Vivi. Lotta. Ama

В этом мире беднейший из беднейших способен однажды открыть глаза и отомстить сильнейшему из сильнейших. Марио Пьюзо — Крёстный отец

15 января 1948 года, резиденция Грейджоев, Нью-Йорк, США Эурон рванул рукой узел галстука, ослабляя его, и шумно опустился в кожаное кресло. Теон украдкой усмехнулся, наблюдая за устало потиравшим шею дядюшкой: Эурон ощущал себя беспомощным котёнком. И это его, очевидно, бесило. Не могло не бесить — Теон уж очень хорошо изучил слабости своего главного противника. Сейчас Эурон в полной мере чувствовал свою ничтожность. Это слишком явно сквозило в каждом его слове, в каждом движении. В течение последних семи месяцев консильери дона Грейджоя раз за разом, расшибаясь в лепёшку, стелился под влиятельных толстосумов Нью-Йорка, исправно выполнял все — даже самые унизительные — поручения старика Ланнистера, налаживал старые связи и заводил новые. Эурон, по его же собственным громогласным заявлениям, почти смог вытянуть фамилию «Грейджой», на которой многие уже поставили крест, с самого дна, но… — …но тут в дело вмешивается чёртова шлюшка Таргариен, и все мои старания катятся к чертям! Теон почесал большим пальцем переносицу, с трудом подавив рвущийся наружу скептический смешок, и обвёл фальшиво беспечным взглядом собравшихся в комнате, стараясь понять, что же творится в их — вероятно, пустых — головах. Помимо рассыпавшегося в угрозах в адрес Дейнерис Таргариен Эурона, в кабинете дона Грейджоя в столь поздний час столпилось до непривычного много народу. Хотя, учитывая, какой бардак творился в городе, можно было смело предположить, что подобные собрания скоро войдут в привычку. Прежде к обсуждению серьёзных вопросов, касающихся дел семьи, допускались лишь избранные — избирал их, конечно же, всё тот же Эурон. Но на сей раз было принято решение несколько расширить этот список. Решал, к слову, дон Грейджой, но вот сам присутствовать всё же не смог: самочувствие его резко ухудшилось, и Яре пришлось проводить отца в спальню под надзор специально вызванного посреди ночи доктора. Теон старался не думать о том, что до утра отец может и не дотянуть. И что в следующий раз созывать семью на совет, возможно, будет уже новый дон. Несмотря на повод, по которому Бейлон их всех собрал, и на захлёбывающегося досадой Эурона, в кабинете царила деланно непринуждённая атмосфера. Будто не обременённые проблемами деловые люди просто собрались отдохнуть, пропустить по бокальчику и выкурить по сигаре после тяжёлого трудового дня. Теон мрачно хмыкнул. В этом была вся их семейка. Они теряли вес в этом мире с каждым новым днём. Полиция и, вероятнее всего, Бюро уже присматривалась к ним и к их бизнесу. Высший свет, к которому так отчаянно пытался подмазаться Эурон, отказывался воспринимать их всерьёз. Вдобавок над ними всеми нависла обретшая почти фантастический характер угроза в лице Дейнерис Таргариен. Были убиты двое из пяти глав семей, подписавших некогда Договор. Ещё один — тот самый, что, на минуточку, являлся доном их собственной семьи — был при смерти. Словом, события развивались поганее некуда. Но Грейджои упорно продолжали делать хорошую мину при плохой игре. Ну кто бы сомневался? — У нас всё ещё нет никаких доказательств, — прокряхтел из дальнего угла кабинета дядя Родрик в ответ на пропитанные негодованием возгласы Эурона. — Убийства Ланнистера и Баратеона вполне мог заказать кто-то другой. Лично я не верю, что за этим стоит голозадая девка из бродячего цирка. Оперевшись на приставную лестницу, Родрик критично оглядывал разномастные корешки книг на стеллажах и лишь изредка вставлял в разговор отрывистые реплики, вроде этой. Библиотека Бейлона интересовала его куда больше, чем бессмысленный трёп Эурона. Похоже, дядя Родрик уже присматривал, какие книги он мог бы стянуть после смерти дона Грейджоя в свою личную коллекцию. Теона передёрнуло от отвращения к самому себе за подобные мысли. Ведь Родрик Харлоу, брат их покойной матери, был, пожалуй, единственным из всех присутствующих, кому можно было доверять. Единственным, кто в случае раскола, абсолютно точно последует за ним и Ярой, а не за Эуроном. — Никогда не стоит недооценивать Таргариенов, — лениво откликнулся сидящий напротив Теона дядя Виктарион. Едва ввалившись в кабинет, он сразу же вальяжно устроился на одном из диванов, закинув обе ноги на низкий журнальный столик, и за эти полчаса так и не сдвинулся с места. Из трех братьев отца Виктарион был самым неповоротливым и бесцеремонным. Его доверенные лица с абсолютной неуместностью расположились по обе стороны от подлокотников дивана, будто две подпирающие стену колонны. Виктарион сильнее остальных Грейджоев любил дешёвые приёмы по демонстрации собственной значимости, поэтому застывшие подле него каменными изваяниями мордовороты считались в некотором роде привычной картиной. Но всё равно безмерно мозолили Теону глаза. — Таргариены-то как раз сгинули, — фыркнул дядя Эйрон. Он стоял за спиной Теона, но тому даже не надо было оборачиваться, чтобы понять: самый младший из братьев отца вновь оккупировал бар. Судя по характерным звукам, Эйрон наливал себе очередную порцию виски. — Вы сами их всех перебили двадцать лет назад, забыли? Вместе с вашими любимыми Ланнистерами и остальными их подпевалами. А эта девчонка, скорее всего, обыкновенная аферистка. Какого ж чёрта все так всполошились? — Совсем все мозги пропил, — раздражённо выдохнул Эурон, возводя глаза к потолку. Затем, обратив утомлённый взор на брата, добавил: — То, что Дейнерис Таргариен вернулась в город, факт. Уже не раз подтверждённый. И если ты хотя бы немно-о-ого интересовался делами семьи, то не задавал бы таких откровенно глупых вопросов. — А всполошились мы, — с готовностью подхватил Виктарион, копируя презрительно снисходительный тон Эурона, — потому что каким-то волшебным образом в считанные дни Нью-Йорк лишился сразу двух глав влиятельных семей. — О, действительно, какая кошмарная потеря для Нью-Йорка, — ничуть не впечатлившись их речами, хихикнул Эйрон. Виктарион и Эурон переглянулись, демонстрируя остальным, да и самому Эйрону, как же это утомительно и бессмысленно — пробиваться сквозь непроходимую стену тупости младшего брата. — Если тебе плевать на происходящее, то почему бы не избавить нас от своего присутствия? — подал голос Горольд Гудбразер, неодобрительно косясь на Эйрона. Гудбразеры были одной из тех мелких семей, которым Бейлон всё-таки рискнул довериться, когда пытался дать отпор Таргарианам в тот самый — первый— раз, обернувшийся позорным провалом и унёсший с собой жизни двух старших сыновей самого Бейлона, братьев Яры и Теона, которых они почти не помнили. — Тебе ведь здесь не место. Крепкий и основательный Горольд Гудбразер сидел в кресле у окна, подле Эурона, и всем своим видом, как и Виктарион, афишировал свою верность консильери дона Грейджоя. Пока