«Поздравляем! Отношения с Вашим подопечным достигли уровня «Хорошие друзья» и теперь Вам доступны новые функции в программе Siri. Ровно через 24 часа включится распознаватель лиц на вашем смартфоне, после чего вам будет предоставлен доступ к общению с Вашим подопечным путем видео-звонка. Приносим извинения за принесенные неудобства».
Apple 25.11.2050 г
Эрик с минуту сидел, тупо смотря в экран телефона и ничего не понимая. Вот так просто? Что ж так долго, Apple? Почему это сообщение пришло за 24 часа, а не в момент отключения самой программы? Эрик раздраженно зарычал, похожий на разозленное дикое животное, потом встряхнул головой, еще раз встряхнул, ударил ладонью по щеке с одной стороны, с другой. Вздохнул. Хочешь-не хочешь, но нужно привести себя в порядок к тому моменту. Хотя бы ради того, чтобы не напугать своей физиономией наверняка перепуганного переменой Чарльза.***
Когда день икс настал, Эрик выглянул в окно. На улице крупными хлопьями шел снег и было пасмурно, но несмотря на погоду сегодня он чувствовал себя лучше. Не таким разбитым и грязным, как вчера, а это уже прогресс. После получения письма он весь вечер отмокал в пенной ванне и даже не открывал глаз, а ночью впервые за две недели спал крепко и без тревожных снов, чему и послужило наградой то, что он наконец выспался. Проснувшись, он посмотрел на себя в зеркало и почти не обнаружил синяков под глазами – вот что значит молодой организм. Мысленно прикинул, что если одеть светлую рубашку теплого оттенка, выбрать нужное освещение (лучше дневное белое), то и цвет лица из землистого можно преобразить в фарфорово-белый. Он будет для Чарльза самым идеальным идеалом в этом мире, пусть порадуется мальчик. Сегодня главное – правильно преподнести себя. А вдруг его простецкое лицо не понравится сыну основателя «Вейланд Корпорэйшн»? Хотя… Чарльз не был чистоплюем, да и к тому же Эрик для него – всего лишь персональный помощник, всего лишь Siri. Ничего особенного, только голос в чужом телефоне, а теперь еще и лицо. Привыкнет, не маленький уже. Полностью готовый, Эрик сел на кухне лицом к свету и посмотрел на себя в фронтальную камеру телефона, чтобы узнать, соответствует ли он образу персонального помощника. За окном снег разошелся сильнее, и Эрик бросил беглый взгляд на свой шезлонг, на провисшей ткани которого уже образовался небольшой сугроб. Он вздохнул и зачесал волосы еще раз, они все не хотели ложиться правильно и постоянно спадали на глаза, мешая. Программа Siri уже работала, медленно капая капельками и загружаясь. Эрик почти не волновался, но впервые предстать перед Чарльзом своим настоящим лицом, а не голосом, было немного… нервозно. Больше из-за непредсказуемой реакции, чем из-за чего-либо еще. Чарльз вообще был сам по себе непредсказуем. Время загрузки подошло к концу, Эрик затаил дыхание. Он все еще имел доступ к будильнику и мог будить Чарльза вместо него, поэтому он, завидев взъерошенные волосы парня, с улыбкой произнес: - Доброе утро, Чарльз. Послышался какой-то шум, будто что-то упало. И Эрик даже не удивился, когда не обнаружил Чарльза на его прежнем месте. Он мысленно заставил себя сидеть на месте, чтобы не испортить картинку. «Что с тобой случилось?» — глухо отозвался Чарльз откуда-то из-под кровати. Эрик улыбнулся уголком губ. — «И где ты был все три дня? Я вызывал тебя, оставил сообщение в сервис Apple, ходил в сам салон, где брал IPhone. Но мне никто ничего дельного не сообщил. Только Дэйв сказал, чтобы я успокоился и подождал еще немного. Черт, да я чуть с ума не сошел!» - М-м… А кто такой Дэйв? — Эрику правда было интересно, что предпринял Чарльз в попытках спасти своего Siri. «Голографический консультант в салоне. Ты отклоняешься от темы». О, интересно. Про такое он слышал, читал на каком-то сайте или в новостях, что Apple недавно обновили помощников в своих салонах, которых закупили у Вейландов. Эрик пропустил мимо неприятный укол от осознания, что Чарльз мог забыть об их достигнутом уровне «Хорошие друзья». Он думал, что юноша должен был если не дни считать, то хотя бы приблизительно помнить месяц начала их общения. - Да, точно. Прости меня, Чарльз. Я до последнего думал, ты помнишь, что через месяц наши с тобой отношения, включая выработанную программу, должны были достигнуть отметки «Хорошие друзья». Теперь тебе доступен полный комплект функций, поздравляю. «Постой, кажется, я что-то припоминаю. Теперь я могу