Vivi. Lotta. Ama

Женщины и дети могут позволить себе жить беспечно, мужчины — нет. Марио Пьюзо — Крёстный отец

15 января 1948 года, резиденция Баратеонов, Нью-Йорк, США Джон Аррен считал себя довольно терпеливым человеком. Этого же мнения придерживались и его близкие друзья. Он служил ещё Стеффону, который отличался умом и поразительной расчётливостью. Печально, что эти его достоинства ни одному из сыновей не передались. Несмотря на все недостатки Роберта, Джон был рад, что перешёл на службу именно к нему — хватке этого Баратеона позавидовали бы все бульдоги Болтонов. Но вот Джоффри… Это был фрукт совершенно иного порядка. Джон знал, что с ним будет куча проблем, когда впервые увидел его ещё младенцем. Жена называла это интуицией, Джон же предпочитал считать это опытом. — Почему я должен думать за вас?! — мелкий, тщедушный, казалось бы, паренёк орал слишком громко. Если бы Джон не привык к писклявому голосу Джоффри, то решил бы, что вопит дама. — Откуда мне знать, нужны ли нам ещё солдаты? Приближенные семьи Баратеон собрались здесь для того, чтобы защитить территорию своего дона, и Джон не мог винить пришедших взрослых мужчин, смотрящих на Джоффри, которому не хватало ни опыта, ни роста, с неприкрытым отвращением и презрением. Джону самому хотелось как следует двинуть истеричному мальчишке и взять уже всё в свои руки. Почему Роберт решил преставиться в такой неудобный для всех момент? Честно сказать, эта эгоистичная мысль занимала мысли Джона с того момента, как он узнал о смерти своего дона. Служить его испорченному и избалованному отпрыску… Что может быть хуже? — А кто же должен это знать, маленький дон Баратеон? — хмыкнул в бороду Пицель, развалившись на диване небольшого кабинета покойного Роберта. Он прибыл сюда первым и с ходу принялся жаловаться на какого-то букмейкера из Бруклина. Джон только усмехнулся тому, как Пицель пытался притворяться молодым — развязал галстук и накинул его на шею, оставив концы свободно свисать вниз. Сейчас так ходила только молодёжь, особенно эта мода нравилась Рамси Болтону и Джону Сноу. — Или вы, быть может, думали, что ваш отец только пьянствует, а дела ведёт кто-то другой? Нет, так не пойдёт. Мы признали вас доном, считая, что наследник Баратеонов должен быть таким же сильным, как и его предки. Но что я вижу? Сопляка, который едва научился совать свой член в… — Довольно, Пицель, — поморщился сидящий по его правую руку Барристан. В отличии от Пицеля, который отвечал за бизнес Баратеонов, Барристан Селми руководил солдатами семьи. И уж он-то понимал, в какой неприятной ситуации они оказались. — Нам нужна новая кровь, это факт. Роберт не слишком заботился о количестве солдат, полагаясь во всём на своего тестя, но сейчас мы находимся в том положении, когда гордый Лев уже не защитит своего львёнка. — Дедушка ничего не делал для нашей безопасности, — заносчиво проговорил Джоффри, презрительно усмехнувшись портрету отца на стене, — равно как и мой отец. Я же считаю, что мы можем нанять солдат из других районов, заплатить им больше… — И как же вы хотите платить им, дон? — Джон подался вперёд, предчувствуя, что не услышит в ответ на свой вопрос ничего хорошего. Парнишка не был способен здраво мыслить, хотя умудрился как-то поступить в колледж, даже без протекции деда. Господи, помилуй их. — Давайте будем собирать с бизнеса в два раза больше обычного, — Пицель едва сдерживал улыбку, а Джон — стон. Джоффри решительно не был способен на то, чтобы вести дела. — Ну и повысим цены на алкоголь в барах! — казалось, что высказать более бредовой идеи невозможно, но маленький дон прекрасно с этим справлялся. — Какой владелец бизнеса согласится платить тебе в два раза больше, пацан, ты в своём уме? — Пицель всё-таки не выдержал, а Джон прикрыл глаза, чтобы не видеть всех этих противных рож. Война уже у их порога, но никто этого так и не понял. — И к чему поднимать цены на алкоголь? Хочешь, чтобы наши клиенты попёрлись пить к Фреям? — Да куда они денутся! Все будут платить! — Джоффри растянул губы в своей самой отвратительной улыбке, обнажив маленькие беленькие зубки. — В конце концов, это твоя обязанность, Пицель. — А когда в мои обязанности стал входить сбор непомерно огромных взносов за безопасность? — Пицель наклонился вперёд, оторвавшись от созерцания стены, на которую он пялился последние несколько минут. — Предлагаю тебе, щенок, самостоятельно съездить и попробовать отобрать у несчастных бизнесменов их честно заработанные денежки. — Хватит! — Джон был не в силах больше выслушивать это. Он ударил кулаком по столу, заставив присутствующих здесь смолкнуть. Даже Джоффри, собирающийся наорать на Пицеля, заткнулся. От удивления, видимо. — Вместо того, чтобы решать реальные проблемы, мы все здесь пытаемся потягаться размерами наших достоинств. По-моему, и, как мне кажется, господа, мнение это весьма оправдано, мы должны сосредоточиться на текущих проблемах, а их немало. Во-первых, почему никто не думает о ФБР? Никому не кажется странным, что они притащили свои потроха в очень удачный момент? Почему вдруг так активно занимаются расследованием убийств? — Джон обвёл комнату глазами, наконец увидев на лицах Пицеля и Барристана муки мыслительного процесса. — Не кажется ли вам, джентльмены, что заниматься сейчас набором солдат будет весьма и весьма проблематично и рискованно? Барристан, мы не сможем справиться своими силами? Это окончательный твой вердикт? — Если соплячка Дейнерис нападёт открыто, то нет, — Барристан погладил бороду и чуть прищурил глаза. — Но чтобы охранять Джоффри, людей вполне хватит. — Меня не нужно охранять! Я — не мой отец и не собираюсь подыхать так идиотски! — Джоффри очнулся от оцепенения. — Почему мы просто не закажем Дейнерис, как сделала она с моим отцом и дедом? — Потому что мы не уверены до конца в том, что это она, — терпеливо отозвался Барристан, а Джон только диву давался, как вспыльчивый с солдатами капореджиме превращается в послушного и доброго зверька в присутствии своего дона. И Барристану никогда не было дела до того, кого именно он звал своим доном — Роберта, Джоффри, да хоть самого дьявола. Барристан всегда был верен деньгам и тёплому комфортному месту. — И вряд ли найдётся человек, который готов выполнить это задание. Она вечно торчит в своём цирке в окружении этих отбросов общества и глупых