что консильери. В том, что Гудразеры видели в Эуроне следующего дона, не оставалось никаких сомнений. Даже несмотря на то, что одна из дочерей Горольда была обещана Теону. Но, похоже, ждать, «пока кроха подрастёт», теперь будет уже сам Эурон. Горольд видел в нём не только лучшего дона, но и лучшего зятя. — Бейлон хотел, чтобы я был здесь, — тем временем с неожиданной твёрдостью отозвался Эйрон и, перекатившись через подлокотник, плюхнулся на диван рядом с Теоном. При этом он пролил изрядное количество виски прямо себе на брюки, но, похоже, ничуть не расстроился по данному поводу. — Значит, я остаюсь. Теон смутно представлял, каких идеалов придерживался его непутёвый дядюшка, бывший лишь на девять лет старше него самого, но точно знал одно: Бейлона Эйрон безмерно уважал. Но, увы, в тот момент, когда после смерти дона Грейджоя семья встанет перед серьёзным выбором, слово никогда не вникавшего в дела Эйрона против крепкой позиции двух других его братьев не будет стоить ровным счётом ничего. — Дон Грейджой ошибался, потворствуя твоим выкрутасам, — покачал головой Гудбразер. Черты его крупного лица и без того грубые, будто вырубленные топором, от негодования ещё более заострились, выдавая его истинный возраст. — Никакой пользы семье такой шут, как ты, принести не может. Впрочем, на младших сыновьях в этой семье природа всегда отдыхала. С привычной холодностью проглотивший обиду Теон вдруг удивился, отметив выражение недовольства, при этих словах мелькнувшее в глазах Сейвина Ботли, что сидел по другую сторону от Эурона. Ботли, как и Гудбразеры, поклялись самоотверженно служить Грейджоям ещё во времена того первого проклятого восстания против Таргариенов, когда более сильные и влиятельные семьи не рискнули вмешиваться. Возможно ли, что Сейвин, в отличие от Горольда, и по сей день оставался верным данному слову? Теон сделал себе мысленную пометку поговорить об этом с Ярой. В детстве они были дружны с одним из сыновей Сейвина, Тристифиером, но вспомнил Теон об этом только сейчас. Хотя, будучи капо, ему приходилось довольно часто пересекаться с Трисом, ведь именно он, с разрешения своего отца, руководил всеми группами солдат Ботли — пусть и не такими большими, но всё же… Это были люди. Бойцы. Ресурсы. Прикусив щеку изнутри, Теон задумался. Может, всё же удастся склонить Ботли на свою сторону? — Я бы, конечно, обиделся, — хохотнул Эйрон, ни капли не задетый едким выпадом Гудбразера, — если бы мне было не плевать на твоё мнение. — Если вы покончили с обменом любезностями, может, наконец вернёмся к вопросу с Дейнерис Таргариен? — вмешался Сейвин, потирая лоб. — Мы так всю ночь можем пререкаться и язвить. Но решение принимать всё же надо, — он поднял глаза на Эурона и, прищурившись, продолжил: — Насколько я понимаю, дон Грейджой хотел, чтобы ты рассказал и ему, и нам о том, на какой стадии сейчас устранение этой девчонки. Он ведь именно это тебе и поручил, верно? — Моя самая большая проблема заключается в том, что приходится полагаться на кучку безмозглых баранов, — Эурон обвёл присутствующих в комнате мужчин красноречивым взглядом, задерживая его на тех, кого не считал достойным здесь находиться и кого ему приходилось терпеть только из-за прихоти умирающего Бейлона. — С такими никчёмными идиотами нам никогда не прикончить эту шлюшку, но ес… — Так ли необходимо её ликвидировать? — кажется, впервые за всё это время заговорил Доннор Солтклифф, до этого со скучающим видом вертевший в руках бокал с виски. К самому алкоголю, как заметил Теон, старик почему-то так и не притронулся, лишь время от времени вдыхая его пары. — Почему сразу «прикончить», «устранить»? Эурон опасно сощурился. Он терпеть не мог, когда кто-либо смел его перебивать. — А что ты предлагаешь? — Договориться? — безмятежно отозвался Сотлклифф, растянув свои сухие губы в улыбке. Лицо Эурона же раздулось от гнева, и он шумно втянул воздух через ноздри, что, как знал Теон, было очень плохим признаком для собеседника. Но старик спокойно продолжил: — Если она на самом деле может позволить себе лёгким движением руки сместить с поля такого игрока, как Тайвин Ланнистер, значит, с ней выгоднее дружить. Неужели я один это понимаю? — Господи, да откуда у неё такие возможности! — проворчал из своего угла дядя Родрик. — У неё в распоряжении лишь горстка немытых дикарей, а не отряд тренированных убийц. — Ну и что? — поморщился дядя Виктарион. — Мои люди шпионили за ней и её грёбаными румынами на их первом выступлении. В этом цирке приличные деньги крутятся, скажу я вам. Она вполне могла позволить себе нанять киллера. Присутствующие окунулись в жаркий спор, перебивая и затыкая друг друга, и от напускного спокойствия, царившего в комнате совсем недавно, не осталось ни следа. Дядя Родрик отстаивал свою точку зрения, пытаясь убедить остальных в том, что Дейнерис Таргариен — всего лишь ширма для махинаций вышедшего на свободу Паука. Дядя Виктарион и Гудбразер, уверенные в мифической силе циркачки, отказывались его слушать, а Сейвин всё напирал на то, что дон Грейджой распорядился убить девчонку, независимо от её возможностей и целей. Эйрон время от времени позволял себе вставить парочку саркастичных комментариев, еще сильнее сталкивая лбами и без того разошедшихся мужчин. Теон же молча наблюдал за мрачным Эуроном, который не проронил ни слова. И это было вдвойне подозрительно. Эурон, косясь на спорщиков, сунул в рот сигару, но, погруженный в собственные мысли, слишком слабо раскурил её, и она тут же потухла. Выругавшись сквозь зубы, он вновь попробовал зажечь её, но ничего не вышло. После третьей неудачной попытки, он отшвырнул изжёванную сигару в сторону и, откинувшись на спинку кресла, продолжил напряжённо наблюдать за разгорающейся, в отличие от его сигары, всё сильней руганью. Он нервничал. Это точно. Но Теон только сейчас понял, что всё это время расценивал суетливое поведение дядюшки не совсем верно. Теон решил, что Эурон раздосадован сорвавшимися планами по ликвидации Дейнерис Таргариен. Именно в этом их всех и хотел убедить сам Эурон. Но, похоже, в истинные его планы вовсе не входило её убирать. Он явно задумал свою собственную игру и сейчас раздражался от того, что его гениальная задумка может всплыть наружу. Эурон разозлился на старика Сотлклиффа не потому, что тот посмел сказать что-то наперекор. А потому, что тот озвучил его собственные мысли, которые Эурон хотел до поры до времени оставить при себе. Теон ощутил неприятное покалывание в затылке. Этот сукин сын не мог их так просто обойти! Неужели он и в самом деле собирался заключить союз с девчонкой Таргариен? Чёрт. Если уже не заключил. Что если она и в самом деле так сильна, как это преподнёс Тайвин Ланнистер перед своей гибелью? Что если за её спиной прячутся действительно опасные противники? Что если она — всего лишь верхушка айсберга? Почувствовав