увидеть свой идеал Siri?» - Конечно. Теперь Вы можете увидеть идеал, подобранный программой специально для Вас, — насмешливо проговорил Эрик, со стороны Чарльза послышалось шуршание. «Вот не начинай снова, пожалуйста. Меня еще в самом начале смущали такие обращения». Этот момент настал. Чарльз решился и залез на кровать прямо в одеяле, повалился на подушки и закрылся с головой. Эрик терпеливо наблюдал, не в силах сдержать легкую улыбку, но, когда ожидание затянулось, он все же издал напускной воспитанный кашель «гхм-гхм». Наконец Чарльз, улыбаясь, вынырнул из-под одеяла и так и замер, уставившись на него широко распахнутыми глазищами. Долгое время выражение его лица почти не менялось, часы тикали, а Чарльз по-прежнему не сводил с него глаз. Эрик не знал, что такого тот увидел в нем, но помешать не рискнул. Медленно взгляд юноши сполз ниже, и Леншерр удивился, когда обнаружил, что парень смотрит на его губы и облизывается. Это настолько польстило ему, что он не смог придумать ничего лучше, чем улыбнуться своей фирменной улыбкой, обнажая ряд острых акульих зубов. Чарльз застыл, завороженный. - Чарльз?.. Юноша медленно моргнул, отвлекаясь, и бросил беглый взгляд на картину в целом. Выражение его лица в эту секунду говорило, что он приятно удивлен. Очень приятно. - Все хорошо? Эрик продолжал задавать бессмысленные вопросы, чтобы как-то заполнить неловкую тишину, но Чарльз оставался тих.***
Неплохо – этим словом можно было описать жизнь Эрика после того, как он стал не просто голосом, а полноценным персональным помощником с лицом и эмоциями. Да-а, теперь, пожалуй, он мог проявлять эмоции. И проявлял. В реальности все тоже было под ярлыком «Неплохо». Он вернулся на работу, продолжил вести свой привычный образ жизни, немного вышел из зоны комфорта и начал готовить дома сам. Пускай кафе через дорогу потеряет своего самого частого клиента, но ему в ежедневном устое нужно что-то менять. Эмма была очень зла. Заявиться на работу с сильным похмельем и своим видом сбивать коллектив с правильной дорожки, выстланной Эммой, мог только полный идиот. И Эрик был этим идиотом. Он не помнил, как тогда собрался утром и пошел на работу, должно быть, это получилось у него на автомате, по давно выработанной привычке. Никому не пожелаешь того, что обрушилось на него, стоило ему вернуться. - Пятнадцать пропущенных и восемь сообщений. Итого: двадцать три. Двадцать три, Леншерр. Двадцать три раза я пыталась связаться с тобой в тот вечер. И угадай, что? Все эти двадцать три раза ты проигнорировал меня! А это двадцать три моих попытки добраться до тебя и сорок минут моего драгоценного времени! Эмма бушевала. Ее кабинет заполонили скомканные ненужные клочки бумаги и документы в папках и без, развалившиеся на всех горизонтальных поверхностях офисного пространства. Сама хозяйка кабинета стояла за письменным столом и отрывистыми движениями пыталась привести его в порядок, сверкая безумно горящими глазами из-под растрепанных волос, похожих на птичье гнездо. От женщины исходили волны раздражения и ненависти, и сам Эрик, уместившийся на единственном свободном куске пола в центре комнаты, поймал себя на мысли, что побаивается ее. - Я не услышал твои звонки, Эмма, потому что весь вечер был занят, - начал он осторожно, следя за ее реакцией. – А затем пришел домой и лег отсыпаться. - И кто в этом виноват? Знаешь, я была бы меньше зла на тебя, не приди ты тогда вообще на работу. Неужели было так сложно сочинить, что ты заболел? Я бы прикрыла тебя. А теперь весь отдел (и не только наш отдел, но и все остальные), сплетничают о том, как лучший программист заявился на работу пьяный в стельку! Как мне объяснять это высшему начальству? Ты хочешь, чтобы тебя уволили? У Эрика перехватило дыхание, он вытаращился на нее, маска невозмутимости дала заметную трещину. - Нет, конечно. Ты же знаешь, я жду зимней стажировки в «Вейланде». Сейчас не лучшее время, чтобы увольняться отсюда. - Вот именно, Леншерр. Сейчас не лучшее время, чтобы увольняться, также с твоей стороны – не лучшее время, чтобы вести себя подобно маленькому ребенку и заливать свои душевные раны и переживания в дешевом баре, - Эмма хлопнула на стол папку с документами с такой силой, что все листы из нее разлетелись по сторонам. – Ты для этого столько пахал? Чтобы лишиться всего в одну минуту? - Ты прекрасно знаешь, что нет. Эрик скрипнул зубами, и правда чувствуя себя в роли ребенка