Брошь Медеи - третья часть "Диалог"-а.

Приглашать на следующий год Гилдероя Локхарта не имело смысла, но другой кандидат на пост преподавателя по ЗОТИ так и не объявился. Директору школы Хогвартса ничего другого не оставалось, как назначить его, строго-настрого приказав зазнавшемуся писаке хоть наизнанку вывернуться, но вести свою дисциплину как нужно. Все-таки Гилдерой Локхарт не один год проработал в Министерстве Магии и не где-нибудь, а в Отделе тайн. Прославился он тогда своим классным Обливиейтом, за что его и терпели в этом недоступном для обычных работников и посетителей отделе министерства. Работа мастера-обливиатора, в должностной характеристике которого большими буквами была сделана надпись „Строго секретно!” не сопутствовала известности и признанию достижений, поэтому оказалась не по душе молодому, привлекательному и жадному до внимания и популярности волшебнику. Поработав несколько лет обливиатором, Гилдерой уволился, вроде бы из-за потери интереса к работе, в действительности среди сотрудников министерства стали поговаривать про какие-то его темные делишки – то ли интимного, то ли криминального свойства. Спустя год после увольнения Локхарт объявился в громе вспышек колдокамер и, в связи с выходом в продажу его первой автобиографической книги „Встречи с вампирами”, дал длинное интервью в Пророке. Никто из его восторженных читателей не усомнился в правдивости содержания, так как у выпускника Рейвенкло были весьма неординарные способности в области магических наук. Все, кто присутствовал на его выпускном вечере, увидели самолично созданное Гилдероем заклинание, которое, подобно Черной метке, показывало лицо златокудрого волшебника высоко над квиддичным полем. Книги Локхарта, вышедшие одна за другой после его продолжительного отсутствия в волшебном мире Британии, сделали Локхарта самым популярным писателем и героем по совместительству, а множество слухов об его подвигах по освобождению далеких краёв от темных существ создало головокружительный успех его книгам – к огромному удивлению сильного пола, среди представительниц прекрасной части человечества в основном. Но этого было достаточно. Ему присудили орден „Мерлина” третьей степени и пять лет подряд – приз за самую белозубую и обворожительную улыбку женского журнала „Ведьмополитен ньюз”, что и объясняло бешеную популярность бывшего сотрудника Отдела тайн среди ведьмочек. Назначение Гилдероя Локхарта преподавателем по ЗОТИ принялось как должное признание заслуг этого воителя с темными силами и создало ажиотаж в книжном магазине „Флориш и Блотс”, когда он сам рекламировал себя, свою новую должность профессора в Хогвартсе и свою новую книгу „Я – волшебник”. Но как профессор Локхарт был так себе. Когда вынужденный подчиняться данной перед Визенгамотом Нерушимой клятве и критике присутствующей в Хогвартсе троице профессорш из старой гвардии директор Альбус Дамблдор узнал, что новый преподаватель по ЗОТИ указал свои полные самовосхвалением книги как учебники для всех курсов школы – с первого до седьмого, Локхарта пригласили на ковёр к начальству. Что говорил директор зазнавшемуся профессору, история умалчивает, но к своему кабинету Гилдерой возвращался, боясь собственной тени. Даже его старательно уложенные в кудри золотистые волосы напоминали лохматостью швабру. Качество преподавания на занятиях по ЗОТИ резко повысилось, все шло тихо и спокойно. Студентам преподавали по-серьезному все предметы, даже профессор Северус Снейп умерил неприязнь к подопечным, стал менее придирчивым и его занятия проходили плодотворно и с успехом. Альбуса Дамблдора одолевало отчаяние, события развивались в нежелательном и все более и более отличающемся от его Плана направлении. Он бился головой о столешницу своего необъятного рабочего стола и гадал – быть или не быть? *** К Рождеству на стенах замка над окаменевшими телами - сначала миссис Норрис, затем – первокурсника с Гриффиндора, Колина Криви, второкурсника с Хаффлпаффа, Джастина