катастрофическую необходимость обсудить открывшиеся обстоятельства с Ярой, Теон тут же вскочил на ноги. — Прошу меня простить, — промямлил он, пробираясь к выходу из кабинета и стараясь не думать о том, какое наказание на него обрушится за то, что он посмел вот так вот сорваться с места без разрешения. Эурон подобных выходок не прощал никогда. А в последнее время Теон всё чаще стал забывать о субординации и правилах. Яра его ругала, утверждая, что такие проколы лишь ослабляют их позиции, даря Эурону ещё больше поводов подозревать о готовящемся перевороте. Лишь оказавшись у порога спальни Бейлона Грейдоя, Теон вдруг осознал, как сильно сглупил. Эурон мог понять, что Теон догадался обо всём раньше остальных… С другой стороны, он всегда может сослаться на то, что переживал за здоровье отца, и эти самые переживания затмили ему последние остатки мозгов. Столь цинично отстранённые мысли о состоянии отца заставили Теона поёжиться. А что если ему действительно не станет лучше? Бейлон Грейджой никогда не был примерным родителем, но Теон всё же любил его и совсем не хотел терять. Сглотнув, Теон занёс руку для того, чтобы постучаться, но дверь внезапно распахнулась, и в тускло освещённый всего несколькими настенными бра коридор высунулась настороженно хмурящаяся Яра. — Какого чёрта ты здесь стоишь и сопишь? — тут же зашипела сестра, дёрнув Теона за рукав. — Я решила, что это кто-то из крыс Эурона подслушивает. — Как… — голос изменил Теону и он прокашлялся. — Как он? — Он в поря… — Сру кровью, — раздался из комнаты скрипучий голос отца. — Харкаюсь кровью. Скоро помру. Ничего нового. — Он в порядке, — всё-таки продолжила Яра, закатывая глаза. — Относительном. — Впусти своего брата, Яра. Если он посмел сбежать из цепких лап этих стервятников раньше времени, значит, узнал что-то важное. Яра изогнула правую бровь и, не сводя с Теона внимательного взгляда, отступила в сторону. — Они ещё не закончили? — Кажется, они только начали, — безрадостно хмыкнул Теон, входя в спальню. В нос ему тут же ударил резкий запах лекарств. Последние годы отец, мучившийся от болей в животе, игнорировал все увещевания Яры обратиться к врачу и глотал какие-то непонятные таблетки кустарного производства, которыми его исправно снабжали Гудбразеры. И теперь, когда сжирающая его внутренности опухоль, победила без боя, ему всё же пришлось обратиться за помощью к специалистам. Хотя бы для того, чтобы облегчить перед смертью нестерпимую боль. Бейлон восседал, опёршись на спинку кровати, и сосредоточенно что-то записывал в толстую тетрадь, от усердия даже высунув кончик языка. Отец казался непривычно бледным и ещё более осунувшимся с запавшими в глазницы глазами и неестественно выпирающими скулами. Ещё пару часов назад он выглядел порядком лучше. — А где доктор? — чувствуя, как к горлу подкатывает ком, едва слышно просипел Теон. И вновь прокашлялся. — Он его прогнал, — пожала плечами сохранявшая хладнокровие Яра, запирая дверь. И, заметив вопросительный взгляд брата, обращённый на тетрадь в руках отца, добавила: — Он боится, что мы что-нибудь забудем. Решил записать. — Потому что вы иногда бываете страшно бестолковыми, — проворчал Бейлон, не отрываясь от записей. — А я хочу удостовериться, что вы сделаете всё правильно. Теон протащил один из тяжёлых стульев из другого конца комнаты к кровати отца и, тяжело выдохнув, в него опустился. Яра же подошла к окну и, отодвинув пальцами плотную портьеру в сторону, выглянула во двор. Какое-то время они все, занятые мрачными мыслями, молчали, и тишину спальни нарушал лишь скрип ручки. — Итак, — спустя пятнадцать минут Бейлон наконец оторвался от своего занятия и поднял глаза на сына. — Что ты хотел мне рассказать? Яра пересекла комнату и, усевшись на край отцовской кровати, сложила руки на коленях, что говорило о высшей степени её внимания. Теон, уже в третий раз прочистив горло, поведал всё, что успел услышать, и поделился своими соображениями. — Если бы ты поступил по-умному и высидел бы там до конца, нам было бы известно куда больше полезной информации, — недовольно скривившись, подвела итог Яра. — Надеяться на то, что кто-то из них решит выложить своему дону правду, не стоит. Завтра каждый из них будет петь свою собственную песню. Ты идиот. — Ну уж извини, я торопился поделиться важной новостью. — Какой молодец! Но ты мог бы сделать нам всем одолже… — Прекратите собачиться, — устало вклинился в их перепалку Бейлон. — И выйдите вон. Оба. Мне нужно подумать о сложившейся ситуации. Одному. Вы слишком шумные. — Но я думал, мы обсуди… — начал было Теон, но под усталым взглядом Бейлона, старавшегося из последних сил казаться суровым, стушевался. — Ладно. Тебе действительно нужно отдыхать. Теон с наигранной лёгкостью, которую в эту минуту вовсе не испытывал, поднялся на ноги, отволок стул обратно в угол и первым направился к выходу из комнаты. Яра, бережно придерживая дверь, выскользнула в коридор следом. — Уже скоро, — тихо выдохнула она, когда они отошли от спальни отца на безопасное расстояние. — Я знаю, — прикрыв глаза, кивнул Теон. — Знаю. Яра нервно хихикнула и обхватила себя руками, будто замёрзла. — Как-то не верится, да? Что это всё-таки случится. Я ведь… я ведь не представляю, как мы будем… без него. — Мы справимся, — убеждая самого себя в первую очередь, твёрдо произнёс Теон. — Он нас готовил. Всё это время. Он нас к этому готовил. Яра вдруг резко прижалась к нему, обняв так крепко, как никогда в жизни. Теон не помнил, когда вообще в последний раз она позволяла себе такое бурное проявление чувств. В глубоком детстве? Перед тем, как отец отправил его на воспитание к Мартеллам? — Я боюсь, Теон, — сглатывая слёзы, прошептала Яра ему куда-то в плечо. — Он нас к этому готовил, а я всё равно боюсь. Теон сам испугался. Её тона. Он не привык видеть сестру такой, поэтому понятия не имел, какие слова могли бы её хоть немного успокоить. — Мы победим, вот увидишь. — Ты сам в это не веришь. Он уткнулся подбородком в макушку Яры и крепче сжал её в объятьях. Да, он не верил. События последних дней разрушили слишком много идеально выстроенных планов, и сейчас Теон всерьёз сомневался в том, что им удастся выстоять этот бой. Они хотели провернуть восстание в мирное время, но как быть теперь, когда весь Нью-Йорк находился на пороге войны? Ланнистеры перегруппировались, и Теон не знал, мог ли он теперь подвергать риску своих людей в львином логове. Фреи обезумели, втягивая и без того занятых Старков в свои неуместные игры. К тому же дон Старк отослал Робба на Сицилию, лишив Теона и Яру шанса хоть сколько-нибудь повлиять на исход событий. Теперь ещё и Эурон, в своих политических заискиваниях вышедший на совершенно новый уровень. Заключить сделку с главной угрозой? Чертовски рискованно. И умно. — Что мы будем делать с девкой Таргариен? — уже своим обычным, лишённым и намёка на