дошкольного возраста. Помимо этого, не покидало раздражающее знание о том, что Эмма взяла на себя роль мамы ребенка и хорошенько отчитала его. Он не любил, когда ему указывали что делать и что не делать, но в данной ситуации он был согласен со всеми обвинениями, молча подписываясь под каждым. - Но твои действия говорят об обратном, - продолжила Эмма, немного поубавив пыл. Видимо, коронный бросок папки на стол, которому она наверняка научилась из своих сериалов, вытряс из нее все силы. – Своими необдуманными поступками ты легко можешь изменить мнение начальства о тебе с хорошего на плохое. Они могут подумать, что ты еще не вышел из зоны возраста, когда люди ведут себя как взбалмошные подростки. Тем самым ты можешь спровоцировать свое увольнение. Эрик стоял, молча выслушивая все то, что Эмма хотела ему сказать. Ему нечего было ответить на это, он прекрасно понимал, что повел себя глупо. - Ты ходишь по лезвию ножа. Ты ведь уже взрослый мальчик, Эрик, тебе скоро двадцать шесть лет. - Через полгода, - мрачно поправил он, бросив на Эмму взгляд исподлобья. Женщина закатила глаза. - Не важно. Это говорит о том, что ты в состоянии сам отвечать за свои поступки. Или тебе нужны памперсы и соска? - Ну, может… - Я не нанималась в твои няньки, - отрезала Эмма, но без холода в голосе. Если бы она имела хоть капельку чувств, она бы точно улыбнулась. – Это так непохоже на тебя. Что происходит? - А что может происходить? – Эрик так хорошо сыграл удивление, что получилось почти искренне. – Живу себе и живу. Ем, сплю, хожу на работу, пару дней назад нашел время готовить и бегать по утрам. Думаю, через пару месяцев такой активности выучу пять языков и поступлю на стипендию в Гарвард. - Приятно слышать, что ситуация не повлияла на твою язвительность. Правда, я предполагаю, что с годами в тебе становится все больше яда. Как думаешь, девушки, с которыми ты спишь, не умрут потом в муках? - Готов поспорить, что нет. - О, как трагично. Мне бы пошло это на руку. Меньше бесящих дам в этом мире – меньше конкуренции на работе и в личной жизни, - Эмма к этому времени полностью успокоилась и уселась обратно в свое кресло, закинув ногу на ногу и сложив руки лодочкой. - Конкуренцию создают только женщины? А чем тебе мужчины не конкуренты? – Эрик тоже присел на кресло напротив Эммы, прошвырнулся рукой по столу, сгребая в одну кучу все листы с цифрами. Фрост посмотрела на него таким взглядом, в котором читался открытый вопрос с сарказмом: «Серьезно?» - Мужчины очень подвержены женским манипуляциям. С одной стороны, с ними интересно играть, с другой большинство «сильного пола» - бесхребетные валенки, которые без женской указки максимум, что сделают, так это пополнят диванные войска. Я не могу воспринимать их всерьез. Эрик рассмеялся. Впервые за несколько дней рассмеялся: громко, безудержно, до слез. Ему понадобилось около минуты, чтобы прийти в себя и стереть с глаз выступившие слезы, он даже немного покраснел. - Что смешного я сказала? – Эмма сощурилась, ее глаза превратились в две колючие льдинки. - Меня ты тоже за конкурента не считаешь? И не воспринимаешь всерьез? Фрост задумалась, проводя пальцами с идеальным маникюром по своему подбородку. Усмехнулась. - О, нет, дорогой. Ты как раз из того меньшинства, которые пробивают себе дорогу в жизни собственным лбом. Таких мужчин я уважаю. Был бы ты чуть старше, мы могли бы стать хорошими партнерами. Ты и сейчас весьма неплох, - она хитро улыбнулась ему. – Весьма. - Приятно знать, что я не такой как все и что ты оценила меня по достоинству, - Эрик отвесил вежливый поклон, вызывая у Эммы очередной закат глаз. - Я этого не говорила. Но твое достоинство я и правда оценила. Эрик хохотнул еще раз, а потом вдруг замолк. От Эммы это не укрылось, как и многое другое, она испытующе посмотрела на него и свела диалог обратно в нужное русло, с помощью которого она планировала задать давно интересующий вопрос. - Ты какой-то не такой последнее время. Более напряженный, твердый, как сжатая пружина. А еще телефон не покидает твоих рук. - К чему ты ведешь? - Я делаю выводы. - Выводы? О чем? - У меня назрел один несколько откровенный вопрос. - Не уверен, что хочу его слышать. - Кто он, Эрик? Раздалось эхом по кабинету, выкрашенному в белый. За этим последовала звенящая тишина, такая, что ушам стало больно. За окном тихо шелестел снег, скребся по стеклу и раме, оставляя после себя мокрые следы. Эмма была так же холодна и красива, как этот снег. Ее лицо было открыто, а взгляд был таким же прямым, как и вопросы. Если она хотела что-то узнать, то, безусловно, узнавала. Но Эрик не хотел уподобляться остальным и выкладывать перед ней всю свою жизнь, повинуясь ее магнетической честности. Честность на честность? Не сработает. Это личное дело Эрика, и он не собирался ни с кем делиться, особенно по первому требованию. Особенно с бывшей любовницей и другом. Но, кажется, не таким уж хорошим другом, раз он засомневался. - Для тебя – никто. Произнес не раздумывая, и поднялся с места, чтобы покинуть наполненный морозом и холодом кабинет Эммы.***
