— Пока учим слова и мелодию. — Кар Карыч сел за рояль. — Я покажу вам мелодию.
Он заиграл вступление. Панди тут же забыла всё своё отчаяние. Слушать виртуозную игру учителя было невероятно приятно. А когда он запел, она вовсе закрыла глаза и заслушалась. Теперь она также видела, какие прекрасные Бараш написал стихи. Но так же было заметно, что хоть у Карыча и чудесный голос, но песня рассчитана на тенор, а не на баритон.
Спев и сыграв первый куплет и припев, учитель остановился.
— Вы поняли мелодию? — Он повернулся к детям.
— Да, — ответил Ёжик.
Панди просто кивнула.
— Тогда теперь поёте вы, — распорядился Карыч и повернулся к клавиатуре. — Ёжик, поёшь первый куплет и припев. Степанида, второй куплет и припев. Потом ещё один припев вместе и, после проигрыша, вот эти две строчки. — Он указал на пару строк в нотах. — Готовы?
— Вместе? — вставила Стеша.
— Начали! — Учитель, проигнорировав её, ударил по клавишам и заиграл вступление.
Прозвучала пара аккордов, украшенных другими нотами, и Ёжик запел. Конечно, это первый раз, и спеть идеально не получилось бы ни у кого, но с его тенором песня звучала лучше, хоть Карыч и пел профессионально. Вот закончилась партия Иголкина. С приближением этого момента, Панди волновалась всё больше. Ей всегда говорили, что у неё красивый голос, но она никогда не пела в кругу большем, чем семья и близкие друзья, которые остались в Китае. Но делать нечего. Она запела.
Судя по довольному мычанию Кар Карыча, ей не врали, и голос у неё и правда красивый. Под конец партии она даже перестала волноваться, а когда закончилась сольная часть и присоединился Ёжик, вовсе почувствовала себя в своей тарелке.
— Молодцы! — Карыч с довольной улыбкой размашистым движением оторвал руки от рояля и повернулся к ним на крутящейся табуретке. — Браво! Вы оба просто идеально подходите на эти роли! Если у меня до этих пор были небольшие сомнения, то теперь я полностью уверен! — Он обратился к Панди. — Ты когда-нибудь занималась вокалом?
— Нет, — ответила девушка.
— Жаль. У тебя прекрасные данные. Хочешь, я тебе дам уроки вокала?
Стеша опустила голову в смущении. Она не думала, что дядя Копатыч сможет оплатить эти уроки.
— Не беспокойся, денег я не возьму. — Карыч будто угадал её мысли. — Не пропадать же таланту.
Степанида была настолько шокирована, что не могла сказать больше, чем:
— Я подумаю.
— Ну ладно. — Учитель повернулся к нотам. — Текст тут прекрасный и лёгкий. Я думаю, вы уже выучили.
Он выжидающе посмотрел на учеников. Те ещё несколько раз пробежались по нотам и словам и кивнули.
— Тогда становитесь по другую сторону рояля, напротив меня, и включаем актёрскую игру, — распорядился Кар Карыч. — И смотрим в глаза, чтобы я вам поверил.
Панди и Ёжик страдальчески переглянулись и пошли за рояль.
Карыч вновь заиграл. Стеша с трудом удерживала взгляд на глазах Иголкина. Улыбка была очень вымученная, так как учитель недовольно хмурился.
Вот прекрасный тенор Ёжика разлился по залу, порождая громкое эхо. Постепенно Степаниде стало казаться, что свет софита упал на стёкла его очков и карие глаза под ними совсем по-другому. Пропало желание отвести взгляд. Карыч перестал хмуриться, с интересом глядя на её улучшающуюся на глазах актёрскую игру. Но Панди почему-то было всё равно. В какой-то момент отсутвие желания отвести взгляд переросло в непреодолимую тягу к его глазам. Даже не мешали очки, как это было всю репетицию. Она даже не чувствовала, как спадает напряжение, и разглаживаются черты её лица, а улыбка становится всё более искренней.
Странно, но того, что происходило сейчас, она не понимала. Её просто притягивали эти глаза и она не могла найти сил от них оторваться. Эти блики в очках и в карей радужке были такими же, как всю жизнь, но что-то изменилось. Неужели это песня придаёт эту новизну?
Почему-то сначала эти глаза выражали удивление, но вскоре губы Ёжика тронула лёгкая улыбка, а взгляд наполнился такой искренней нежностью, что у Панди перехватило дыхание.
— Лес и поля,
Горы, реки и моря
Даже небо и земля
Это ты,
Это я.
Пламя и лёд,
Неподвижность и полёт
Непрерывный хоровод
Всё живёт
Может, знает лес высоту небес,
Может, ведает река силу в облаках,
Или просто вновь родилась любовь?
И откуда, как весна, к нам пришла она?
Во время короткого проигрыша Панди с трудом вернулась в реальность и запела свою партию, слегка взволнованно и будто с осознанием чего-то странного, доселе неведомого.
— Купол небес
Полон тайн и чудес
Полон бездны и огня
Для тебя,
Для меня.
Холод и зной,
И стремленье, и покой
Как снежинки и цветы
Это я,
Это ты.
Может, знает лес чистоту небес,
Может, ведает река силу в облаках,
Или просто вновь родилась любовь?
И откуда, как весна, к нам пришла она?
Её игра не ушла. Она продолжала смотреть прямо в глаза. Всегда холодная и будто подернутая какой-то мутной плёнкой грусти чёрная радужка сейчас была тёплой и жизнерадостной. А блики софитов в её глазах лишь придавали искренности этой весёлости и нежности.
Ёжику казалось, он сейчас утонет в этих бездонных чернильницах и больше никогда не всплывёт. За все шестнадцать лет ничьи глаза ещё так не притягивали. Эта девушка всегда казалась ему странной и даже какой-то ненормальной. Но сейчас даже не выглядело странным то, что она редко носит юбки и платья, но при этом всегда закалывает чёрные волосы заколкой с розовым бантом. Наоборот, почему-то сейчас он очень подходил к светлым джинсам и синей клетчатой рубашке. Руки у парня дрожали от сдерживаемого желания провести по её блестящим волосам. И тонул не только в её глазах, но и в её голосе…
— Может, знает лес чистоту небес, — подхватил он последний припев. — Может, ведает река силу в облаках, или просто вновь родилась любовь? И откуда, как весна, к нам пришла она?
Карыч заиграл длинный проигрыш. Даже в перерывах между своими словами они не могли оторваться от глаз друг друга. Звуки рояля, даже с такой виртуозной игрой, звучали где-то далеко, в параллельной Вселенной. Они были сейчас пустым звуком по сравнению с хором голосов, что эхом разносились по их разумам.
Вдруг проигрыш резко оборвался на самом бурном моменте и начались тихие аккорды вступления.
— Может, знает лес, сколько тайн у небес, — запели они хором. — Может ведает река, сколько слёз в облаках?
С последним словом затихла игра и Карыч встал, апплодируя.
— Молодцы! — воскликнул он. — Почему же вы во время репетиции не играли так замечательно? Это было просто великолепно! Ещё раз! Также! Нет, лучше, я знаю, вы можете! — Учитель вновь сел за рояль.