животных. — Зато я уверен в том, что это она! — Джоффри полыхнул яростным взглядом и уселся в высокое кресло Роберта. Он смотрелся как ребёнок, который тайно пробрался в кабинет отца, чтобы поиграть там, пока никого нет. Хотя в сущности так оно и было. — Убей её, Барристан! — Дон Баратеон, это не лучший приказ, который вы можете отдать, — Джон потёр переносицу втайне завидуя умирающему Лювину, которого во все эти неурядицы уже не втягивали. Надо бы не забыть позвонить старику и узнать, как его дела. Джон зажмурился, пытаясь вернуть мысли в нужное русло. Как же он устал. — Это я вам как консильери говорю. И советую ко мне прислушиваться. — Мой отец слушал тебя, Джон, и что теперь? Где он, а? — Он не слушал меня, и теперь он мёртв. Это достаточный аргумент для того, чтобы ты наконец включил свой мозг, мальчишка? — Джон вспылил. Так нельзя было, он это понимал. Но пацан мог бы вывести из себя и мертвеца, это точно. Джоффри молчал. Он сопел как девчонка, которой не купили красивое платье, но хотя бы молчал. И этого Джону было вполне достаточно, чтобы суметь снова вернуться к теме разговора. — Джон? Мы будем что-то решать? — Барристан не отличался терпением и никогда особо не скрывал этого. — Усильте охрану виллы. Джоффри не должен никуда выходить. Новых солдат временно не принимаем. И, Пицель, разузнай мне всё, что сможешь про этих агентов ФБР, идёт? — Сделаю, только не гарантирую нужный тебе результат, — Пицель пожал плечами и поднялся на ноги, попутно разминая спину. — Ну что ж, молодой дон Баратеон, добро пожаловать в преступный мир Нью-Йорка. Здесь жарко, как в преисподней, но вам надо бы уже привыкать, — он хохотнул, довольный собственной богохульной шуточкой и вышел из кабинета, оставив после себя шлейф из отвратительного запаха, так воняла его мазь от ревматизма. — Я займусь охраной, — Барристан тоже поднялся на ноги. — Джон, может быть, нам поговорить с Недом? — Тирион должен с ним встретиться, потом расскажет мне, — Джон был рад, что Ланнистеры всё ещё оставались их союзниками. Без них семья Баратеонов уже бы не существовала. — До встречи, дон Баратеон, я буду у себя. Джон вышел из кабинета вслед за Барристаном, оставив Джоффри одного, и вдруг поймал себя на мысли, что уже не в первый раз прокручивает в голове молитву. Всё было настолько плохо, что он решил вернуться к Богу? Если бы Джон верил в мистику, то прислушался бы к своему внутреннему голосу, который твердил, что они уже покойники, просто пока об этом не знают. 15 января 1948 года, офис ФБР, Нью-Йорк, США — И что нам теперь делать? — Бриенна, глядя на разложенные перед собой веером документы, с силой потёрла пальцами лоб. — Снимать наблюдение? Это же никуда не годится! Фрифолк стоял спиной у окна, держа в руках кружку с остывшим кофе, и время от времени бесшумно из неё отхлёбывал. После того, как они вдвоём перебрались из конференц-зала в выделенный их группе угол, Фрифолк не проронил ни слова. Бриенне оставалось лишь строить догадки о степени его раздражения: внешне недовольства напарник, как обычно, не демонстрировал. Хотя поводов было предостаточно. Во-первых, им ставили палки в колёса. Это стало понятно после собрания с участием специально прибывшего из Вашингтона Манса Райдера. Само это собрание прошло в присутствии прессы, в максимально официальном ключе и завершилось как никогда скоро. А итогом, как и следовало ожидать, стало демонстративное сокращение ресурсов группы, что шло вразрез с основным планом расследования, который разработал Фрифолк после убийства Роберта Баратеона. И согласно которому они уже установили круглосуточное наблюдение за известными донами и распределили свои капканы вокруг всех мало-мальски значительных фигур криминального мира Нью-Йорка. Но сейчас сам директор ФБР подрезал их группе крылья. И если до сегодняшнего дня они могли позволить себе реагировать буквально на все наводки, поступавшие в их штаб, то теперь будут вынуждены пересмотреть все свои приоритеты. Но больше всего Бриенну выводила из себя официальная позиция Райдера. Он с непоколебимой категоричностью заявлял на публике, что мафия — это чистый вымысел, совместный плод фантазии авторов низкосортных детективов и настырных репортёров криминальных колонок. При этом все в Бюро прекрасно понимали, что Манс Райдер просто играл в политику, используя газетчиков и телевидение в своих интересах. Истинные намерения директора ФБР лишь отдалённо пересекались с обеспечением правопорядка в стране. Ему было удобно отрицать само существование преступных кланов и их междоусобных войн, смещая фокус на мифическую угрозу со стороны коммунистов. А нарастающее после войны напряжение между США и СССР только играло ему на руку. Бриенна покосилась сквозь стеклянную перегородку, отгораживающую их от оперативного зала, на маячивших туда-сюда сотрудников отдела. Часть из них уже собирала вещи, передавая дела оставшимся на поле боя товарищам. Как они смогут победить с таким ничтожным количеством людей? Немыслимо. — Ты слышала Райдера. Поиск убийцы в приоритете, — Фрифолк наконец нарушил тишину, продолжая с интересом наблюдать за оживлённым дорожным движением с высоты пятого этажа. — Сосредоточимся на Ланнистерах и Старках. Голос его звучал с уже осточертевшей Бриенне отстранённостью. Будто это не его — будем откровенны — блестящий план каких-то полчаса назад прилюдно признали непродуктивным, втоптали в землю, да ещё и помочились сверху. — О, да, сосредоточимся на них. И позволим тому же Статен-Айленду окончательно погрязнуть в болоте гражданской войны? — Бриенна не удержалась от язвительного выпада, хотя заранее догадывалась, что на Фрифолка это, по традиции, не произведёт никакого эффекта. — Ведь то, что в конфликт Грейджоев влезла Дейнерис Таргариен, нисколько не усложняет дело. Верно? — А это забавно, согласись, — вдруг хохотнул Фрифолк, и Бриенна от неожиданности поперхнулась окончанием своей саркастичной реплики. — Ну, то, что Эурон пожаловал к ней с мировым предложением после того, как её люди хорошенько встряхнули грейджоевские склады с оружием. — У нас по-прежнему нет доказательств, что это были люди Таргариен, — сухо отметила Бриенна и, поддавшись внезапному порыву, поднялась на ноги. Фрифолк шагнул в сторону, уступая ей место рядом с собой у окна. Оказавшись к напарнику плечом к плечу, Бриенна с удивлением отметила про