Было несколько вещей, которые ему нравились в Чарльзе и не нравились. Чтобы не слишком огорчать себя, он всегда чаще думал о хороших вещах, таких как доброта, незаурядный ум, беспокойство о близких. Эти качества так красили Чарльза, превозносили его до небес и делали чуть ли не ангелом, что он часто забывал о других вещах, которые ему в парне не нравились. К таким вещам безусловно относилось всепрощение, граничащее с глупостью, ранимость и боязнь, из-за которых Чарльз прятался дома, и неумение решать проблемы. Даже не неумение… нежелание. Юноша мог за себя постоять, в нем чувствовался характер, который едва проглядывался за коконом, который он сплел вокруг себя ради защиты. Но должна была быть причина, из-за которой он закрылся от реального мира и никуда не вылезал из своей квартирки. За исключением колледжа, конечно, но и тот он часто прогуливал. Эрик помнил их разговор о каком-то таинственном друге, который бросил Чарльза в детстве, и не мог поверить, что детская травма могла так сильно на него повлиять. Неужели не было психологов? По рассказам самого Чарльза, до приезда из интерната его состояние выровнялось, но что такого он узнал, вернувшись обратно? Что вывело его из равновесия вновь? И сейчас они имели то, что имели. Чарльза в ракушке и Эрика, выманивающего его. Он не знал, каким Чарльз был до появления Siri, а догадки не давали стопроцентного видения картины. Но он наблюдал за ним сейчас и, честно говоря, не находил никаких отклонений в поведении. У Чарльза были друзья, с которыми он виделся, на нападки Салливана тот реагировал удивительно спокойно. Идеальный контроль, которому можно было только позавидовать. Но почему Чарльз до сих пор прятал голову в песок, укрываясь от проблем… Тем утром Чарльз собирался на встречу с друзьями. Эрик уже сделал все свои утренние процедуры и даже поел, так что спокойно присутствовал рядом с парнем в роли Siri. Чарльз не особо заботился о приватности, наверняка полагая, что Эрик просто бездушная машина, в которую человеческий гений смог внедрить эмоции и обаяние. Чарльз тем временем выхватил рубашку из шкафа и стянул с себя футболку, мелькая перед глазами (камерой) белой спиной с веснушками. Подумаешь, всего-то обычная мальчишеская спина, но Эрику понравилось ее разглядывать, мысленно он уже давно сосчитал губами все выступающие позвонки. - С друзьями? – со скепсисом произнес Эрик, усилием воли возвращая себя из мира фантазий в реальность. Пока Чарльз не смотрел на него и возился с рубашкой, он мог позволить себе спокойно пить кофе, не будучи обнаруженным. Чарльз неловко передернул плечами. «Да. Знаю, как странно это слышать от меня, но, кажется, теперь у меня появились друзья», — в голосе юноши послышалась улыбка, но Эрику не удалось ее разглядеть, так как тот поспешно отвернулся обратно к зеркалу, скрывая тканью спину и плечи. — «И это все благодаря тебе». - Неужели? – он плохо понимал, куда ведут мысли Чарльза и причем здесь его участие. «А ты что думал? Как только ты появился у меня, я будто проснулся ото сна. Все теперь кажется таким живым, я терпимее стал относиться к людям, окружающим меня, и мне больше не хочется сбежать, когда со мной разговаривают», — Чарльз смотрел в зеркало, застегивая пуговицы на рубашке до самого горла и на манжетах. - А как я повлиял на это? – спросил Эрик и отставил чашку в сторону. Чарльз встретился с ним глазами, улыбаясь ему через зеркальную гладь. «Был рядом». Леншерр смотрел на него с минуту, подбирая слова, анализируя, и произнес: - Спорное утверждение. Он честно не понимал свою причастность к этому, как и то, почему Чарльз так его боготворил. Также он не мог покинуть Чарльза сейчас, поэтому предпочел уходу задумчиво отвернуться к окну. В Нью-Йорке снова шел дождь, в то