слёзы, голосом поинтересовалась Яра, отстраняясь. Она, как и всегда, будто бы читала мысли брата. — Ты ведь знаешь отца. Он не выбросит из головы эту дурацкую идею убить её и действовать напролом. Нам нужно, чтобы кто-то из наших за ней следил. Особенно теперь, когда наш любимый дядюшка решил пойти с этой змеёй на мировую. — Завтра, — Теон спохватился, осознав, который час, и тут же поправил самого себя: — Уже сегодня за ней будет приглядывать наш человек. Насчёт этого можешь не переживать. Яра, несмотря на его заверения, всё же с подозрением нахмурилась. — Наш человек? И кто же он? Только не говори, что… о, нет, Теон. Я ведь не устану повторять, что ему нельзя доверять. — А я не устану тебя убеждать в том, что можно, — Теон ободряюще сжал плечо сестры и сообразил на лице слабое подобие улыбки. — Серьёзно, Яра. Он ведь уже не раз доказывал свою верность. Дай ему шанс. Яра молча кивнула, но упрямый блеск её глаз говорил лишь о том, что отказываться от своих подозрений она не собиралась. Теон вздохнул. Похоже, его сестра никогда не научится доверять посторонним мужчинам. 15 января 1948 года, бар «Pure Pot Still», Нью-Йорк, США Эддард Старк опаздывал. Тирион уже несколько раз в мыслях прокрутил эту фразу, но до сих пор не мог в неё поверить. Чёртов Нед Старк был самым пунктуальным человеком из всех знакомых Тириона, и вот так внезапно — опоздание. Конечно, у дона Старка, вероятнее всего, была причина, но эта ситуация заставляла Ланнистеров напрягаться и вводила Тириона в некоторое замешательство, которое он с успехом прятал за маской безразличия. Джейме, сидевший справа, с таким же безразличным видом листал утреннюю газету и попивал виски, привезённый с берегов Ирландии, если верить хозяину бара. Признаться честно, Тирион не думал, что его брат договорится о встрече в ирландской части города, и уже тем более не предполагал, что это будет не заведение Бейлиша. Казалось, что все питейные заведения на этой территории принадлежат ему. Мизинец действительно умел создавать видимость всеприсутствия. Тирион не стал брать с собой солдат, прихватив лишь Пса. Он не был уверен насчёт добрых мыслей Старка, но не хотел выглядеть так, словно собрался на войну. Пёс занял самый тёмный угол этой и без того несветлой комнаты, чтобы иметь возможность видеть всех и сразу. Тириону уже не нужно было рассказывать ему, что необходимо делать, с ролью телохранителя лучше этого здоровяка не справлялся никто. — Извините за опоздание, у меня были дела, — дверь отворилась, и в проёме показалась фигура Неда Старка, заполнившая собой своё свободное пространство. — Спасибо за звонок, Тирион. Прими мои соболезнования, — последнюю фразу Нед договаривал, уже усаживаясь за небольшой круглый стол прямо напротив. — Ничего страшного. И спасибо, — Тирион кивнул, наблюдая за тем, как Старк расстёгивает пуговицы пиджака и разваливается на стуле с видом правителя мира. Вряд ли Тирион когда-нибудь освоит эту позу. Тяжело быть правителем мира, когда ты карлик. — Я слышал, что твоя дочь была похищена? Сегодня рядом со Старком не было Джона Сноу, что слегка выбивало из колеи. Тириона напрягали высокомерные взгляды Джори Касселя, которые он даже не пытался спрятать. Забавно. Если бы Кассель был мальчишкой вроде Джона, то Тирион мог бы это понять. Но Джори было под тридцать. Неужели ничему не научился? — Новости слишком быстро распространяются, да? — Нед хмыкнул и, достав из кармана сигареты, закурил. — И от кого же ты это слышал? — У меня свои источники, — Тирион попытался напустить на себя таинственности, хотя они с Недом прекрасно понимали, что единственным и самым надёжным источником информации для Ланнистеров всегда выступали Болтоны. — Фреи? — Какие у тебя хорошие источники, — Нед криво улыбнулся. Тирион видел в его глазах тоску и беспокойство. Он никому не пожелал бы оказаться сейчас на месте Эддарда Старка. Страх потерять собственного ребёнка — что может быть хуже для родителя? — Я удивлён, что ты ещё не расстрелял их всех. — Тирион, ты ведь совсем неглупый человек, — Нед стряхнул пепел в стоящую в центре стола пепельницу. — Я не стану атаковать, пока не буду уверен в безопасности своей дочери. — Желаю тебе отыскать её в целости и сохранности, — вежливо отозвался Тирион, пытаясь отогнать от себя желание задымить сигарой, которая грела его сердце в нагрудном кармане. Он пытался бросить курить. — Джейме, рад тебя видеть, — Нед сделал вид, что только что заметил старшего брата Тириона, хотя периодически сверлил его взглядом с того момента, как вошёл. — Ты теперь консильери? — Как видишь, — хмыкнул братец, убрав, наконец, газету в сторону. — А где твой консильери? Давненько не видел старика Лювина, он всё также шикарно травит анекдоты? — Дональд болеет, поэтому редко выходит из дома, но я передам ему, что ты справлялся о его здоровье, — Неду было очень трудно поддерживать миролюбивый тон беседы с Джейме, Тирион понимал это и был очень благодарен им обоим за то, что они всё ещё мило разговаривают. — Жаль, — огорчённо протянул Джейме. — Хотел бы поболтать с ним, как в детстве… — Мне, конечно, приятны эти милые посиделки, но ты ведь меня не за пустой болтовнёй позвал? — Нед резко перескочил глазами обратно к Тириону и потушил сигарету — слишком быстро скурил, признак волнения. — Ты думаешь, что это по моему приказу убили Тайвина Ланнистера? — Иногда я забываю, насколько ты бываешь прямолинеен, северянин, — Тирион улыбнулся, узнав в этом Неде того самого парнишку, за которым он хвостом бегал на Сицилии. — А ты бы сам на кого думал? Мне кажется, что ты подозревал моего отца в убийстве Роберта. — Подозревал, — согласился Нед. — Но только до тех пор, пока он сам не стал жертвой. Трудно подозревать труп, знаешь ли. — Шутку оценил, — Тирион поёрзал, принимая более удобную позу на не самом удобном стуле. — И кого же ты подозреваешь теперь? — Ты хочешь, чтобы я выложил карты на стол? — Нед прищурил глаза, словно не веря в то, что говорит. — Потому что это подразумевает под собой встречную искренность. Ты к этому готов, Тирион? — Я пришёл сюда для этого. Не хочу, чтобы кто-то из наших родственников пострадал из-за того, что мы с тобой параноики. Кстати, насчёт родственников… Серсее сейчас не до этого, но я считаю, что мы обязаны обговорить и этот момент тоже, — Тирион замялся, не зная, как Нед воспримет то, что он собирался сказать. — Я думаю, что свадьбу Сансы и Джоффри следует отложить. — Конечно, — Нед согласно кивнул. — Я тоже совсем про это забыл. Сейчас все в трауре и играть свадьбу в такой обстановке было бы кощунством. Думаю, что наши голубки могут потерпеть, пока всё придёт в норму. — Согласен, — Тирион тоже кивнул, хотя совсем не был согласен с Недом насчёт «голубков». Он не представлял, что ожидает Сансу после того, как она сменит фамилию на Баратеон. Хотя нет, он как раз представлял, что её ожидает, и