Декабрь
Есть всё-таки в старинных замках, многовековых каменных постройках, свое непревзойдённое таинственное очарование. Загадка, скрытая за густым слоем грязи и пыли, безмолвные секреты, о которых ветошь не расскажет никому, оставшись поверенным собеседником. Тэхён приходил в восторг, изучая окрестности, шатаясь по мрачным сводам жилища, часами пропадая в пыльных библиотеках Намджуна и пугая дремавших тут и там стражников. Не приведения, конечно, но тоже неплохо. Гулял-то он в длинной ночной рубахе, белоснежной, как и лица, ее увидевшие, по ночам и с растрепанными волосами до талии, угольным плащом накрывающими плечи. Не самое веселенькое зрелище для суеверных вояк, судорожно крестящихся при появлении паренька. На сетование разбойников король лишь равнодушно пожимал плечами и кивал в сторону не менее жутковатого дракона, мол, все вопросы к нему. А тот проявлял удивительное для огнедышащего равнодушие к пакостям брюнета, предоставляя Киму полную свободу действий. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы ничего в своих котелках зловещих не взрывало и не ставило на уши всю долину. Да им и не до этого было, Тэхён носился по городу счастливым ураганчиком, заглядывал в лавки, с упоением торговался с местными продавцами за украшения, лакомства и корешки с травами, повсюду таская за собой Юнги, который ворчал скорее для виду, окидывая убийственными взглядами любого, кто смел хотя бы мельком взглянуть на его принца. Опасный сторожевой пес, дышащий огнем. Ввязываться в ссору с драконом никому не хотелось, уж слишком пугающими казались им звериные глаза. Довольный подобным раскладом, Тэ смущенно прятал улыбку за длинными прядями и без устали лез обниматься к очарованному обаянием мальчишки Мину, в чьи волосы юноша втихушку умудрился вплести желтый душистый одуванчик. Он любовался длинными ресничками, бездонными фиалковыми глазами-хамелеонами и мягкими чертами лица и, наверное, влюблялся в Кима еще сильнее, хотя это казалось вовсе невозможным. И чем дольше продолжались их каникулы, тем сильнее в нем крепла уверенность в давно назревающем решении, о котором огнедышащий не решался пока что объявить вслух. У Сокджина, не сменившего ставшие привычными платья на брюки, тоже все складывалось более чем радужно. Ну, во всяком случае, так считал король, не оставляющий попыток покорить ледяное сердце гостя, точнее, будущего пленника, потому что отпускать парня из замка никто не собирался, как минимум, до свадьбы. Их совместной свадьбы, разумеется, о чем Намджун продолжал намекать с упорством, которому позавидовал бы даже Тэхён. Собственно, от него разбойник и почерпнул парочку действенных методов укрощения строптивого. В связи со сложившейся ситуацией было принято решение погостить у Джуна дольше, чем планировалось изначально, поэтому первые декабрьские деньки Тэхён с Юнги впервые провели не в новом доме, а в солнечной долине бандитов, наслаждаясь разворачивающимся у них перед глазами представлением. Да что уж там, настоящей драмой, где главное действующее лицо отлично играло роль непокорного заносчивого принца. Но это только с виду, сопротивлялся чисто из вредности и правил приличия, хотя в душе уже давно расставил для себя определенные приоритеты. В предложенную Джином игру они играли вдвоем. Один завоевывал, не скупясь на ухаживания, комплименты и подарки, а другой изо всех сил брыкался и провоцировал: то обнажал округлые широкие плечи, далекие от совершенных женских идеалов, то, будто невзначай, задирал подол платья, демонстрируя ажурный узор тончайших чулок, чем доводил короля до белого каления, шлепая по руке, протянутой в попытке прикоснуться к стройной щиколотке. Сокджин был подобен языкам пламени – теплые вдалеке и обжигающие при слишком тесном контакте. Намджун боли не боялся, а потому тянулся снова, получая от ворот поворот. Загорался интересом все больше и больше, понимая, что наткнулся на золотую жилу не только в плане наследства, но и в духовном богатстве внутреннего мира его обладателя. В свободное от любовных игр время они вели светские беседы, ввязывались в споры, конец которых был порою слишком уж неожиданным даже для самого короля. Разбитая посуда, ссадины или перепуганные стражники, беспокоящиеся за сохранность Джуна, – пустое. Куда приятнее возмущенное мычание, зажатые в тисках запястья, сбитое дыхание и настойчивый поцелуй, которым Намджун предпочитал затыкать ротик несносному мальчишке, переходящему всякие границы дозволенного. Может, Джин и был наглым, но король ни в чем ему не уступал, оказавшись достойным соперником, да и кандидатурой в мужья неплохой, пусть принц и предпочитал парням девушек. Главное, чтобы отца инфаркт раньше времени не хватил от «хорошей» новости, хотя