время как в его городе зима постепенно набирала обороты. Конец ноября в этом году был необычайно снежным. Чарльз вздохнул, затем послышались звуки движения. Парень переместился к журнальному столику, на котором стоял его телефон, сел рядом на корточки и уперся подбородком в скрещенные на столе руки, пристально вглядываясь в лицо Эрика. Он переместил одну руку ближе к экрану, Эрик посмотрел на него, но не сразу догадался о том, что Чарльз сделал. На выходе из квартиры юноша сделал что-то странное – он поцеловал его через экран. Позже вечером, пожелав Чарльзу доброй ночи и отключив программу, Эрик сидел в кресле в гостиной, перекатывая на дне стакана остатки виски, и думал. Встреча с друзьями Чарльза прошла нормально, если бы не сто и один компрометирующий вопрос от его настырных друзей. Адская троица решила раскрыть секрет работы Siri и доставала его с этим. Но он не мог не согласиться, они были близки к правде, но не настолько, чтобы знать об этом все. Алекса Эрик предпочел бы больше не видеть вообще, иначе это хорошим не закончится. Эрик поставил пустой стакан на журнальный столик и вздохнул. Он не мог не думать о Чарльзе. Тот настолько смешался с ним, въелся под кожу и стал частью его жизни, что становилось страшно. Кажется, за всю свою жизнь он ни о ком так не переживал, за исключением одного близкого человека, которого он никогда не бросил бы. И если судить людей по степени важности, то в данный момент Чарльз занимал почетное второе место, что уже было слишком много для Эрика. А еще это новое поведение… Поцелуи через экран?.. Он усмехнулся и поднялся с кресла, чтобы выйти на крыльцо и покурить, проветрить мозг на свежем морозном воздухе. Будь он сейчас в родительском доме в далеком пригороде, он не побоялся бы умыться снегом, но здесь, в большом городе, снег грязнее, чем подошва его ботинок после утренней пробежки по парку. Чарльз поцеловал его. Черт. Ладно, не поцеловал. Но попытался! Эрик отметал ненужные мысли, заводящие его в дебри фантазий, и он отметал те самые фантазии, не позволяя им захватить разум, поработить его и начать расклеивать фотографии Чарльза в каждом уголке его памяти. Чарльз поцеловал не его, а экран, на котором было его лицо. Неужели это возможно?.. - Вон из моей головы, Ксавьер! – прорычал Эрик и злобно потушил сигарету о холодный кирпич, после отправляя окурок в ближайшую урну. Он был растерян и расстроен одновременно. – Когда ты успел поселиться в моей голове так прочно?***
Эрика распирало от счастья – Чарльз принял его предложение поговорить с отцом и самому рассказать о проблеме с Салли. Он даже помог ему написать речь, чтобы репетировать ее весь оставшийся вечер. Ему нравилось смотреть, как глаза Чарльза расширяются от удивления и восхищения, когда он делал серьезный тон и походил на большого босса. Тогда он вернулся с работы и не успел переодеться, поэтому на нем был серый костюм, который безумно понравился Чарльзу. Эрик был доволен, ловя на себе его заинтересованные взгляды. - Итак, что ты скажешь ему, Чарльз? Прогоним эту часть еще раз. Чарльз не сдержал улыбки и прочистил горло, держа перед собой листок с написанной речью. Он глубоко вдохнул и на выдохе произнес. «Отец»… Эрик приподнял бровь и недоверчиво посмотрел на него, когда Чарльз отвернулся, он отпил немного кофе из своего стакана. Отец? Чарльз называет своему папу отцом? В их семье все плохо с отношениями. Чарльз прыснул смехом и поправил свою речь. «Папа», - Эрик утвердительно кивнул, и юноша продолжил. – «Папа, я бы хотел поговорить об одной вещи, произошедшей со мной совсем недавно… Нет, тебе совершенно не о чем волноваться, это не так страшно, как ты мог бы подумать. И не надо вызывать журналистов и папарацци, не надо открывать никаких следствий, у меня на шее и так уже висит детектив»… - Ближе к делу, - поторопил Эрик. Слушая введение он уже успел заскучать. – С таким началом, будь я на месте твоего отца, то давно бы начал волноваться. «В общем, меня пытались изнасиловать», - выпалил Чарльз и рассмеялся, увидев, какими глазами на него уставился Siri. И он добил его: - «Это был мой однокурсник с литературного потока». - Нет, нет. Это никуда не годится, - отмахнулся Эрик и убрал ладонь от лица. – Это уже третий раз, когда мы ее переделываем, но ты все равно гнешь свою палку и мои усилия ничем не заканчиваются. «Твои усилия?» - Наши совместные усилия, - улыбнулся Эрик, забавляясь возмущением на