***
По прибытии в деревню наша команда отдала собранный урожай в сарайчик, после чего позавтракала со всеми. Теперь у нас настало свободное время. — Почему же Саша так жестоко поступил? — рассуждала я, пока мы с Боем шли к пляжу. Парень пожал плечами, безучастно поедая синий персик. — Это нормально, что вы так к ним относитесь? — я немного была возмущена таким поведением. Парень остановился, дожевал фрукт и пояснил: — Да. Это нормально. Если ты беспокоишься о фее, то уверяю тебя, что крылья у них отрастают. — И все же, — я никак не могла успокоиться. — это очень жестоко. Нельзя же из-за одной феи так враждовать! Парень ухмыльнулся и не сказал ни слова больше. Мы постепенно вышли к горячим источникам. Сегодня было довольно прохладно: с севера, как раз от пляжа, дул холодный пронизывающий ветер. Бей быстро скинул с себя штаны и футболку, а после мигом занял один из нижних бассейнов. На его лице отразилась веселая гримаса удовольствия, от чего я сама улыбнулась. Я осмотрела водную гладь, по которой сегодня ходила мелкая рябь. Последовав примеру парня, я тоже начала раздеваться. Пояс соскользнул с моей талии на камни. Инцидент с феей и Сашей поразил меня так сильно, что я не на долго погрузилась в свои мысли. Что же происходит между племенами Фей и Потерянных? Я не могла поверить, что все произошло по вине одной единственной феечки. Вера Павловна, или Динь-Динь, просто не могла так поступить. Эта полная женщина с добрейшими глазами не способна на такую по-детски нелепую ревность по отношению к Питеру и Венди. Она же старше его, подумалось мне сначала, но потом я вспомнила, что никто на этом острове не растет. После осознания данного факта я поняла, что думать об этом бесполезно, потому что я слишком мало знаю. Может быть, действительно, фея выросла на Земле, поняла ошибки, приняла старость и переосмыслила все… Платье упало вслед за поясом. История Неверленда захватывала меня. Теперь все вопросы, над которыми я ломала голову, сливались в одно целое — в жизнь острова до меня. Я подняла руки, чтобы собрать волосы, параллельно выходя из минутной задумчивости, и тут же почувствовала на себе взгляд парня. Подняв глаза, я не узнала Бея. Его серые радужки пожирали меня. Казалось, в них отражался лишь животный инстинкт, который я никогда раньше не замечала. От такого зрелища я опешила настолько, что захотелось спрятаться. — Хей, может не будешь на меня так смотреть? — я честно призналась парню, что мне неуютно под прицелом его серебряных глаз, с опаской забираясь в бассейн. Тут было неглубоко: когда я находилась в сидячем положении, вода не доставала мне даже до ключиц. Я знала, что это за взгляд: «взгляд проголодавшегося волка», как в шутку называла его моя подруга Алена с Земли. Так смотрели парни, которым не хватало женской любви и ласки в течение долгого времени. После этого взгляда большая часть моих дружеских отношений с парнями терпели крах. Бей моргнул несколько раз, мгновенно придя в себя, после чего плеснул в меня водой. Тут же получив ответную волну в шею, парень разошелся, и в меня полетели сотни брызг. Услышав его заливистый смех, я уже не могла сдерживать свою широкую улыбку. Пока мы плескались в горячей водичке и наслаждались приятной атмосферой, на пляже показался Митя. На нем были лишь плавки, не считая полотенца на плечах. Ветер взъерошил его волосы, а на губах играла улыбка. Потерянный, заметив нас, прибавил шагу. — Это… того самого… Я не потревожу вас, голубки, если присоединюсь? Мы с Беем переглянулись и рассмеялись.***
Два дня прошло в мелких заботах. Я попросила у Венди книжки на моем родном языке, чтобы прочитать сказки Майклу. Она принесла их мне тем же вечером. Используя карту, которую получила еще от Динь, я прогулялась вдоль реки. Оказалось, что она начинает свое течение из моря, странно, но течет она вверх, после чего, расширяясь, перетекает в водопад и разбивается о камни. С физикой тут явно что-то волшебное! Меня преследовала бессонница, так что эти две ночи, я провела на улице, возле кострового, размышляя о моем Учителе. С нетерпением дожидаясь момента встречи, я понимала, что мне нельзя на столько часто о нем вспоминать. Это начинало походить на болезнь. И вот настал долгожданный день. За завтраком я заметила среди потерянных несколько новых лиц. Мальчишки шли, с интересом разглядывая