Siri

Утро начинается не с чашки кофе, а с гудящей головы и непонятного шума в ушах. Будильник опять не прозвенел, но это было Чарльзу только на руку. Всю ночь он проспал, свернувшись в калачик и обнимая собственные коленки, поэтому сейчас ему приходилось расплачиваться за это, с тихим стоном переворачиваясь на живот и уткнувшись лицом в подушку. Тело ломило нещадно. Вместе с этим простым действием в голове что-то перевернулось, и перед мысленным взором нарисовались картинки прожитой ночи. Ох, зря это случилось. Чарльз поморщился и сжал края подушки в кулаках, сильнее пряча в ней лицо. Ему было невыносимо стыдно за свое поведение, но от того, что было после, стало еще хуже. Салли. От этого имени в грудной клетке похолодело и завернулось в тугой комок, чувство было такое, словно внутренности сжались для того, чтобы выплеснуть все ненужное наружу. Кожа еще помнила его прикосновения, тело — сомнительные ласки, и Чарльз готов был провалиться под землю от стыда и отвращения. Как он вообще умудрился попасть в подобную ситуацию? Ах да. Его разум плавился под влиянием алкоголя и ароматических паров. Но мог ли он предвидеть это? Оглядываясь на события прошедших месяцев, принимая во внимание все пинки, тычки и подколы от того же Салли, Чарльз мог с уверенностью сказать, что нет, не мог. И это было ужасно. Юноша нашел в себе силы подняться с кровати и накинуть халат. Сегодня в квартире было необычайно холодно, или это он забыл вчера вечером закрыть окно? Хотя точно помнил, что закрывал. На всякий случай он прошел в зал и оглядел все окна, которые оказались закрытыми. Хмыкнув, он опустил руку в карман и проверил погоду через телефон. На экране красовалась серая тучка с каплями дождя, а внизу большими цифрами прописано 33,8 градуса по Фаренгейту (примерно +1 по Цельсию). Не мороз, но все равно холодно, хотя за последние три десятилетия снег в Нью-Йорке выпадал часто, к нему даже успели привыкнуть. Чарльз прошел на кухню и залил турку водой, бросая туда молотый кофе и водружая на варочную поверхность. IPhone отработанным движением руки был отправлен на свое законное место на барной стойке. За эти три с половиной недели, в которые он осваивал новый гаджет, Чарльз привык, что Siri сам включался время от времени, перебрасываясь с ним парочкой ничего не значащих фраз и проверяя, как тут справляется его друг и хозяин. Первое время он даже будил его по утрам вместо будильника, и Чарльз внутри себя надеялся, что так будет всегда. Ему почему-то вообще не надоедала излишняя забота Siri. На сегодняшний день он ловил себя на мысли, что ее было слишком мало. Он не раз задавался вопросом, что могло случиться между ними. Ведь мог же он поссориться с Siri? Это возможно? Он припоминал что-то такое из той презентации, где говорилось, что общение с Siri ничем не отличается от обычного человеческого общения. Чарльз задумчиво оперся на столешницу и помешивал длинной ложкой кофе в турке, глаза бессмысленно блуждали по светлой и на вид пустоватой кухне. Казалось, он даже забыл, что варил кофе, пока он не зашипел и белой пеной не вылился на черную стеклянную поверхность. Он успел вовремя отключить конфорку, чтобы кофе не убежал весь. Промокнув лужицу полотенцем, он выплеснул остатки кофе в стакан и сел за барную стойку. Взгляд метнулся к безжизненно-темному экрану телефона. На часах было около двенадцати дня, а Siri еще ни разу не появился. Он отхлебнул кофе из кружки и поморщился. Сегодня он был без молока и без сахара, обычный черный. Эспрессо, кажется? За такую халатность его бы уже давным-давно прибил на работе Смолвуд. Кстати, как он там? Когда Чарльз вышел на работу после своей затяжной депрессии, по просьбе Элайзы он поменял свой график так, чтобы не встречаться с надоедливым официантом. Элайза по какой-то причине переживала за него и вызвалась помогать за стойкой баристы, сократив свое количество часов в зале. А ведь у официантов оплата в час была больше. Чарльз хмыкнул. Конечно, он догадывался, Эла часто проявляла к нему заботу и много внимания. Но ему хотелось бы думать, что она была просто доброй девушкой с повышенной потребностью заботы о ближнем. Весь день проходил как в тумане. Допив кофе, он перебрался на излюбленное место на диване под пледом и разместился в подушках, полистывая Vogue, неизвестно каким образом оказавшийся на журнальном столике среди