Трепетно

В очередной раз стены нашего дома содрогаются от скандала, который гремит внутри. Черт, моя мать не может провести спокойно ни один вечер. Она доводит меня до кипения, заставляя сильнее сжимать руки в кулаки, от чего капли крови медленно стекают по моим пальцам. И сейчас я действительно не понимаю, почему она так резко набросилась на меня, как только я вошла в дом. Ведь на этой неделе я не получила ни одну двойку, не влезла в какие-нибудь неприятности и даже пыталась не грубить ей, когда она в очередной раз доставала меня своими нравоучениями. — Ты объяснишь мне, в чем дело? — пытаюсь спокойно задать ей вопрос, хотя при этом мои нервы уже просто на пределе. — Чем тебе вновь не угодил Джагхед, и почему ты так злишься из-за того, что я просто прогулялась с ним после школы? — А ты не понимаешь? — отвечает мне вопросом на вопрос мама, грозно уставившись на меня, будто пытаясь прожечь во мне дыру. И сейчас я молю Бога только о том, чтобы утром я не забыла закрыть дверь в свою комнату, и она вновь не рылась в моих вещах. — Нет! — испытываю судьбу, делая из себя дурочку, наивно хлопая глазами. А внутри все просто трясется от волнения. И мне кажется, что меня сейчас просто стошнит от нависшего напряжения в нашей столовой. За спиной у матери стоит отец, вид которого ни капли не добрее, но выражение лица Элис сейчас несравнимо ни с чем. Я никогда не видела ее настолько злой. И я даже пожалела, что Джагхед ушел домой, потому что сейчас мне стало нереально страшно, что выдавали мои мокрые ладошки. Дыши глубже, Бетти. Все будет хорошо. — Тогда позволь мне объяснить… — медленно начала мама, подходя ко мне чуть ближе, от чего я только нервно сглотнула. — Что это такое, Элизабет? — в ее руке показался тест, на котором виднелись две яркие красные полоски. О мой Бог, вот сейчас мне не на шутку стало плохо, от чего затряслись колени и начали подкашиваться ноги. И почему я не закрыла эту чертову дверь? Где была моя голова, когда я так неосторожно оставила тест у себя в тумбочке. — Я жду объяснений. Немедленно! — на последнем слове она крикнула так, что я даже вздрогнула от неожиданности. И слегка попятилась назад, так как мне казалось, что она сейчас разорвет меня на этом же месте. — Я… — пытаясь найти подходящие слова, я перевожу дыхание и чувствую, как давление бьет мне по вискам, заставляя в глазах все желтеть. Дыши, Бетти, дыши. — Я думаю, ты сама знаешь, что это такое. — на свой страх и риск ответила я, после чего немного несмело, но все же взглянула в глаза матери. — О Боже мой, Хэл! Ты слышишь? — Элис взвыла, обхватывая руками голову. — Ты слышишь, что она говорит? — мама вновь повернулась ко мне, не меняя своего выражения лица. — Бетти, детка, пожалуйста… я тебя умоляю, — ее голос дрогнул, но она все же держала себя в руках. — скажи, что это просто шутка. Да? Скажи, что это неправда. Я смотрела на нее растерянным взглядом, кусая щеки изнутри, делая себе невероятно больно. Мне было настолько страшно сейчас находиться здесь одной под осуждающими взглядами родителей, что я словно загнанный в угол зверек, поежилась, обхватывая себя руками. И как же мне сейчас не хватало здесь Джага. Или хотя бы Полли. Чтобы хотя бы кто-нибудь смог меня защитить от гнева моей матери, которая сейчас, казалось, просто взорвется. — И почему ты молчишь? — не выдержала она, стукнув по столу рукой, от