Финч-Флетчли, старосты Рейвенкло, Пенелопы Кристал и маячившего недалеко от нее призрака Гриффиндора, сэра Николаса, стали появляться кровавые надписи. Профессорский состав собирался каждый вечер в учительской и обсуждал кровавые сообщения, в которых говорилось, что Тайную комнату открыли, Ужас Подземелий выпустили и грязнокровкам придет песец. - Северус, я думал, что тебя никто и не запирал! – шутил маленький профессор по Чарам, декан Рейвенкло, Филиус Флитвик. - Не понимаю, о чем ты, - огрызался Профессор Снейп и хмурился в ожидании подкола своего коллеги. Который и не опаздывал: - Все говорят, что Ужас Подземелий это ты, а тут пишут, что тебя из Тайной комнаты выпустили. Как ты объяснишь такое противоречие нам? Ха-ха-ха ... - Очень смешно, - прерывал веселье доброго преподавателя угрюмый зельевар и уходил с собрания, не дослушав дальнейшие перемывания одного и то же – что такое Тайная комната и имеет ли она место в школе с детьми. *** Когда после Нового года и начала учебных занятий, наконец, появилась надпись о том, что кости некоей девушки так и останутся белеть в подземельях Хогвартса, из Министерства прибыла на помощь бригада авроров во главе с мадам Амелией Боунс. Кавардак начался с того, что директор тем временем пребывал в Больничном крыле, как установилось, уже больше месяца, с жутчайшей слабостью вследствие воспаления легких. В больничном крыле мадам Боунс увидела нереальную картину маслом – на трех кроватьях, отделенные друг от друга ширмами, лежали в виде каменных статуй три студента Хогвартса, а ни родители детей, ни Министерство, ни Аврорат, ни больница Св. Мунго уведомления об этом инциденте не получали. В отдельной комнате, с температурой, лежал сам директор школы, Альбус Дамблдор. Срочно прибыла бригада колдомедиков и после тщательного обследования установила, что и студенты, и миссис Норрис, которую плачущий завхоз, Аргус Филч, принес на руках в Больничное крыло – являются не мертвыми, а только окаменевшими. Никто не смог дать вразумительный ответ на резонный вопрос «Почему?». Но настой из мандрагоры вдруг дал положительный результат с кошкой Филча, поэтому в кратчайшие сроки из Св. Мунго достали необходимые количества настойки. К вечеру пострадавшие вернулись в нормальное, т.е. живое состояние и их сразу стали допрашивать авроры. Показания студентов сходились в одном, все они видели - или в отражениях на стекле, на водной поверхности, или сквозь колдокамеру - загадочные желтые глаза. Как ни пробовали авроры добраться до воспоминаний учеников, даже при помощи специально вызванного из Отдела тайн министерства штатного легилимента, больше ничего не выяснилось. На ужине разразился новый скандал, и аврорская бригада вернулась в замок. Случилось неслыханное событие. Несколько событий. Первым из них было то, что младший из сыновей министерского работника, Рональд Уизли, слывший своим недюжинным – что говорить, надо точно сказать – зверским аппетитом, на ужине не появился. Его братья, учившиеся на том же Гриффиндоре, вразумительные ответы на вопрос: „Где ваш брат Рон?”, не могли дать. Не знала ничего о старшем брате и единственная сестра Уизли, Джинивера, которую еле оторвали от дневника, в котором та старательно что-то писала. Вторая новость была связана именно с той же черною тетрадью Джиниверы, которая на магическом уровне оказалась артефактом такого черномагического свойства, что авроры, допрашивающие гриффиндорцев, чуть не потеряли сознание. Дневник девочки тут же был изъят из вцепившихся в него ручек собственницы, которая ревела белугой и кричала „Он мой, отдайте его мне, я сама его нашлаааа...”