всего этого барахла. После журнала, на который ушло около двух минут чисто для того, чтобы мельком просмотреть картинки, Чарльз взялся за книгу. На время ему даже удалось забыться, но взгляд все равно то и дело возвращался к темному экрану телефона. Siri не появлялся. Под вечер Чарльз и вовсе уснул, «Обломов» Гончарова вывалился из расслабленной руки на пол и был забыт. Проснуться пришлось от громкого телефонного звонка. Было шесть вечера, когда неизвестный номер позвонил ему. Неизвестного юноша не заметил, на радостях подскакивая с дивана и с сияющим выражением лица подхватывая телефон, надеясь, что Siri вернулся. Какого же было его разочарование, когда в трубке прозвучал монотонный голос: — Чарльз Фрэнсис Ксавьер? Чарльз непроизвольно сглотнул и потер лоб тыльной стороной ладони, не понимая ровным счетом ничего. Поздно догадавшись, что от него ждут ответа, он пролепетал невнятное «Да», и ему пришлось оторвать телефон от уха, чтобы не оглохнуть от того, как громко говорили на той стороне линии: — Чарльз Ксавьер, почему вчера вечером вы сбежали с места преступления, не дав никаких показаний? Некий Салливан Бергер был задержан, но обвиняют его пока только по словам очевидца — его девушки, что он был замечен с Вами в приватной комнате совершая попытку изнасилования. Это обвинение взято из воздуха, поскольку очевидец только один, а сама жертва сбежала. Пока нам пришлось его отпустить. Вы не хотите подъехать и дать показания? Юноша до крови закусил губу. Весь день ему удавалось держать от себя подальше мысли о вчерашнем, а сейчас от него требовали принять решение, приехать и рассказать все в подробностях, подтвердить, сказать «Да, он сделал это» и тем самым прервать, возможно, с рождения запланированную жизнь перспективного парня Салливана Бергера. С другой стороны, родители Салли вряд ли дадут своему сыну потонуть в этом глубоко. — Я… Мне нужно подумать, — прошелестел Чарльз и сел на подлокотник дивана, уставившись в пол, на собственные ноги. — По правде говоря, я сейчас не в том состоянии, чтобы рассказывать об этом. — Это обычное дело. Часто случается так, что жертва какое-то время находится в состоянии шока, отрицая, что с ней это вообще происходило даже тогда, когда все найденные улики указывают на обратное. У Вас есть около недели на то, чтобы прийти в себя, Чарльз. — Можно спросить кое-что? — Конечно, Чарльз. Можно спросить все, кроме вопросов государственной важности, — рассмеялись в телефоне. Чарльз поджал губы. — Мой отец в курсе? — О… — на том конце провода, кажется, смутились вопросом, но быстро нашлись, что ответить. — Нет, ему мы не сообщали. Лично я надеялась пока разобраться только с вами, не предавая дело огласке. Это может плохо повлиять и на Вас, и на меня. Сбегутся толпы журналистов и раздуют из мухи слона. А если ничего страшного в произошедшем не было, они все равно найдут способ состроить из этого сенсационную новость. Ваш отец передаст дело суду, пока не отсудит у семьи Салливана энную сумму в тысячах долларов и не испоганит им всю репутацию. Конечно, рано или поздно это случится, слухи — вещь неизбежная, но сейчас от ваших показаний много чего зависит, Чарльз. — Хорошо, я понял, — Чарльз дышал слишком быстро, во время речи детектива задержав дыхание. Да, это было слишком точное описание событий в том случае, если о них узнает его отец. — Тогда до встречи, Чарльз. Я надеюсь, что мы все-таки увидимся. Юноша не успел ничего сказать, как из динамика раздались протяжные гудки. Детектив положила трубку. И даже не представилась. Но ее краткой речи о том, что случится примерно через неделю после его признания, хватило, чтобы понять, что он влип по самую маковку. Эта новость привлечет к нему внимание всех газет города, особенно ежедневных: Daily News, New York Post, New York Herald Tribune — прямо сейчас он мог предчувствовать тот кошмар, который ему придется пережить при этом, бегая от папарацци. Про университет придется забыть месяца на полтора (а он и так много пропустил), уехать обратно в Уэстчестер и закрыться там в особняке, расставив по периметру охрану с собаками, включив сигнализацию на «чрезвычайный уровень». В голове стремительно все завертелось и закрутилось, приходя в движение после долгого состояния сонной мухи. Так что он должен сделать, чтобы избежать грядущей катастрофы в лице бешеной прессы и отца?