чего я опять-таки вздрогнула, снова отходя назад. Господи, да я готова провалиться сквозь землю лишь бы избежать этого разговора. — Бетти, может, ты все-таки скажешь нам что-нибудь? — в разговор вклинился отец, по сжатым кулакам которого было понятно, что он сейчас не менее зол, чем мать. — А что мне сказать? — неуверенно начала я, ловя на себе еще более грозный взгляд Элис. — Я думаю, и так понятно, что означает этот тест… — мне уже изрядно стало плохо от этого волнения, и мне казалось, что меня вырвет прямо на наш ковер. — Я беременна. — спокойно произнесла я, переводя дыхание. — О Господи! — взвыла мать, начиная рыдать. — Что это за проклятие на мою голову! За что мне это? Чем так провинились Куперы? — причитала она, вновь вспоминая Полли, приравнивая меня к ней. Она давно мне твердила о «проклятии Куперов» — так она называла раннюю беременность. — Если ты не забыла, то сама родила моего брата в 18 лет. — проговорила я, о чем позже пожалела, так как мама со злостью разбила стоящую на столе вазу, заставляя меня еще больше испугаться. — Не забыла, Элизабет! Я не забыла! Именно поэтому я настолько шокирована этой новостью. Неужели тебя ничему не научил мой горький опыт. Ничему не научила ситуация с Полли? — она кричала, широко размахивая руками. — Я не понимаю, как ты могла допустить это! Бетти! Как ты могла? — я молчала, пока мама обвиняла меня во всех смертных грехах, а отец просто сурово сверлил меня взглядом. Мои кулаки были сжаты до предела, от чего невыносимая боль пронзила и без того израненные ладони. — Ты и будешь так дальше молчать? — грозно спросил отец. — Ты можешь хотя бы что-нибудь произнести? Меня убивает твое молчание! Я не понимаю, что такое, Бетти! — Почему ты ничего нам не рассказала? — вклинилась мать, перебивая папу. — Почему я узнаю о таких важных вещах сама, когда нахожу этот тест у тебя в тумбочке? — Потому что ты лазишь в моих вещах, мама. — ответила я, набираясь смелости. Я не знаю, откуда такой прилив храбрости в моей крови. Возможно, это просто очередной перепад настроения, которыми в последнее время я часто страдала. Но несомненно я была рада, что хотя бы не расплакалась сейчас перед ними. Я не хотела показывать то, насколько мне страшно. — Да как тебе не стыдно! — Как вам не стыдно? — перебила ее я, не давая вновь читать мне мораль о том, какая я паршивая дочь. — Я уже боюсь вам что-либо рассказывать, так как вы всегда недовольны тем, что я делаю. Я боялась того, что вы запрете меня к «Сестрам Милосердия» ровно так же, как и Полли. Что утром меня будут ждать санитары, которые закроют меня в психбольнице! — сорвалась я, не замечая как сильно дрожат мои руки. — Я не хочу, чтобы вы отобрали моего ребенка. Я боюсь, что вы сделаете все, лишь бы сделать меня несчастной! — Мы желаем нашим детям только добра. — более-менее спокойно произнесла Элис. — Я не могу поверить, Бетти, что это все происходит с тобой. Я ведь так пыталась уберечь тебя от участи Полли. — она плакала, прикусывая губу. — Скажи мне, кто этот мерзавец? Кто это сделал с тобой? — задала она вопрос, заставляя меня поморщиться. Она говорила так, будто бы это все происходило насильно. — Это Джагхед? Это его ребенок? — Да, мама. — непонимающе ответила я, — Чей еще это может быть ребенок? — Этого я и боялась! Мало того, что этот бандит в шапке тебя опорочил… — начала она. — Так еще и… — Что