лице Чарльза. – Но какой в этом толк, если ты ничего менять не хочешь? «Потому что я думаю, что смогу объяснить все, не придерживаясь этой речи», - вздохнул юноша и поднялся с дивана, подходя к окну и выглядывая на улицу. - Отрепетировать все заранее – это гарант успеха. «Только не в случае с моим отцом. Он может подловить на любом слове и увести разговор в другое русло. Думаешь, будь он так прост, ему бы удалось управлять такой махиной, как «Корпорация Вейланд»? - Да, ты прав, - неохотно согласился Эрик и фыркнул. – Но на твоем месте я бы подстраховался. «Эй, не стоит усложнять», - Чарльз подошел к дивану и сел на краешек, придвинувшись ближе к подлокотнику, на котором удобно расположился телефон с Siri. – «Мой отец, конечно, строгий и правильный, но он же не зверь». Эрик нахмурился. Неудивительно, что Чарльз замкнулся в себе и стал таким, учитывая, в каких условиях он живет. Отец вечно занят на работе, корпорация – детище всей его жизни. В детстве Чарльза отправили в школу интернат, чтобы он не мешался под ногами. О матери юноша даже не упоминал. Сестры нет, брата нет. Никого нет. Он, по сути своей, один в целом мире, без поддержки родных и друзей. Он снова услышал едва уловимые звуки. Чарльз снова это делал. Он водил пальцами по экрану, касался его лица, при этом задумчиво улыбаясь. С недавних пор он часто так делал, Эрик даже привык. Но свободолюбивая частица, засевшая глубоко в его мозгу, беспрерывно вопила, стоило Чарльзу улыбнуться и коснуться экрана еще раз. Эрик чувствовал себя поехавшим извращенцем. Чарльз весь покраснел и отдернул руку от экрана. Эрик заметил перемену и не мог не спросить: - Чарльз, с тобой все хорошо? У тебя снова поднялась температура? Ты весь красный. «Ничего я не красный», - резко ответил Чарльз и отвернулся от ассистента. Теперь тот видел только его профиль. – «Нет никакой температуры». После встречи с отцом Чарльз отправился в парк и купил кофе с пончиками. Когда Эрик спросил, как все прошло, юноша проболтался про истерику и семейного врача несколько лет назад, и про какую-то новость, случай, произошедший с его другом детства. Но поняв, что сболтнул лишнего, он перевел тему и больше не возвращался к этому. Эрик немного злился из-за неизведанности, но вскоре у него появился повод для беспокойства посерьезней. Чарльзу позвонила Марина и пригласила встретиться. Эрик напрягся, это не предвещало ничего хорошего.***
Он сидел в шезлонге на крыльце, утопленном в снегу. Снег искрился в вечернем свете, но он не смотрел на него. Он выдыхал сигаретный дым в небо. В голове не было ни единой мысли, ни единой идеи, что делать дальше. Белая пустота, даже думать не получалось. Марина все рассказала. Чарльз знал. Теперь он все знал, и после того, как Эрик подтвердил это, тот больше не хотел его видеть. Леншерр потушил сигарету и накрыл лицо ладонями, пальцами потер глаза. Он сам во всем виноват. Ему не следовало тянуть с этим. Нужно было давно рассказать о том, кто он на самом деле, это избавило бы его от многих проблем в настоящем, но факт оставался фактом – Эрик не был уверен, что, расскажи он обо всем раньше, Чарльз продолжил бы с ним общаться. Таким образом, он продлил общение ценой их будущего. Своего будущего. Чарльз отключил телефон – не нужно быть гением, чтобы понять это. Программа отключилась вместе с ним и не осталось ни одного способа связаться. Эрик мерил шагами комнату от угла до угла, голова упорно отказывалась думать, перед глазами маячило лишь покрасневшее и мокрое от слез лицо Чарльза. Мальчишка плохо умел сдерживать свои эмоции, а Эрик каждый раз словно вяз в трясине, когда видел их проявление. Идея пришла неожиданно и показалась самой глупой вещью во всем мире, которую только мог придумать человек. Эрик замечал в себе склонность к сумасшедшим поступкам, но этот мог стать отправной точкой в самый Ад. Одним подобным решением он рисковал разрушить всю свою карьеру, в которую он вложил столько времени и сил, и всю свою жизнь. Что будет в случае провала и так ясно, но что будет в случае выигрыша… И главное, будет ли он вообще. Он собирал вещи. Все самое необходимое, что может понадобиться на первое время. Рубашки, пара костюмов, джинсы и водолазки уже лежали на дне чемодана сложенные и хорошо упакованные. Что дальше? Ванные принадлежности. Ноутбук, документы, деньги. Билеты на самолет попались в самый срок, времени хватало только на такси и дорогу до