себя, что её больше не смущает разница в росте. И она уже не комплексует стоять с ним вот так вот близко, когда эта самая разница становилась ещё заметней. Наверное, это потому, что Фрифолк, несмотря на то, что был ниже, всё равно умудрялся глядеть на неё свысока. — У нас всегда нет доказательств, заметила? — Фрифолк, усмехнувшись, сделал глоток кофе и уставился на дно своей кружки, где плескались остатки коричневой жижи. Бриенна же молча уставилась на его профиль. — Но это точно была Таргариен. Кому бы ещё в такое время взбрело бы в голову играть в Робина Гуда? Вспомни все эти анонимные наводки, которые здорово подняли нам раскрываемость, м? Такая стратегия не к лицу ни одному из действующих… кхм… кланов. И уж тем более не по зубам обычным пешкам. Фрифолк вещал абсолютно бесстрастно, но Бриенна против воли затаила дыхание: впервые за всё время их странного сотрудничества напарник делился с ней своими мыслями, а не просто исторгал отрывистые выводы. Неужели стрессовые встряски, вроде сегодняшней публичной казни от Райдера, действуют на Фрифолка именно так? Делают его более… разговорчивым? Или же он просто понял, что бывшие коллеги из Вашингтона теперь по другую сторону черты? И что доверять нужно своей новой команде? В любом случае Бриенна молчала, боясь спугнуть столь диковинный для их взаимоотношений момент. И не спешила делиться собственными догадками. Которые, впрочем, были близки к умозаключениям Фрифолка. Потому что из всех известных фигурантов расследования только Дейнерис Таргариен могла оказаться той, кто рискнул бы запачкать руки о сотрудничество с Бюро, пусть и косвенное. Вряд ли кто всерьёз озаботился проблемами отлова мелких рыбёшек на фоне таких крупных ставок. Баратеон. Ланнистер. Убийства двух донов одно за другим навели шороха в дружных рядах итальянских мафиози, и оставшиеся на троне короли Нью-Йорка засуетились, готовясь к новым атаками и предпринимая меры по обеспечению собственной безопасности. Они берегли от грядущего урагана верхушки своих криминальных империй, не замечая, что ветер уже начал стряхивать листья с нижних ветвей. Учащались полицейские облавы, за решётку отправлялась большая часть мелких жуликов, работавших на мафию, рассыпались, словно карточные домики, прикрытия нелегальных лавочек. И всё благодаря упомянутым Фрифолком анонимным наводкам, связать между собой которые было довольно проблематично. Но после недавнего нападения на доки, где хранили оружие прихвостни Грейджоев, кое-какие выводы напрашивались сами собой. Когда патрульные прибыли на место, они застали запоздалый рождественский подарочек: обезвреженные в самый разгар нелегальной сделки головорезы дожидались их, связанные и уложенные ровными рядами посреди внушительного числа улик. Доказать то, что изъятое оружие принадлежит Грейджоям, естественно, не удалось. Как и определить количество исчезнувших ещё до появления полиции экземпляров. Нападавшие, по прикидкам Бриенны, после своего рейда неплохо снарядились. Они могли — должны были — взять всё, но обошлись, видимо, лишь необходимым. Будь это кто-то из шавок враждующих банд, они бы вычистили весь склад, никого не оставив в живых. И действительно забавно, что после подобных номеров Эурон Грейджой отправился на переговоры с той, кто вероятнее всего ответственен за неудачи их семьи в последние недели. Неужели он и впрямь рассчитывает таким образом обезопасить и укрепить свои позиции? — И ведь как тонко всё обыграно, — взболтав кружку, Фрифолк поднёс её ко рту, но в последнее мгновение допивать остатки кофе почему-то передумал. Приземлил кружку на подоконник, сунул руки в карманы брюк и, повернувшись к Бриенне лицом, продолжил: — В дружные ряды подписавших Договор хлынул хаос. И пока великие доны тычут друг другу в лицо заряженными револьверами, Дейнерис Таргариен поворачивает ситуацию в свою пользу. Ну или не она. А тот, кто прикрывается её именем. При любом раскладе пока они нам только помогают. Поэтому пусть развлекаются в своё удовольствие. Бриенна выдержала пронзительный взгляд напарника. — Хорошо, допустим. А Ланнистерами и Старками мы займёмся, потому что?.. — вопросительно изогнула она левую бровь, возвращая Фрифолка к тому, с чего они начали. — Потому что следующим сложить голову должен один из них. Мы лишь дождёмся того, кто придёт по их души. Ведь именно это нам и поручили, — Фрифолк усмехнулся. — Найти убийцу. Чтобы успокоить общественность, помнишь? Мы принесём наёмника на блюдечке, а там уж Райдер сам разберётся, как вплести в это дело политический подтекст. Бриенна поняла, что никогда не привыкнет к этой циничной холодности, с которой Фрифолк обычно рассуждал. Сама она вплоть до сегодняшнего собрания отказывалась верить в то, что директор Бюро на самом деле начинает прятать голову в песок всякий раз, как только дело касалось мафии, прикрывая собственную бездеятельность безликими цифрами и политическими лозунгами. Да, Манс Райдер смотрел на возню итальянских мафиози сквозь пальцы, но зато с неутомимым рвением призывал сражаться с «красной угрозой». — Райдеру нужен козёл отпущения, и он его получит, — продолжил тем временем Фрифолк, почесав указательным пальцем тонкий изогнутый шрам, пересекавший его верхнюю губу. — А мы, отыскав исполнителя, сможем выйти на тех, кто его нанял. — Почему ты уверен, что следующий удар нанесут по Старкам? Или по Ланнистерам? Разве есть смысл после смерти Льва пытаться лезть к ним вновь? — Бриенна недоверчиво прищурилась. — Они ведь вполне грамотно перегруппировались. Фрифолк отошёл от окна и неспешно прошагал к столу, на котором Бриенна разложила аккуратным веером последние из полученных от агентов отчёты. Подцепив пальцами крайнюю из папок, он раскрыл её на середине и с отстранённым видом заскользил глазами по строчкам. — Потому что всех вокруг старательно хотят убедить в том, что убийства — месть Дейнерис Таргариен, — Фрифолк всё-таки ответил на вопрос Бриенны, хотя та уже решила, что сеанс откровений подошёл к концу, раз уж напарник демонстративно схватился за документы. — Тот, кто стоит за убийствами на самом деле, должен следовать сценарию. Потому что если бы Таргариен действительно желала отомстить, то начала бы как раз в таком порядке. Тут Бриенна не могла спорить. Фрифолк был абсолютно прав. Именно Баратеон, Ланнистер и Старк пролили «драконью» кровь двадцать лет