еще, мама? То, что я беременна от него? От человека, которого люблю больше жизни? От человека, с которым я по-настоящему счастлива? — перебила ее я, чувствуя, как к глазам начинают подступать слезы. — Боже, бедное дитя. Милая моя, ты еще совсем ребенок! Какая же ты наивная, если веришь в то, что эта ваша «любовь» продлится всю жизнь! — она говорила так грубо, от чего мое сердце больно сжималось, будто бы совсем переставая биться. — А что еще следовало ожидать от Джонса? Он такой же, как и его непутевый папаша! Бетти, он — змей. Он живет в трейлере в Саутсайде. Он — бродяга, который ночевал в школе из-за того, что ему не было куда идти. Его отец алкоголик. И он будет таким же. — кричала она, заставляя слезам катиться по моему лицу, оставляя соленые дорожки. — Как жаль, мама, что ты видишь в людях только плохое! Ты не видишь, настолько Джаг умный, честный и добрый. И не видишь то, насколько он меня любит. Насколько мне с ним хорошо. — я пыталась утереть слезы, которые с новой силой скатывались по моим щекам. — Ты сама была без ума от его отца, но у вас ничего не вышло. И теперь ты злишься, втаптывая всю их семью в грязь, лишь бы только отомстить за свои обиды! — меня уже явно было не остановить, так как злость просто бурлила внутри, все больше выплескиваясь наружу. — И лучше я буду жить в трейлере в Саутсайде, и буду считаться «невестой бродяги», лучше жить среди змеев, чем в этом доме! — я подошла к ней ближе, ткнув пальцем ей в грудь, и грозно сверкая глазами. От такого напора мать даже опешила, не зная, что ей ответить. — И чтоб вы знали… — я перевела взгляд на отца, который все так же молчал. — Я рожу этого ребенка и оставлю его! — четко произнесла я. — И это мое окончательное решение! — Стоять, Элизабет! — я хотела уже уйти, но мать схватила меня за руку, больно сжимая запястье. — Ты слишком юна, чтобы принимать такие серьезные решения. Ты не понимаешь, что испортишь себе всю жизнь, если оставишь этого ребенка! Я не допущу, чтобы ты совершила такую ошибку! — Пусти меня! — крикнула я, вырывая руку из ее цепкой хватки. — Ни ты, ни отец, ни кто-либо другой меня не остановит. — я говорю настолько уверено, насколько в тот момент это было возможно, несмотря на то, что по моему лицу все так же катились слезы. — Я не хочу потом всю жизнь жалеть о том, что бросила своего сына. Так же, как и ты, мама. — да, это было грубо, я сделала ей больно. Но в этот момент мне было гораздо больнее. Мне было ужасно страшно. Я развернулась, взлетая вверх по лестнице, желая скорее скрыться в своей комнате. Я слышала как за мной побежала мама, поэтому резко закрыла дверь, почти перед ее носом, защелкивая замок. И теперь пусть колотит кулаками по двери, сколько влезет. Я не хочу сейчас ее видеть. Я облегченно выдохнула, когда осталась одна и старалась не обращать внимания на крики Элис в коридоре. У меня бешено колотилось сердце, выказывая мое волнение. Я чувствовала, как в горле застрял неприятный ком, от чего пулей забежала в свою ванную, склоняясь над раковиной. Я ощутила жуткий прилив тошноты, от чего меня резко вырвало. Мне было настолько плохо, что я даже не понимала, одолела меня физическая боль, или все же душевная из-за ссоры с родителями. — Бетти, с тобой все хорошо? — забеспокоилась мама за дверью, которая слышала все, что здесь происходило. Она слышала как мне было плохо, от чего, мне