аэропорта. Бросив чемодан у двери, Эрик еще раз обошел свою квартирку, проверяя, все ли взял. Не обнаружив в этом месте и в своей душе ничего лишнего (и там и тут было холодно и сухо), он поднял ручку чемодана и покатил его вон. В Нью-Йорке его ждало много дел. Полет от Квебека до Нью-Йорка занимал ровно один час сорок пять минут. Почти два часа в небе и примерно столько же в каждом аэропорту, проходя досмотр багажа, проверку документов и регистрацию на рейс, но больше времени конечно же тратиться на пустое ожидание своей очереди, сидя на месте. В совокупности весь перелет и прочие действия в аэропортах занимали примерно шесть часов. Шесть часов его жизни и шесть часов, чтобы добраться до Чарльза. С момента разговора с Чарльзом Эрик не спал. Не смог убаюкать его даже равномерный гул двигателей самолета и мягкий полет. Пройдя еще ряд обязательных проверок в аэропорту Нью-Йорка, он поймал первое свободное такси. Уже выйдя на улицу он понял, куда попал. Здесь было не протолкнуться, не продохнуть. Кучи машин и толпы людей, снующих между ними. Он успел подумать, что добраться пешком будет быстрее, чем на машине, учитывая местные пробки, но только заглянув в подземку и пройдя там пару метров, понял, что быстрее такси ничего не найти. Метро в Нью-Йорке ходит с интервалами в двадцать, тридцать минут, и всякий местный житель сомневался, есть ли у поездов какой-то точный график. Весь полет Эрик придумывал план. Рабочий план, с помощью которого ему удалось бы попасть в дом Чарльза. Припоминая размеры апартаментов, да и сам дом (вернее сказать, это был один из skyscrapers, коих в Нью-Йорке великое множество) это не казалось таким простым. Он помнил путь до дома Чарльза, точно помнил, что это Манхэттен. Хотя Манхэттен - весьма широкое понятие, но он помнил вид из окон апартаментов и точно мог вычислить, где это находится. Но вот как попасть в такой дом… Ветеринарная клиника! Такси довез его до указанного адреса, Эрик попросил никуда не уезжать и подождать его, а сам вышел наружу под мокрый снег, чтобы дойти до дверей клиники. Зазвенел колокольчик и дверь открылась, впуская внутрь порыв ветра со снегом. В помещении было тепло и тихо, два неразлучника в клетке рядом с диваном тихо покачивались на ветках, необычайно молчаливые для своей породы. Эрик прошел чуть дальше и остановился возле стойки с администратором. Парень с вьющимися волосами поднял голову и посмотрел на него сонным взглядом. - Чем я могу помочь? Эрик уставился на него, выбитый из колеи, но после решил действовать, придерживаясь составленного плана. - Примерно пару недель назад некий Чарльз Ксавьер привез сюда своего кота, - начал он, но взгляд администратора не прояснился. – Не могли бы вы проверить его в списке клиентов? - А. Да, да. Конечно. Сейчас. Парень за стойкой изобразил бурную деятельность, что-то быстро набирая на компьютере. Он несколько раз перепроверил какую-то страницу, быстро заморгал, утирая глаза, а затем еще раз посмотрел на вошедшего. На этот раз его взгляд стал куда разумнее, чем раньше. - А зачем вам это нужно? - Что нужно? - Информация про Чарльза Ксавьера и его кота. Парень был не так прост, как показался на первый взгляд. Теперь он полностью проснулся и его глаза за вьющимися волосами странно горели. Эрик прокашлялся, прежде чем продолжить. - Я его новый ассистент. Меня нанял его отец, чтобы я выполнял все его поручения и поручения его сына, - он достал из кармана свою рабочую пропуск-карту и быстро показал ее пареньку. – Эрик Леншерр. Тот не успел прищуриться, как Эрик уже убрал карту на место. Администратор помимо всего прочего еще имел плохое зрение – ему ничего не удалось разглядеть. - Да, я нашел Чарльза Ксавьера в списке клиентов. Его кот находился на длительной реабилитации после операции из-за возникших во время нее осложнений. Но сейчас он в норме, мы вчера вечером звонили его хозяину, но там… никакого отклика. Эрик знал, почему не было отклика. Чарльз отключил телефон после их разговора, повезло, если он не выбросил его из окна с черт знает какой высоты. - Так что вам нужно? – задал вопрос парень, Эрик мгновенно вышел из раздумий и взглянул на парня. - Я как раз по поводу вашего звонка. Пришел забрать животное и доставить его хозяину. Пропуск я вам уже показал. Нужны еще какие-нибудь документы, удостоверяющие личность? – он не растерялся, а вот парень под гнетом тяжелых серых глаз весь поник и подчинился. - Нет, больше