Брошь Медеи - третья часть "Диалог"-а.

Что за тайна заключена в золотом яйце Рону раскрыть не помог никто и он до последнего маялся в догадках. Близнецы, если и догадывались о чем-то, молчали и с братом-чемпионом не делились. Таких озабоченных и молчаливых никто, кто хоть однажды видел Фреда и Джорджа „в действии”, их не узнавал. Для всех, кто учился в Хогвартсе, они до недавно были еще теми затейниками, балагурами и приколистами, наследники первых Мародеров, от которых близнецы старались не отставать ни на шаг. Что-то с ними случилось после исчезновения сестренки и оно навсегда стёрло веселье в глазах парней. Смерть Чарли их сломала. Но то, что их угнетало, было не столько горе от потери сестры и брата, сколько некая обреченность и примирение, так несвойственно их огненных натур. Фред и Джордж перестали дразнить собеседников, в шутливой манере перебрасывать друг другу реплики, от чего ставили в ступор и друзей, и преподавателей, и недругов. То и дело, они изолировались от друзей в самом укромном уголке гостиной, где и перешептывались о чем-то настолько секретном, что окружали себя заклинанием Муфлиатто. Их сокурсник и общий друг Ли Джордан тонул в догадках – таких он близнецов еще не видел, но списывал их поведение на траур и не стал мешать им пережить горе. Иногда, поздним вечером, когда все расходились и в гостиной Гриффиндора не оставал никого, Фред вытаскивал из кармана мантии порядком потертый пергамент и снова, и снова перечитывал его вслух, чтобы Джордж слушал вместе с ним то письмо отца, которое он прислал их сестре Джинни, пока та была еще среди них. „ Милая доченька, - писал Артур Уизли, - на твоих плечах лежит тяжелая ноша – спасти нас от клички „Предателей крови”. Тебе нужно привлечь внимания молодого наследника лорда Люциуса Малфоя – Драко, и настолько серьёзно, чтобы он в тебя влюбился и сделал тебе предложение руки и сердца. Нам сердце молодого Драко никчему, нам нужна его рука, т.е. чтобы ты стала следующей леди Малфой. Чтобы помочь тебе в твоей нелегкой задачи, я дарю тебе наследственную вещь твоей бабушки Цедреллы, которую она принесла из своего в наш дом, когда выходила за дедушку Септимуса. Это золотая брошь, да не простая она, а волшебная. Матушка, передавая ее мне, назвала ее Брошью Медеи. Девушка или женщина, которая владеет этой вещью, становится Хранительницей семьи. Внешне она меняется, превращаясь в прелестницу и все мужчины стараются ей понравиться, чтобы она их выбрала в партнеры или в мужья. Чтобы брошка стала твоей, надо об неё уколоться и дать ей свою кровь. Но не только тебе достанутся красота и везение, ими ты порадуешь и всех своих братьев, популярность которых среди девушек сразу подскочит до небес. Они быстро должны найти себе пару, чтобы создать наследников, потому что, доченька моя, все имеет свою цену. А цена будет тяжела. Сразу, как твой Драко сделает тебе предложение, с братьями начнут случаться несчастья, которые будут стоить им жизни. Все они должны умереть из-за проклятия нашего предка, но только так кличка „Предателей крови” сотрется с нашей фамилии, вместе со смертью всех нас, мужчин Уизли. Джинни, я знаю, ты умница и красавица, и примешь правильное решение. Только у тебя есть возможность освободить от клеймящего пятна семьи. Но, даже если ничего с Драко не получиться, не горюй. Однажды твоей дочери, м.