от этого становилось совсем погано. Отец не сумел взрастить монстров в своих детях, но у него отлично всё получилось с внуком. Наверняка гены Баратеона сыграли свою роль. — Ну, а теперь говорим искренне, да? — Нед наклонился вперёд, ставя локти на стол. — Давай будем рассуждать логически. Кто мог убить Роберта и Тайвина, если это сделали не Ланнистеры? Старки? Зачем? Я любил Роберта, а мстить за него Тайвину… Я ещё не совсем выжил из ума. Ты же меня знаешь. Я бы собирал информацию и ударил бы только тогда, когда был бы уверен хотя бы на девяносто процентов. И то только в том случае, если бы ярость в моей груди к этому моменту не утихла. Я бизнесмен, Тирион, а не убийца. Зачем мне убивать Льва, если я не уверен до конца, кто придёт ему на замену? Идём дальше. Фреи? Они так наложили в штаны после смерти Роберта, что умудрились украсть мою дочь и требовать за её жизнь свою безопасность. Это доказывает то, что мы и так знаем — они на грани вымирания. Грейджои? Зачем? Тайвин кормил их, изредка скидывая им объедки со своего стола. Да и силёнок у них не хватит захватить вашу территорию под шумок. А Роберта они не стали бы убивать, боясь реакции Тайвина. Вот и получается, что всё это сделал кто-то совершенно новый. Кто-то, кого мы все считали слишком слабым игроком. — Ты намекаешь на девчонку Таргариен? — Тирион был согласен со всем сказанным Недом. Он, как никто другой, умел рассуждать здраво и логически даже в опасные для жизни моменты. Но вот последнее его утверждение хотелось поставить под сомнение. — Почему-то ты не сказал ни слова о Мартеллах и Тиреллах. — Хм, давай посмотрим, — Нед задумчиво провёл указательным пальцем по губам, как будто действительно размышлял, но Тирион знал — у него уже готов ответ. — Тиреллы. Если верить Бену, а я бы верил моему излишне педантичному в таких вопросах брату, они с трудом удерживают порядок в Чикаго. А ты ведь знаешь Тиреллов — Оленна не полезет в другой город, пока не наведёт порядок в родных пенатах, — Тирион хотел возразить, ведь во главе семьи стояла не Оленна, но Нед его опередил: — Да, я знаю, что ты хочешь сказать, но мы оба понимаем, что правит эта старая перечница. Сынишка ни шагу не ступит без разрешения маман. Мартеллы. У меня довольно долгие дружеские отношения с этой семьёй, и я знаю, чего они хотят — спокойствия для себя. Нью-Йорк не дарит спокойствия. — Да, зато он дарит много денег, — Тирион усмехнулся, понимая, что, возможно, насчёт Мартеллов Старк рассуждает больно субъективно. — Зачем им грязные деньги, когда они получают чистые от продажи оливкового масла и цитрусовых? — Нед пожал плечами. — Я считаю более вероятным нападение Дейнерис Таргариен, которая, о удивление, прибыла в город как раз перед убийством Тайвина. — Не думаю, что это как-то связано. Или ты считаешь, что она сама убила отца? — Тирион хмыкнул, представив хрупкую женщину, душившую его отца. — Ты думаешь, что нам нужно закончить то, что было начато двадцать лет назад? — Я считаю, что мы не должны спускать с неё глаз и выстроить вокруг своих домов дополнительные заборы, если понадобится, — Нед никогда не боялся врагов, но Тирион понимал — теперь ему есть что терять. Наследник, две дочери… Наверное, это всё очень обременительно. — Сегодня с нашей стороны там должен быть Рамси, так что можно не переживать — мы узнаем, если она встретится с кем-то подозрительным. — Сегодня там Джон, — голос Неда потеплел, когда он произнёс имя своего капо. — Поэтому я и не переживаю. — Значит, мир? Мы не будем убивать друг друга? — Тирион кинул раздражённый взгляд на прыснувшего в кулак Джейме. — Надеюсь, что мы, наоборот, объединим свои усилия, как уже когда-то сделали это, — Нед слегка улыбнулся. — Ты не помнишь той бойни, потому что тогда только начинал свою службу. Но я помню всё и не хочу, чтобы это повторилось. Если придётся ради этого убить Дейнерис Таргариен — так тому и быть. Тирион смотрел в серьёзные глаза Старка и понимал, что тот не шутил. Он действительно был готов отдать такой приказ. И Тириону следовало бы тоже быть готовым, но он не мог. Что-то во всей этой истории не складывалось для него в единую картину, но пока было непонятно, что же именно не так. Конечно, он не собирался переубеждать Неда. Достаточно было и того, что Старк не собирается наносить ему какой-то вред и не был причастен к смерти отца. В последнем Тирион был уверен наверняка. Нед протянул ему руку, чтобы скрепить их устную договорённость, и Тирион пожал её, чувствуя себя немного более расслабленным, чем утром. 15 января 1948 года, юридическая контора «Рюген и сыновья», Нью-Йорк, США — Ваше предложение, мой друг, несомненно, звучит крайне заманчиво, — губы Вариса тронула мимолётная полуулыбка, — но как на это всё смотрит дон Грейджой? Разве то, что вы рискнули выйти с нами на связь, не противоречит его прямому приказу устранить… хм… угрозу? Эурон не мог не отметить, с какой нарочито небрежной интонацией было произнесено обличительное для Паука «с нами», и в очередной раз поразился тому, как же легко на удочку этого хитрого ублюдка попался старик Ланнистер. Пока Тайвин был жив, он действовал из-за угла. Теперь же, едва труп Льва остыл, Варис открыто сопровождал Дейнерис Таргариен на сегодняшней встрече и при этом позволял себе высказываться от её имени, пока сама она абсолютно молча выслушивала Эурона. Занятно. Не было ли это лишь очередным доказательством того, что именно синьорина Таргариен с подачи Вариса приложила свои прелестные ручки к скоропостижной гибели дона Ланнистера? — Раз уж вы решили блеснуть своей осведомлённостью, — Эурон прищурился, переводя взгляд с поразительно спокойного лица Дейнерис на замершего в ожидании ответа Паука, — то почему бы не упомянуть ещё одну кро-о-охотную деталь? Дон Грейджой, как это ни прискорбно, со дня на день нас покинет. — О, я искренне вам сочувствую, — Варис, подавшись вперёд, соорудил вполне убедительную трагично-удивлённую мину. Будь Эурон глупее, может, и поверил бы в то, что о болезни Бейлона в стане врага известно не было. — Значит ли это, что здесь вы представляете интересы молодого дона? Эурон подавил желание расхохотаться. Вместо этого он сдержанно усмехнулся, смахивая несуществующую нитку с идеально вычищенных брюк. Он слышал тысячи историй о Варисе и, конечно же, о его удушающе приторных повадках. И, несмотря на напускное простодушие собеседника, Эурон имел достаточно чёткое представление о том, кто именно сейчас перед ним разыгрывал невинность. Безжалостный манипулятор с холодным рассудком. Договариваясь о свидании с Дейнерис и её людьми, Эурон не рассчитывал на то, что говорить придётся с этим скользким ублюдком. Подобный расклад мог сулить лишь сплошные неприятности, а стать очередной пешкой в лапах Паука ох как не хотелось. Эурон мог бы заподозрить подвох ещё в тот момент, когда черномазый посыльный девчонки сообщил