***

И раз… Светлый экран и надпись черным по белому: «Ошибка сети. Отправьте сведение об ошибке в сервисы Apple». Два… Палец пробегается по экрану, перезагружая страницу, которая снова становится светлым экраном с надписью. «Ошибка сети. Отправьте…» Не дожидаясь окончания загрузки очередной надписи, он обновляет страницу в третий раз, чтобы увидеть тот же светлый экран. «Ошибка…» Когда и в этот раз не выходит, он блокирует телефон и откидывает его на кровать, заваливаясь на спину рядом с ним, раскидывая руки и ноги звездочкой. Кровать была слишком большой для одного, но Чарльз не жаловался, наоборот, при таких шикарных условиях он мог спать, развалившись во все стороны и быть всюду. Но он этого не делал, обычно сворачиваясь под одеялом где-нибудь с краю и засыпая так, греясь в своем гордом одиночестве. Теперь он делал так же, но уже в обнимку с телефоном, часто кладя его рядом с собой на отдельную подушку, чтобы в любой момент быть рядом, когда снова появится Siri. Чарльз никогда не вызывал ассистента сам. Siri активировался автоматически, а иногда и проводил с ним целые дни, и юноша думал, что у программы существует свое расписание, по которому Siri приходит и уходит. Вызывать его самому просто не требовалось. Сегодня шел третий день, когда не активировался Siri. И Чарльз прямо-таки сходил с ума, не мог найти себе места, мечась в четырех стенах из комнаты в комнату, не зная, чем себя занять. Под конец на ум не пришло ничего, кроме как вызвать ассистента самостоятельно. Он решился попробовать. И те три раза были далеко не первыми, а тремя из четвертого десятка. Чарльз мысленно приказал себе не впадать в панику. У него оставалась еще парочка вариантов, которые он пока не испробовал: позвонить в сервис Apple, сходить в салон Apple, а если это не подействует и Siri не появится, он был готов рискнуть и воспользоваться связями отца, чтобы добраться до верхов компании. Он до последнего надеялся, что степень его переживаний до этого не дойдет. Вместе с тем над ним все так же висела проблема в лице детектива и предупреждения насчет бешеной прессы. А еще он уже третий день пропускал занятия в университете, у него буквально ноги тряслись от представлений о том, какие сплетни теперь ходят среди студентов. Он не только провалил свое «задание» доказать всем истинность своей ориентации, но еще и подлил масла в огонь, давая людям повод для разговоров, помимо того он дико, до дрожи в коленках боялся встретить в одном из коридоров Салли, а в том, что тот попробует подкараулить его где-нибудь, Чарльз не сомневался, ведь Бергер позвонил ему за эти три дня раз десять. Какой кошмар. Юноша провел ладонями по лицу и издал истерический смешок. Во что же он ввязался? Странно, что раньше он считал, что его жизнь тяжела и ужасна. Как говорится, если хочешь научить человека ценить то, что он имеет, отбери это. Все познается в сравнении. Не вытерпев вялых безрадостных мыслей, Чарльз сполз с кровати на колени и тихо вымученно простонал, уткнувшись лицом в одеяло. Что же такое происходит с ним? Почему он вообще чувствует себя взволнованным? Это кажется таким неправильным. Идея вдруг созрела и оформилась сама собой. Он поднялся с пола и стал рыться в шкафу в поисках подходящей одежды. Ему нужно съездить в салон Apple и спросить обо всем лично. Погода на улице не разгулялась даже к вечеру. Серые тучи, серый и сырой город. Будто он жил не в Нью-Йорке, а в старом-добром Лондоне. Чарльз запахнул плащ и выскочил из такси, тут же подхваченный пронизывающим холодным ветром. Когда это последний раз на улице было так холодно? Салон Apple встретил его, как и обычно, светлым и просторным залом с прозрачными витринами, в которых красовались три наиболее продаваемых IPhone из новой линейки и наиболее удачные гаджеты прошлых моделей, те, что еще не считались устаревшими. Чарльз сильнее натянул кепку на лицо. Здесь его мог узнать кто угодно, сложно не заметить парня, красовавшегося