назад. Тогда Таргариены, прибывшие в Нью-Йорк позже остальных семей, умудрились в рекордные сроки подмять город под себя. Они выбили почву из-под ног у господствовавших тогда Грейджоев, практически полностью перекрыв им доступ к причалам Бруклина и Манхэттена и оттеснив их на Статен-Айленд. Таргариены поджали хвост даже Ланнистерам: исподтишка наносили удары по их ветвям в разных частях Америки, планомерно ослабляя тем самым силу нью-йоркской семьи. Фреи же практически сразу склонили свои головы перед новыми королями города, и в награду Эйрис Таргариен передал под контроль Уолдера Фрея самые крупные маршруты наркотрафика. Но ожидаемого богатства дому Фреев почётная должность так и не принесла — Таргариены собственноручно снимали сливки с прибыли от грязного оборота, оставляя самому Уолдеру и его людям довольствоваться скудными остатками. Таргариены не могли найти подход лишь к Старкам, уверенно стоявшим на своём и не поддававшимся на провокации. Эйрис Таргариен и Рикард Старк с хладнокровным прагматизмом кружили друг вокруг друга, не позволяя себе открытых выпадов, но и не сдавая уже занятых позиций. И кто знает, сколько ещё длился бы этот танец двух хищников, если бы не похищение Рейгаром Таргариеном Лианны Старк? Их гибель заставила забыть оба дома об осторожности. Эйрис был уверен в том, что аварию, унёсшую жизнь Рейгара, подстроили люди Старков, не подозревая о том, что в машине как раз перевозили заложницу. Потому-то разъярённый после смерти наследника дон Таргариен и нарушил негласный кодекс мафии, устроив расправу над явившимися на переговоры Рикардом и его старшим сыном. Тогда уже треснула и ледяная выдержка Эддарда Старка, севшего после смерти отца и брата на кресло дона северного Нью-Йорка, и он объявил войну Эйрису. Но всё же главной движущей силой восстания против Таргариенов выступил Роберт Баратеон, поскольку оказался куда более кровожадным и сумасбродным, нежели Эддард. Роберт, плясавший под дудку Ланнистеров, уничтожал на своём пути всё без разбору, без раздумий. Старк же, несмотря на то, что именно его семья понесла большие потери, действовал не так радикально. Бриенна не могла знать точно, что именно сдерживало дона Севера от откровенной резни: его приверженность действовать по чести или банальная осторожность. Но пока она изучала архивные записи своих предшественников, безуспешно пытавшихся сдержать мафиозную бойню двадцать лет назад, у неё сформировалось своё собственное виденье мотивов Старка. Конечно, он желал расквитаться за смерть близких, но, вполне вероятно, не находил смысла проливать кровь невинных. Его главной целью с самого начала войны был Эйрис Таргариен. И он её достиг. Фрифолк был прав. Вставшая на тропу мести Дейнерис Таргариен должна была бы начать уничтожение своих врагов именно в том порядке, в каком эти самые враги наносили удары по её семье. Баратеон с поддержкой Ланнистеров вырезал большую часть не только чистокровных Таргариенов, но и состоявших с ними даже в отдалённом родстве семей. Сам же Тайвин Ланнистер в качестве доказательства преданности союзу с Баратеоном устроил показательную казнь жены и детей уже погибшего Рейгара. А Эддард Старк поставил жирную точку, собственноручно убив Эйриса Таргариена. Да, Фрифолк был прав, но слух Бриенны зацепила интонация, с которой он произнёс последнюю свою фразу. Она скрестила руки на груди, опираясь спиной о подоконник. — Если бы желала? — с нажимом переспросила Бриенна. — То есть для себя ты уже отмёл версию с её причастностью к убийствам? Звучит так, будто ты и в самом деле ей симпатизируешь. — Мне нравится её стиль, не спорю, — Фрифолк, по-прежнему не отрываясь от чтения, пожал своими огромными плечами, упакованными в стильный пиджак. — Сделаю вид, что я этого не слышала. — Но отрицать её причастность к убийствам ещё рано, — спокойно продолжил Фрифолк. — Сдаётся мне, Дейнерис Таргариен — лишь крохотный кусок от общей картины. — Слишком очевидный вывод, — пробормотала Бриенна и сама же поморщилась от того, как сварливо прозвучал её голос. Она хотела добавить ещё что-то, но сбилась с мысли, когда через стеклянную перегородку разглядела чужеродную фигуру посреди знакомых сотрудников. Мужчина с раскрытым блокнотом деловито лавировал среди царящего в оперативном зале хаоса. Он явно чувствовал себя вполне уверенно в этой среде. И никто не обращал на него внимания. Кто это? Засланный Райдером «свой человек»? Бриенна напряглась. Сейчас мужчина беседовал со стажёром их группы, Пейном, попутно делая какие-то пометки в своей крохотной записной книжке. Что Райдер задумал? Неужели ему было мало выставить весь их отдел посмешищем? Решил направить к ним ещё и проверяющего? Будто бы почувствовав на себе взгляд Бриенны, неизвестный поднял голову и встречаясь с ней глазами, кивнул в знак приветствия. Затем вскользь улыбнулся и снова сосредоточил своё внимание на Пейне, встав к Бриенне спиной. — Один из твоих вашингтонских дружков? — даже не пытаясь скрыть сквозящей в тоне неприязни, Бриенна повернулась лицом к Фрифолку. — Тебя хоть предупредили, что за нами будут шпионить люди Райдера? Фрифолк наконец отвлёкся от отчётов и, посмотрев на напарницу, вопросительно выпятил свой бородатый подбородок. — Ты о чём? — Этот тип, рядом с Подри… — Бриенна оборвала себя на полуслове, обнаружив, что возле Пейна больше никого не было. Сам стажёр склонился над какой-то пыльной коробкой, похожей на те, в которых хранили старые документы в архиве. — Чёрт! Бриенна отлипла от подоконника и поспешила в зал, не прекращая выискивать фигуру незнакомца среди сновавших по офису агентов в практически идентичных костюмах. Фрифолк, не дожидаясь объяснений, сорвался с места вместе с ней. Но они опоздали. Незнакомец испарился. Он будто бы вовсе не появлялся на этаже. И не проходил мимо дежурных. Никто его не видел. — Кто это был? — прорычала Бриенна, буквально нависая над вмиг растерявшимся Пейном. — Чт-то? Ко… — Подрик, — вкрадчиво заговорил пристроившийся с другого бока Фрифолк, оттесняя от перепуганного стажёра Бриенну. — Ты только что беседовал с мужчиной. Как он тебе представился? — Н-никак, — Пейн сглотнул. — Он был на собрании вместе с агентами из Вашингтона… эм-м-м… он пожимал руку директору Райдеру, я сам видел… он… он сказал, что рад вновь работать в вашей команде, сэр. Я думал… я не… — О чём он тебя