адрес встречи. Дейнерис его удивила. Какая-то богом забытая адвокатская контора на Рэдкасл-стрит. Довольно занятный выбор для той, что пробыла в городе всего ничего. Эурон прекрасно знал, что эта дыра находится на земле Баратеона, оттого, пусть и с сомнением, но всё же согласился: территорию можно было считать нейтральной. Теперь же, оказавшись на месте и столкнувшись лицом к лицу с Пауком, Эурон всё понял. Вероятнее всего, «Рюген и сыновья» была одним из многочисленных прикрытий этого проходимца. Даром, что он двадцать лет прохлаждался в тюрьме. — Давайте сэкономим наше общее время и перестанем ходить кругами, — пожал плечами Эурон, вновь поднимая глаза на мило улыбающегося Вариса. Нестерпимо хотелось вмазать гаду, чтобы стереть с его лица эту фальшивую улыбку. — Я представляю собственные интересы. И своим желанием сотрудничать с синьориной Таргариен я довольно конкретно обозначил границы этих самых интересов. Дело за вами, господа. Вы можете принять моё предложение и обзавестись полезным союзником, либо… Эурон, на манер Вариса сладко улыбнувшись, с театральной красноречивостью развёл руками. — Как можно доверять человеку, способному ради собственных интересов предать собственную семью? — впервые за всё это время заговорила Дейнерис, опередив Паука, уже собравшегося отвечать на дешёвую угрозу Эурона очередной порцией лживой патоки. — У меня нет никаких гарантий, что сотрудничество с вами, синьор, действительно окажется полезным. В тоне Дейнерис напрочь отсутствовал хоть малейший намёк на заинтересованность, но Эурон был уверен: девчонка его дразнит. С виртуозной осторожностью дразнит. Ну на-а-адо же. — Смею заметить, мы одинаково рискуем, — Эурон вынул из внутреннего кармана сигару и покатал её меж пальцев, не сводя пристального взгляда с собеседницы. Что ж. Он ей подыграет, раз уж синьорина только этого и желает. — Нет смысла скрывать, что на сегодняшний день положение Грейджоев в пищевой цепочке Нью-Йорка оставляет желать лучшего. С таким консильери, — Эурон ухмыльнулся, покосившись на затихшего Паука, — вы наверняка осведомлены о текущей расстановке сил. — О, нет-нет, мой друг, — Варис добродушно рассмеялся. — Вы слишком преувеличиваете мою значимость. Я вовсе не консильери. Синьорина Таргариен не столь наивна, чтобы доверять эту роль кому-то вроде меня. Сама синьорина Таргариен тем временем смотрела на Эурона прямым и спокойным взором, никак не комментируя его выпад в сторону Паука. Эурон же обвёл присутствующих в комнате людей Дейнерис нарочито беспечным взглядом. Интересно, кто из этих дикарей удостоился чести стать советником девчонки? — Так или иначе, — продолжил Эурон, потому что именно этого Дейнерис от него и ждала, — вы в курсе, что моя семья не может похвастаться крепкой позицией в грядущей войне. Дон Грейджой вёл дела… гм… мягко говоря, неосмотрительно. Его категоричность в некоторых вопросах слишком дорого обошлась всей семье. И надеяться на то, что его щенок сможет хоть как-то исправить ситуацию, откровенно глупо. — Что вы хотите всем этим сказать? Дейнерис прищурилась, и Эурон разглядел лёгкую насмешку, плескавшующся в глубине её глаз. В любой другой ситуации его бы это разозлило, но отчего-то сейчас Эурон вместо законного раздражения испытывал лишь азарт. Девчонка Таргариен его забавляла. — Мои интересы целиком направлены на то, чтобы вытянуть фамилию Грейджой из сточной ямы, куда её спустил мой недальновидный брат. Вряд ли подобное стремление можно расценивать как предательство собственной семьи, не считаете?  — Я всё ещё не услышала ни единого аргумента, способного убедить меня в том, что союз с вами хоть каким-то образом мне выгоден. Для малограмотной циркачки она выражалась крайне витиевато. К тому же говорила синьорина Таргариен по-прежнему холодно и чеканя слова, будто настоящий полководец. Эурон в который раз восхитился её выдержкой, но покупаться на строгий тон девчонки он всё же не собирался. Оттого безмятежно продолжил: — Несмотря на то что я буквально выложил все свои карты на стол, сомневаюсь, что дождусь от вас, прелестная синьорина, такой же откровенности касательно ваших сил. Поэтому прошу простить меня за подобную вольность, но… попробую немного пофантазировать. — Вот как? — она, похоже, на самом деле удивилась. — Здесь возможны два варианта, — Эурону надоело играть с сигарой и он её раскурил. — Либо вы на самом деле столь сильны, что можете себе позволить начать ходить с козырей, обезглавливая влиятельные кланы направо и налево. Либо… это всё чушь собачья и вы воспользовались подвернувшимся шансом, обернув гибель Ланнистера и Баратеона себе на руку. Если последнее, — Эурон, выпуская дым, лучезарно улыбнулся, — тогда вам определённо понадобится моя поддержка. — А если всё же первое? — вежливо поинтересовалась Дейнерис, склонив голову на бок. — Тогда вы можете захватить территорию Грейджоев и без моего согласия, — пожал плечами Эурон. — Но это будет стоить вам существенных затрат. Люди. Время. Непозволительная роскошь, не так ли? Моё предложение избавит вас от лишней головной боли. — Мой друг, — вновь вмешался в разговор Варис, и Эурон с трудом сдержал порыв поморщиться от его тёплых медовых интонаций. — Действительно ли вы можете гарантировать, что молодой дон Грейджой не станет для нас проблемой? — Иначе меня бы здесь не было. Я уверен в себе и в своих людях. У щенка нет никаких шансов. Совсем скоро дела семьи целиком перейдут ко мне. А я… — А вы готовы прямо сейчас поклясться в верности Таргариенам, верно? — перебила его непонятно чему усмехающаяся Дейнерис. — Таргариенам, которые когда-то лишили вашу семью практически всего? Таргариенам, сократившими ваш род чуть ли не в половину? Эурон в досаде мысленно выругался. Уж очень хотелось заткнуть рот этой девчонке, стерев самодовольную ухмылку с её личика. До крови впиться в её губы, схватить за волосы и… — Я, в отличие от своего брата, умею учиться на ошибках, — совладав с накатившей волной недовольства, Эурон вновь улыбнуться. На сей раз через силу, что, конечно же, не осталось незамеченным. — Поэтому понимаю, когда стоит лезть в драку, а когда лучше унять свою гордость. — Что же, — Дейнерис небрежно повела плечиком. — Возможно, мы всё же сможем с вами поладить, синьор. Эурон вдруг отчётливо понял, что вляпался по самые уши. Назначая эту встречу, он видел себя тем, кто полностью контролирует ситуацию. Сейчас же Эурон ощущал себя глупой жабой, неуклюже плюхнувшейся в «союз» с Дейнерис Таргариен, словно в лужу. До сего момента он думал, что девчонка — обычная пешка в руках куда более опасных противников. Но теперь знал наверняка, что она дёргает за ниточки почти так же уверенно и изощрённо, как и сидящий подле неё Паук. Правда, у Дейнерис были свои методы. Истинно женские. Она широко улыбнулась, подавшись вперёд. В её взгляде, ещё минуту назад казавшемся бесстрастным, сквозило приглашение. Интересно, сколько найдётся ещё таких же, как и он, глупцов, готовых добровольно склонить перед Дейнерис Таргариен свои головы? История мира знавала не один случай, когда и не столь соблазнительные дамочки одним мановением своего пальчика могли развязать кровопролитные бойни. — Обсудим детали? Эурон, будто под гипнозом, кивнул. В затылок впились острые когти дурного предчувствия, но он уже не мог ничего с собой поделать. В конце концов, эта девчонка — чуть ли не единственный для Грейджоев шанс хоть как-то укрепиться во время переворота. А если она вздумает играть с ним… что ж, пусть попробует. Ему даже хотелось, чтобы она попробовала. — Обсудим, синьорина. 