уже лично у самого брюнета гасло желание вернуться обратно. А зачем? Здесь он находился под надежной защитой, пусть мужем и угрожал стать бандит с большой дороги. Но ведь образованный чертяка и обходительный, а богатства и титул – вещи приходящие, как говорится. Тут Сокджина так же вознесли бы в ранг короля, и никто не посмел бы и слова против сказать: не принято. Если Намджун сделал подобный выбор, значит, и кандидатура была достойной, грех жаловаться или выражать сомнения. – Что непонятного в слове «нет»? – в который раз вырываясь из крепких объятий, кричал Джин, трепыхаясь беспомощной пташкой в тисках из рук. В глазах напротив он отчетливо видел насмешку и понимание, Нама не обманули ни тон, которым парень произнес колкие слова, ни манера поведения. Сущая формальность, когда шаткая стена сопротивления падет под напором целеустремленного завоевателя. – Возможно, то, что ты хочешь сказать мне «да»? – горячее дыхание обожгло ушную раковину, и щеки мигом залил легкий румянец от хриплого голоса, что волной дрожи поприветствовало собственное тело. Ладони сместились с талии на ягодицы, жадно сжимая, и Джин вспыхнул подобно спичке, колотя кулачками по крепкой груди – бесполезно, с таким же успехом он мог дубасить ногами по воротам замка. – Что значит, ты не хочешь на мне жениться? – разрезал холодные своды возмущенный вопль Тэхёна, заставив двух «воркующих» голубков замереть перепуганными кроликами при свете факелов, прислушиваясь к шуму за стенкой. – Может, ты еще скажешь, что не любишь меня? – кажется, запахло жареным, ведь слезы в голосе Кима уж точно не казались наигранными, как и обреченный стон дракона, осознавшего собственную оплошность. – Конечно же, люблю, что за глупости? – поспешил заверить принца Мин от греха подальше. Не ровен час, тот мог разнести пол замка в приступе ярости из-за якобы разбитого сердца. – Видишь ли, в чем дело: моя мать очень своеобразная женщина. Она почему-то считает, что у моей избранницы должно быть три головы и желательно из одного тела. Уж очень чутко она реагирует на этот нюанс, – и до того жалким прозвучало оправдание, что в правдивости сказанного не оставалось сомнений. – Ни слова больше, – не желая слушать растерянный лепет дракона, категорично отрезал Тэхён, громко хлопая дверью, вероятно, шкафа. – Мы едем знакомиться с твоими родителями, – смелое заявление, а из уст брюнета – так и вовсе самая настоящая угроза. – Но… три головы, – ошалело бормотал Юнги, явно не ожидавший от принца подобной прыти. Раньше все как-то удавалось замять и отделаться легким испугом, сейчас же, кажется, чаша терпения переполнилась, выливаясь через край ужасающей решимостью. – Да хоть десять, – и вправду, Кима уже ничем нельзя удивить, особенно после беременного друга Чимина. – Я иду собирать вещи, и мы сейчас же отправляемся в путь, – в следующий миг из-за угла показался растрепанный и дико взбешенный Тэхён, чьи волосы развевались позади него подобно шелковому плащу. Он широким шагом пересек коридор, не обратив на жавшихся друг к другу Намджуна с Сокджином ровным счетом никакого внимания, тихо бормоча себе под нос: – Три головы маме его подавай. Да я ей такое зелье сварю, что у нее в глазах троиться будет от радости при виде меня! Что ж, этот факт никто бы не осмелился оспорить.ஐஐஐ
Тэхён частенько задумывался о том, как живут драконы. Их склад, быт, порядки, особенности, в том числе и место обитания. Эдакие скалистые горы, скрытые от любопытных глаз, или же какой-то громадный замок, что населяли только огнедышащие. При чем никто из знакомых Тэ не знал, где именно те обитали, лишь догадки и теории. Нет, серьезно как эти громадины умудрялись прятаться и не выдавать себя людям? Ответ нашелся, когда спустя двое суток (проклятых двое суток!) они добрались до места назначения. Тэхён к тому моменту дико проголодался и окочурился от холода, потому что передвигаться пришлось исключительно по воздуху, мелькая в густых дождевых облаках, холодных и не пригодных для подобных перелетов, благо хоть Кима додумались привязать к телу дракона, чтобы парень, заснув на мощной тушке, не свалился с импровизированного седла. Еще и ноги затекли дико, а спина отдавала в поясницу и копчик ноющей тупой болью. Останавливались редко, в основном ради того, чтобы перекусить. Отдыхать же не считали нужным, Юнги мог долго обходиться без людских потребностей в отличие от своего спутника. На расспросы неугомонного Тэхёна Юнги упрямо отвечал театральным молчанием, интригующим и раздражающим, не желая раскрывать тайн собственного отчего дома. Ким, конечно, полный предрассудков, ожидал увидеть что-то традиционное и привычное, пещеру в утесе или какое-нибудь гнездо, как у птиц, а в итоге чуть не уронил челюсть на землю, когда