. Сильнее дочери смогла кричать только прибывшая в Хогвартс камином матриарх клана Уизли – Молли, визг которой особо и не помог. Единственное, что она успела вытянуть из плачущей Джинни и чем помочь в расследовании было то, ГДЕ Джинни нашла зловещую черную тетрадь. А именно, в туалете на третьем этаже, там, где нашлась подвешенная на факеле окаменевшая, но уже сегодняшним вечером старательно мурлыкающая своему заплаканному хозяину миссис Норрис, кошка завхоза. Тетрадь-дневник унесли, без объяснения, без расшаркиваний, напрямую в Отдел тайн, не уведомив об этом даже директора Дамблдора, все еще бредившего в лихорадке в Больничном крыле. Третья новость объявилась тоже во время ужина. Отсутствовал профессор Гилдерой Локхарт, преподающий в этом учебном году в Хогвартсе ЗОТИ. Принятием пищи до сих пор он никогда не пренебрегал. Пощеголять сказочно красивыми радужными мантиями, потрясти золотыми локонами, посверкать белозубой улыбкой – этого любимец всего женского населения замка лишить себя не мог. И вдруг его нет. Как не было в Большом зале на ужине и тихой ученицы из Хаффлпаффа, Салли-Эн Перкс. Кому-то из авроров пришло в голову провести связь между исчезнувшими учениками и туалетом на третьем этаже и, как оказалось позже, это было божественной вспышкой интуиции служителя закона. Вся аврорская команда в сопровождении деканов Хогвартса, которые после ужина отправили учеников по гостиным, бросилась на третий этаж, когда вдруг профессор Снейп резко остановился как вкопанный и отказался идти дальше. - Северус, - крикнула ему Минерва МакГонагалл, - что ты делаешь? Почему ты остановился? - Минерва, - своим глубоким, как говорили старшекурсницы, чувственным голосом ответил зельевар, - что мне делать в туалете Плаксы Миртлл? Это ведь женский туалет, к чертям? - Северус, не будь дураком, авроры тоже мужчины, мы не справлять нужду, а исследовать его направились! – рявкнула ему заместитель директора. – Иди за мной, не строй из себя зеленого подростка! Нехотя, декан Слизерина подчинился своей начальнице. С того момента, как где-то месяц тому назад Альбус Дамблдор заболел, впервые за все время их знакомства, зельевар чувствовал себя в невесомости. Он потерял свою безмерную уверенность, ощущение безопасности и защиты излучающей магическую мощь фигуры директора, потерял весь свой кураж и стал бояться засады за каждым углом. Неспроста. Посередине туалета, там, где были раковины для мытья рук, открылась пугающая картина. На месте одной из секций в полу зиял огромный, угарно пахнущий колодец, и оттуда слышались какие-то стоны и подвывания. Внезапно над головами ошарашенных волшебников, всплыло привидение некрасивой очкастой девочки. - Миртлл, - с места в карьер начала профессор МакГонагалл, словно каждый день приходила болтать с погибшей неизвестно когда ученицей. – Что здесь произошло? - Почему я должна тебе отвечать, а, Минни? Когда Плаксе Миртлл хочется с кем-то поговорить, поплакать над своей печальной судьбой, все сторонятся и удирают отсюда. Даже тебе, моей соученице, меня не жалко и ты перестала пользоваться этой уборной. Но когда Миртлл стала полезной, вы толпами приходите! – потусторонним голосом затараторило привидение. – Не скажу я вам ничего. - Миртлл, не будь злой, там, возможно, умирают ученики... - Ну и что? Будет у меня компания, - упрямилась полупрозрачная девочка. – Зато вся будет из мужчин. Тот, рыженький, еще подросток, но зато другой, златокудрый – няшка! Легким толчком сзади пристыженную Миневру отстранили, и вперед вышел Северус Снейп, который взял инициативу в свои руки. - Миртлл, - обворожительный тембр голоса преподавателя приковал к себе внимание привидения девочки. – Они живы, рыжий и золотоволосый придурки? На щеках мертвой девочки всплыли подозрительные синеватые пятна, и она стала ёрзать, вися в воздухе над головами взрослых. Она тихонько захихикала, вертя глазками за призрачными стеклами очков, и игриво ответила зельевару: - Они – да, но, Северус, я не имею ничего против, если бы ты умер на их месте и остался со мной в туалете. Собравшиеся в кучу авроры старательно не слушали подвывания бесстыдно флиртующего привидения, заглядывая во внутренности темнеющей широкой дыры в полу. Кто-то из них трансфигурировал из мыла метлу, сел на неё и прыгнул внутрь шахты. Остальные повторили манипуляции первого и минуту