б., повезет со следующим Малфоем и у нее не будет братьев на убой. Решение у тебя в руках. Я поддержу любой твой выбор. Приказываю тебе, храни брошку ото всех, доченька. Ни в коим случае к ней не допускай своих братьев, потому что она уколет любого, кто коснется ее. Если дотронулся мужчина/парень, с ним произойдет страшная метаморфоза. Тот Упырь на чердаке в Норе, это мой старший брат, Рэджинальд. Береги братьев, потому что есть судьба страшнее смерти! Если броши коснется девушка/женщина, брошь становится ее брошью и вместе с брошью от нас снова уйдет везение и удача и твои братья, скорее всего, так же погибнут. Люблю тебя. Отец.” После очередного прочтения письма, близнецы долго и удрученно молчат, бледные, испуганные. Потому что их сестра потерялась, ее тела не нашли, а это указывало только на то, что роковая Брошь Медеи ускользнула из семьи Уизли. Но в чьи руки попала волшебная брошка? *** Гермиона ждала предложений со стороны родственников по поводу золотой вещицы, спрятанной в стеклянном футлярчике. Она находилась сейчас в руках и под пристальным вниманием четы Малфой. Люциус не смел приближаться к опасному артефакту, услышав от племянницы все подробности о нем, в основном, ту ее часть, в которой говорилось что произойдет с неосторожным мужчиной, бравшим в руки все, что блестит. Зато Нарцисса проявляла заметный интерес. - Говоришь, что всем, кто с тобой связан кровью – т.е. моему мужу и сыну, жизнь станет легче и счастливей, им будет везти неправдоподобно и они станут красивей? – спросила пытливо волшебница постарше с некоторым подозрением. – Хэтти, я не знаю, будет ли красота наших мужчин нам в счастье. И она впилась взглядом в лицо Люциуса, чтобы поискать любые изменения в том направлении в нем. Хм, лицо как лицо, он всегда был жгучим блондином, на котором липли взгляды представительниц волшебного мира от пяти до стопятилетнего возраста. Леди Малфой вздернула плечами, не заботясь о вещах, над которыми она перестала трепаться, после стольких лет супружеской жизни в любви и верности с самым привлекательным мужчиной магмира. - Цисси, не надо, милая, - ухоженная рука Люциуса ложится на колено жены и он всматривается в ее потревоженные глаза. – Я тебя люблю, мы поженились магическим браком, нас никто и ничто не разделит. Подумай о Драко. Он будет счастлив, жена его будет обожать, у них родятся много детей, наш род разрастётся и возвысится, наша племянница в любви с другим нашим племянником. Что еще тебе нужно для полного счастья? - Чтобы та статуя в подземельях взорвалась к чертовой бабушке! – со всего сердца бросила Нарцисса. Все трое рассмеялись ее необычной вспышки. Когда отсмеялись, на лицах троих опустилось выражение глубокой задумчивости и тишина легла в кабинете хозяина Малфой-мэнора. Гермиона первая нарушила ее, со вздохом вставила: - Будем думать, тетя Нарси. Будем и дальше думать. *** Заместитель директора школы Хогвартса, с чувством вины рылась в столе своего друга и наставника, с Рождественского бала пребывающего в Св. Мунго на лечении. После вчерашнего визита в специальном отделении больницы, она застала его выздоровевшим и бодрым, но врачи его не отпускали, оправдывая своего решения тем, что профессор Дамблдор весьма пожилой и ему нужен покой, чтобы восстановиться полностью. Увидев Минерву МакГонагалл, престарелый директор обрадовался, как маленький ребенок своей матушки. - Минерва, ты принесла мои лимонные дольки? – спросил он сразу, как увидел ее у двери комнаты. - Какие дольки, Альбус? Ты забыл, что на входе в твой кабинет стоит пароль? Как мне в него войти? – удивилась она неожиданному вопросу директора. - А? Разве не помнишь, что пароль Клюквенные леденцы? - Нееет! Когда удосужился поменять старый на этот? – губы строгой преподавательницы утончились неодобрительно в линию, но ее глаза повеселели. Он был таким всегда, Альбус Дамблдор – добрый веселый дедушка. Напридумывает такое, что сама не понимаешь: вырос ли он с возраста десятилетнего мальчика. И вот, сейчас, она роется, чтобы найти в ящиках рабочего стола те специальные лимонные дольки, которые изготавливают на заказ в известной только Дамблдору немецкой кондитерской, с начинкой, смешанной с зельями, поддерживающие здоровье и ясность ума старому директору. Картонная коробка с надписью „ЛИМДЭЖ” * нашлась в самом нижнем ящике, а под ней лежала папка красного цвета с огромными буквами