показалось, что ее голос даже смягчился. — Детка, открой дверь! — она дергала ручку двери так, будто бы пыталась ее вырвать. Я не слушала ее, включая сильный напор холодной воды, умывая лицо. Стало немного легче, и я смогла взглянуть на себя в зеркало. Вид был не самый лучший, красные зареванные глаза, опухшее лицо от слез. Меня вновь побеспокоил рвотный позыв, но в этот раз я сдержалась, просто выдохнув. Утерев полотенцем лицо, я все так же старалась не замечать голос мамы, которая не хотела уходить из-за моей двери. — Элизабет! Я тебя умоляю, открой эту дверь! — она кричала, вновь начиная злиться. — Почему ты меня так изводишь? — Мама, я тебя прошу — уйди! — крикнула я, пытаясь не расплакаться, когда обессилено опустилась на свою кровать. — Ты делаешь только хуже! Не доводи меня до нервного срыва! — мой голос вновь дрогнул, я услышала тяжелый вздох матери. Неужели она послушалась меня и действительно оставила в покое? Я даже не могла поверить такому счастью, облегченно вздохнув. Я легла на бок, умостившись на подушку, все так же не снимая свою джинсовую курточку. Внутри все ужасно колотилось, и я до сих пор не могла прийти в себя после этого скандала, которого совсем не ожидала застать сегодня дома. Живот неприятно затянуло, от чего я положила на него руку, легонько поглаживая. Надо привести дыхание в норму. Дыши, Бетти, все будет хорошо. После пяти минут тишины мне действительно стало легче, неприятные и болевые ощущение исчезли, только вот глаза так и оставались на мокром месте. Я не понимала, как все будет происходить дальше. Как я буду говорить со своей мамой. И ужасно боялась. Мало того, что мне было страшно из-за того, что я беременна, ведь хоть как бы я себя не успокаивала, но мне действительно было страшно. Так еще я ужасно беспокоилась о том, чтобы родители действительно не отправили меня в дурдом, и не заставили отказаться от ребенка. Ведь я никогда не сделаю этого. Я не могу предать Джагги и нашего с ним еще не рожденного малыша. Я нащупала свой телефон в кармане курточки, разблокируя его и набирая выученный наизусть номер. Минуту ожидания, и пара длинных гудков сменилась родным голосом: — Да, Беттс, я слушаю. — легко проговорил Джаг, и я ощущала, что в эту минуту он улыбается. — Джагги… — всхлипнула я, стараясь не расплакаться. — Что такое, Бетти? — он заметно обеспокоился, его голос сразу же стал серьезнее. — Что случилось? — Забери меня, пожалуйста, из этого кошмара… — тихо произнесла я, так как почти сорвала голос во время скандала с матерью. — Родители все знают, Джагги. Ты не представляешь, что мне только что пришлось пережить. — Я скоро буду, детка. — уверенно произнес парень, и я слышала как он начинает собираться. — Ты только не переживай, хорошо? Я уже выезжаю. Разговор закончился, и я наконец смогла слабо улыбнуться. Я была права, когда говорила маме, что Джагхед любит меня. Я чувствую его любовь каждый день. Это проявляется в каждом его взгляде, в каждом касании, поцелуе. В его защите, его поддержке. И даже, когда он просто находится рядом со мной — я чувствую его любовь. И когда полторы недели назад я сделала этот тест, увидев на нем две полоски — я, конечно же, испугалась. Но у меня не было ни капли сомнения о том, что нужно рассказать об этом парню. Но вот только я совсем не могла подобрать слов, чтобы как-то помягче ошеломить его этой новостью.