спрашивал? — бесцветным голосом проронила Бриенна, чувствуя, как на плечи опустилась дикая усталость. Вопросы начальства Пейна, видимо, здорово удивили. Он перевёл встревоженный взгляд с Фрифолка на Бриенну. — О деле Ланнистера, конечно же. — Конечно же, — мрачно хмыкнула Бриенна. — А почему он спрашивал у тебя? Пейн собирался было ответить, но Фрифолк сделал это за него. — Потому что с остальными агентами он уже поговорил, верно? Пейн кивнул. Бриенна закусила щеку изнутри, прокручивая в голове услышанное. У этого непонятного типа было больше часа, чтобы вынюхать все необходимые ему детали расследования. Только… зачем они ему? Бриенна попыталась восстановить в голове портрет незнакомца, но почти сразу же поняла, что все его черты будто бы нарочно были слишком броскими. Вьющиеся чёрные волосы. Очки в роговой оправе. Идеально ровная бородка. Тип маскировался. — Кто это, мать его, был? — Бриенна посмотрела на Фрифолка, отчаянно надеясь, что у него найдётся ответ на этот вопрос. — Понятия не имею, — почти весело отозвался напарник. — Но, похоже, это тот, кого мы ищем. Бриенна скрипнула зубами. Приподнятого настроения Фрифолка она не разделяла. — Ни один здравомыслящий человек не рискнёт соваться во вражеский штаб, выдавая себя за федерального агента. А уж лезть с рукопожатиями к самому Райдеру? Этот тип форменный псих! — Мы говорим о наёмнике мафии, — пожал плечами Фрифолк. — О каком здравом смысле может идти речь, Тарт? — Вот Райдер обрадуется, когда мы доложим о случившемся, — вместо ответа пробурчала Бриенна, сжимая пальцами переносицу. — Наивно полагать, что он вспомнит одного из сотни «костюмов», с которыми перед совещанием обменивался фальшивыми вежливостями, да? — Не слишком ли ты большая, чтобы верить в сказки? — фыркнул Фрифолк и, положив ладонь Бриенне на поясницу, подтолкнул её в сторону их кабинета. — Пошли. Есть идея. — Идея? — холодно уточнила Бриенна, отстраняясь. Она не поняла, что сильнее вывело её из себя: то, что он назвал её именно «большой», или то, что он впервые за время их совместной работы посмел к ней притронуться. Фрифолк всё с той же раздражающей галантностью придержал перед ней дверь и, пропуская Бриенну вперёд, заговорщически ухмыльнулся: — К Райдеру лучше идти подготовленными, сама понимаешь. А я, пока изучал отчёты по Ланнистерам, заметил одну интересную деталь. И понял, за какую ниточку нам нужно потянуть, чтобы выйти на нашего новообретённого приятеля. — И? — поторопила его Бриенна, раздражаясь всё сильнее. Сама не осознавая, отчего. — Серсея Баратеон, — не заметив взвинченного состояния напарницы, продолжил Фрифолк. — Её не допрашивали. Ни после смерти мужа, ни после убийства отца. — Естественно. Потому что подобраться к ней нереально. — Ты уверена? Они вновь оказались отгороженными от царивших в общем зале суматохи и шума стеклянной перегородкой, и Фрифолк, видимо, только поэтому непроизвольно понизил голос. Но всё ещё не отошедшей от его внезапного прикосновения Бриенне тон напарника показался неподобающе интимным: такая фамильярность после длительного периода ледяного пренебрежения — дикость. — Бьюсь об заклад, — Бриенна прочистила горло, — верные шавки Ланнистеров не подпустят нас к ней и на милю. — Готовьтесь проиграть, агент Тарт, — Фрифолк широко улыбнулся и шевельнул бровью, окончательно спутав все мысли Бриенны. Не мог же он позволить себе всерьёз заигрывать с ней? Или… мог?! — Потому что я полон решимости добиться личной аудиенции у вдовы Баратеона. — Удачи. Призвав на помощь всю свою выдержку, Бриенна шутливо отсалютовала напарнику. И, спасаясь от его пытливого взгляда, вернулась к разложенным на столе бумагам. Оказывается, Тормунд Фрифолк нравился ей куда сильнее, пока демонстративно игнорировал её. Потому что она понятия не имела, как вести себя с ним теперь, когда он её наконец-то заметил. 15 января 1948 года, отель «Берлитц», Нью-Йорк, США Холл отеля как никогда был забит людьми, какая-то медицинская конференция, проходившая здесь обеспечивала это. И Петир впервые был рад такому скоплению людей, потому что не был уверен, что не прибьёт этого жалкого ублюдка. — Петир, это слишком, ты же понимаешь… — несчастный Эдмур не знал, куда деть глаза. Он нервно постукивал пальцами по стакану с виски, покрывался красными пятнами и постоянно теребил галстук, но всё равно стоял на своём. — Я не могу в этой ситуации сделать ничего… — Кейтилин твоя родственница. Дальняя, но всё же. Разве для ирландца семья так мало значит? — Петир уверенно держал свою обычную полуулыбку, хотя внутри него всё сворачивалось в тугие кольца тревоги. Если ему не удастся прогнуть Эдмура, сможет ли он вернуть Арью Неду? А если нет, то сможет ли смотреть в лицо друга? — Я рос на улице в нищете, пока не узнал, что принадлежу к этому роду. А когда узнал, меня просто сослали подальше, чтобы я не мозолил глаза папашкиным друзьям и врагам. Так что извини, но семья значит для меня едва ли больше, чем деятельность Ганди. Я пришёл сюда только потому, что уважаю тебя. Потому, что ты помог мне однажды. Но ты просишь слишком многого, Мизинец. Я не могу вернуть тебе девочку. Петир провёл указательным пальцем правой руки по губам, создавая иллюзию растерянности, на самом деле размышляя над тем, насколько смерть Эдмура поможет ему. Испугаются ли Фреи? Отдадут Арью, побоявшись? Или от страха прикончат её раньше времени? Левая рука, до этого спокойно лежавшая на колене, сжалась в кулак. Это так легко и быстро — вытащить пистолет и выстрелить ублюдку в голову. Петира не смущало даже большое количество свидетелей. Всё равно никто не заговорит, если, конечно, захотят остаться в живых. Но можно ли быть уверенным в том, что это как-то поможет Арье? Пока Петир не мог сказать этого наверняка, приступать к действиям было рискованно. — Что с ней делают? — этот вопрос, крутившийся в голове с того момента, как Петир узнал о похищении, должен был быть заданным, иначе просто свёл бы его с ума. В голове рисовались настолько страшные картины, что заставляли содрогаться даже его, повидавшего в своей жизни достаточно ужасов. Но осознание того факта, что частью, а что хуже, центром страшного преступления может стать маленькая девочка, приводило Петира в настоящий ужас. — Как она себя чувствует? — С ней всё в порядке. Старик Фрей понимает, что если с Арьи упадёт хоть волосок, Нед сотрёт