окрестности, а во главе их строя шел Феликс. Ничуть не изменилось выражение его лица, походка, такой же строгий вид. Только вот кожа стала бледнее. Стоило мне раз увидеть его, как на моем лице заиграла скромная улыбка. — Александра, — Матеуш потряс меня за плечо. — А? — я притворилась, будто увлечена едой, что у меня не получилось. Тарелка с ножкой птицы и салатом превратилась в кости. Даже без тарелки. Мне оставалось только удивленно таращиться на свой «завтрак». — Вот об этом я и хотел предупредить… — начал Матеуш, пока его не прервал хохот Грема и Генри, сидящих от меня по другую руку. — Ну вам влетит… — процедила я сквозь зубы После обеда мы с Феликсом снова пересеклись. Я шла, опустив голову, и смотрела на свои ноги. В тот момент, как до меня дошло, что кроссовки нуждаются в чистке, я врезалась в грудь какого-то парня. Подняв голову и поспешно начав извиняться, я обнаружила, что это был он. — Сегодня на волчьем мысе, — парень оглянулся с опаской. Мимо проходили двое старших потерянных. Заинтересовавшись, они сбавили темп. — И надень нормальную одежду, — уже громче произнес Феликс. Уходя, он толкнул меня плечом так, что я чуть не упала. Убедившись, что устойчиво стою, я кинула недобрый взгляд на двух мальчишек. — Интересно?! — прикрикнула я на зевак, которые не стесняясь наблюдали за происходящим. Они тут же опомнились и поспешили прочь. Это было нормально для нас. Феликс всегда трепетно относился к сохранению тайн, поэтому порой мы разыгрывали такие сценки перед потерянными. Он делал мне колкие замечания, презирающе оглядывал, а порой вообще не смотрел в мою сторону. Надо отдать ему должное: это работало. В отличие от отношений с Беем, мои отношения (хоть и деловые) с Феликсом никого не интересовали. Тем не менее было грустно, когда мы играли на публику. Осадок после его действий все равно был.***
Ночью волчий мыс освещали две вечно печальные луны с двух сторон. Их желтовато-холодные лучи также ложились на фигуру парня, сидящего на краю. Хоть я видела только его спину, тем не менее он весь был прекрасен в свете двух спутников. Уединенная обстановка была немного нагнетающей и довольно печальной. Однако я шла легко, с бодростью и предвкушением. После недели без занятий мое тело изнывало от тоски по физическим упражнениям, а разум — от нехватки разговоров с парнем. Я подошла сзади как можно тише, но он все-равно услышал мои шаги. — Сегодня сабли, — и потерянный, не поворачиваясь, протянул мне ножны. Я со вздохом приняла их (сабли я любила меньше всего, потому что парень сумел отбить у меня интерес к ним) и оголила клинок. — И что же я должна разрезать сегодня? Я ожидала, что он снова подкинет персик или что-то в этом роде. Мой взгляд привлекло движение со стороны Феликса. Он спокойно встал и также не спеша повернулся. В его руках блеснул такой же клинок. — Сегодня ты сражаешься со мной. Я была ошарашена таким поворотом событий. Но больше меня удивило с каким равнодушием он это сказал. Парень встал в стойку. Нервно сглотнув, я приняла тоже положение: правая нога впереди, левая чуть сзади, рука с саблей направлена на парня. Мы медленно закружили вокруг друг друга.Феликс был самым сильным среди всех потерянных. Не даром Питер сделал его своей «правой рукой». На вечерних посиделках больше всего баек и историй было именно про него. Жестокий тиран, бесчувственный, черствый убийца — вот как его называли.
Он сделал выпад вперед, нанося удар снизу. Выставив свою саблю перед собой, я постаралась задержать оружие противника, но удар оказался слишком сильным. Раздался громкий лязг металла о металл. Парню удалось сдвинуть меня с места, но я осталась стоять на ногах.Все парни в деревне боялись его и глубоко уважали. Его методы воспитания нагоняли на мальчишек страх. Говорят, что он в одиночку мог вырезать всю банду пиратов. Быть врагом Феликса, означало подписать себе смертный приговор.
Мгновенно перехватив рукоятку, парень замахнулся на меня с правой стороны. Клинок приближался с неминуемой скоростью. Я постаралась защититься, и опять чуть не рухнула на Землю.«Если Феликс бросал кому-либо вызов, то только чудо могло спасти этого беднягу» — говорили мне потерянные. Парень был олицетворением жестокости, силы, а следовательно и власти. Только Питеру удавалось победить Феликса, поэтому первый и стал королем.