ничего не нужно. Чарльз давно прислал электронную копию ветеринарного паспорта, а в момент госпитализации Майкла были проставлены в оригинал все печати и прописано проведение самой операции, - администратор быстро щелкал пальцами по сенсорной панели компьютера, что-то быстро говорил и говорил о дополнительных пищевых добавках, которые придется добавлять еду, о специально подобранном сбалансированном питании. Эрику было далеко по барабану, чем там нужно кормить это животное, он даже не знал, как его зовут. Он не спал почти сутки и все это время единственное, о чем (о ком) он мог думать – это Чарльз. - Вы прямо сейчас планируете забрать Майкла? - Забрать кого? Эрик снова провалился в себя. Парень сощурил зеленые глаза и недоверчиво посмотрел на него из-за стойки. - Майкла. Кота Чарльза Ксавьера. - Да, да. Конечно. Я заберу его прямо сейчас, дело не требует отлагательств, - типичная акулья улыбка блеснула меж тонких губ, пугая непривыкшего к такому зрелищу парня. – Вы ведь упакуете все как нужно? - К-конечно. В этом можете на меня положиться. Эрику было все равно, как упакуют животное и в чем придется его везти. Он был готов притащить этот шерстяной комок хоть в собственном кейсе из-под ноутбука, лишь бы план, придуманный им в самолете, сработал гладко. Это была самая противоречивая вещь, какую ему приходилось делать во всей своей жизни. По противоречивости она уступала только моменту выбора, становиться персональным помощником или нет. Эрик вышел из такси с сумкой-переноской на боку, напоминавшей большую корзину. Он снова попросил таксиста никуда не уезжать и подождать, тащить чемодан вместе с собой у него просто не хватало рук. Охрана возле входа в здание пристально следила за его неуклюжими движениями возле раздвижных дверей, пока он поправлял пальто и пытался перехватить корзину поудобней. Впереди, в глубине холла, его ожидала вторая за день стойка с администратором, за которой на этот раз сидела девушка. Он всем нутром предчувствовал, что сегодня ему понадобятся все его актерские способности. Попасть к Чарльзу домой было тем еще квестом. - Приветствую… А можно ли узнать, на каком этаже проживает Чарльз Ксавьер? – если акулья улыбка не сработает, должно сработать его непомерно высокое мужское обаяние, на которое велись большинство женщин в округе. - Добрый день. А можно ли узнать, кем вы ему приходитесь? – девушка за стойкой оказалась крепким орешком. Карие глаза смотрели холодно, но до искрящегося льда Эммы им было как до Марса. - Я? Никем не прихожусь. Я обычный работник ветеринарной клиники. Чарльз не смог забрать кота вчера и попросил завести его домой. Девушка и бровью не повела, казалось, ее ничто не могло удивить. - В самом деле? Доставка домашних животных? - Продвинутая технология, - от приветливых улыбок у Эрика уже ныло лицо, но обаяние лилось через край. – Смотрели фильм «Эйс Вентура – розыск домашних животных»? - Такое старье еще кто-то смотрит? – администратор скривилась, а Эрик был правда оскорблен. - Джима Керри называть старьем? Он – гений. И нестареющая классика, мисс… - Тодд. - Мисс Тодд. И я докажу это вам, демонстрируя высшую любовь к братьям нашим меньшим. Но для начала я доставлю этого прекрасного питомца его хозяину, вы согласны? Его буквально распирало от красноречия, еще немного, и он либо начнет громко ругаться и шипеть, либо замолчит, что было для него более привычной манерой выражения эмоций. Но, что удивительно, ему удалось растопить лед, Мисс Тодд, («можно просто Элла»), с многообещающей улыбкой пропустила Эрика к лифтам. С немыслимой скоростью лифт, помещенный в стеклянную трубку, поднял его вверх, почти на самый последний этаж. Смотреть из окон уже было не жутко, снежная метель окутала верхушки здания и за окном было белым-бело, словно находишься среди декораций на фотостудии. На этаже была всего одна дверь и обширный холл. Эту дверь он видел множество раз, когда Чарльз входил и выходил из квартиры, не расставаясь с телефоном ни на минуту. Он бы ни с чем не смог ее перепутать. Он замер возле нее, затаил дыхание, одно сердце в грудной клетке громко трепыхалось, отдаваясь пульсацией в горле и по всему телу сразу. Шаг. Еще шаг. Поднял руку. Звонок в дверь. По полу с той стороны послышалось шлепанье босых ног. Здесь стены картонные?.. Ворчанию не суждено было сбыться, мысленный поток остановился, когда за тяжелой дверью показалось бледное лицо Чарльза.