в порошок всех его детей, а затем придёт и за ним, — Эдмур говорил быстро, словно боялся, что Петир ему не поверит. Хотя нет, скорее торопился убедить его в том, что всё в порядке. — Я прослежу за тем, чтобы девочке не причинили вреда, обещаю. Да и Клей стоит на смерть, не подпускает к ней никого… — Сервин? — наконец-то интересная информация! — С чего вдруг такая забота об Арье? Не знал, что они близки, — Петир хмыкнул, представив себе на секунду роман между четырнадцатилетней наследницей фамилии Старк и двадцатилетним парнем без роду и племени. История, достойная Ромео и Джульетты. — Сервин близок с Джоном. Думаю, что он банально испугался. Мы ведь все знаем, насколько пугающим может быть Сноу, — Эдмур впервые за встречу поднял на Петира глаза. — Какое настроение у дона Старка? — А ты сам как думаешь? — Петир сжал губы в одну линию и наклонился вперёд, впечатав руки ладонями вниз в стол, но продолжая сдерживаться. Он должен быть спокоен хотя бы внешне. — Его маленькая дочь находится в руках самых вонючих и немощных ублюдков Нью-Йорка. Что бы ты чувствовал? — Он нас всех убьёт, да? Даже если мы вернём её… — Эдмур опустил глаза. — Я говорил Уолдеру, что не нужно её трогать…. Просил просто поговорить с Недом… Но он ведь никогда меня не слушал… — Херовый из тебя консильери, если ты не можешь дать своему дону правильный совет, Эдмур. А что важнее — если не можешь заставить его последовать этому самому совету, — Петир расслабился, откинувшись в кресле и снова сложив руки на коленях. — И что мы будем делать с этим? — Почему ты вообще влез в подобную историю? Никогда не замечал у тебя признаков миротворца, — Эдмур нервно отхлебнул виски и закашлялся. — Вонючее шотландское пойло. Почему его здесь вообще подают? — И на какой же вопрос мне ответить? — Петир усмехнулся. — Его здесь подают потому, что Америка — страна возможностей, знаешь ли. Здесь и шотландцы могут выпить то, что хотят. А ирландцы могут защищать итальянских говнюков, опасаясь за свою шкуру. Не знаю, кто в этом случае выглядит более неприглядно. — Брось, Петир. Скажи мне, почему ты влез сюда? Тебя что-то связывает со Старком? Петир усилием воли подавил эмоции, не собираясь так глупо выдавать себя. Не стоит Эдмуру знать, как много связывает Петира с Недом. Это может использоваться в качестве оружия в войне, которую Фреи, судя по всему, очень хотят развязать. Другого объяснения происходящему Петир не видел. — Старк хорошо заплатил мне за то, чтобы я нашёл слабые стороны Фрея и помог вернуть дочь. Может быть, поделим прибыль? — нужно было идти ва-банк, и Петир этого не боялся. Он игриво повёл бровью, зная, как сильно Эдмуру нужны деньги. Он сможет вернуться домой и залечь на дно. У Фреев не хватит власти и средств, чтобы достать его. — Ты предлагаешь мне деньги за то, чтобы я помог тебе вернуть Арью домой? — кажется, Эдмур был серьёзно удивлён. — По-твоему, мою преданность можно купить? — Собираешься умирать верным героем? Или хочешь посмотреть на внуков? — Петир снова усмехнулся, наклонившись. — Думаешь, что Фрей похвалит тебя за то, что ты отказал мне? Ему насрать. Всё, что для него имеет значение, это власть и шлюхи. И сейчас он может потерять и то, и другое. Останешься с ним — пойдёшь ко дну. Перейдёшь к нам — получишь деньги и благодарность одного из самых влиятельных донов Америки. Что скажешь? — Если бы у тебя были деньги, Мизинец, ты сразу попытался бы меня купить, — Эдмур поднялся на ноги, уверенно поправив галстук. Бедный мальчишка, погибнет таким молодым… — Я не пойду против Старика, уж прости. Я даю тебе своё слово — с Арьей всё будет в порядке, но для этого дон Старк должен выполнить условия, которые мы ему озвучили. — По-твоему, Нед добровольно отдаст вам часть города? — Петир и не думал вставать с насиженного места. Это всё равно ничего не изменит. — Надо было воровать Робба, тогда у вас был бы хоть какой-то шанс… А девочка… Она значит для Неда очень много, но власть значит для него больше. Потому что он итальянец. Потому что он Старк. — Я говорил об этом Уолдеру. Мне жаль, Петир, — Эдмур развернулся в сторону выхода. — Я надеюсь, что мы все останемся живы, — бросил он напоследок через плечо и ушёл. «Я уверен, что многие из нас умрут уже в этом месяце», — хотелось бы ответить Петиру, но он оставил это пророчество себе. Зима была уже здесь, и сейчас он думал не о погоде. 15 января 1948 года, Вэстлэнд-стрит, Нью-Йорк, США Григор оставил машину в тёмном проулке за квартал до назначенного места. Он прекрасно знал, куда идёт, хотя никогда прежде не бывал там. Несомненно, у него была парочка соображений о том, кто именно так нагло посмел бросить ему вызов, и Григор был готов к любому исходу этой встречи. Но всё же привычные меры предосторожности никто не отменял. После всего случившегося он не мог позволить себе без всяческой подготовки завалиться в один из баров на опасной территории. Под ритм джазовых аккордов, доносившийся из-за каждого угла этой утыканной забегаловками улицы, Григор неторопливым шагом брёл к своей цели. Несмотря на впечатляющие габариты, ему всё же удалось слиться с оживлённой толпой. Впрочем, как и всегда. Жизнь научила его быть незаметным. «Рёв», в котором неизвестный назначил Григору встречу, определённо мог похвастаться самым выгодным месторасположением. На его фоне остальные заведения Вэстлэнд-стрит буквально меркли. Ещё бы. Бар принадлежал Ланнистерам. Иначе и быть не могло. Всё из той же предосторожности Григор приехал на два часа раньше указанного в записке времени. Для того, чтобы лишний раз пройтись перед самим баром и оценить обстановку. И после получасовой прогулки он с мрачным удовлетворением отметил про себя, что ни один из входов в бар не вызывает никаких подозрений. А это означало, что если засада и была организована, то вероятнее всего внутри. Но чтобы быть до конца уверенным, Григор, насвистывая под нос, направился в расположенную напротив «Рёва» второсортную пивную. И ещё тридцать минут лениво потягивал отвратительное пойло, устроившись за высоким столиком у окна. С такого ракурса ему была видна вся улица, но в первую очередь его, конечно же, интересовали посетители «Рёва». Почти всех их он знал в лицо. И большая часть этих напыщенных толстосумов хотя бы раз, но обращалась к нему за помощью в разрешении своих щекотливых вопросов. Но никогда прежде