спустя в компании Плаксы Миртлл остались только четверо хогвартских профессоров. Минерва МакГонагалл решила воспользоваться отсутствием авроров , чтобы допросить мертвую девочку поподробнее. Ответы Миртлл испугали деканов – Тайную комнату открыла при помощи найденной ей же черной тетради-дневника первокурсница из Гриффиндора, Джинни Уизли. Миртлл утверждала, что рыжая девчонка шипела наподобие оного наглеца, Тома Ридлла, который во время преследования ее, Миртл, по коридорам школы, осмеливался приходить даже сюда, в женский туалет. А за шипением следовало открытие таинственного входа в полу. В него заскочила и другая девочка, которая старательно подглядывала за рыженькой и обратно все еще не вернулась. Привидение призналось, что боится исследовать, что же там на дне колодца находится, потому что отсюда приползла и ее смерть в виде больших завораживающих желтых глаз. Пока двое преподавателей разговаривали, из колодца вылетел грязный по уши первый прыгнувший внутрь аврор на метле с обвисшим на руках трупом тоненькой, сломанной как тряпичная кукла, девочки. Ступив на пол помещения, аврор смахнул прилипшие к посиневшему лицу бедолаги пряди светлых волос и вопросительно посмотрел на прибежавших преподавательниц - заместительницу директора Минерву МакГонагалл и декана Хаффлпаффа Помону Спраут. С полными страдания и слез серыми глазами профессор Спраут протянула дрожащую руку и кончиками пальцев потрогала холодную щеку девочки. - Да, это Салли-Эн Перкс, аврор Дейвис. Она – моя ученица, точнее, была ей, - подтвердила преподавательница по Гербологию догадку служителя министерства. Потом ее глаза округлились от беспокойства. – А что с другими? - Они живы и в порядке, по крайней мере, мальчик в порядке. Боюсь, в школе появилась вакансия преподавателя по ЗОТИ, мэм. - Что с Гилдероем? – то ли с насмешкой, то ли с досадой спросил и Северус Снейп, присоединяясь к своей коллеге. - Боюсь, он сам себя заобливиейтил, сэр. Палочкой рыжего мальчика, - разъяснил он своим слушателям случившееся внизу, под туалетом. Голос Минервы МакГонагал чуть ли не зашёлся в истерическом крике, когда она это прокомментировала: - Говорила я Молли, даже Артуру писала, что этой палочкой – от умершего родственника – не надо колдовать, но они уперлись как ослы. Рону другая, видите ли, не подошла! – Минерва уже психовала. – Не подошла, черт с ними двоими, нарожали, наплодили, сами не знают, как всех прокормить, калеками хотят сделать... *** Локхарта, бормотавшего и у всех спрашивающего: „Кто я?” (Who am i?*), увезли в больницу Святого Мунго на исследования. Вдруг кто-то вспомнил, что ранее, прежде чем стать известным своими подвигами, романами-автобиографиями и наградами „Ведьмополитена-ньюз”, он работал штатным обливиатором в Отделе тайн Министерства Магии и дело запахло жареным. То, что спасло Гилдероя Локхарта от расследования, следствия и прямого пути в Азкабан, было полной потерей памяти, которую диагностировали у него легилименты из больницы. Иначе и он, и второкурсник Рональд Уизли бы отделались только несколькими синяками и ушибами. Узнав во время допроса, что только он из братьев Уизли, прочитав угрожающую надпись на стене про „...кости, белеющие...”, подумал о младшей сестре и бросился искать и спасать ее, принудив угрозами единственного героя магмира в наличии и поблизости - Гилдероя Локхарта, родители Рона прониклись его героизмом и увезли его в Косой переулок покупать ему подарки. Но это случилось после того, как прослезившаяся Молли Уизли чуть не погубила младшего из сыновей удушающими объятиями, вкупе с оглушительным визгом в правое ухо мальчика: - Роооон, деетка, как я тобой горжуууусь.... ======================= * Who am i? („Кто я?”) – последняя из книг Гилдероя Локхарта. В фильме (только в фильме) ГП и ТК, когда прошли уже заключительные титры, на витрине „Флориш и Блоттс” появляется обложка книги с надписом „Who am i? ” („Кто я?”) и живая фотография автора, растерянно допытывающегося, кто он.