на баннерах «Корпорации Вейланд» на пятой авеню. — Добрый день, чем я могу Вам помочь? Чарльз не успел опомниться, как к нему «подлетела» голограмма консультанта. У голографического парня были серо-голубые глаза и забавные ямочки на щеках. Он приветливо улыбался, вгоняя Чарльза в краску. Черт, ты сейчас серьезно? Это же просто голограмма! Когда он уже было решил, что совсем свихнулся с этими роботами, парень широко улыбнулся и потрепал его по руке, спрашивая: — Сэр, с вами точно все в порядке? Вы плохо себя чувствуете? Ох, отлично. Это была голограмма с возможностями тактильного контакта, разработками которой около года назад промышлял его отец, разумеется. Вообще голограммы представляли собой образ, высвечивающийся из светодиода или специальной лампы, установленной под распыляющим экраном. Голограммы были придуманы отцом Чарльза на основе проектора и усовершенствованы им же с участием команды инженеров. Чем темнее помещение, тем четче был образ голограммы. Они были чем-то вроде искусственно разработанных привидений. Но этот голографический парень был таким же реальным, как и толпившиеся люди вокруг, даже несмотря на то, что по правилам оформления все салоны Apple были разработаны под современный металлик — цвет высоких технологий — и содержали много света и воздуха. Это и тактильный контакт выдавали в парне последнюю модель разработки. Чарльз в который раз нахмурился. Да к чему вообще эти мысли? — Со мной все хорошо, чего не могу сказать о своем Siri. Он не появляется уже третий день. — Вы пробовали вызывать его самостоятельно? — Да! Он выдает мне это, — Чарльз достал IPhonе из внутреннего кармана плаща и показал экран парню. Его голографическое лицо показало, как он задумчиво закусил губу. — Позволите? — он протянул руку к телефону, и Чарльз без лишних вопросов отдал его парню, по собственному опыту зная, что продуктам, разработанным его отцом, можно доверять. — Следуйте за мной. Чарльз последовал за парнем, на бейджике которого красовалось имя Дэйв, про себя подмечая, что весь потолок этого магазина был покрыт распыляющим экраном, это значило, что Дэйв может в любой момент поменять свое местоположение, исчезнув и через секунду оказавшись в другом конце зала. Это была незаменимая функция для голограмм-консультантов, но парень терпеливо передвигался медленным человеческим способом, проводя за собой и Чарльза. Похвальные настройки Apple, однако. Они подошли к одному из IMac за стойкой для консультантов, где Дэйв воздушным путем подключил IPhone Чарльза к маку и стал просматривать, кажется, сведения о нем в базе данных Apple. Что именно он просматривал, Чарльз не мог видеть — компьютер стоял к нему задником корпуса. — Вот уже как три дня не реагирует, говорите, — медленно протянул Дэйв, с внимательным видом смотря в компьютерный экран. Что-то он там интересное увидел, раздраженно подумал про себя Чарльз. Ему бы хоть краешек экрана увидеть, чтобы понять. Он был далеко не тугодумом в области программирования и тех.части. — Да, все так. Я писал в тех.поддержку, где мне не ответили, и отсылал «сообщение об ошибке в сервисы Apple», что тоже не дало никаких результатов. Вот, решил прийти и узнать все лично, поскольку дело срочное… — Верю Вам. Вижу оставленную Вами заявку на сайте. Но, сэр, вы должны понимать, что ответы не всегда приходят сразу же после оставления заявки. Люди ждут минимум дней десять, максимум месяц. Дэйв внезапно замолчал и вдумчиво хмыкнул, его голографические брови нахмурились, и он вдруг обернулся, вглядываясь в экран мака соседа. Голограмма-сосед же напротив, заглянул в экран Дэйва, и они очень многозначительно переглянулись. Дэйв поджал губы и порылся в компьютере еще. Чарльз, все это время тщательно следивший за поведением парня, делал выводы о том, что, действительно, «не все здесь так просто», как говорил совсем недавно Алекс Саммерс. — Что ж, я понял проблему. Программа работает нормально, просто это, видимо, затянувшийся