на ней – „ГДжП”. Взяв коробку, Минерва закрыла ящик и сделала два шага в направлении двери, но за время, что она сделала эти два шага, шестеренки в ее голове сами завертелись и перевели на понятный язык аббревиатуру на папке – Гарри Джеймс Поттер. Минерва застыла на месте. Подумала. В ее голове все перемешалось, мысли и отрывки событий завертелись в неведомом танце, водимые своей внутренней логикой. Она не пыталась вмешиваться, а пустила все на самотек. Не в первые с ней такое случалось, когда логика уходила покурить в сторонку, а ее водила чистейшая интуиция. Стала оформляться какая-то идея, что-то связанно с тем несчастным мальчиком, сынишки ее учеников Джеймса и Лили Поттеров. Зачем Дамблдор все еще думает о маленьком ... стоп! Уже не маленький, если он живой, Гарри Поттере? Знал ли директор что-то, что могло пролить свет на странное исчезновение Надежды волшебного мира? Возможно, очень даже возможно. Ну, почему бы не посмотреть, что в той папке собрал Альбус? Достиг до этого сакрального вопроса, Минерва не стала медлить, а повернулась назад, открыла заветный ящик и, вытащив красную папку на стол, присела на кресло Дамблдора и углубилась в чтение. Часом позже, познакомившись со всеми документами, актом о рождении Гарри, завещаниями его родителей и их родителей, с письмами из Гринготтса, с записками Петунии Дурсль, сестры Лили Поттер и с теми, подписанными некоей А. Фигг, с выписками из школьных дневников маггловской школы, где учился Гарри до поступления, хотя он и не поступил реально, в Хогвартс и прочие, и прочие, заместительница директора выглядела довольно разгневанной и раздраженной. Взмахом палочки она скопировала все документы из папки, которые собрала в другую, пустую, найденную среди прочих бумаг на столе Дамблдора. С уменьшенной папкой в кармане и коробкой в руках, она шагнула в зеленое пламя зажженного камина директорского кабинета. Вышла из камина в приемной Св. Мунго. - Минерва, ты принесла мне лимонные дольки, те, которых я тебя указал? – встретил ее появление лежащий на больничной кровати белобородый колдун. Профессор МакГонагалл бросила ему на одеяло коробку со сладостями, которые загребущие костлявые руки Дамблдора схватили на лету и сразу вытащили горстью пахнущих лимонами желейные полумесяцы и он стал заталкивать их в свой рот, не заботясь о манерах. Посмотрев на это безобразие минуту, Минерва прокашлялась и ледяным голосом заявила: - Альбус, нам надо поговорить! Но Альбус Дамблдор не стал обращать внимание своей заместительнице, а поев свои обработанные эликсиром жизни дольки и ощутив прилив энергии в жилах, вскочил с палочкой в руках, трансфигурировал свои больничные одежды в длинную красную мантию, уверенным шагом отстранив ошарашенную Минерву со своего пути он вышел из палаты. Она нашла его десяти минут спустя в директорском кабинете, заглядывающим в тот ящик, где пребывала папка с документами, повествующими о жизни Гарри Поттера в маггловском мире. Увидев выходящую из камина Минерву, директор напрямую встретил ее словами в упор: - Будь готовой, чтобы призвать молодого мистера Лонгботтома ко мне вечером перед вторым испытанием. - Но, Альбус, Августа нам этого не простит! – воскликнула пожилая волшебница. - А мы найдем ей задание вне школы, чтобы она узнала постфактум, - сказал Дамблдор, думая, что этим успокоит свою заместительницу. Но только раздул ее сомнения. - Она не нас, она тебя за это убьет. - Пусть убьет, но я так решил. Сказав эти слова, больше не обращая внимание Минервы, Дамблдор удалился в свои комнаты приготовиться к выполнению экстренного плана победы. Надо было тепло одеться, потому что ему предстоял длинный, с несколькими аппарациями, и неизвестно в плане продолжительности переезд в Литлл Хенглтон. В дом Гонтов. -------------------------------------------------------- ЛИМДЭЖ * - ЛИМонные Дольки с Элексиром Жизни.