Flashback

Занятия в школе закончились, и мы с ребятами спокойно могли идти домой, чтобы расслабиться после тяжелого трудового дня. Только я с самого утра безумно волновалась, боясь разговора, который мне предстоял. Джаг заметил еще утром, что со мной что-то не так, ведь я все время витала в своих мыслях, теряя нить разговора или совсем его не слушая. — Ну что, никто не против посидеть в Попс за молочным коктейлем и сочным бургером? — спросила Ви, улыбчиво оглядывая нас, переводя взгляд на Арчи, который обнимал ее за плечо. — Я только «за», — согласился Кевин, приободряясь. — А я тем более. — ответил Джагги, и это было не удивительно, так как все знали его любовь к фаст фуду. — Голодный, как волк. — Ребят, я не смогу с вами пойти… — начала я, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Я хотела уже поскорее рассказать все Джагу и перестать переживать хотя бы на мгновение. Да и тем более последнее время меня ужасно мучают приступы тошноты, особенно когда я думаю о молочных коктейлях. Вот даже сейчас я еле сдерживаю себя, чтобы не убежать в туалет, давая своему желудку очиститься. — Не обижайтесь, но у меня дома полно важных дел, и мне нужно быть там. — Оу, жаль, Бэтти. — с досадой вздохнула Вероника, переводя на меня печальный взгляд. — Джагги, ты проводишь меня? — спросила я у парня, который немного удивленно на меня смотрел, так как знал, что ничего важного меня дома не ждет, кроме домашнего задания. — Да… — его лицо все так же выражало эмоцию удивления, — Конечно. — он взял меня за руку, после чего мы попрощались с ребятами, удаляясь прочь. Примерно минут пять мы просто шли молча, и я совсем не решалась нарушить тишину. А Джаг просто не понимал в чем дело, только лишь крепче сжал мою руку в своей. — Так что у тебя за важные дела, Бетти? — наконец решил спросить он, прерывая тишину, на минуту останавливаясь. — Или это секрет? — он слегка улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку, но мое взволнованное лицо начало настораживать его еще больше. — Давай найдем какое-нибудь укромное местечко, и я тебе все расскажу. Обещаю. Договорились? — я попыталась улыбнуться, но у меня это получилось слабо. А он лишь понимающе кивнул, обнимая меня за талию. Мы шли в направлении парка, так как днем в будний день там было очень мало народу. И шансы того, что нам кто-то помешает, просто сводились к нулю. Сворачивая в парк Пиккенса, я шла впереди, ведя Джагхеда за руку. Он послушно шел за мной, не говоря ни слова, так как по моему состоянию было видно, что нервы у меня просто на пределе. Наконец, когда в самом конце парка я увидела пустую отдаленную лавочку, мы прошли к ней, все так же в тишине, рухнув на скамейку. — Так что случилось, Беттс? — он приобнял меня за плечи, нежно поглаживая. От этого действия мне стало немного легче. — Дома какие-то проблемы? Вновь скандалы с мамой? — Нет… — неуверенно сказала я, сжимая руки в кулаки от волнения. — Точнее, да. Скандалы моя мама устраивает каждый день, поэтому я уже привыкла к моему сумасшедшему дому. — от нервов я несла какой-то бред, пытаясь перевести дыхание. — Но сейчас дело не в этом. — А в чем тогда? — насторожился парень, сдвигая брови к переносице. — Я уже начинаю бояться, что дело во мне, и ты решила меня бросить. — его зеленые глаза немного испугано смотрели на меня, а у меня внутри сердце колотилось так, что я чувствовала каждый его удар о свою грудную клетку. И меня дико начало тошнить. Я отвернулась в сторону, начиная глубоко дышать, лишь бы только меня не вырвало сейчас на своего же парня. — Беттс, тебе плохо? — он забеспокоился, доставая из сумки бутылку воды, протягивая мне. — Это просто нервы. — выдохнула я, делая глоток воды, и наконец пытаясь успокоиться. Я и представить не могла, что сказать всего лишь эти два слова будет настолько тяжело. У меня в голове начали проноситься мысли, что вообще