15 января 1948 года, Рэдкасл-стрит, Нью-Йорк, США Джон не мог усидеть на месте, зная, что Арье грозит опасность, но приказ дона Старка нарушить не имел права. Поэтому он продолжал торчать рядом с Рамси, который, кажется, решил вздремнуть, возле какого-то странного местечка на окраине Нью-Йорка и ждать, пока Дейнерис выйдет на улицу. Он её ещё не видел, но не доверять Рамси было бы глупым. Если он сказал, что она здесь, значит, наследница Таргариенов действительно была именно тут. — Как думаешь, Клей знал о том, что задумали Фреи? — вдруг лениво протянул Рамси, приоткрывая один глаз и внимательно глядя на дёргающегося Джона. — А если знал, то почему не сказал? — Может быть, потому, что он служит им, а не Старкам, — Джон старался, чтобы его голос звучал равнодушным, когда внутри бушевала буря. Конечно же, Клей должен был знать о похищении Арьи! Но он даже не пытался предупредить хоть кого-то из Старков. Почему? Этот вопрос мучил Джона, не давал сдвинуться с мёртвой точки. Он не мог так крупно ошибиться в человеке. Или всё-таки мог? Лицо Неда Старка было красноречивее всего. Наверное, поэтому Джона и отправили сюда. Перестали доверять. Джон едва не задохнулся от этой мысли, но тут же успокоил себя. Сейчас не время раскисать, он обязан держаться. Хотя бы ради Арьи. — Перестань так нервничать, ты меня раздражаешь, — буркнул Рамси, снова закрывая глаза. — Лучше бы прислали Джори. Тот хоть молчалив. Ну или рассказывает про шлюх. А это хотя бы весело. Джон промолчал, зная, что Рамси ворчит скорее по привычке, а не потому, что действительно раздосадован таким напарником. Он ненавидел людей в принципе, не за какие-то конкретные прегрешения. Кого бы ему не прислали — Рамси был бы недоволен. Потому что только он мог справиться с этим заданием, потому что он был лучше всех них, вместе взятых, потому что он знал все закоулки Нью-Йорка. «Эта и ещё тысяча причин, по которым Рамси Болтона можно отнести к супергероям», — Джон усмехнулся про себя, представив его в красных трусах, как у Супермена. — Чему ты там улыбаешься сам с собой? Умом тронулся от горя? — усмехнулся Рамси, снова открывая один глаз. — Тебе кажется забавным шутить на такую тему? — Джону следовало бы выйти из себя, но он слишком перенервничал за последние дни, поэтому воспринимал Рамси спокойнее обычного. — Арья в опасности! Они могут пытать её… Может, делают что-то хуже… — Не бойся, вряд ли они лишат её невинности, — снова усмехнулся Рамси. — Фреи, конечно, слегка сумасшедшие, но не до такой степени… — Я не достаточно хорошо дал понять, что не хочу слышать шуток на подобную тему? — Джон и сам понимал, как сильно он был похож сейчас на Неда Старка. Влияние такого человека не могло пройти даром. — Сходи остынь, боец, — Рамси скорчил недовольную рожу и потянулся, разминая мышцы. — Я не хотел сказать ничего такого. У меня нет претензий к маленькой Старк. Большую Старк я бы, конечно, хотел поиметь… — Заткнись, Бога ради! — Джон взорвался. — Просто заткнись, ладно? Ты абсолютно невозможный человек! — Это ты там у Старков размяк совсем, старик… Раньше мы веселились вместе, а теперь что? — Рамси хищно улыбнулся. — Бегаешь за юбкой Сансы? Надеешься, что её отец отдаст тебе свою миленькую дочурку? — Рамси, ни хрена ты не понимаешь! — Джон резко выскочил из машины, понимая, что если останется с этим уродом ещё хотя бы на пять секунд, то просто придушит его. Поправив в очередной раз вылезшую из хвоста прядь волос, Джон достал из кармана помятую пачку сигарет и вытащил одну. Он снова окинул взглядом улицу, отметив про себя, что если их тут прибьют, то тела найдут не скоро. Что Дейнерис Таргариен забыла в этом поросшем грязью и блевотиной месте, Джон не знал, но очень уж хотел понять. Этот район Нью-Йорка был, что называется, за гранью бедности. Здесь жили самые низшие слои населения, на улицах царил хаос и преступники. Баратеон никогда не хотел наводить порядок в этой части своей территории, чего не понимал ни Джон, ни сам Нед Старк. Асфальт буквально укрывали газеты и какие-то листовки, словно даже дворников тут не водилось. Большинство лавок были закрыты, что подтверждали соответствующие таблички на окнах. Джон с ходу мог бы сказать, что раньше справа работали мясная лавка и парикмахерская, а слева — пекарня и ателье. Конечно же, при отсутствии платёжеспособного населения эти заведения здесь были совершенно неуместны. Джон устало потёр переносицу, опёрся на крыло автомобиля и закурил, втягивая никотин в лёгкие. Хотя реклама утверждала, что табак обладает целебными свойствами [1], Джон слабо в это верил, а курить продолжал скорее по инерции. Ему казалось, что это занятие хоть сколько-то успокаивает. Вот и сейчас желание убить Рамси куда-то испарилось. Разве не чудо? Пока Болтон-младший не вылез из машины, чтобы достать его окончательно, Джон решил поразмышлять над тем, что же делать в сложившейся ситуации. Сейчас Дейнерис Таргариен волновала его меньше всего на свете. Важной была только Арья. Если она не вернётся домой целой, то Джон не был уверен, что сможет сохранить свой рассудок. Он любил эту девочку-сорванца, так сильно любил, как только брат может любить сестру. И неважно, что между ними никогда не было родственных уз. Это не отменяло того факта, что Джон считал Арью своей семьёй. Как и всех Старков, впрочем. Стоило бы связаться с Клеем, но пока было непонятно — сможет ли Джон сохранить спокойствие и не убить его с порога. Клей был единственным солдатом Фреев, который имел хоть какое-то понятие о чести. Так почему же не предупредил хотя бы Джона? Страшно было предположить, что именно он похитил Арью. Джон пытался откреститься от этой мысли, но, как ни раздумывал, никак не мог понять — кто же из солдат Фреев мог бы выполнить такое задание, если это был не Клей Сервин? Однако же, если это сделал действительно бывший друг, то жить ему осталось не так много, как он рассчитывает. Джон не любил убивать, это не приносило ему удовольствия, но дон Старк всегда говорил — как ты можешь требовать убийства от своих подчинённых, если сам сделать это не в состоянии? И Джон делал это. Так много раз, что уже и не подсчитает. Джон одним ловким движением