевший помешать его занятию, накрыл его губы своими в ещё одном страстном поцелуе.       Тео прижался ещё ближе к Адаму, слегка двигая своими бёдрами напротив Андерсона. Увидев, как отчаянно жаждал их контакта Хатчкрафт, он почувствовал прилив смелости, чтобы зайти на ещё один шаг дальше. Андерсон позволил своей руке ловко проскользнуть между их телами и обвил ее вокруг члена Тео, пытаясь сделать несколько поглаживаний. Солист ответил на это громким стоном и с нетерпением зажал его руку.       Адам хотел сделать все так, чтобы Тео чувствовал себя хорошо, чтобы он ощутил так много наслаждения, сколько только мог подарить ему Андерсон. Музыкант оставил на теле Хатчкрафта дорожку из поцелуев, спускавшуюся вниз, и сел на колени перед певцом. Тео посмотрел на него с затуманенными глазами и прерывающимся дыханием. Одной из своих рук Хатчкрафт дотянулся до затылка Адама. Он даже не не толкал, просто оставил ее там, ожидая, пока музыкант сделает следующий шаг. По правде говоря, Андерсон и сам был не уверен, что он вообще делал в данный момент. Как он вообще мог быть уверен? Но он был на все сто процентов уверен, что он хотел забрать у Тео то, что он мог от него взять в данный момент.       После ещё одного момента сомнения он наконец дотронулся своим языком до члена Тео, просто для того, чтобы испытать на вкус. Для Адама это было странное чувство, но в то же время и возбуждающее. Он абсолютно точно мог бы к такому привыкнуть. После того, как Андерсон усилил свою хватку, он опустил свой рот настолько глубоко, насколько ему это было возможно. Тео откинул голову назад и в блаженстве закрыл глаза, простонав «Ооо черт!».       Адам чувствовал, как по телу расползалась жара, словно оно все горело. Он расстегнул свои собственные штаны и спустил их так, чтобы смог дотянуться свободной рукой до члена. В то же время Андерсон продолжал поддерживать тот же ритм с Тео, добавив больше сосательных движений. Хватка солиста, державшего Адама за голову, становилась все сильнее, теперь в точности дублируя движения последнего. Ещё пару раз, и Тео сбился с ритма окончательно. Хатчкрафт набрал побольше воздуха в лёгкие и простонал своим то и дело обрывающимся голосом «Блять, Адам, я... Я сейчас кончу!».       Скорее всего это было предупреждение, которое давало Андерсону возможность отстраниться, но он остался на том же самом месте, желая испытать все. Бёдра Тео начали дрожать, хватка за волосы Андерсона стала просто болезненной. Но Адам мог едва это почувствовать, он сам тонул в наслаждении. Музыкант слышал стоны Хатчкрафта, и внезапно жидкость с незнакомым вкусом заполнила его рот. Этих ощущений было достаточно для того, чтобы его самого довести до оргазма. Ещё несколько отчаянных раз, и Андерсон сам с глухим звуком кончил.       Глаза на мгновение застелила белая пелена, и он лёг на пол не в состоянии больше оставаться на коленях. Музыкант услышал собственное сердцебиение, отчаянно барабанившее в ушах. Когда он перевёл взгляд на Тео, певец стоял, оперевшись об стенку, с закрытыми глазами и неровным дыханием.       Перед тем, как кто-то из них мог что-то сказать, раздался голос Пола из-за двери. «Эй, ребят, поторопитесь там! Автобус отходит через 15 минут!»       Тео с широко распахнутыми глазами в ужасе посмотрел на Адама. После того, как первый шок отошёл, солист откашлялся и прокричал в ответ «Да, окей. Я через 10 минут буду!». Пола, очевидно, этот ответ устроил, и они оба могли услышать его удаляющиеся шаги, так как барабанщик отходил от двери.       Музыкант выдохнул, а Хатчкрафт прошептал тихое «Блять...». Тео мельком взглянул на Андерсона, который по-прежнему оставался на полу. «Я пойду оденусь,» - это было единственным, что сказал солист перед тем, как уйти в ванную и закрыть за собой зверь.       Андерсону понадобилось ещё несколько секунд, чтобы прийти в чувства. Наконец, он встал и надел на себя обратно штаны. Затем музыкант взял полотенце Тео, которое они отбросили ранее, и вытер им все то, что они устроили на полу. Адам провёл рукой по своим взъерошенным волосам, пытаясь привести их в порядок. Что будет теперь? Нужно ли ему ждать, пока Хатчкрафт выйдет из душа? Он действительно хотел поговорить с ним о том, что только что произошло между ними, но что-то подсказывало Андерсону, что пока стоит оставить своего друга одного. В любом случае пока что было не время и не место для такого серьезного разговора, как этот.       Перед уходом Адам обратился к Тео через дверь: «Тео, я пошёл. Встретимся в автобусе, ладно?». Никакого ответа не последовало. Адам прикусил губы, подождал пару секунд, понадеявшись всё-таки получить ответ, но в конце концов забрал свои вещи и ушёл из гримерки. Так люди чувствуют себя, когда они падают с высоты. Для Андерсона в этом чувстве не было ничего нового. Хорошее ведь никогда не длится долго, не так ли?       С такими «веселыми» мыслями музыкант отправился к другим участникам группы, надеясь, что со стороны он выглядел более собранным, чем ощущал себя внутри.