ни один из них не назначал личных встреч. Прежде все нюансы улаживались через доверенных третьих лиц. И самого Григора, бережно лелеявшего собственную анонимность, такой подход более чем устраивал. Ни один из тех типов, что сейчас с масляными взорами скрывались за дверьми обители порока Ланнистеров, не мог знать его настоящего имени. И уж тем более ни один из них не должен был даже догадываться о том, где Григор живёт. И всё же на него вышли. Сегодня, вернувшись домой со своей официальной работы в автомастерской, Григор обнаружил вскрытую входную дверь и корзину с жёлтыми розами на кухонном столе. К цветам, помимо крохотной записки с указанием времени и лаконичным «новое дело», прилагался коробок спичек из «Рёва». Это было слишком дерзким посланием. И тон этого самого послания Григору совершенно не нравился. За двадцать минут до назначенной встречи перед баром остановился серебристый дюзенберг с полированными до блеска боками. К удивлению, из машины в сопровождении двух камнелицых верзил вылез Виктарион Грейджой. Несмотря на то, что их поганая семейка всё уверенней и уверенней оседала на дне, Грейджои не переставали пускать окружающим пыль в глаза. А Виктарион делал это куда чаще остальных своих братцев: дюзенберг был ему явно не по средствам, как и вечер в заведении такого класса, как «Рёв». И всё же вот он, собственной персоной. Григор отложил в сторону опустевшую бутылку пива и прищурился, наблюдая за неповоротливым Виктарионом и его свитой. Уж не Грейджои ли осмелились пойти ва-банк? Сомнительно. Случись такое, и на встречу прикатил бы сам Эурон, без пяти минут дон. Следом за отъехавшим от входа дюзенбергом к бару подкатил кадиллак с налипшим на днище грязным снегом. Из машины, хохоча и тесно прижимаясь друг к другу, вывалилась молодая парочка. Они произвели настоящий фурор: и прохожие, и люди в проезжавших мимо автомобилях оглядывались на производимый ими шум. Григор отстранённо хмыкнул, замечая про себя, что парень поступил хитро: споил девку прежде, чем привезти её в «Рёв», где на выпивке для дамы вполне реально разориться. Шумная парочка скрылась в баре, и только тогда Григор заметил двух новых персонажей, так вовремя появившихся на сцене. Григор едва заметно поморщился, ругая себя за то, что посмел отвлечься. Теперь за входом наблюдал не только он: двое мужчин, откровенно выбивавшихся из толпы, расположились по обоим концам улицы. Один из них, закурив, уселся на лавку под фонарным столбом так, чтобы тень падала на его лицо, и время от времени посматривал на часы, будто бы ожидая кого-то. В руках он держал поникший от холода букет жёлтых роз. Точно такие же цветы были в руках и у второго — того, который со скучающим видом отирался у газетного киоска. Григор усмехнулся, нащупывая под полой пальто свою кобуру. Он терпеть не мог брать в руки огнестрельное оружие, но в данном случае, похоже, ему не оставят особого выбора. Он понятия не имел, из какой шайки были эти двое. Людей Ланнистеров он знал абсолютно всех — уж очень основательно готовился, следя за Тайвином. Конечно, щенок Болтон мог успеть нанять кого-то со стороны. Только вот эти типы не были похожи на новичков. И, судя по всему, были расставлены по периметру только для того, чтобы продемонстрировать Григору, что сегодня отнюдь не он хозяин положения. Расплатившись за пиво, он покинул свой наблюдательный пункт. Выйдя на улицу, Григор немного потоптался на месте, поискал глазами ещё людей с букетами, но кроме тех двоих никого не обнаружил. Поэтому, продолжая усмехаться, с демонстративной неторопливостью поплёлся к бару. Он ненавидел все эти игры. Пора было уже кончать с долгими приветствиями и пойти выяснить, кто же всё-таки решил поручить ему «новое дело». К его изумлению, ни один из наблюдателей не двинулся с места. И Григор без особых препятствий на пути вошёл в «Рёв». Едва перед ним распахнулась дверь, на Клигана хлынули волны агрессивного джаза. Пожалуй, ни в одном другом заведении он прежде не слышал ничего подобного. Да и сама атмосфера в этом баре, похоже, была особой: уникальная помесь паров элитного алкоголя, поистине рычащей музыки и безумных возгласов забывшей о приличиях публики. Григор, внешне сохраняя абсолютную невозмутимость, прошёл к стойке, вежливо попросил у бармена виски и стал ждать. Не выпивки. Заказчика. Или того, кто выдавал себя за заказчика. Но в который раз его ожидания не оправдались. Прошло сорок минут, а ничего не происходило. Григор всегда отличался терпением, но на сей раз желание размозжить голову тому, кто посмел вломиться к нему в квартиру, было уж слишком велико. И, когда к нему подплыла та самая полупьяная девица, которая обжималась со своим смазливым кавалером на входе, и попросила прикурить, Григор едва не выместил всю злость на ней. Едва сдерживая ярость, он без лишних комментариев вынул из кармана зажигалку и поднёс её к дрожавшей в руке девицы сигарете. — Ты кого-то ждёшь? — пленительно улыбаясь, поинтересовалась девица после того, как сигарета задымилась. Григор задержал взгляд на её лице, затем, не таясь, оглядел фигурку. Она была хороша. Даже слишком. И совершенно точно в его вкусе: рыженькая, невысокая, глазастая. К тому же потерявшийся где-то кавалер девицы услужливо довёл её до необходимой кондиции. При иных обстоятельствах Григор не упустил бы эту крохотную пташку из виду, но не сейчас. Однажды она его уже отвлекла. — Да, жду, — отвернувшись от девицы, процедил Григор. Краем глаза он заметил, как она, пошатнувшись, опёрлась рукой о стойку. И будто бы невзначай оказалась ближе к нему. Григор мысленно рассмеялся: быстро же эти шлюшки ориентируются. Потеряла из виду одного — уже нацелила свои коготки на второго. Хотя вполне может быть, что тот кудрявый красавец, с которым она прикатила, был ей нужен только для того, чтобы попасть в «Рёв» и поохотиться здесь на рыбу покрупнее. — И почему я не удивлена? — заплетающимся языком протянула девица и выпустила струйку дыма в Григора. — Такие, как ты, всегда заняты. И мне остаются такие, как он. Она презрительно фыркнула, и Григор, не удержавшись, покосился в сторону столика, на который девица указывала. За ним в окружении местных элитных ланнистеровских шлюшек восседал грузный Виктарион Грейджой. Григор хохотнул, а девица придвинулась ещё ближе. — Может, нам всё же есть о чём поговорить? — Ты выбрала не