Парень сделал пару движений. Его клинок оказался слева. Снова удар. Снова защита. Столкновение оружий и… Я отлетела на метр назад, больно ударившись о Землю. Моя сабля лежала в трех метрах от меня, а клинок Феликса прислонился к моей шее. Мы смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Страх сковывал меня, от чего я могла сказать лишь одно: — Я сдаюсь. Феликс опустил оружие и мне полегчало. Странно, что бой был не настоящий, но эмоции я ощущала всем телом. Успокоившись, я поняла, что мне очень тяжело дышать. Я буквально хватала воздух ртом. Прошло каких-то тридцать секунд, а мое тело изнемогало от усталости. — Я разочарован… Тебе было интересно, почему я тебя учу? Парень протянул мне руку. (Минуту назад он готов был отрезать мне голову этой же рукой!) Я с опаской приняла ее и поднялась на ноги. Феликс был не прав только в одном: меня постоянно тревожил этот вопрос. — Ты очень импульсивная. С ноткой непонимания я взглянула на него: — И… разве это плохо? — Твои чувства придают тебе силу, — начал он с равнодушным видом. — Я уже и забыл, какого это — чувствовать. Я был убежден, что эмоции — это слабость, но ты немного поменяла мое представление об этом. Я была удивлена, услышав от потерянного так много мыслей за одно высказывание. Обычно он отвечал односложно или одним предложением. Тем не менее, мне нужно было больше информации, чтобы правильно понять его. — И как же я изменила твое мнение? — Твои эмоции придают тебе сил, — Феликс поднял мою саблю, сложил в походный мешок и сел на траву. Я не спеша подсела рядом. — Возможно, так и есть, — вспоминая случай с дракой, когда я защищала Грема, мне показалось, что парень прав. Тогда и вправду помогли чувства, а не здравый смысл. — Однако, ты сильнее меня. Так что, наверное, без эмоций легче… Свет одной из лун скользнул по нашим лицам и растворился в воде. Там, внизу скалы, бушевало море. — Порой, я думаю о том, чтобы вернуть себе чувства. Смотря на тебя, на твои старания, мне становится интересно, а смогу ли я увеличить свою силу, будучи эмоциональным? — он лег на землю, заложив руки за голову, — Как бы то ни было, это обременяет. — Но ты же просто существуешь! -внезапно, даже для себя, возмутилась я.- То, что без эмоций легче, не значит, что так правильно. Может все-таки стоит вернуть их? — Первое: минуту назад ты не была в этом так убеждена, — в своей манере, с полнейшим раздражением сказал парень. — Второе: я открыл тебе свою тайну не для того, чтобы ты меня осуждала. Третье: никогда не переубеждай меня. Чувства я не приму обратно. Он покосился на меня. Вздохнув, Феликс перевел взгляд на звездное небо. И даже сейчас в этом взгляде не промелькнуло ничего: ни восхищения, ни умиления. Как же можно было жить без чувств?! За все свое пребывание здесь больше всего времени я проводила, размышляя именно над этим. Многое я понять сумела, но тайну Феликса было труднее всего переварить. Просто оболочка без эмоций, мешок с костями и мышцами — вот кем он являлся. Жутко бесячее выражение лица, где нет ничего. Противные холодные расчеты. Рациональность и ум. Все в нем стало раздражать. Но при этом я питала к нему необъяснимую привязанность. Подняв голову на небо, я поняла одну необычайно простую вещь: хоть мы с ним и под одним небом, но никогда не пересечемся, потому что слишком разные. Первый раз я задумалась о том, что возвратить ему чувства — единственный способ, который мог бы сблизить нас, дать нечто общее. Огромные просторы, усыпанные миллионами огоньков разного цвета и размера завораживали меня, хотелось дотянуться, собрать их руками. А Феликс… Интересно, о чем он думал в такие моменты? Я даже не могла предугадать, что творилось в его уме, полном эгоистичного равнодушия.***
— 9… 10… В изнеможении я опустилась на землю. Прильнув к прохладной травке щекой и всем телом, я шумно втягивала воздух, стараясь отдышаться. — Ты сделала всего 10 отжиманий, — Феликс строго смотрел на аморфную массу моего тела, валяющегося почти у его ног. — Я отвыкла от упражнений за неделю. Может хватит? Мольбы были услышаны: учитель разрешил мне отдохнуть. Перевернувшись на спину, я стала дышать глубже. Вскоре темпы моего сердцебиения вернулись в норму, а легкие не жгло от нехватки воздуха. Тогда я и заметила синее перо с оранжевым отливом. Оно спокойно висело на походной сумке Феликса, чуть покачиваясь от ветерка. Неужели оно было в письме? А от той ли птицы, о которой я вспомнила, это перо? Парень заметил мой интерес: — Оно тебе знакомо? Сощурившись, он оглядел мое лицо. — Это же перо Синюшки? Какого черта я это тогда ляпнула?! Если бы Феликс умел показывать свое состояние, то в данный момент это было бы удивление. Он отвязал перо от сумки и передал мне: — Да. Это ее. Оно было совсем как в моем сне! Я крутила и вертела его в руках, не в состоянии насмотреться. — Значит, это ты принесла письмо?..- необычно медленно сказал парень. Его фраза больше походила на утверждение, чем на вопрос. Утвердительно кивнув, я передала вещицу обратно, и Феликс привязал ее на место. — Вы с Витей были близки? — я не решалась поднять взгляд на парня. Меня смутил собственный интерес, поэтому я рассматривала траву. — Да. Когда-то. — Дружили? — Мы были лучшими друзьями. Я немного помедлила, но все же задала этот вопрос: — Что с ним произошло? Феликс мельком посмотрел на меня: — Только Генриетта знает. — Ты у нее не спрашивал? — Мне нельзя к ней ходить, — он мрачнел с каждым ответом все больше. — Почему? — У нас некоторое недопонимание. Похоже, я действительно попала в какой-то заговор. Может из-за того, что остров маленький и жителей тут немного, судьбы всех их переплетались, обвивались друг об друга, завязывали узлы, рвались. И моя судьба, предугаданная или просчитанная, тоже крепко крепилась к Неверленду и всем его обитателям. Я решила, что настало время принять мою участь: — Феликс, отведешь меня к ней? Я хочу кое-что узнать.