отправил сигарету в мусорку, которая выглядела очень чужеродно среди всей этой грязи, и, засунув руки в карманы, поёжился. Он вылез из машины в одной рубашке, позабыв о том, что январь в Нью-Йорке бывает довольно суров. Взгляд Джона зацепился за кое-кого, кого он вообще не ожидал здесь увидеть. Неужели Рамси не врал и в свите девицы Таргариен действительно был негр?! Джон даже не пытался отвести заинтересованного взгляда от одетого в дорогую одежду консильери Дейнерис. Как там его звали? Серый Червь? Даже имени нормального не имел! Он вышел из здания шагах в двадцати от Джона и теперь придерживал хлипкую дверь, не отводя, впрочем, взгляда от незваного гостя. Его заметили, а значит, пытаться делать вид, что тут никого нет, смысла особого не было, поэтому Джон решил посмотреть на всё прямо с улицы. Он не залезет обратно в машину, имея такую чудесную точку обзора. Из здания вышел крупный мужчина в плаще и шляпе, которая почти скрывала его круглое лицо, но Джон знал — это Варис по кличке Паук. Тот, кто предупредил их о приезде Дейнерис Таргариен. Зачем же он встречается с ней? Следом вышла чернокожая девица, от красоты которой можно было бы ослепнуть, если бы Джон любил цветных. Он усмехнулся, вспомнив фразу, брошенную Рамси: «Эта девица собирает вокруг себя всех сирых и убогих. Ну и как она собирается выиграть войну?!» Джон даже не заметил, что задержал дыхание, ожидая появление той, о ком так много говорили в последнее время. Она вышла из здания и тут же повернула голову в его сторону, проследив за взглядом Серого Червя. Джону показалось, что его ударили в солнечное сплетение. Он пытался взять себя в руки, но не мог, потому что видел перед собой самую прекрасную молодую женщину на свете. Её пухлые губы слегка приоткрылись, глаза округлились как будто в удивлении, а руки нервно теребили перчатки. Джон застыл, не зная, что ему делать дальше — сесть в машину и постараться сделать вид, что ничего не произошло, или продолжать стоять и пялиться на Дейнерис? Она решила всё за него, бодро направившись в его сторону, отмахнувшись от говоривших ей что-то Вариса и Серого Червя. По мере приближения Джон мог лучше разглядеть её, и это сбивало с толку хуже прежнего. У неё были слишком идеальные черты лица, прекрасные глаза странного голубо-фиолетового оттенка, потрясающие волосы и чересчур чувственные губы. На секунду Джону даже захотелось представить, как он их целует, но, мотнув головой, он прогнал это видение. Уж не ведьма ли эта Дейнерис? Рамси открыл дверцу автомобиля, но Джон быстро захлопнул её обратно, понимая, что уж этот субъект точно будет воспринят как угроза, а это сейчас никому не было нужно. Вооружённый только ножом, которого не было видно, Джон мог оставить это столкновение на уровне разговора. Вооружённый пистолетами, которые он никогда ничем не прикрывал, Рамси превратил бы всё в перестрелку. — Как тебя зовут? — довольно властно обратилась к нему Дейнерис, застыв в паре шагов. Её свита держалась чуть поодаль. Но за властным тоном скрывалась неуверенность в себе, Джон это видел совершенно ясно, ведь сам был таким. — Джон Сноу. А вы, как полагаю, Дейнерис Таргариен? — он слегка поклонился, протянув руку, особо не надеясь на отклик, но она вдруг вложила свою маленькую ручку в его казавшуюся огромной рядом с её ладонь. Джон медленно поднёс её руку к губам и едва прикоснулся к ней, почувствовав совершенно уж странное и неуместное желание остаться наедине с Дейнерис. Как воевать с врагом, которого вожделеешь? — Да, это я, — она улыбнулась, и Джону эта улыбка показалась немного робкой. — Варис говорил, что за мной следят, но я не верила. От кого вы? Ланнистеры? Старки? — Интересно, почему вы не упомянули другие три семьи? — Джон не видел смысла делать тайну из того, что он работает на Старков, но ему было интересно понять — сколько она вообще знает о положении дел в городе? — Хотите понять, насколько я подготовлена? — Дейнерис практически озвучила его мысли, и это немного отрезвило Джона. Неужели он так легко читается? — Я знаю достаточно, чтобы понимать, что кроме Ланнистеров и Старков ни у кого не хватит солдат, чтобы так беспардонно ими раскидываться. — По-вашему, мы ничего полезного тут не делаем? — Джон усмехнулся подобной самоуверенности Дейнерис. — А вы думаете, что делаете? — она пару раз невинно похлопала глазами, как будто пыталась состроить из себя дурочку. Но, даже если и так, Дейнерис провалилась. В глубине этих необычных глаз Джон видел то, чего надеялся там не найти, — ум. Она была слишком опасна, потому что была умна. — Я думаю, что делаю то, что мне велено, — Джон пожал плечами, не собираясь вступать с ней в полемику. Он заметил движение слева краем глаза и тут же повернулся туда, по привычке схватившись за нож, заткнутый за пояс брюк. — Спокойно, юноша, — Варис поднял руки в жесте «я ничего опасного не делаю». — Я просто хотел поздороваться и спросить — неужели я вижу перед собой того самого Джона Сноу? Капореджиме семьи Старк, имеющего протекцию лично от Эддарда? — Капо? Они посылают для слежки за мной капо? — Дейнерис нахмурилась, как будто не понимала смысла происходящего. — Разве не расточительство? — О, дорогая моя, нет, — Варис продолжал улыбаться гаденькой полуулыбочкой и нервировать Джона. — Сюда прислали тех, кому доверяют. В машине сидит Рамси Болтон — верный пёс покойного Тайвина Ланнистера. Если захотите посмотреть собачьи бои, то обязательно встретите его там. Его псы — чемпионы. — Не думала, что Старки и Ланнистеры работают вместе… — Они и не работают, скорее, следят за работой друг друга, — проговорил Варис, вглядываясь в лицо Джона. — Вы мне кого-то напоминаете, юноша, только не могу вспомнить, кого же… — Перестаньте глазеть на меня, — грубо оборвал его Джон, вспоминая, что о Варисе говорил Рамси. — Так зачем вы здесь, мистер Сноу? — снова заговорила Дейнерис, прищурив глаза. — Что хотите узнать? — Зачем вы приехали сюда? — Джон понимал, что вряд ли получит честный ответ, но она же сама спросила. — У меня здесь была встреча, — Дейнерис вдруг улыбнулась. — А вы не из робких, да? — Робкие не становятся капо, синьорина Таргариен, — Джон вернул ей такую же неестественную улыбку. — Моя фамилия Василе, — Дейнерис отвернулась от него и бросила Варису: — Мы едем домой. — А попрощаться? — Джон не удержался от саркастического комментария. Вся эта ситуация и без того отдавала комедийной ноткой. — До встречи, Джон Сноу, — через плечо проговорила Дейнерис и направилась к машине не обернувшись. Рамси вылез из автомобиля сразу, как только их враги уехали, и выглядел он сбитым с толку. — Слышал большую часть разговора, — протянул он. — Она странная. И Варис ещё этот… Чёрт, теперь всё это дурно пахнет. — До этого оно пахло розами? — усмехнулся Джон, стараясь унять внезапную дрожь в руках. Дейнерис Таргариен оказалась опаснее, чем он думал.