из серой дымки показался небольших размеров парящий город в восточном стиле золотистых и песчаных домов с округлыми проемами, арками, острыми шпилями вытянутых конусных башенок и куполами пузатых крыш. Целый комплекс небольших изумрудных островов с домами, реками, цветущими садами, лужайками, площадками для приземления, водопадами, замками, конюшнями, деревушками и пастбищами, соединенные между собой мощными магическими цепями, не позволяющими конструкции нарушить целостность. Буквально срыв покровов и разрушение всех стереотипов, и, пока Тэхён пребывал в растерянности от увиденного, Юнги мягко спикировал на землю, снова принимая человеческий облик и вынуждая брюнета вцепиться в худую костлявую спину импровизированного извозчика, чтобы не свалиться на жесткую брусчатую дорожку, ведущую через арку к одному из жилых райончиков, судя по аккуратным домам и лужайкам. Вполне себе цивильное место, образец идеальных условий обитания скорее уж для людей, нежели для древних огнедышащих существ. Осознание происходящего пришло, наверное, когда Мин отряхнул его от дорожной пыли и поправил сползшую с плеча шерстяную кофту, надетую поверх такой же безразмерной рубашки. На этом моменте мозг будто снова включился в работу, а сердце неутомимым моторчиком забарабанило о ребра, разливая по венам адреналин и угрожая выскочить через горло наружу. Мог ли Тэ еще месяц назад подумать, что Мин осмелится на столь решительный и серьезный шаг? Вряд ли. А теперь тряслись поджилки, и под ложечкой неприятно сосало в предвкушении грядущей встречи, к которой он толком не успел подготовиться, со стороны, вероятно, напоминая огородное пугало. Еще и климат здесь был довольно теплым, так что шерстяную кофту пришлось сложить и запихнуть в дорожную сумку, дабы не свариться под палящими лучами неизвестно откуда взявшегося солнца. Пахло свежескошенной травой, прелостью, песком и цветами душистых сладостных петуний всевозможных цветов и размеров, заботливо выращенными на клумбах, а за спинами путников простиралась бездна, не огороженная даже элементарными шатким заборчиком. Да и зачем? Местные жители умели летать, какое им дело до свалившихся вниз несчастных гостей? Здесь легче дышалось, и душа трепетала от странного необъяснимого восторга, подмывая закричать от радости во все горло и насладиться эхом, разлетевшимся буквально по небесным сводам. Они не спеша миновали ворота, ведущие в немноголюдный квартал, или как правильнее назвать место с узкими улочками и вытянутыми домами с круглыми окнами, населенное драконами? На них поглядывали кто с любопытством, кто с полным равнодушием, а кто умудрился еще и руку Юнги пожать, рассыпаясь в радостных приветствиях, что Киму оставалось лишь ломать голову и думать над тем, кто из прохожих приходился ему близким родственником. С Тэхёном не заговаривали, только бросали неоднозначные взгляды, рассматривая необычный костюм незнакомца, однако делать первый шаг не решались, уж слишком пугал красноречивый вид Мина. Эдакий страж, не дающий своего принца никому в обиду и упрямо ведущий его до назначенной цели, величественного старинного замка, архитектурой напоминающего сказочный восточный дворец, которыми любил любоваться в детских сказках Тэ. Стоило им подойти к ступеням, как из дверей выскочила невысокая тонкая фигурка в белом, чей шифоновый подол игриво раздувал ветер, собственно, как и кокетливые завитки коротких черных волос. На секунду замерев, она бегом бросилась в объятья дракона, и брюнет наверняка заревновал бы, если б не схожесть в чертах лица: те же опухшие глаза, тот же усталый взгляд и недовольный изгиб губ, только изящнее и женственнее. Тэхён, предоставив Юнги возможность понежиться в объятьях матери, тактично топтался в сторонке, теребя лямку оттягивающей плечо сумки, и осматривал окрестности, отмечая удивительную чистоту. Стены чуть ли не блестели, педантично натертые чьей-то щепетильной чистоплотной рукой, а на дороге нигде не валялось лишнего клочка мусора. Намного чище, нежели в человеческом мире, но на то они, вероятно, и драконы, чей склад жизни и быт заметно отличались от людского. – Тэхён, знакомься, это моя мама – Гхэм, – подтвердил догадки парня Мин, приобнимая за плечи мгновенно нахмурившуюся женщину, что окинула Тэ, едва удержавшегося от нервного смешка при упоминании странноватого имени, с головы до ног оценивающим взглядом и в растерянности повернулась обратно к сыну. – Мама, это Тэхён, мой будущий муж, и он человек, – прозвучал приговор как гром среди ясного неба, и, судя по мраморной бледности, исказившей лицо, и последовавшей за этим реакции с ярко вспыхнувшей стеной пламени посреди улицы, новость произвела несколько иной эффект, нежели тот, что ожидался изначально.