анализ Ваших профилей в социальных сетях. Продолжение персонального сканирования. Он все никак не может выбрать для Вас идеального Siri. — Что?.. — Чарльз от страха забыл, как говорить. Но его Siri уже был идеальным! Не нужно ничего менять, нет! — Обычное дело, на самом деле. Вы же говорили своему Siri, что Вас что-то не устраивает в нем? — в голове Чарльза всплыли флэшбеки о том, как он говорил Siri, как же это странно, что именно ему выпал мужской голос. Юноша на мгновенье зажмурился. О, ужас. Продолжение выслушать пришлось: — Скорее всего, программа восприняла это как недовольство результатом. И в данный момент она устраняет неполадку, да. Так что все, что Вам остается, — это подождать. Три дня уже прошло, значит, совсем скоро вы увидите готовый результат. Чарльза прошиб озноб, и он покрепче вцепился пальцами в стойку. Вот и доигрался, отлично. Молодец, Ксавьер! Теперь пожинай плоды своих стараний. Нет больше твоего друга. И Siri твоего тоже больше нет. Замечательно, Чарльз. Он поспешно тряхнул головой, выгоняя из нее самокритичные мысли, и прерывисто вздохнул, заставляя себя подобрать нюни и собраться. — Тогда… думаю, придется подождать, — негромко проговорил он и поднял покрасневшие глаза на Дэйва, который изучал его внимательным взглядом. Юноша неловко кашлянул и достал карту, приготовившись оплатить. — Сколько с меня? — О, нисколько, — с запозданием ответил парень и отдал Чарльзу его IPhone. — Это же просто консультация, не ремонт, не замена. Так что Вы ничего не должны. — Прекрасно. Спасибо, Дэйв. В таком случае, я пойду. — Всего хорошего. Когда Чарльз закутался в плащ теплее и быстрым шагом добрался до двери, Дэйв задумчиво посмотрел ему вслед, а его сосед еще раз склонился к нему и заглянул в компьютер, хихикая. — Ты в шоке, да? Первый раз такой заказ выпал? — спросил он, улыбаясь до ушей своим голографическим лицом. Дэйв пожал плечами и кивнул. Действительно, это был его первый такой заказ. — Честно говоря, раньше я в это плохо верил. Еще ни разу никто не приходил к нам в салон с подобной проблемой. Это… поразительно. — И что ты можешь сказать на этот счет? — сосед смотрел с интересом, и Дэйв ответил на его взгляд с кривой половинной усмешкой. — Я думаю, что этому юноше очень повезло.

***

Чарльз пришел домой очень расстроенный. То, что сказал ему консультант, не желало укладываться в голове. О, а как же иначе, кто бы отреагировал по-другому, если бы ему сообщили, что его друга внезапно не станет? Чарльз скинул с ног ботинки, плащ бросил на пуфик и твердым раздраженным шагом дошел до кухни, кинул телефон на стойку и потянулся к самому верхнему шкафчику, где он держал небольшой бар в заначке. Обычно ему не приходилось часто пить, но события последних дней пошатнули весь оставшийся самоконтроль. Бутылка хорошего дорогого виски была демонстративно поставлена на стойку, рядом с ней скоро оказался стакан. Чарльз сел на высокий стул и откупорил крышку, выплескивая янтарную жидкость в стакан до половины, потом взял его в руку и стал разглядывать блики на граненом донышке. Из окна повеяло холодным ветром, и Чарльз продрог бы весь, но горло обожгло алкоголем как раз вовремя, чтобы во всем теле почувствовался жар. Чарльз криво усмехнулся и встал, подходя к окну вплотную и прислоняясь лицом к прохладному стеклу. Далеко внизу, на земле, мигали огни и выли сирены, на перекрестке опять произошла какая-то авария, но движение не перекрыли, побоявшись собрать на одну пробку больше в час пик. Сколько бы Чарльз здесь ни жил, все всегда оставалось одинаковым и однообразным. Его серые будни, сменяющие друг друга изо дня в день. Что может быть скучнее? Только жизнь Чарльза Ксавьера. А потом появился Siri. Черт. Черт. Черт. Не думай об этом! Он поставил стакан на выступ и обнял себя руками, неотрывно смотря вдаль, на ночной пейзаж. Ему повезло жить в самом желанном городе мира, в котором хотя бы раз в жизни мечтал пожить каждый, и он