зря я все это затеяла и лучше мне ничего ему не рассказывать. Но я сразу же выбросила их из головы, так как понимала, что это не решит мою проблему ни на грамм. Соберись, Бетти, ты ведь сильная. Ты ведь смелая. Куда сейчас подевалась твоя храбрость? — Так, Бэтти Купер, или ты говоришь, что произошло, или я за себя не ручаюсь. — он заметно напрягся, и его стало выводить из себя мое молчание. А я ведь совсем не хотела его разозлить или испугать. Но чувствую, что только сама усугубляю ситуацию. Я молча открыла свой портфель, начиная там копаться, и наконец нащупывая рукой во внутреннем кармане нужную вещь, медленно вытащила ее, сжимая в ладони. Я разжала свою руку, предоставляя взору Джага тест на беременность, две яркие полоски на котором прямо кричали сами за себя о положительном результате. Мне было страшно взглянуть на лицо Джонса, так как я очень боялась увидеть там разочарование, грусть или даже… злость. — Это то, что я думаю? — спросил парень, нервно сглотнув. А я все также смотрела себе на руки, которые начинали дрожать. И никак не могла посмотреть на него. — Если ты думаешь, что это положительный тест, который говорит о том, что я… беременна, — все-таки смогла выговорить эти слова, и даже не умерла при этом от страха. — То да. Это то, что ты думаешь. — Это точно? — все так же ошеломленно спросил он, и я прямо чувствовала, как его взгляд сейчас растеряно бегает со стороны в сторону. — Я сделала таких пять. — коротко ответила я, чувствуя, как глаза начинает неприятно щипать, а руки безумно дрожат. Теперь я совершенно не знала, как себя успокоить, потому что плотину спокойствия внутри просто сорвало, и все мои переживания начинали вырываться наружу. — Тише, Беттс… — наконец-то проговорил Джаг, после трех минут молчания, которые мне казались бесконечностью. Он накрыл мои дрожащие ладошки своими теплыми руками, поднося их к своим губам. И все-таки заставляя на него посмотреть. Я так и не понимала, что сейчас выражает его взгляд, и какая эмоция на его лице, то ли удивление, то ли смятение. Но я точно видела, что он не злится на меня, от чего стало немного легче. — Милая, успокойся. — прошептал он, стирая рукой слезы с моих щек, которые уже застилали мне глаза. — Что мы будем делать, Джаг? — спросила я, начиная плакать с новой силой. — Что ты об этом думаешь? — Я ошеломлен, признаюсь. — осторожно начал он, чтобы не дай Бог не сказать чего-то лишнего. — Но я не отказываюсь от ответственности, Бетти. И я не отказываюсь от тебя. — он вновь оставил поцелуй на моей ладони, беря мой тест в свои руки. — И даже не смей думать, что я оставлю тебя одну. — уверенно проговорил он. — Джагги… — слегка улыбнулась я, обнимая его за шею, чувствуя как бешено колотится его сердце. И мое, кстати, колотилось не меньше. Как, наверное, и маленькое сердечко внутри меня. — Мне страшно. Мне очень страшно. — прошептала я, зарываясь носом в его грудь, а он начал поглаживать меня по волосам. — Мне тоже. — честно признался он, выдыхая. — Но в этой ситуации я не должен бояться. Я — мужчина, и я должен быть сильнее. — его слова вызвали улыбку на моем лице. Он был безумно забавным сейчас. Когда пытался быть абсолютно взрослым. Но я ценила то, что он весьма адекватно реагировал и не впадал в панику вместе со мной. — Моя мама меня убьет. — тихо проговорила я, закусывая нижнюю губу. — Нет. — усмехнулся он, все так же поглаживая меня по голове. — Твоя мама убьет меня. За то, что у тебя под сердцем теперь живет маленькая частичка Джонсов. — произнес Джагги, и мне почему-то стало очень тепло на душе. Я действительно в этот момент начала осознавать, что внутри меня не просто ребенок, как какое-то абстрактное понятие. Внутри меня настоящая частичка Джагхеда, моего самого родного человека. И мой сын или дочь, возможно, будет с такими же зелеными глубокими глазами, или красивыми аккуратными родинками, или