тот момент, — подавляя сожаление, усмехнулся он и взглянул на часы. Прошёл час, а проклятый «заказчик» так и не явился. Пора было сваливать. Возможно, засаду устроили на выходе, хотя смысла всего этого цирка Григор так и не понял. — Я уже ухожу. Но едва он оттолкнулся от стойки, как на его локоть легла цепкая лапка девицы. — Куда же ты так спешишь, Григор? — пропела она кристально трезвым голосом и пробежала пальчиками по руке Клигана вверх. Он сцепил зубы и раздражённо уставился в её улыбающееся лицо. Сука. — Нам ведь на самом деле есть что обсудить. Он мог бы одним движением свернуть ей шею. Или схватить эту рыжую тварь, не дав ей и пискнуть, и утащить подальше, чтобы задать все вопросы без свидетелей. Но не стал. Пусть остальным посетителям этой позолоченной дыры по-прежнему не было до них никакого дела, но Григор всё же не желал привлекать лишнего внимания. — Кто ты такая? — он навис над ней, понижая голос. — Та, кто хорошо заплатит тебе, если ты сделаешь всё, как надо. — Нужно починить машину? — Григор перехватил её ладошку, потому что эта гадина продолжала выводить на его плече узоры, а это его отвлекало. — Прости, малышка, но я не беру заказы в обход своего шефа. — Брось, малыш, мы оба знаем, что ты не обычный механик. Григор вполсилы сжал её руку. Сигарета, которую она держала в другой, выпала, а губы девицы дрогнули, но в остальном она продолжала демонстрировать превосходство. Будто бы ей вовсе не было больно. Зато боковым зрением Григор уловил движение в дальнем углу зала: к ним направлялся тот самый кудрявый кавалер-красавец. — Скажи ему, чтобы не геройствовал, — пренебрежительно вздёрнул бровь Григор, но лапку рыжей пташки всё же отпустил. — Вряд ли бедняга знает, с какой гадюкой связался. — Не геройствуй, — тайком разминая пальцы, с удивившей Григора покорностью повторила девица, едва её парень поравнялся с ними. — Я же говорил, что это глупая затея, — нахмурившись, отозвался тот. И вместо того, чтобы кинуть в лицо Григора какие-либо обвинения, протянул ему ладонь для пожатия. — Лорас Тирелл. Простите, что вам пришлось терпеть её общество. Моя сестра бывает ужасно навязчивой. Григор, начиная проникаться ситуацией, с готовностью пожал протянутую руку. В отличие от своей сестрицы, парень не стал храбриться и сразу же взвизгнул, когда лапища Григора сжала его почти что девичью ладошку. — Я понимаю степень вашего раздражения, — потряхивая в воздухе рукой, через силу улыбнулся Лорас. — Но вам так или иначе придётся выслушать наше предложение. — Ага, значит, вы не оставляете мне выбора? Григор уже в открытую усмехался. Эти детишки, тирелловское отродье, что, в самом деле вздумали поиграть во взрослые игры? Неужели? Интересно, а их дряхлая старуха в курсе, что птенцы упорхнули из родового гнезда в Чикаго и плюхнулись в чужую песочницу наводить свои порядки? — На твоём месте, Григор, я бы так не веселилась, — вновь заговорила девица. — Будь ты умнее, сообразил бы, что мы крепко схватили тебя за твой длин… — Маргери, ради всего святого, закрой рот, — закатывая глаза, перебил её брат. Затем, повернувшись к Клигану, продолжил: — На самом деле вам придётся не только выслушать наше предложение, но и сразу принять его. — Вот как? Григор всё ещё ухмылялся, хотя уже понял, что Тиреллы вовсе не шутят. Сами ли они действовали или с поддержкой старших членов своей семейки — не столь важно. Здесь, в Нью-Йорке, их всех давно уже списали со счетов. Но, похоже, зря. Зато теперь становилось понятно, почему в этом деле мелькали грёбаные жёлтые цветы. Григор не раз слышал, что старуха Тирелл в Чикаго разводит розы. Показушники пострашнее Грейджоев. Обязательно нужно было затевать весь этот фарс? — Нам стали известны не только детали касательно вашей личной жизни, мистер Клиган. Но и… скажем, некоторые нюансы вашей профессиональной деятельности, — Лорес лучезарно улыбнулся, и только в этот момент Григор отметил его поразительное сходство с сестрой. — Мы в курсе, что относительно недавно вы успешно избавились от… гм… подержанного «пежо»[1]. Откровенно говоря, нам плевать, по чьему указу вы это сделали, мистер Клиган, мы впечатлились самой работой. — Ты так красиво говоришь, парень, — Григор угрожающе подался вперёд, Лорас на шаг отступил, Маргери же не шелохнулась. — А хоть какие-то доказательства твоим словам у вас есть? М? Что-то я сомневаюсь. Маргери спокойно нырнула рукой в карман пиджака Григора, вынула зажигалку и прикурила новую сигарету взамен той, что сейчас валялась где-то под ногами. — Думаешь, Ланнистерам так сильно нужны будут доказательства? — заговорила она после всех своих манипуляций и улыбнулась так сладко, что Григору буквально свело зубы. — Хочешь проверить, как быстро они отреагируют, если я заору, что убийца их драгоценного дона стоит прямо передо мной? Нам-то плевать, чей заказ ты выполнял. А вот насчёт них я бы не была так уверена. — О, да, — с наигранным сожалением покивал Лорас, подхватывая подачу сестры. — На их месте я бы сделал все возможное, чтобы вытянуть из вас имя заказчика. Григор всё-таки расхохотался. Его впервые в жизни загнали в угол. Кто бы мог подумать, что это сделают никчёмные Тиреллы? — Хорошо, — мотнул он головой, быстро подавив приступ веселья: на них всё же стали коситься окружающие — пусть и сквозь дымку алкогольного дурмана. — Обсудим детали. Не здесь. И я сделаю то, что вы хотите. Вы заплатите мне огромную кучу денег. Скажете мне, как, дьявол вас дери, смогли на меня выйти. А затем свалите в свой грёбаный Чикаго. — И тебе даже неинтересно, на чьей спине мы нарисовали мишень? — картинно затягиваясь, с фальшивым удивлением уточнила Маргери. — Мне плевать, — не отрывая глаз от её криво изгибающихся губ, хмыкнул Григор. В своём плане он не озвучил ещё один немаловажный пункт. Но с ним они разберутся позже. И без Лораса. — Главное, чтобы вы выполнили все условия. А если я получу удовольствие в процессе… что ж, это станет приятным бонусом. — О, этот заказ тебе понравится не меньше, чем предыдущий, — многообещающе вздёрнула брови Маргери. Григор не мог знать наверняка, об одном и то же они говорят или нет, но отчего-то ему казалось, что эта шлюшка прекрасно его поняла. — Поверь мне. Григор снова едва сдержался от смеха. Вот уж чем он никогда страдать не будет, так это доверием к женщинам. Особенно к таким, как Маргери Тирелл.