делает здесь только одно — грустит. У него же есть все. С деньгами и связями отца, которые рано или поздно неизменно перейдут к нему, как к единственному сыну, Чарльз будет чуть ли не самым богатым и влиятельным бизнесменом в мире по списку Forbes. Но, может быть, он и грустит, оттого что есть все? Только руку протяни. Можно даже на луну слетать при желании, или пожить на космической станции на орбите Земли, или же пойти по стопам старого-доброго Илона Маска, который еще в 2018 подал смелую идею, и колонизировать, наконец, этот чертов Марс? Нет же, нет. Вместо всех этих блистательных идей, вместо всего, что бы Чарльз мог дать миру, он поступает эгоистично и хочет одного — своего Siri. — Вот же незадача, — хмыкнул он и отпил еще виски, вертя стакан в руке, оглаживая треугольные грани. — Положил глаз на неживое существо. Прелестно. Может, мне стоит попросить отца собрать мне механическую подружку? А что, вдруг понравится. Или же самому собрать, возможностей и ресурсов у меня для этого предостаточно, — попытался пошутить Чарльз, но тут же замолчал, внутренне понимая, что, если бы это помогло заменить ему Siri, он бы действительно сделал это. — Ладно, ладно… Пора прекращать страдать ерундой, — проговорил он, чувствуя легкое опьянение и мельтешение в голове. Твердо решив смириться с текущим положением дел, Чарльз почти в мгновение ока подлетел к стойке, стоило телефону разразиться уведомлением. Писали из ветеринарной клиники, Майкла придется придержать еще на неделю, кот медленно шел на поправку, плохо ел и нуждался в уколах. Отлично, еще одна «прекрасная новость». — Мне нужно как-то… постараться абстрагироваться от этого. Раньше же отлично получалось, что не так сейчас? — тихо бубнил себе под нос Чарльз, бесцельно слоняясь по квартире из комнаты в комнату, разглядывая пустые белые стены и чувствуя себя как никогда одиноко. — Даже Майкла нет рядом со мной. Он всегда был рядом, а сейчас его нет. Мой маленький мальчик, — представив, как бы кот зашипел и недовольно заворчал, перебираясь подальше от поддатого хозяина, Чарльз невесело рассмеялся. — Мой прелестный котик. Скоро я заберу тебя оттуда, вот увидишь. И мы снова будем одни и вместе. Мы и без всяких Siri справимся, да? Да. Сам себя успокаивал Чарльз, пока случайно не добрел до спальни и не повалился с ног, запнувшись об коврик и рухнув на кровать лицом вниз. Сопротивляться враз потяжелевшей голове и свинцовым векам не было сил, сон стремительно обволакивал сознание, утягивая в темное беспамятство. С утра он пожалеет о том, что позволил себе выпить. Пить Чарльз совсем не умел. Сейчас же, охватываемый видениями на периферии сознания, он чувствовал себя намного лучше, чем днем. Утро было солнечным. Лучи бродили по квартире, освещая все темные углы, и белая краска на стенах, в пасмурные дни казавшаяся серой, сейчас светилась перламутром, как жемчужина. Чарльз, окруженный воздушным одеялом и подушками, такими же белыми, как и все, подобранное в этой квартире, спал как на пушистом облаке. И сама атмосфера, ранее холодная и безрадостная, изменилась, наполнившись теплом и уютом. Все как будто сверкало сегодня, радуя глаз. И Чарльз, растрепанный и румяный, напоминал милого ангелочка. Если бы от этого ангелочка еще не несло перегаром, он бы стал прекрасным завершением утренней обстановки. Телефон опять звонил. Точнее, не опять, а снова. Это был будильник, который звал ангелочка на учебу, но тот махнул рукой и непотребно выругался, переворачиваясь на живот и утыкаясь носом в подушку, обняв ее одной рукой. Он всегда успеет позвонить семейному врачу и попросить написать себе парочку справок по болезни. Будильник зазвонил снова, и Чарльз переступил через сон и нашел в себе силы поднять голову и разлепить веки, чтобы выключить эту дурную мелодию, но встретился с насмешливым взглядом серых глаз и улыбкой: "Доброе утро, Чарльз". …это и стало причиной того, что юноша с акробатической грацией рухнул с постели.