темными кудрявыми волосами. Я не знаю почему, но мне сейчас стало настолько радостно, что я начала улыбаться во все свои тридцать два, абсолютно прекращая плакать. Возможно, это и есть те гормональные всплески беременных, о которых пишут в Интернете, а прочитать за эти двое суток я успела уже не мало. Но мне сейчас стало безумно спокойно, впервые за это время. — Джагги… — я отпрянула от него, поворачиваясь к нему лицом. — Я хочу, чтобы ты был со мной предельно честным. Даже, если это может меня обидеть. — я смотрела в его глаза, которые вновь удивленно смотрели на меня. — Ты расстроен этой новостью? Или рад, хотя бы немножко? — я прищурилась, ожидая честного ответа. — Бетти… — прошептал он, придвигаясь ко мне ближе, кладя одну руку мне на плечо, а вторую на колено, таким образом, оказываясь прямо напротив меня. — Я не скрываю того, что эта новость была просто как гром среди ясного неба. Но… — он сделал паузу, набирая в легкие побольше воздуха. — Ты — человек, которого я люблю больше всех на свете и за которого готов отдать свою никчемную жизнь. И сейчас я узнаю, что внутри тебя… ребенок. Мой ребенок. Мой. — он вновь и вновь повторял это слово, будто бы только сейчас окончательно начал осознавать всю эту ситуацию. — Бэтти Купер — девушка, которая заняла все мои мысли, душу и сердце, беременна от меня. — на его лице начала появляться искренняя улыбка, а глаза засветились… счастьем? — Как я могу быть расстроен? Я рад, Бэттс! — в его голосе появился энтузиазм, который сначала меня даже насторожил. — Серьезно. Я просто не знаю, как описать тебе свои чувства. — он смотрел на меня своими глазами, а мне так захотелось его поцеловать. Я накрыла его губы своими, вовлекая в нежный поцелуй, на который он с удовольствием ответил, придерживая меня за подбородок. Я облегченно выдохнула, прислоняясь к его лбу своим, зарываясь пальчиками под его шапку, поглаживая любимые кудри. Он молча опустил свою руку к моему животу, боясь даже прикоснуться. Парень несмело, как-то слишком трепетно и нежно коснулся к моему телу, легонько поглаживая большим пальцем. И мне показалось, что на его глазах действительно выступили слезы. — Джагги… — я улыбнулась, легонько целуя его в нос, держа его лицо в своих ладошках. — Я так счастлива, что ты у меня есть. — прикрыв глаза, произнесла я, все так же ощущая его руку на своем животе. — Я люблю тебя, Бетти Купер. — улыбнулся он. Я ощущала это даже с закрытыми глазами. И сейчас во мне не было ни капли волнения. — Мы с тобой обязательно справимся! — я только кивнула в знак согласия, опуская свою голову ему на плечо. Я не знаю, сколько мы просидели вот так в обнимку на лавочке, в парке. Но нам совершенно не хотелось спешить домой. Нам хотелось наслаждаться друг другом. И теперь наша с ним связь казалась еще крепче. Какой-то особенной, что ли.

Конец Flashback'a

Тогда я еще толком ничего не понимала, не знала, что мне с этим делать, но меня радовало то, что Джаг остался со мной, и за эти полторы недели не дал мне повод даже для малейшей грусти. Он настолько стал заботиться обо мне, что иногда это казалось чересчур. А ребята и вовсе не понимали с чего Джонс, обычно мрачный и отстраненный тип, стал настолько милым и нежным со мной. Мы пока решили не посвящать их в эту ситуацию, которая касается нас двоих. Точнее уже — троих. На этой неделе я все-таки смогла попасть к врачу, который наблюдал нашу Полли. И за не совсем скромную плату, которую я взяла со своей заначки на колледж, уговорила его молчать и не сообщать родителям. Мне провели обследование, которое показало, что моя беременность протекает хорошо. И это меня несомненно обрадовало, так как я боялась, что из-за моих нервов я могу сама себе навредить. Наш с Джонсом будущий малыш живет у меня под сердцем уже почти восемь недель, два месяца. Но узнала я об этом только недавно, так как спихивала свою задержку и усталость на стрессы дома, нагрузки в школе и черлидинге. Я не знаю, кто у нас будет. Но я уверена, что этот малыш будет самым любимым на свете. Я не допущу, чтобы это было по-другому. Мать, видимо, успокоилась, так как уже около получаса мою дверь никто не пытался снести с петель. От этого стало легче, и я даже уже не плакала. Послышался легкий стук в окно, который заставил меня обернуться. Конечно же, это был Джаг, который вновь забрался ко мне по лестнице мистера Эндрюса. — Джагги! — с облегчением выдохнула я, открывая окно и впуская его внутрь своей спальни. Как только он уже стоял передо мной, я крепко обняла его за шею, чувствуя, как его руки обвили мою талию. — Бетти, детка, что произошло? — он нежно провел большим пальцем по моей щеке, замечая, что мои глаза красные от слез. Видя, что я не особо рада все это вспоминать, он прислонил меня к себе, зарываясь носом в мои волосы. — Тш-ш-ш, я уже рядом. — Мама нашла мой тест. — издалека начала я, присаживаясь на кровать вместе с Джагхедом. — Она вновь рылась в моих вещах, пока меня не было. И когда я пришла домой, меня уже ждал сюрприз в виде допроса от родителей. — я обхватила голову руками, устало рухнув на колени. — Ты не представляешь, сколько гадостей мне пришлось выслушать. — Уверен, грязь лилась в мою сторону. — он усмехнулся, поглаживая меня по спине. — Я даже не могу вообразить насколько злой была твоя мать, если она и раньше-то не подпускала меня даже на порог вашего дома. — Я никогда не видела ее такой злой. — прошептала я, кладя свою голову ему на колени, а он в ответ начал поглаживать рукой мои волосы. — Я думала, что она убьет меня собственноручно. Или просто доведет меня до истерики. — С тобой ведь все хорошо, Бетти? — взволновано спросил он, внимательно всматриваясь в мое лицо. — Как ты себя чувствуешь? — он вновь включил режим гиперопеки, вызывая у меня улыбку. — Уже все хорошо, Джонс. — я взяла его за руку, кладя себе на живот. — Только вот что мы теперь будем делать? — я прекрасно понимала, что завтра меня ждет повторение сегодняшнего вечера, а, может быть, даже и хуже. — Я боюсь, чтобы родители не решили поступить со мной так же, как и с Полли. — после этих слов, я почувствовала, как рука Джагхеда сжалась сильнее, а сердце застучало быстрее. — Собирайся, Бетти. — он решительно встал с кровати, подходя к моему шкафу, беря первые попавшиеся вещи. — Бери рюкзак, складывай то, что тебе нужно. Я заберу тебя отсюда. — произнес он уверенным голосом. — У тебя есть я, и я не дам твоим родителям тебя обидеть. Я послушно встала, складывая в портфель некоторую одежду, личные вещи, свои книги. Джагги стоял рядом, наблюдая за мной, не произнося ни слова. Но я прекрасно знала, о чем он думает, так как и сама беспокоилась об этом. — Ты ведь знаешь, что моя мама завтра утром уже будет около твоего дома. И нам будет за счастье, если она не наставит на тебя дробовик отца. — проговорила я, застегивая рюкзак, желая надеть его на плечи, но Джагхед перехватил его, забирая портфель себе. — Мне плевать, Бетти. — твердо сказал он, — Я не собираюсь терять тебя. Пусть твоя мать делает, что хочет. В Саутсайде — моя территория. — он первый вылез за окно, подавая мне руку. — А что скажет твой отец? — поинтересовалась я, аккуратно вылезая вслед за ним. — Не беспокойся, Элизабет. Будем надеяться, что он воспримет это более спокойно. — Джагги слегка улыбнулся, крепко придерживая меня, чтобы я ни дай Бог не упала с лестницы. — Осторожней, детка. — его руки крепче обхватили мою талию узким кольцом, после чего он снял меня, поставив на землю. На первом этаже в доме свет не горел, значит родители были в своей спальне. Я неспешно оглянулась, когда мы подошли к мотоциклу Джагхеда. Он дал мне в руки шлем, сел на байк, после него залезла и я. — Держись крепче, милая. — произнес он, поворачиваясь ко мне. — Скоро мы будем дома.